Глава 5

Шипение и треск яичницы на раскаленной сковороде разбудили Костю. Парень сел на раскладушке и потянулся. Захар готовил завтрак, стоя возле плиты.

– Доброе утро, – сказал опекун.

– Доброе.

– Яичницу будешь? Могу на тебя еще пару яиц разбить.

– Нет, я с Аней поем.

– Она уехала час назад.

Встав с кровати, Костя оделся, свернул одеяло с подушкой и закинул под стол. Умывшись и почистив зубы, он пошел в Анину комнату. Раздвинул шторы, и комнату залил солнечный свет. Парень поставил мольберт напротив окна и принялся выдавливать краски в палитру. Зеленый и черный цвета.

– Кость, – обратился к нему Захар, заглядывая в комнату.

– Да?

– Я хотел поговорить.

– О чем?

Захар зашел с тарелкой, в которой колыхались непрожаренные желтки, и кружкой чая. Сел за Анин стол.

– Тебе двадцать лет…

– Да, скоро двадцать три.

– Хм… ну да. – Захар немного замялся. – Через три года, пожалуй, что и двадцать три стукнет, тут не поспоришь.

– Не поспоришь, – согласился Костя.

– Ане шестнадцать.

– Да, я – старший брат, – с гордостью произнес Костя и поставил чистый холст на мольберт.

– Тебе нравится, что она руководит тобой?

– Я не знаю.

– Ты же мужчина, – сказал Захар и положил в рот кусок яичницы. – Кстати, зря отказался от завтрака.

– Да, я мужчина.

– У тебя есть яйца?

– Что? – Костя посмотрел на Захара. – Ты про яичницу?

– Нет, я про яйца. У всех мужиков есть яйца. Мы – это, в первую очередь, характер. У тебя есть яйца?

Костя оттопырил штаны с трусами и заглянул в них.

– Да, вот они, – сказал парень. – Два.

– Мужик не должен позволять женщине управлять им.

– Не должен, – не стал спорить Костя, подходя к настенной полке и беря сверху стакан с водой и кисточками.

– У тебя есть возможность заработать много денег, – продолжал опекун, чавкая.

– Ага.

– Чего ты все соглашаешься со мной? Ты понимаешь, к чему клоню?

– Ага. То есть, тьфу ты… нет.

– Ты же вчера захотел стать путником и пойти в Чащу.

– Да, я бы смог заработать там на квартиру, и у меня была бы отдельная комната.

– А чего ты передумал?

– Не знаю, Аня сказала, что это опасно.

– Ты знаешь, зачем путники ходят в Чащу?

– Чтоб остановить ее.

– Да, это герои. Они пытаются спасти мир. Если Чащу не остановить, то со временем она поглотит всю Землю.

– Понятно, – пробормотал Костя, нанеся несколько мазков на холст.

– Ты хочешь стать героем?

– Хочу.

– Хочешь отдельную комнату?

– Ага.

– Если ты мужчина, ты должен сам принять решение и не слушать никого.

– Да, я мужчина, – сказал Костя, продолжая наносить мазки, ловко водя кистью по полотну.

– Ты должен записаться в путники. Ты сможешь стать героем, сможешь спасти всех людей в будущем, и тебе за это заплатят очень много денег.

– Я даже не знаю, я не хочу расстраивать Аню.

– Когда ты заработаешь на квартиру, вы сможете переехать и жить отдельно, Аня станет самой счастливой. Ты хочешь, чтоб она стала счастливой? Чтоб ей не пришлось учиться утром, а вечером работать?

– Конечно, хочу.

– Тогда бери свой паспорт, и поехали в институт, запишем тебя в путники. Прямо сейчас!

Костя макнул кисточку в стакан и задумался. Он снова представил, как просыпается в своей отдельной комнате, идет на кухню, включает электрическую плиту и ставит чайник. В это время сестра собирается на учебу, а он после завтрака примется организовывать выставку своих картин в третьей свободной комнате.

– Ты тут? – спросил Захар, щелкнув пальцами.

– Да, а где же еще.

– Поехали в институт, и уже в этом году ты станешь богатым. Аня будет самая счастливая девушка в мире.

– Поехали, – ответил Костя.

Захар подошел к мольберту.

– Чего это, Чаща, что ли? – спросил он, глядя на сплетения зеленых и черных линий на холсте.

– Да, сейчас дорисую путников вот тут, – Костя указал пальцем в центр полотна, – и поедем.

– Отлично, ты настоящий мужик. Тогда я одеваюсь, – сказал Захар.

Алекс проснулся от телефонного звонка. Не открывая глаз и не отрывая головы от подушки, он поднял трубку и приложил ее к уху.

– Леша, ты чего там? Я тебе вчера весь вечер пытался дозвониться, – услышал он голос Семена Петровича.

– Угу, – промычал Алекс.

– Спишь, что ли?

– Да-а…

Алекс перевернулся на спину и тер свободной рукой лицо. В висках пульсировало, а голова раскалывалась.

– Давай собирайся и дуй в контору. Сегодня приедет новый путник. Знакомиться будете, завтра уже в Чащу пойдет.

– Так сразу в Чащу?

– Дойдет до «B», там не так опасно, освоится и вернется.

– Он один? – Алекс открыл глаза. Пытался сфокусироваться на люстре, но изображение уплывало в сторону.

– Нет, собрали группу из троих, будем по трое водить.

– Давно пора, меньше смертей будет.

– Ты пил, что ли, вчера?

– Не, не просто пил. Я вчера в такое дерьмо ушел…

– Ох, Леха, Леха… Давай приходи в себя, я тебя жду.

– Хорошо.

– Через сколько будешь?

– Часа через два.

– Отлично, твой путник примерно тогда же приедет.

– Ага.

– Все, давай, Лешка.

– До свидания.

Алекс повалялся еще минут десять и, собрав всю волю в кулак, поднял свое похмельное тело. Приняв душ и выпив чаю с тортом, он надел рваные голубые джинсы, которые ему знакомый умудрился привезти из-за границы, красную рубашку в черную клетку и кеды с потертыми белыми мысками, на которых засохла чья-то кровь, – Алекс не мог вспомнить, бил ли он кому-то недавно в нос? Или, может, это вообще не кровь? – и вышел из дома.

«Хорошо, что скинули вчера эту шлюху, – думал он, стоя на троллейбусной остановке, – наверняка утром кто-то ее обнаружил возле подъезда».

На остановке сидели несколько старушек с сумками-тележками. Алекс отошел чуть в сторону и закурил. В прошлом году его лишили водительских прав за вождение в нетрезвом виде.

«Какими надо быть идиотами, чтоб подобрать ее, – размышлял он. – А если бы нас с ней поймали? Доказывай потом, что мы ее нашли. Еще эта дура… Катька. Надо завязывать с этой компанией. Отморозки чертовы. А с кем еще общаться? Все более-менее приличные люди уехали из этой дыры. Одно быдло осталось. И мы – доблестные сотрудники Института».

Алекс затянулся напоследок и бросил окурок на землю. Из-за поворота показался троллейбус.

«По-любому, эта баба мертвая была, – думал он, садясь в транспорт. – Не могла же она не очухаться после того, как ей глаз выдавили. Уф… мерзость».

Алекс достал билет из кармана и прокомпостировал его. Почти пустой троллейбус тронулся, подпрыгивая на полуразрушенной асфальтовой дороге. Парень развалился на заднем ряду возле окна и задремал.

– Конечная, – услышал он чей-то голос.

Алекс подскочил с сиденья и начал оглядываться, пытаясь сообразить, где он и что происходит. Сознание быстро вернулось.

– Да, спасибо, – сказал он разбудившему его мужчине.

Дойдя до здания института, он остановился возле входа и снова закурил. Мимо проходили знакомые, здоровались с ним. Алекс молча кивал им в ответ.

«А если милиция докопается до меня из-за этой шмары? – думал он. – Нет, это просто какая-то похмельная паранойя. Как нажрешься, вечно паника по утрам в голове. Так-то я ничего плохого не сделал. Разве что Пашке яйца отбил. Но он – придурок, так ему и надо. Не доведет до добра меня это общение. Надо завязывать с ними. Маргиналы. Еще и пьют вечно за мой счет, никто из них работать не хочет. Вечно – Лех, дай на пиво, Лех, дай на водку. Идите работайте! Со шлюхой это была последняя капля. Все. Край. Хотя я и сам хорош… Это же я предложил ее взять, но я-то как лучше хотел… Чего на меня так люди смотрят? Как будто что-то подозревают…»

Через минуту Алекс выкинул окурок в урну и зашел в Институт. Поднялся на лифте на четвертый этаж и встретил в прихожей Семена Петровича.

– Быстро ты, – начальник пожал Лехе руку.

– Ага.

– Хоть бы побрился, вечно с щетиной ходишь, как бандит какой-то.

– А я, может, и есть бандит, – усмехнулся Алекс.

– С чего это ты вчера загулял? – спросил Семен Петрович, присмотревшись к красным глазам своего подчиненного.

– Да так… Загулял вот… Я думал, пока отряд не сформирован, у нас выходные.

– Были выходные, да закончились.

– Двое других путников уже приняты?

– Да. Сейчас с этим поговорим. Если он адекватный и управляемый, то берем его и завтра в Чащу.

– В Чащу на тренировку?

– Научатся всему в процессе. До точки «B» я не помню, чтоб были сложности, так что по ходу и освоится.

– Ну, в принципе, да, нормально. Общие положения они уже читали?

– Да, полчаса сидят изучают.

– Сейчас поймут, на что подписываются, испугаются и убегут, – улыбаясь, сказал Алекс.

– Не убегут… Пошли уже.

– Вы с ним общались хоть? Разговаривает нормально?

– Да, говорит очень хорошо и внятно.

Они зашли в кабинет к Семену Петровичу. Там, расположившись на диване, их ждали двое мужчин.

– Здравствуйте, меня зовут Алексей. – Он пожал руки поочередно обоим.

– Я – Захар, а это – Костя.

– Очень приятно, – сказал Алекс.

Семен Петрович обошел свой стол и сел в кресло.

– Ну а меня вы уже знаете, – улыбнулся руководитель.

– Мы бы хотели записаться в путники, – начал разговор Захар и отложил условия контракта. – Я все прочитал, нас устраивает.

Алекс оглядел Костю: тот скромно сидел на диване, положив ладони на колени, и смотрел в пол. К удивлению Алекса, паренек следил за происходящим с закрытым ртом, в отличие от большинства других людей с его синдромом, и взгляд его был сосредоточен.

– Это хорошо, – сказал Семен Петрович. – Нам надо задать Косте пару вопросов.

– Да, да, конечно, мой Костенька очень застенчивый мальчик, он может немного смущаться, – сказал Захар и приобнял парня за плечи.

– Это ваш сын? – спросил Алекс.

– Не-ет, я двоюродный брат его отца и по совместительству опекун. Родители Костика погибли.

– Костя, – обратился к нему Семен Петрович, – ты прочитал общие положения о Чаще?

– Да, – сказал парень, не поднимая взгляда.

– Значит, ты в курсе, что эта работа сопряжена с серьезной опасностью? – спросил начальник.

– В курсе.

– А ты умеешь читать? – спросил Алекс.

– Умею. А как бы я прочитал, если б не умел? – затараторил Костя. – Я умею читать и писать. Только я пишу немного неправильно, но я все еще учусь. Иногда я пропускаю гласные. Аня понимает меня.

– Аня – это кто? – спросил Алекс.

– Сестра, – ответил Захар.

– Костя, сколько тебе лет? – спросил Алекс.

– Двадцать, но скоро двадцать три, а тебе?

– Мне? Мне двадцать пять.

– Хм… ты старше. Ну ничего, когда-нибудь и мне будет двадцать пять, после двадцати трех. В двадцать пять я уже буду художником.

– Ты любишь рисовать?

– Да, у меня даже выставка будет.

– Это здорово. Хорошо, когда в жизни есть увлечения.

Семен Петрович молча слушал их разговор. Алексу нужно было подружиться с новым путником и понять его уровень развития. Сделать все это необходимо в кратчайшие сроки. Прямо сейчас.

– Костя, сейчас я попрошу тебя сделать несколько простых действий. Они могут показаться странными, но ты должен их выполнить.

– Хорошо.

– Прямо сейчас. Готов?

– Готов.

– Встань.

Парень встал с дивана.

– Повернись налево и выйди за дверь.

Костя, не раздумывая, выполнил приказ.

– Зайди в комнату! – крикнул Алекс.

– Да запросто, – произнес Костя и вернулся в кабинет.

– Обойди стол Семена Петровича и залезь под него.

– Под стол? – Костя удивился.

– Да, быстрее.

Костя снова выполнил указание. Семен Петрович немного отъехал от стола, сидя в кресле.

– Шутник, – сказал руководитель Алексу.

– Вылезай оттуда и встань передо мной, но спиной ко мне, – сказал Алекс.

Костя быстро сделал, как его просят.

– Все, садись на диван, – сказал Алекс и посмотрел на руководителя. – Ну что, реагирует просто идеально. Речь тоже внятная, все отлично.

– Я прошел экзамен? – спросил Костя.

– Да, но мне предстоит сегодня еще многое тебе рассказать и показать.

– Тогда, – вмешался Семен Петрович, – мы с вами оформимся, Захар, а Леша дальше пусть с Костей разбираются.

– Хорошо, какие наши дальнейшие действия? – спросил Захар.

– Вот договор, прежде чем его подписывать, советую прочитать. С вас понадобятся оба паспорта и реквизиты банка.

– А Костя что?

– А Косте Лешка покажет его комнату.

– Какую комнату? Он тут жить будет?

– Нет, но, если необходимо, он может остаться здесь на ночь, например, если завтра утром придется стартовать в Чащу.

– Хорошо.

Семен Петрович протянул Захару договор, тот принялся его изучать.

– Костян, пошли, они тут сами разберутся.

Алекс с Костей вышли из кабинета руководителя отдела координаторов.

– Времени у нас немного, – сказал Алекс, вызывая лифт. – Так что начнем твое обучение прямо сейчас.

– Обучение? А там сложно?

– Нет, по сути, тебе надо просто выполнять все мои команды. Вот и все. Но тут есть тонкости.

– Что такое тонкости?

Они зашли в лифт, и Алекс нажал на кнопку с цифрой два.

– Главное – ничего не трогать.

– Это я смогу. – Костя заулыбался.

– Люди из прошлой группы тоже так говорили.

– А где они?

– Первое правило – выполнять все мои команды. Если я скажу идти налево, ты идешь налево. – Они вышли из лифта в коридор. – Если я скажу лечь и выключить свет, ты ложишься и выключаешь свет. Мы на нашем полигоне это еще отработаем. Второе правило – ничего не трогать. Я на фотографиях покажу тебе самые опасные объекты, к которым нельзя подходить.

– Там правда живут монстры?

– Да, в Чаще живут монстры, но если ты будешь слушать меня, то ты их, возможно, даже не увидишь.

Пройдя по коридору метров двадцать, они остановились возле двери с номером «девять». Алекс вытащил из кармана ключ и открыл ее.

– Добро пожаловать! – сказал он. – Здесь всегда будет открыто. Ключи тебе не понадобятся. Ты можешь ночевать тут. Если что, я – рядом, моя комната напротив.

Костя зашел в скромную комнатку, скудную обстановку которой составляли койка, тумбочка, шкаф, стол и табурет. На столе лежал кубик Рубика. Костя взял его и попытался покрутить.

– У нас в школе учительница его собирала быстро, – сказал Костя.

– Можешь забрать себе, – ответил Алекс.

– Ага, спасибо, заберу, – сказал Костя. – Мне… мне нужно одно заведение.

– Что? Какое заведение? – удивился Алекс.

– Ну… заведение, где ссут и срут.

– Чего? – Алекс рассмеялся. – Туалет, что ли?

– Ну да, – смущенно ответил Костя.

– Заведение, – сквозь смех проговорил Алекс. – Ну ты даешь. Пошли покажу.

Они прошли до конца коридора и свернули в последнюю дверь.

– Вот, буква «М» – это твой.

– Спасибо. А ты тут живешь?

– Где? В туалете? – Алекс снова засмеялся. – Точнее, в заведении?

– Ну… нет, я имею в виду комнату. – Костя спрашивал абсолютно серьезно.

– Нет, я иногда ночую тут, если есть срочные дела. – Алекс продолжал хихикать.

– Чего ты все смеешься? – спросил Костя.

– Прости. – Леха вытер лоб. – Рассмешил ты меня.

– Понятно. Я сейчас приду, – сказал Костя и зашел в туалет.

«Забавный паренек», – подумал Алекс.

Захар подписал договор на три месяца. Ему на счет сразу перевели предоплату по договору. Радостный опекун забыл обо всем на свете и побежал в Сберкассу снимать деньги.

Алекс с Костей отправились на полигон готовиться к завтрашнему пробному походу. Полигон располагался во внутреннем дворе института и представлял собой небольшой участок, застроенный одноэтажными макетами деревенских домов, в масштабе один к одному, и обсаженный деревьями с резиновыми лианами, свисающими с ветвей.

Костя стоял с рюкзаком, в котором при выполнении задания будут находиться устройство с химикатом, туристическое оборудование, питьевая вода, сухой паек и аптечка, а сейчас в нем лежал балласт, сопоставимый по весу с походным снаряжением. На лбу у Кости были закреплены прибор ночного видения и камера со встроенным фонариком. Из уха торчал небольшой наушник, от которого прямо ко рту парня шел микрофон. Наушник был закреплен за ухом так, что, даже если путнику придется лезть через сплошной бурелом Чащи, он его не потеряет.

Алекс рассказал Косте, что на протяжении всего времени похода над сорняком будут кружить самолеты с ретрансляторами, чтоб поддерживать связь.

Кроме аккумулятора для устройств связи в рюкзаке у путника также будет все необходимое, что может понадобиться в походе на несколько дней. На точках «А», «B», «C» и «D» есть запасы провианта, туда их доставила специальная группа путников, отвечающая за пропитание. Так как походы в Чащу могли занимать много дней, без провизии там не обойтись. Сами точки представляли собой заброшенные дома в покинутых деревнях. В некоторых поселениях сохранились действующие колодцы с питьевой водой. Почти все линии электропередачи в радиусе Чащи под весом лиан были оборваны, а электростанции прекратили работу.

Идея похода заключалась в том, чтобы по карте и компасу сквозь лес проложить безопасный маршрут до очередной деревни, найти там более-менее пригодный для ночлега дом и отправиться дальше, к следующей точке.

За три года походов путники смогли проложить более ста километров маршрута в Чаще, но проблема заключалась в том, что сорняк разрастался не по дням, а по часам. По данным аэрофотосъемки, чтобы добраться до центрального ствола Чащи и ее корня, нужно преодолеть примерно триста километров.

Костя в полной амуниции, вместе еще с двумя путниками, проник в импровизированную Чащу. Несколько часов курсанты выполняли различные команды своих координаторов, проходя полигон вдоль и поперек. Их учили пользоваться камерой, гарнитурой, прибором ночного видения, компасом и фонариком. Они отрабатывали критические ситуации. Сотрудники института отыгрывали роли порождений Чащи, а путники должны были грамотно убегать от них, при этом не растерять друг друга и суметь вернуться на заданный маршрут. Способа борьбы с обитателями Чащи так и не нашли, поэтому самый действенный метод спасения – бегство. Костя оказался единственным участником завтрашнего похода, который проходил эти занятия впервые. Остальные двое путников жили тут уже несколько дней. Одного звали Саша, второго – Миша.

После тренировок путники вместе с координаторами отправились в столовую на ужин.

– Аня! – всполошился Костя, сидя за обеденным столом. – Надо позвонить домой, она же не знает, где я!

– Я думаю, Захар ей сказал, – ответил Алекс и откусил кусок котлеты.

– Нет, мне надо позвонить.

– Хорошо, доедим и позвоним.

– Нет, прям сейчас, я боюсь, она там плачет!

– Хорошо, позвоним сейчас, – недовольно произнес Алекс. – Пошли.

Заглянув на кухню, Алекс поздоровался с поваром и спросил, нельзя ли воспользоваться телефоном, что висел на стене с незапамятных времен? Повар разрешил. Костя схватил трубку и завис на несколько секунд, пытаясь вспомнить номер. Потом в спешке начал накручивать диск номеронабирателя. Алекс наблюдал издалека, как его новый подопечный что-то втолковывает в трубку. Было видно, что Костя нервничает: переминается с ноги на ногу, трет затылок и зачем-то оттягивает себе мочку уха, когда говорит его собеседник. Минут через пять Костя повесил трубку.

– Ох, – вздохнул он, подойдя к Алексу. – Ох, ох, ох…

– Что случилось?

– Она… она сказала, что прибьет Захара, а потом и меня.

– Бывает.

– Еще она плакала, я так и знал, я чувствовал.

– Надо доужинать и спать. Завтра рано выезжать, выспаться бы.

– Ох… что меня ждет дома, – сокрушался Костя. – Она меня та-а-ак отругае-е-ет…