Какими мотивами руководствуется кандидат в масоны, оставляя мир и вступая на витую лестницу, ведущую к свету? Ему одному они известны по-настоящему, ибо цель его трудов скрыта в его сердце. Ищет ли он свет Востока? Ищет ли он вечную истину? Приносит ли он свою жизнь на алтарь Высочайшего? Во всем этом самое важное — мотив. Пусть мы снова и снова терпим поражение: если наш мотив истинен, мы выйдем победителями. Пусть порою мы достигаем успеха: если наши мотивы недостойны, мы потерпим поражение. Входи в храм с почтением, ибо это воистину обитель Великого Духа — Духа масонства. Масонство посвящает в царский сан. Его рука творит судьбы миров, а совершенный плод его творения — честный человек. Разве может быть дело более благородное, чем просвещение невежества? Есть ли задача более величественная, чем радостный труд служения? И кто может быть благороднее, чем масон, служащий высшим источникам Света и сам являющийся светом для своих ближних?

Ранние историки масонства — такие, как Альберт Маккей, Роберт Фрик Гоулд и Альберт Пайк, — преследовали единую цель: установить определенное соответствие между масонской легендой о Хираме и мифом об Озирисе, изложенным в посвятительных обрядах древних египтян. В книге «Мораль и догма шотландского обряда» Альберт Пайк вкратце излагает труды Плутарха об аллегориях культа Озириса и даже высказывает предположение, что дева, рыдающая над сломанной колонной, возможно, есть Изида, мать мистерий, оплакивающая смерть своего мужа и брата, чье тело было спрятано в огромной колонне во дворце царя Библоса.

Освобожденный от обвинений в ереси благодаря такому прославленному прецеденту, современный исследователь масонской философии и символики может сосредоточить свое внимание на древности Ремесла, будучи уверенным, что научное исследование древних теологических и теогонических систем может лишь прибавить славы его ордену и повысить авторитет его собственного имени. Слишком долго масонство отклонялось от своих истинных целей, идя странными и ненужными путями, но в каждом его поколении находилось несколько более сведущих братьев, которые своими неустанными трудами помогали сохранять высший философский смысл символов Ремесла.

Крайне неприятно, более того, трагично, что великий египетский посвятительный обряд «Явления Днем» по какому-то недоразумению получил неверное название «Книги Мертвых». Последний термин звучит интригующе, и именно он был подхвачен популяризаторами, что сделало исправление неверного наименования почти невозможным.

Признавая, что Египет явился колыбелью высшей культуры и самой возвышенной философии, и видя почти неоспоримые доказательства того, что египетские мистерии стали предшественниками современного масонства, весьма печально наблюдать, что критический анализ египетской теологической системы затрудняется и становится почти невозможным из-за того, что сегодня мы располагаем лишь сравнительно поздними и неполными письменными памятниками древности, посвященными этому предмету.

Для любого египтолога совершенно очевидно, что такие папирусы, как «Ани» или «Хенефер», являются неполными и неточными списками более старых и полных памятников, до сих пор не обнаруженных. «Книга Мертвых» — сокровищница масонских знаний для тех, кто способен осознать, что этот древний труд обладает важным смыслом с начала и до конца и что если бы он был доступен полностью, то все его философское содержание было бы значительно яснее. Сейчас предпринимаются систематические усилия для того, чтобы сделать древний погребальный текст несколько более доступным для понимания; для этого переводятся иероглифы с важнейших саркофагов, ныне хранящихся в нескольких крупных европейских и египетских музеях.

В настоящее время мы можем лишь догадываться о значении этих исследований для масонства, но можно с уверенностью предположить, что если истина будет раскрыта, популярное масонство должно будет уступить место более глубокому и соответственно более ценному пониманию своей миссии. Каждый серьезный член ордена должен ощутить всю важность этих погребальных текстов, возможно, таящих в себе ключи к обновленной и более истинной интерпретации массы символов и аллегорий, вплетенных в ткань масонства.

Тени грядущих событий видны уже в настоящем, и два чрезвычайно важных случая сейчас свидетельствуют о характере того, что может ожидать нас в будущем. Совсем недавно на свет божий был извлечен важный свиток, благодаря которому весь предмет египетской мифологии становится, кажется, еще более запутанным.

Некий древний писец, страдающий от нужды — болезни ученых — видимо, доверил великую мудрость папирусу низшего сорта, в результате чего мы имеем бесценный, но разрушенный памятник его эрудиции. Египтологи весьма склонны рассматривать это древнее сокровище как каббалистический трактат, созданный для более или менее систематического изложения мифов, спутанные и поверхностные упоминания о которых содержатся в «Книге Мертвых». Интеллигенция уже объявила манускрипт «бессмысленной чушью, изложенной метафизическим жаргоном». Разумеется, модернисты, обожествляющие настоящее, будут глумиться над мыслью о том, что давным-давно умерший египетский писец мог предложить нашему просвещенному веку нечто имеющее практическую ценность, но в конечном счете кто смеет называть себя мудрецом, пока вопрос Пилата еще остается без ответа?

Быть может, этот древний свиток окажется утерянным ключом к крайне запутанной ситуации, сложившейся в настоящее время. Если он откроет, что боги суть олицетворения великих научных принципов и что теология есть точная наука, а не безнадежная путаница сомнений, то наш век может быть спасен от печального конца, к которому он неизбежно придет.

Древние египтяне намного опередили свое время. Задолго до нашей эры египетские жрецы открыли систему кровообращения, создали труды по анатомии и физике, развили стеклодувное ремесло, выдавали лицензии зубным врачам и оккультистам и, если верить папирусу Эберса, варили превосходное пиво! Именно из черной земли Хем ведут начало многие науки, так же как и некоторые благородные школы философии и этики. Во времена высшей славы империи жрецы служили небесному Огню, используя его не только в мистериях алхимии, но и как абстрактный символ Верховного Божества.

Один философ, творивший около четырехсот лет назад, высказал предположение, над которым стоит поразмыслить современным археологам. Он сказал: «Мы должны помнить, что темная и на первый взгляд ничего не стоящая земля у нас под ногами тоже скрывает в себе драгоценные камни и металлы, из которых мы создаем наши самые блестящие украшения». Следует ли археологам искать одни лишь физические фрагменты или, объединив науку с философией, просеивать прах веков в поисках интеллектуальных сокровищ, гораздо более драгоценных, чем осколки древней империи?

Второе открытие представляет непосредственный и важнейший интерес для масонства. Папирус со списком «Книги Мертвых» убедительно доказывает благодаря разбросанным по нему ремаркам и пометкам, что этот странный документ (как предполагалось, посвященный исключительно судьбе покинувшего тело духа) на самом деле представлял собою драматизированный церемониал, разыгрывавшийся живыми актерами, скорее всего, в тайных помещениях храмов.

Из контекста манускрипта становится очевидно, что эта пьеса не могла иметь никакого другого значения, кроме сакрального, и является искаженным фрагментом, свидетельствующим о тайных обрядах введения в сан посвященного в культе Озириса. Хотя серьезные исследователи масонства уже давно это подозревали, доказательство до сих пор отсутствовало; и теперь мы с радостью приветствуем его появление, воспринимая его как звено великой и, очевидно, бесконечной цепи.

Но мы вполне можем спросить: какое значение все это имеет для обычного масона, обладающего безнадежно поверхностным знакомством с египтологией, и какую пользу может он извлечь из древних символов, которые позволят ему глубже ощутить и усерднее применять на практике истины его ордена? Если мы примем предположение об идентичности мифов об Озирисе и Хираме, то «Книга Мертвых» явится настоящим волшебным ключом к сокровищнице символического масонства, открывая в его обрядах тайную красоту, в его символах — неожиданное величие, а во всей масонской деятельности — божественную цель, придающую ей смысл.

В течение многих веков символы Ремесла получали поверхностное толкование, но даже Альберт Пайк признавался, что, как выявили углубленные исследования, проведенные им, действительное значение этих странных фигур оказалось безнадежно и, как он опасался, навсегда утраченным. Лишившись адекватного смысла, вся масса аллегорий теряет свою ценность и больше не побуждает неофита к достижению более высокого состояния сознания.

Обряд египетских мистерий был изначально направлен на достижение того странного и чудесного состояния, которое именовалось «Явление Днем». Понимание этой церемонии и принципа, который она означала, необходимо для достижения мудрости. Второе рождение появляется в тайных учениях едва ли не всех великих религий, а достижение осознанного бессмертия рассматривалось как одно из главных благ, являющихся результатом совершенства. Кем были древние иерофанты, о которых говорили: «Их позабыла смерть»? Кем были царственные жрецы, рождавшиеся от эпохи к эпохе, не умирая? Да, даже Мельхиседек, ибо о князе Салема говорилось, что он был своим собственным отцом и своей собственной матерью. Иисус описывается как принадлежащий к этому ордену — «священник по обряду Мельхиседека». То были бессмертные, к которым применялся термин «Феникс», и их символом была таинственная двухголовая птица, ныне называемая орлом, — известная, но малопонятная масонская эмблема.

Подсказку для разрешения этой загадки дает нам Платон, когда объявляет тело гробницей души. Дух, заключенный в теле, ожидает освобождения, и это освобождение рациональной части от иррациональной формы должно достигаться одним из двух путей. Невежды освобождаются по необходимости, мудрые — по собственному выбору. Так, в египетских мифах те, кто покинул тело и смертный сон, выходят по ночам и бродят во тьме, но те, кто посвящен в мистерии, обучены тайным наукам, посредством которых разумная природа освобождается из своего рабства без посредства телесного разложения. Истинный философ, освободившийся от темной части своего существа, уподобляется Еноху, не вкусившему горечи смерти. О таком человеке, просветленном и возродившемся, говорили: «Он явился днем».

Таким образом, мистерии рассматривались как замена смерти и в то же время второе материнское лоно, из которого посвящаемый рождался в мир мудрости. В Египте мистерии, или ордена философского возрождения, получили имя Изиды, а те, кто возрождался в лоне храма, назывались Сыновьями Изиды. Из-за смерти Озириса, своего мужа, эта богиня надела знаки траура; из-за потери Слова (символ которого — фаллос Озириса) она стала великой Вдовой. Следовательно, родившиеся из ее лона — избранники философии — получали имя Сыновей Вдовы; это название закрепилось за масонами вплоть до наших дней.

На одной древней колонне была надпись, которую Диодор перевел следующим образом: «Я Царь Озирис, Я старший сын Сатурна; Я родился из блестящего и величественного яйца, и моя сущность той же природы, из которой состоит свет».

Этим высказыванием объясняется состояние того, кто был поднят из гробницы крепким пожатием Львиной Лапы. Блестящее и таинственное яйцо, из которого выходит смертный, обретший бессмертие, — это храм, дом мистерий, сфера мудрых. Это то, что сегодня мы назвали бы масонской ложей, а тот, кто выходит из нее, подобно фениксу, облечен в новое тело — одежды из света, того света, которым наделяется душа благодаря величественным таинствам обряда.

Поэтому о соискателе и говорится, что он спускается во тьму могилы и, проблуждав по сумрачным чертогам Гадеса, возрождается к жизни и принимается как восставший из могилы. Инструменты и украшения, которыми он наделяется, свидетельствуют о его достижениях, и он считается превосходящим простого смертного. Он принадлежит к особой расе и, хотя и не заслуживает обожествления, все же достоин определенного почитания. Величественный этический орден, благородная и священная мистерия — вот что такое масонство. Все, что ниже этого, масонством не является и лишь затуманивает великую цель, ради которой орден был создан на заре человечества.

Итак, из дошедших до нас разрозненных фрагментов древнеегипетских манускриптов и комментариев к ним мы черпаем высшее вдохновение, облагораживающее понимание нашей единственной цели. Нам обещано, что если мы будем верно служить тому, ради чего появились Школы мистерий, и посвятим этому свою жизнь, то Слово будет в конце концов возвращено, а с ним придет полное понимание такой глубокой и величественной тайны философии, как рациональная замена смерти.