КИСМЕТ

Халиф спал и видел сон. Трижды его посещало одно и то же странное видение, нарушавшее его покой. Сын Пророка был так сильно встревожен, что немедленно послал всадников, чтобы те доставили во дворец какого-нибудь святого дервиша, глубоко сведущего в тайнах звезд и во всех остальных магических искусствах, который растолковал бы его сон.

В то время астрологом был почтеннейший человек, живший в пещере у подножия источенной ветрами скалы; увидев всадников, спешившихся перед его убежищем, он вышел из пещеры, чтобы пожелать им мира и узнать, что привело их к нему. Гонец почтительно склонился перед престарелым отшельником и сказал: «О святейший, моего прославленного хозяина, правителя этой страны, привели в крайнее отчаяние призраки, которые донимают его во сне, и он приказал мне привезти вас к нему, чтобы вы успокоили его душу и раскрыли смысл преследующего его видения».

И случилось так, что этот дервиш собрал принадлежности своего искусства и, с помпой въехав в столицу, предстал перед диваном халифа. Обратившись к нему, правитель сказал: «О ты, столь любимый Аллахом, что Он наделил тебя знанием того, что прошло или еще только наступит, объясни мне мой сон. Трижды видел я, как сияет яркая звезда. Из синей дымки распростершейся над пустыней ночи она тихо поднималась к зениту, и оттуда ее пульсирующий свет освещал лежащий внизу мир. Затем черной таинственной массой надвигалась туча, в середине которой сверкал пылающий меч. Туча неумолимо заслоняла свет звезды, и на лицо ночи падала зловещая красная тень. Какое нежданное несчастье предвещает этот дурной знак, ибо я чувствую, что это самое ужасное предзнаменование?»

Астролог разложил свои схемы, изобилующие странными фигурами, которые пестрели множеством разных красок, и, раскрыв огромные книги, с серьезным видом углубился в чтение. Наконец после сложных расчетов он снова обратил свой взор к государю и произнес: «О глава правоверных, тебе действительно уготован несчастный конец, ибо я прочел у мудрецов древности, что тот, кто трижды увидит то, что видел ты, погибнет жалкой смертью от руки того, кому он оказывает великие почести и слепо доверяет. Кроме того, точнейшие расчеты открыли мне, что это произойдет в следующее полнолуние. О несчастный государь, тебе осталось жить всего двадцать дней!»

Халиф опустил голову, и на его лице отразилась такая мучительная тревога, что даже сверкающие драгоценные камни на тюрбане потускнели от дурных вестей. Когда дервиш уже готов был удалиться, правитель крикнул ему вслед: «Остановись, ты, мудрейший из всех людей! Скажи, как мне избежать такой участи. Неужели ты не можешь посоветовать, что мне сделать, чтобы изменить судьбу и спастись от трагического конца?» Астролог покачал головой: «Звезды никогда не изменят свой ход, так же как и в океане не прекратятся приливы и отливы. Это — кисмет».

Надо сказать, что халиф был очень богат и имел сильный характер; он поклялся Аллахом, что не умрет и обманом лишит судьбу ее жертвы. А еще он поклялся, что на следующий после полнолуния день он останется в живых, чтобы четвертовать астролога, посмевшего привести в такой трепет его царственное сердце. «О ненавистный дервиш, если я умру, ты — честный человек. А если я останусь жив, значит, ты — отъявленный плут».

Затем он позвал строителей и обратился к своему главному зодчему с такими словами: «Сегодня, сей же час, ты возьмешь тысячу человек, и пусть они построят для меня убежище, куда не смогут проникнуть даже лучи звезд. Ты возведешь огромный куб из камня со стенами толщиной 6 м, которые покроешь изнутри свинцом; само же убежище должно быть настолько большим, чтобы воздуха внутри него хватило на сутки. В нем будет только одна дверь, и после того как я войду внутрь, ее надо заложить камнем такой же толщины, что и стена, чтобы никакие силы, ни небесные, ни адские, не могли последовать за мной. В этой комнате со мной не будет никого, кроме того святого дервиша, который принесет свои инструменты и водяные часы, чтобы я знал, когда минует роковой момент. Снаружи куба будет стоять еще один человек с такими же водяными часами, и, когда все опасности будут позади, ты освободишь вход, и я выйду наружу и посмеюсь над звездами и над всеми предзнаменованиями небес».

Главный зодчий смиренно поклонился и ответил: «Все будет сделано, господин» и поспешно удалился исполнять приказание своего повелителя.

В назначенный день на просторном внутреннем дворе дворца, под самыми минаретами мечети, стояло полностью законченное кубическое убежище. Рабы входили и выходили, нося инструменты. Халиф сам тщательно проверил качество работы, чтобы между свинцовыми листами не было щелей, а в швах стен отверстий. Математики рассчитали движения небесных тел, и, убедившись, что он будет в полной безопасности, халиф вместе с астрологом вошел в куб.

Медленно повернувшись на петлях, массивная дверь закрылась за ними. Вскоре послышался шум — это каменщики закладывали дверь каменными блоками. Звуки постепенно становились все слабее, и скоро установилась полная тишина, нарушаемая только мерным падением капель в водяных часах. «Ну что ж, святой дервиш, — сказал халиф, — разве мы не достаточно отгородились от астральных воздействий? Сюда вряд ли сможет дойти даже гибельное влияние Луны. Через сколько часов наступит полнолуние?» Астролог сверился со своими картами и ответил: «Через час, господин. Когда вон то красное кольцо окажется над поверхностью воды, наступит критический момент».

Крепко сжимая рукоятку своего золотого ятагана, халиф наблюдал, как понижался уровень воды в водяных часах. Дервиш стоял рядом, закрыв глаза и опираясь на посох с раздвоенным концом. Минуты проходили одна за другой, и напряжение становилось почти невыносимым. Государь облизнул языком пересохшие губы. Он так пристально следил за часами, что у него заболели глаза. На карту была поставлена не только его жизнь, но и весь небесный порядок. Уровень воды медленно понижался.

«Время», — прошептал халиф. Дервиш подался вперед: «Полнолуние!»

Снаружи перед заложенным входом в куб стоял стол, на котором были разложены такие же инструменты, что и внутри. Смотритель царской обсерватории, толстый человек, неуклюже вскочил на ноги и поднял руку. «Прошло два часа после полнолуния, и, согласно приказу нашего господина, пора расчистить вход, дабы он мог выйти и тем, что он жив, посрамить вселенную».

Рабочие бросились к входу. Камни и известковый раствор были быстро убраны; три евнуха объединенными усилиями распахнули тяжелую свинцовую дверь и низко склонились в ожидании халифа. Но из куба не доносилось ни единого звука. Великий визирь с надутым видом протиснулся между рабов, чтобы первым поздравить государя, и застыл в изумлении. У одной стены кубического помещения стоял дервиш, закрыв глаза и все так же опираясь на свой посох. На полу среди осколков водяных часов лежал халиф с кинжалом в спине.

Повернувшись к медитирующему дервишу, великий визирь воскликнул: «Что произошло? Что случилось с нашим господином?» Святой человек ответил: «Он умер в полнолуние, как предопределили звезды».

Великий визирь выхватил свой меч и закричал: «Так значит, это ты, презренный, убил его!» «Ты не смеешь прикасаться ко мне, — ответил дервиш, — ибо государь сам решил, что, если он останется жив, умру я, а если он умрет, значит, мое предсказание верно и на мне нет никакой вины».