59

Утро было ясным и солнечным. Пино Грим проснулся в прекрасном настроении. Во-первых, потому, что он любил солнечную погоду, а во-вторых, потому что это был выходной день.

Эмми с детьми еще вчера уехала за город к матери, и Грим был полностью предоставлен самому себе.

Он сделал зарядку, затем почистил зубы и постоял под прохладным душем. Мышечный тонус достиг максимума, и Пино подпрыгивающей походкой направился на кухню готовить себе яичницу.

– Пара-ра, pa-pa. Pa-pa, – напевал он, разбивая яйца на горячую сковородку.

«Хорошо, что я согласился на сверхурочную работу, – думал Пино. – За полторы недели набегает лишний отгул».

Когда яичница была готова, Грим переложил ее на тарелку и, достав из холодильника вчерашний салат, вышел на балкон.

С него открывался отличный вид, особенно на окна Дейдры, шестнадцатилетней школьницы. Она имела обыкновение переодеваться, не закрывая занавесок, и это серьезно осложняло жизнь Гриму. Дважды жена заставала его за подглядыванием, и дважды он приходил на работу с подбитым глазом.

Вот и сейчас Дейдра была не одна, и Грим был вынужден наблюдать целых полчаса, пока девушка не задернула занавески, предварительно показав Гриму язык.

«Сучка… – подумал Пино и принялся за остывшую яичницу. – Надо будет сообщить ее отцу…»

В гостиной зазвонил телефон, и Грим вернулся в комнату.

«Наверное, теща: «Пино, почему Эмми опять на тебя жалуется?»

«Потому что я не позволю, чтобы мной командовали».

Грим уже собирался высказать все, что накипело, но услышал в трубке незнакомый голос:

– Мистер Грим?

– Да, он самый.

– «Команда 12–78…»

– Что?

– «Команда 12–78…» Вы что, не понимаете?

– А… Извините. Это так неожиданно.

– У вас все в порядке, мистер Грим?

– Да, у меня все в порядке, и я все понял.

– Тогда выполняйте, – властно произнес голос, и в трубке послышались гудки отбоя.

«Тогда выполняйте», – снова прокрутилось в мозгу у Грима.

– Ой, как не хочется, – вслух произнес Пино и тут же прикрыл рукой рот. «А вдруг они прослушивают мою квартиру?»

Однако делать было нечего, и Пино начал собираться.

Оделся, как и положено для выходного дня. «Ваша одежда должна быть обычной…»

Взял старый портфель и положил туда несколько детских фотографий. Подумал о новом пиджаке, но, когда попытался засунуть и его, портфель раздулся и превратился в уродливую подушку. «Не берите с собой лишних вещей, человек с чемоданом привлекает внимание».

Пино подошел к зеркалу и посмотрел, как он выглядит. Все нормально за исключением глаз – они «бегали». И еще уши – они были красными.

«Перед выходом на улицу постарайтесь успокоиться, ваше лицо не должно бросаться в глаза».

– Легко вам указывать, – пробубнил Грим и вышел на балкон. По тарелке с недоеденной яичницей ползала муха, а салат был похож на высохших дождевых червей.

Занавески в окнах Дейдры были снова раздвинуты. Теперь девушка была в приличном платье, закрывающем колени. Было видно, что она куда-то собиралась. Грим перегнулся через перила и посмотрел во двор. У подъезда Дейдры стоял молодой человек с букетом. Он не был похож на того парня, который развлекался с Дейдрой час назад.

«Вот так они нас всегда дурачат…» – вздохнул Пино и вернулся в гостиную. Затем обошел детские комнаты и их, с Эмми, спальню. Хорошая квартира. Она обошлась Гриму в пятьдесят тысяч кредитов. Прошло только два года, как он выплатил банку все до последней монеты, и вот теперь… «…Помимо денежного вознаграждения, вы получите компенсацию за всю потерянную собственность».

Грим вернулся на кухню и, встав на табуретку, снял со шкафа один из стоящих там термосов.

«Пин, что за странный термос, зачем ты его приволок? Вчера я протирала пыль, а он ка-аак грохнется. Я думала, пол проломится – такой он тяжелый». Грим помнил, как, услышав от Эмми эти слова, покрылся холодным потом. Но разве ей объяснишь?

Осторожно отвернув крышку, Пино нажал потайную кнопку, и программная панель стала доступной. Грим посмотрел на настенные часы, они показывали 11.27. «…Если не будет дополнительных указаний, вы должны выставить часовой механизм на шесть часов от текущего времени».

Непослушными пальцами Грим набрал «17.27», вернул панель в первоначальное положение и, завернув крышку термоса, поставил его обратно на шкаф.

«Все, отсчет начался», – подумал Грим и слез с табуретки.

Через шесть часов взрыв в пятьсот килотонн должен разнести Кантарио вместе со всеми его жителями и тремя энергетическими станциями, поддерживающими далекие пограничные укрепления.

И самое страшное, что обратного пути нет. «…Попытки остановить отсчет приведут к немедленному взрыву, поэтому наш вам совет – забирайте семью и уезжайте подальше».

«Какая же я сволочь, – неожиданно подумал Пино, – как я с этим буду жить дальше?» «…Не нужно считать себя монстром и предаваться самобичеванию. Успокаивайте себя мыслью, что вы не один такой – вас целая команда, на Тренте и Шевроне. Не стоит забывать и о полумиллионе кредитов, положенных на ваш счет – за какой-нибудь час работы вы обеспечите себя и свою семью до конца жизни».

Грим набрал телефон тещи и, когда она сняла трубку, сказал:

– Я жутко спешу, Джуди, позови, пожалуйста, Эмми.

– Ты всегда спешишь, голубчик, а между тем… – завела Джуди свою волынку.

– Джуди, заткнись.

– Что?! – опешила теща. Пино никогда не позволял себе даже слегка повысить голос.

– Да, заткнись и позови Эмми. Это очень важно – потом я все объясню.

Теща ушла, и через минуту Грим услышал голос Эмми:

– Алло, Пин, это ты?

– Да, крошка, это я. Слушай, тут такое дело… В общем, собирайся, бери детей, Джуди и двигайте в сторону Сабенвилля. Там у мотеля «Дорожный» я буду тебя ждать.

– А что случилось, Пин?

– Кажется, по Кантарио собираются нанести удар.

– Какой ужас! Неужели война все-таки будет?

– Похоже на то. Паники пока еще нет – власти стараются держать нас в неведении, но мне удалось узнать от знакомого…

– Хорошо, Пин, мы уже собираемся! – и Эмми бросила трубку.