48

Леон-Очкарик сидел перед экраном сканера и подергивал ногой в такт лившейся из наушников музыке. Задание Шиллера, вначале показавшееся таким опасным, превратилось в тупое слежение за бегущей планкой сканера – вверх-вниз, вверх-вниз.

Леон закрыл глаза и прибавил громкость. Теперь страх ушел совершенно, и, казалось, попади сейчас в станцию ракета – Леону было бы совершенно все равно.

«Я победил свой страх…» – гордо подумал Леон. В этот момент кто-то больно ткнул его в спину. Леон, сдернув наушники, круто развернулся.

– Ты с ума сошел, придурок! – прорычал он в хмурую физиономию Бонуса.

– Я тебе вообще башку снесу, тварь четырехглазая! Музычку послушать любишь? А вот это видел? – Бонус сунул под нос оператору свой костлявый кулак.

– Чего лезешь-то? – возмутился Леон. – Я же смотрю! Мне музыка не мешает!

– Ах, не мешает? – наседал Бонус. – А кто глазки закатил от удовольствия? Смотри у меня, пойду обратно – снова проверю. Если будешь слушать музыку… – Бонус недоговорил, но было понятно, что он имел в виду.

Пока Бонус занимался воспитанием Леона, во всех отсеках проводилась последняя отладка артиллерийских башен. Патронные короба из красного дерева сверкали свежим лаком и выглядели не хуже антикварных буфетов. Эдди Шиллер ходил от одного расчета к другому и выяснял, в чем еще нуждаются новые члены его команды.

Еще сутки назад все эти люди собирались уехать обратно, поскольку на всей станции работал только один туалет и душ, а ночевать стрелкам и обслуге предложили на голом полу. Однако Эдди легко уладил разногласия. Он с ходу удвоил всем жалованье и пообещал, что через неделю нормальные условия жизни будут обеспечены.

Параллельно монтажу артиллерии на поверхности станции трудилась бригада из «Коул и Лестер». По рекомендации мистера Реминггона рабочие закрывали станцию лесами и обтягивали их строительной сеткой. Они работали быстро, чтобы выполнить задание и побыстрее убраться на безопасное расстояние.