Глава 15. Иванов
- Мы готовы уходить, - посмотрел я на ожидающую ответа богиню.
По жесту Иллуны разделся до пояса и некоторое время ждал, пока она изучит смешанные метки Наами и Маргаритки на моем плече. Разглядывая их, богиня постояла немного, после чего отвернулась. Сделав несколько быстрых шагов, она положила ладони на великое дерево, которое здесь, в междумирье, еще было в порядке. Иллуна прикрыла глаза, словно спрашивая у дерева совета. Но как оказалось, богиня вовсе не просила у дерева, а забирала его силу – ствол начал истончаться, изумрудные всполохи змеями пошли по ветвям, опускаясь вниз. Призрачное дерево начало стареть, осыпаясь и усыхая – вся его энергия концентрировалась в руках богини.
Через несколько минут на месте духа дерева осталась высушенная плетка, едва подсвеченная силой леса. И его мягкое сияние, исчезнув, перестало поддерживать безупречный внешний вид – по стенам проявились следы гари и копоти, а картина вокруг стала ближе к реальности, демонстрируя разрушенный в мире Валлиранта дворец.
Обернувшись ко мне, Иллуна подошла ближе, уже без раздумий коснувшись метки. И сразу сорвала ее с моего плеча резким жестом, словно плотную наклейку. Вспышка боли была настолько сильной, что я открыл рот в беззвучном крике и упал на колени, плохо осознавая, что вообще происходит. Иллуна взяла меня руками за голову, помогая подняться. Ее зеленые глаза оказались совсем рядом, и богиня заговорила на странном, певучем языке – при этом боль у меня уходила, а по всему телу словно разливалось блаженное спокойствие.
Дальнейшее я помнил смутно – мой разум заполоскало словно тряпку в ведре поломойщицы, а после швырнуло на пол. Я чувствовал, как лишаюсь чего-то важного – знаний, умений. Но одновременно с тянущим мерзким чувством утраты приходило облегчение – словно сбрасывал с себя не слишком тяжелую, но утомительную, еще и чуждую ношу. Последнее что запомнил в междумирье – озабоченное лицо Ани, которая торопливо подбежала, склонилась – так что упавшие локоны защекотали мне лицо, и тронула меня за щеку, оставляя свою метку Белой Богини. Во второй уже раз.
Открыв глаза, я закричал – в первые секунды почувствовал себя словно в котле с кипящим маслом. Опережая крик, вскочил, попытавшись убежать, скрыться от мучений – как вдруг понял, что все прошло. Меня догнала фантомная боль, терзающая Блайну на алтаре, от которой я едва вновь не лишился сознания. Но почти сразу же боль пропала, а я почувствовал необычайную легкость. Не удержавшись, улыбнулся – испытывая невероятное ощущение полной свободы. Страхи, тревоги и переживания отошли на второй план, потому что мой разум очистился от слепков чужого сознания.
Через несколько мгновений я понял, что стою и улыбаюсь среди закопченного зала, пол которого усеян трупами, и на страшном алтаре лежит изуродованная Блайна. Оглянувшись по сторонам, увидел двух попятившихся гоблинов – именно эти два шамана набросили ловчие сети на Ронана. Иванова я заметил не сразу - старик сидел в другом конце зала. Он изучал труп… полуэльфа? – спросил я сам себя, приближаясь.
От Ронана из знакомого осталась лишь одежда и прическа. Это было заметно даже несмотря на то, что отрубленная голова полуэльфа лежала поодаль от тела. На руках выделялись увеличившиеся когти. На отрубленной голове было заметно, что лицо Ронана неуловимо изменилось, скулы заострились, удлинились клыки, а на лбу появились уплотнения в виде двух массивных, спрятавшихся под кожей рогов. В глаза, правда, посмотреть не получилось – оба были выбиты ударами Иванова. Старик, пока я подходил, поднялся и отошел, закуривая трубку.
- Очнулся? – глянув на меня, поинтересовался Иванов, добавив пару крепких выражений. Суть его высказываний сводилась к тому, что он удивлялся, как я выжил. Из слов Иванова я понял, что рана на горле затянулась у него на глазах.
Не отвечая и пожав плечами – мол так получилось, я подошел к распростертой на широком пне Блайне. Последние шаги делал с трудом – зрелище было очень тяжелое, так что к горлу у меня подкатил комок. В нога появилась слабость, и задрожали руки – я вспомнил отзвуки той боли, которую испытывала эльфийка, и я вместе с ней.
Нижняя часть… то, что осталось от нижней части лица Блайны, вдруг шевельнулась.
«Кто здесь?»
Говорить эльфийка точно не могла. Я не уверен, но языка у нее, по-моему, не было. Как и большей части кожи на черепе. Каким образом в ней удерживалась жизнь, я не знаю – вероятно, из-за черной скверны, лоскуты которой клубились вокруг нанесенных кинжалом Ронана ран.
Клинки, с помощью которых была распята эльфийка, казались чужеродными, грязными и опасными. Один за другим я, стараясь действовать аккуратно, выдернул все четыре длинных кинжала. И за эти секунды вновь почувствовал эмоции эльфийки. Эмоции, чувства и всю пропасть отчаяния. И вдруг догадавшись в чем дело, застыл на месте.
Зеленый лист. Эльфийский меч, принадлежащий Блайне. Он мог ее спасти, прямо сейчас. Но эльфийка отдала его мне, и как несколько недель назад, в камере, гордость не давала ей попросить у меня свободы, так и сейчас она не просила спасения.
Глубоко вдохнув, я поправил изуродованной воительнице вырезанную нижнюю челюсть, которую на месте удерживали только лоскуты кожи. Невольно передернув плечами, избегая касаться черных щупалец мрака, вернул на месте срезанную на груди и животе кожу, словно конструктор собирая – Ронан буквально разделал эльфийку по частям, действуя с хирургической сноровкой.
Только после того, как я аккуратно, но быстро вернул на место все явно не на своем месте находящиеся части тела, достал Зеленый лист и вложил его рукоятью в ладонь эльфийки.
Отчаяние в мыслях Блайны практически сразу сменилось надеждой.
«Отойди и встань со спины», - удивительно четко прозвучал в моей голове ее голос. «Если у меня не получится, убей».
Не получился что, интересно?
«Не получится избавиться от скверны»
Оу, она что, мои мысли читает?
«Максим»
Что?
«Просто отойди и замолчи. Дай мне минуту»
Отойдя на несколько шагов, я перевел дыхание и вытер окровавленные пальцы об штаны. Раз-два, три-четыре, пять-шесть – принялся считать вдохи и выдохи, сосредотачиваясь лишь на своем дыхании.
Черт, а как мне ее убить, если у нее не получиться?
Достав щит, с некоторой опаской я извлек из инвентаря клинок милосердия королей. Стоило рукояти оказаться в моей ладони, как кисть ожгло холодным огнем, и словно чужая воля попробовала захватить мое тело. Неудачно – на запястье появился широкий браслет из зеленый сплетающихся змей, и чувство холода так и осталось в правой кисти. При этом зеленая окантовка на щите вспыхнула ярче - словно два магических артефакта почувствовали друг друга.
В это время Зеленый лист в руке Блайны засветился, а после превратился в прах. Тело воительницы выгнулось дугой, она страшно закричала. Ее ужасающие раны начали затягиваться на глазах, а лоскуты мрака уплотнялись и вдруг превратились в шевелящуюся черную груду склизких пиявок, змей, разбегающихся по сторонам многоножек и тараканов. Эльфийка прыжком поднялась на ноги – прекрасная в своей грации, с возрожденным совершенным телом, покрытым широкой вязью растительного орнамента татуировок. Краткий миг облегчения, но вдруг плечи ее поникли, а руки взметнулись вверх. За миг до того, как ладони закрыли лицо, я успел увидеть, что Блайна осталась слепа.
Воительница в отчаянии упала на колени, судорожно всхлипнув, как вдруг тело ее истончилось в призрачной дымке, и она превратилась в пантеру. Спрыгнув на пол, хищная кошка подошла ближе. Удивленно посмотрев в желтые кошачьи глаза, я вновь услышал голос.
«Можешь отдать мне амулет, который подарил тебе лес?»
Какой амулет? – мысленно удивился я, но вспомнил почти сразу. Достал из инвентаря серебряный амулет в виде великого дерева, и при виде него пантера села на задние лапы, совсем как домашняя кошка. Только очень большая.
После того, как я надел на ее шею амулет, Блайна благодарно кивнула.
«Забери мои вещи у демона», - мысленно обратилась она ко мне, и вернулась в человеческую форму.
Гоблины, когда я шагнул у убитому полуэльфу, напряглись и попятились. Не обращая на них внимания, я полностью вычистил инвентарь Ронана. Трофеев с бывшего спутника нагреб немало, но ничего не рассматривал - разберусь с этим позже.
Закончив, оставив лежать на полу лишь полуголое тело, верхняя часть которого была превращена в кровавую кашу, я поднялся.
На то, как я перекидывал в инвентарь вещи Ронана и общался с Блайной, Иванов поглядывал без особого интереса. Он по-прежнему дымил, часто затягиваясь и с видимым удовольствием выпуская дым кольцами. Когда я посмотрел на старика, выглядящего весьма внушительно в камуфлированном доспехе, он только щекой дернул и продемонстрировал открытую ладонь – мол все понимаю, подожду. Сейчас уверенный старик – в своей камуфлированной броне, совершенно не походил на того немощного смотрителя, который безуспешно и неуклюже пытался достать мечом Ронана еще недавно, в Подземье.
Стараясь не смотреть в изуродованную шрамами верхнюю часть лица – глазницы зажили не полностью, я помог Блайне одеться. Причем как понял, потеряв зрение, интерфейс она видела свободно, потому что вещи надевала с помощью инвентаря.
Когда эльфийка закончила, я тронул ее за плечо, мысленно попросив подождать, и быстро, отрезав от зеленой туники, еще от Ани оставшейся, клок ткани, завязал ей на глазах повязку, скрывая увечье.
«Прощай. Спасибо», - произнесла Блайна, и вновь обратившись в кошку, помчалась прочь, за несколько мгновений исчезнув в призрачной дымке.
- Эй! Постой! – крикнул я ей вслед, но эльфийки рядом уже не было.
«Блайна!?» - попробовал и мысленно. Безуспешно.
Отлично. Вот и поговорили.
Ронан мертв, Блайна ушла, я в центре эльфийского леса, совсем рядом с целью – слепок памяти Андориэнн, но получить его не могу, потому что…
Потому что я его уже получил. Знание свалилось на меня, словно тяжелый камень. Вся память погибшей эльфийки обрушилась на меня неподъемным грузом, ноги подкосились и показалось, что сейчас просто сойду с ума от объема новой информации.
- А-а-а, - прижав руки к вискам, воскликнул я, падая на колени и чувствуя, как схожу с ума. Реальность перед глазами закрутилась, мелькали яркие мыслеобразы воспоминаний эльфийки, которой было больше двухсот лет. Перед тем, как сознание окончательно погасло, я сумел даже этому обрадоваться.
Ненадолго – упал неудачно, рассадив бровь об обломок фигурной лепнины, обрушившийся с потолка. Но хлынувшая кровь помогла сосредоточиться на разбитой брови и на простейших действиях.
- Слушай, Максим, - раздался в сторону голос Иванова, который все же нарушил молчание. – Скажи, а ты вообще сваливать отсюда собираешься?
- Вообще собираюсь, - ответил я, поднимая взгляд.
- Ножками? Как пришел?
- Нет, - ответил я, немного подумав. – Порталом уйду.
Только после того, как сказал, вспомнил о том, что в Валлиранте нельзя верить и доверять никому. Тем более, я здесь никого не знаю. Но Иванов на мои слова о портале отреагировал совершенно спокойною. И нападать или натравливать гоблинов, чтобы отобрать портальный свиток, не собирался.
- Подождешь пару минут? Я отпущу собакенов тогда, - кивнул мне старик, и заговорив на языке гоблинов, подозвал обоих своих спутников. После того как он назвал их собакенами, я посмотрел на гоблинов новыми глазами. С учетом лающего языка действительно есть отдаленное сходство. Тем более сейчас – оба гоблина смотрели на Иванова снизу-вверх, подобострастно согнувшись. Старик попрощался с ними неожиданно тепло, даже обнявшись с каждым на прощанье. После этого отошел немного, и встал на колени, раздевшись по пояс – вещи исчезли с него одна за другой, будучи убранными в инвентарь. Гоблины же очень быстро разожгли три костерка, так что Иванов оказался между ними, и начали готовить ритуал.
Мне хотелось поговорить с Ивановым и узнать подробности того, как он оказался здесь, поэтому порталом я не уходил, ждал. Гоблины в это время закончили приготовления – и один из них высыпал в первый костер щепотку трав. После этого дым заволновался, словно оживая, и сформировал угловатую руну, которую забрал второй гоблин – дымная фигура при этом обвила его руку, как змея. В это время главный гоблин кинул щепотку трав во второй костер, где также дым сконцентрировался в руну, которую оказалась уже на другой руке собирателя.
Третий костер, после того как в него оказалась закинута щепотка трав, ярко вспыхнул, и вместо руны из дыма над ним сформировался огненный глаз. Гоблин-собиратель подошел к нему, и протянул руки, с которых к глазу потянулись дымные змеи. Соединившись, оба дымных следа сплелись в сочащуюся серой мглой змею, которая открыла горящую огнем пасть. Сразу же она попыталась атаковать держащего ее на вытянутых руках гоблина, но ему помог оказавшийся за его спиной шаман, выставивший перед лицом напарника полупрозрачный щит.
Оба гоблина, тесно прижавшись друг к другу, подошли к Иванову, а тот бесстрашно взял сотворенную шаманством змею, резким движением схватив ее за шею левой рукой. Дымный хвост тут же обвился вокруг запястья старика, оставляя ожоги на коже, огненная голова заметалась, но перехваченная правой рукой, оказалась направлена в ладонь левой.
Не удержавшись, старик вскрикнул, когда змея разорвала ему плоть, опаляя кожу. Но потом Иванов лишь поморщился, больше так явно не показывая боли. Я же вздрогнул, наблюдая за тем, как огненная голова змеи сжигая кожу, постепенно проникает в кисть старика, начавшую багроветь.
- Каленым железом коммунизма выжжем черную скверну капитализма, - явно на ходу спародировав настроение атмосферы нашего родного мира, продекламировал Иванов. – А больно ведь, - добавил он чуть погодя, присовокупив несколько резких выражений.
После того, как он упомянул про скверну, я заметил, что его левая рука покрыта отнюдь не татуировкой рунной защиты. Невольно подойдя ближе, понял – кожа Иванова бугрится черными плетьми глянцево-блестящих наростов. Старик был явно поражен черной скверной, при этом не умирая и не превращаясь в зомби.
- Сейчас-сейчас, подожди, - заметив мой интерес, прошипел Иванов. Ему было очень больно – старик побледнел, на лбу выступили бисеринки пота. Гоблины в это время плели уже следующее шаманство, уже с тремя кувшинами – и когда водная змея оплела шею и плечо Иванова, он облегченно выдохнул. Видимо, водяная змея отсекла боль, оставив ее в пораженной, почерневшей руке, по которой уже пробегали искры. Огненная змея, созданная гоблинами, планомерно выжигала скверну, при этом превращая в обугленную головешку руку старика.
- Ну что? Здорово! - поднимаясь, протянул мне здоровую правую Иванов. – Давно не виделись.
- Привет, - кивнул я, пожимая протянутую руку.
- Давай хоть познакомимся? – улыбнулся старик. – Иван.
- Иван? – удивился я.
- Иван, Иван, - кивнул старик. – Без обмана. Ты сам откуда?
- Из Питера.
- О! У меня там друг живет, на Ленинском.
- Я тоже на Ленинском, - улыбнулся я.
- Да ладно? – удивился Иван. – А где?
Когда я назвал адрес, Иванов смачно выругался, всплеснув руками.
- Да вы в соседних подъездах, получается! Какая у тебя квартира, пятьдесят пятая? А у него тринадцатая! Фома, такой большой дядька, знаешь его?
- Не, не знаю.
- Ну как не знаешь, рама двухметровая? Он еще мед любит, наверняка…
- Я там появляюсь нечасто, и с соседями не знаком, если честно, - пожал я плечами.
- Ну ладно. Слушай, вдруг у тебя вернуться получиться… можешь к нему зайти сказать, что…
- Что?
Некоторое время Иванов подумал, причем все это время его лицо светилось невероятным, почти детским счастьем, а потом выдал мне несколько посланий. Кроме того, что московский Спартак дно, Динамо Киев топ, а Бразилия больше никогда не возьмет кубок мира, Фоме мне следовало передать, что долг Иванов не забрал только из-за того, что попал в другой мир.
После того, как он уверился, что я все запомнил, достал объемный кожаный бурдюк.
- Бахнем? По маленькой? – предложил Иванов.
Глядя на его чернеющую руку, я пожал плечами. Не ожидая моего согласия, покрутив головой, старик показал в сторону трона и направился туда. Посмотрев по сторонам, Иванов нашел несколько целых стульев, поставив их рядом с троном, на подголовнике которого выложил бурдюк и стопки, достав нехитрую закусь.
- Час-полтора у нас есть, пока скверну грызет, - заметил мой взгляд Иванов, откладывая бурдюк и разливая по походным стопкам.
- А потом? – осторожно поинтересовался я, поднимая свою.
- А потом суп с котом, - жизнерадостно улыбнулся Иванов и чокнувшись со мной, осушил стопку.
– Скверну как сожрет, силу наберет, змейка то, так я сразу головешкой стану, - сказал он это в тот момент, когда я опрокинул свою. Закашлялся я при этом не только от его прямоты, а от того насколько крепким и вырвиглазным было пойло. У меня даже слезы брызнули, дыхание перехватило и показалось, что в горло полился раскаленный металл.
- Гоблинская, на травках, - удовлетворившись реакцией, забрал из моей руки стопку Иванов.
- В смысле головешкой? – просипел я, еще не отойдя от шока, вызванной глотком гоблинской сивухи.
- В прямом, епта, - удивился моей недогадливости старик. – Ну что, между первой и второй наливай еще одну, – вновь наполнил он стаканы.
- Подожди, - поднял я руку, отказываясь. – Мне порталом еще уходить черти куда, и я не уверен, что мне туда пьяным…
- В смысле пьяным? – уже настал черед Иванова удивляться.
- В прямом, епта, - вернул я ему тон и интонации, - меня с одной то уже уносит, а после двух я в овощ…
- Чистой слезы у тебя нет?
- Чистой чего?
- Как ты выжил здесь вообще? – еще сильнее удивился старик, и протянул мне маленький флакончик. Потом подумал, и достал из инвентаря еще два таких же. – Бери, мне ж уже не нужно, - усмехнулся он.
- Почему? Это… как вообще? – кивнул я на постепенно превращающуюся в головешку руку старика, где все ярче проглядывали багровые просветы жара сквозь корку скверны.
- «Это» это что? – спросил Иванов, и приподняв, опрокинул второй стакан.
- Это… - начал я было, но по жесту старика прервался и хлопнул вторую стопку. Пошла полегче, хотя вновь пришлось слезы утирать.
- Крепка совецка власть, а?! – удовлетворенно воскликнул Иванов, глядя как я пытаюсь прийти в себя.
- Фух, - переведя дыхание и сморгнув крупные брызнувшие слезы, я съел пучок зелени, по вкусу похожей на лук. После, все еще моргая слезящимися глазами, посмотрел на старика: - Слушая, я не могу понять, как ты дошел за нами незамеченным, что с тобой сейчас случилось, зачем эта змея и… и вообще, просто не врубаюсь, что происходит.
- Не понял, - посмотрел на меня маслянисто блестящими глазами Иванов. – Ты же инициированный?
- В смысле?
- В прямом смысле, епта, - потерял терпение старик. – У тебя же есть иммунитет от черной скверны.
- А! – вспомнил я ранившего меня гоблина и первый визит в междумирье. – Ну да, есть.
- «Ну да есть»?! – переспросил меня старик. – То есть о том, что у тебя иммунитет против скверны, ты забыл?
- Есть такое, - кивнул я.
- Слушай, дружище… - протянул Иванов. - я в легионе инициацию проходил когда, так мы два месяца готовились, а в процессе чуть не обосрался от страха. И ты про такое забыл?
- Меня к такому жизнь не готовила. И это было меньше месяца назад, очень быстро и почти случайно получилось, - невольно улыбнулся я, видя выражение лиц старика. – Да, забыл совсем. Так получилось.
- Еще раз вопрос тогда. Как ты выжил тут вообще? Если бы не обстоятельства, я бы решил, что тебя по блату поставили, но по блату в такую задницу не суют. Ты вообще про особенности скверны знаешь?
- В Кодексе запись есть, наверное, - вдруг догадался я, сосредотачиваясь на интерфейсе. Действительно, запись в Кодексе была – доставшаяся в наследство от Дарриана.
- Макс, - даже не нашелся сразу что сказать старик. - Я понимаю, конечно, что инструкции или в сортире читают, или когда что-то не работает, но здесь немного другая ситуация. Тут тебе не там.
- Так уж получилось, - вновь пожал я плечами и кратко рассказал историю о том, как провел последний месяц, с момента появления на поляне среди ледяных пустошей.
- Везунчик, - только и прокомментировал Иванов, выслушав рассказ. – Так получается, тебя со скверной никто не учил работать?
- Я даже о том, что с ней можно работать, даже не в курсе, - покачал я головой.
- И ты не чувствуешь во мне скверну?
- Ее можно чувствовать?
- Ясно, - задумчиво кивнул старик, но вдруг опомнившись, вновь разлил гоблинскую сивуху.
В этот раз комок огненной жидкости упал в живот мне очень хорошо, стало тепло и уютно.
- Когда мы разошлись в Подземье, я открылся скверне. Я ведь старый уже, Макс, Брежнева еще помню. Сил уже нет, зрение село, на маяке доживал, понемногу попердывая. Когда ты с мразью ушел, я подарил скверне свою жизнь и тело, взамен получил немного здоровья, - пояснение старика, который разглядывал свою тлеющую черную руку вырвало меня из приятной неги. – Я конечно самый лучший разведчик в этом мире, но пройти сквозь леса мразей не смог бы без допинга.
- В смы.. как открылся?
- Изучишь скверну, узнаешь, как это можно сделать, - хмыкнул старик. – Кто-то и вовсе ее контролировать умеет.
- Как он? – коротко глянул я на Ронана.
- Как кто? Кто он? – удивился Иванов, тоже глянув на труп полуэльфа.
- Да, как он, - чувствуя себя немного по дурацки, кивнул я.
- Так это ж демон.
- Демон? – уже настала моя очередь удивляться.
- Демон, - кивнул Иванов. – Но может тот, с кого он копировал сущность и умеет со скверной обращаться, не знаю.
«Копировал сущность?» - с меня весь хмель слетел. Ну не весь, только половина – если судить по тому, что я чуть было не свалился со стула.
- А как?
- А так. Мразь этот мог попасть в плен нечисти значит, вот и скопировали. Просто так копию сущности не сделаешь, на полшишечки приложившись. А если вы его не признали, значит тут полное слияние, не меньше суток ритуал длиться может.
- То есть Ронан сейчас в плену?
- Откуда ж мне знать? Видишь ли, в чем дело… Настолько плотно сущность можно скопировать еще и в том случае, когда это происходит добровольно. Так что эта мразь может и в плену, а может и самостоятельно в десны стукнулся.
Несколькими словами прокомментировав услышанное, я от изумления попросил налить еще. В этот раз гоблинская сивуха как водичка пошла.
- Почему мразь? – поинтересовался я.
- Почему мразь? Потому что мразь, - пожал плечами Иванов. – Как еще этих остроухих фашистов называть?
- Мрази — это эльфы? – уточнил я.
- Ну дак, - подтвердил Иванов, разливая еще.
- Ронан полуэльф, - взял я стакан, но пить пока не стал.
- Полумразь, - легко согласился Иванов, опрокидывая стакан. Машинально он хотел занюхать рукавом, но взгляд его наткнулся на тлеющую руку, и он грязно выругался.
Я в этот момент понял, почему мрази - из воспоминаний Андориэнн. «Mrasiiae gars» - лесные духи на старшем наречии: вольные отряды сильван, что часто совершают вылазки на людскую территорию. На слух это звучало примерно как Мраcья Гас, и неудивительно, что поголовно всех эльфов в винтарских частях звали «мразями». У сильван была и регулярная армия - «Kaer gars», и Гвардия, и отдельные отряды Домов – на этом фоне количество вольных отрядов было совсем незначительно. Но вот название прижилось именно от них.
Когда вновь обратился к воспоминаниям убитой эльфийки, мой взгляд наткнулся на Ронана. И в этот момент у меня просто перехватило дыхание – когда я осознал, как именно была связана смерть Андориэнн и полуэльф. Теперь стало понятно, почему Ронан был проклят Иллуной, и почему пил как не в себя.
После того, как я увидел глазами эльфийки весь ритуал в ледяном лесу, у меня остался всего лишь один вопрос. Знала ли о роли Ронана принцесса Дома Лазериан, когда направляла полуэльфа ко мне в помощь? Или у Ронана было задание забрать Портальный ткач, также как у Дарриана?
Пока я ошарашенно вглядывался в ставшие реальностью воспоминания, неожиданный собутыльник начал рассказывать.
Он действительно был Иваном, и действительно Ивановым. Родом старик оказался с Украины, из под Ровно. Попал в Валлирант в двенадцатом году, и с тех пор земляков практически не встречал - потому что служил в экспедиционном корпусе на южном континенте. В Тарне, в отличие от Валлиранта, попаданцев землян было гораздо меньше, причем если встречались, то это были жители Африки или Латинской Америки, которые мало что могли сообщить Иванову о жизни в Восточной Европе.
- Макс, ну как там? – судя по всему, повторил вопрос Иванов.
- Что? - вынырнул я из пучины страшных воспоминаний.
- Дела у нас как, на Украине? Ты с какого года? Как у нас там? Президент кто, что вообще происходит? Про вас даже не спрашиваю, вашего царя даже неграмотные индейцы знают.
- Из две тысячи двадцатого, - назвал я год, из которого попал в Валлирант.
- Двадцать двадцать? Ух ты! Ну? – глаза старика-ветерана горели живым интересом. – Что молчишь, как там у нас? Сборная наша как играет?
Я задумался немого. Вот как ему объяснить, как там у нас? У них.
- Сборная не знаю. Чемпионами точно не становились, последние чашки французы брали.
Иванов только сморщился, явно расстроившись.
- Экономика Украины растет. Последний год точно, - осторожно продолжил я.
- Нормально, - позитивно встретил новость Иванов. – Ну, дальше!
- Безвизовый режим с Европой.
- Да ладно? Вот это прикол! – старик даже хлопнул ладонью по бедру. – Ну, дальше, дальше! Макс, мне помирать уже скоро, а ты как вагон бесплатно разгружаешь. Что, все плохо? – вдруг всмотрелся старик мне в лицо. – Ну так скажи как есть, что ты сиськи мнешь? Кто хоть рулит у нас сейчас?
- Кличко мэр Киева, Зеленский президент… - сказал я, как есть. – Да, Коноплянка в Шахтер перешел, - добавил я, вспомнив виденную на спортивном портале новость, запомнившуюся тем, что ее активно комментировали.
Иванов посмотрел на меня несколько секунд, а потом звучно заржал. Отсмеявшись, и вытерев слезы, он посмотрел на меня и вдруг посерьезнел.
- Погоди. Ты вот сейчас серьезно про Коноплянку?
- Ну да, - кивнул я.
Коротко прокомментировав услышанное, Иванов ненадолго задумался.
- Но ты не прикололся сейчас? – поинтересовался старик. – Точно?
- Точно, - кивнул я. – А еще…
- Все-все, хватит с меня, закончили с новостями, - помахал рукой Иванов.
Я вроде еще даже и не начинал, но старик больше ничего не желая слушать, разливая еще по одной. Дальше рассказывал только он. После того как попал в Валлирант, Иванов погулял два года в составе вольного отряда, и об этом времени вспоминал с мечтательным блеском в глазах. Потом он записался – как я понял не совсем по своей воле, в королевские легионы. Обладая немалым опытом – в армии Иванов служил в разведке, он довольно быстро продвинулся по службе, став центурионом и получив в командование последнюю центурию легиона.
- У них нет военной разведки, представляешь? Шпионы есть, а разведки вообще нет! Кроме магов только легкая конница. Но магов вполне глушат, а кавалерия легату даже не подчиняется напрямую, делает что хочет. У них одна только непреложная обязанность – трофеями поделиться, но это они в штабах пилят промеж собой, совместно! Ска, как у нас, точь-в-точь! – бушевал Иванов. Старый ветеран легиона уже сидел на троне эльфийского короля. Закинув ногу на ногу при этом, и зажевывая гоблинскую сивуху наспех порубленным окороком, разложенном на подлокотнике.
- Так вот, у винтарцев стандартная тактика, прямая как дрова – занять позицию, возвести лагерь, форпост, проложить дороги и наладить коммуникации. Они не уничтожают врага, они захватывают территорию. Не спорю, это работает против варваров или в серьезной заварухе – в таких всегда Альянс по щщам огребал. Я же понимаешь, у меня самый первый в этом мире разведвзвод появился, я таких убийц подготовил, мы просто…
Явно захмелевший Иванов с чувством рассказывал, как нагибал полмира вместе со своими чудо-богатырями. В одну из пауз я и задал вопрос как он оказался на глубинных тропах.
- Как в анекдоте, епта, где ковбой на лошади скачет, видит пропасть и орет: «Я ковбой, я прыгну!», а лошадь оборачивается и говорит: «Ты ковбой, ты и прыгай». Только вот мы не такие как та лошадь, пришлось прыгать, - заканчивал старик уже не бравурным тоном, а после и вовсе надолго замолчал. После его лицо перекосило в гримасе отвращения и ярости, а по щеке потекла одинокая слеза.
- Понимаешь, Макс. Есть приказ, и его надо выполнить. Иногда тебе приказывают пойти и умереть, и ты идешь и умираешь, потому что надо, потому что это армия. Когда армия воюет, солдаты умирают. Но иногда тебе отдают приказ, а ты знаешь, что тебе идти умирать не потому что надо, а просто потому что кто-то может. Потому что может приказать тебе пойти и умереть. Не потому что надо, а просто потому что может. Понимаешь?
- Понимаю, - кивнул я. Мне в подпитом состоянии действительно казалось, что я все понял, но Иванов только взмахнул рукой, показывая, что ничего я не понял. И рассказал историю о гибели своей центурии, которую положили по чужой глупости и тщеславию на подземных тропах, а сам Иванов оказался в плену у гоблинов.
- Знаешь, что я тогда понял? Если тебя используют как гандон, просто потому что могут, ты можешь или смириться, или разозлиться. Можно еще поплакать, но я предпочел разозлиться. Я послал их всех в жопу, Макс. У гобсов поднялся быстро, и как я жил, ты не поверишь. У карликов и собакенов сначала посредником стал, а потом ко мне все на поклон ходили. Этого урода Торреса, аристократишку, который нас на смерть послал, я со свету сжил – сидит сейчас дальним гарнизоном в жопе мира командует, а… а черт с ним, все равно помирать. Я уничтожил все, что ему дорого Макс, он один остался, как я тогда, когда всех парней моих положили. Он понял, тварь, особенно когда узнал кто это сделал! – ощерился Иванов.
Старик сейчас совершенно не напоминал того немощного смотрителя, которого я впервые увидел на пристани подземного озера. Более того, его лицо испещрили тонкие черные полоски, а глаза подернулись мутной, темно-серой пеленой.
- Он за все заплатил, урод, - мечтательно улыбнулся Иванов, глядя вглубь своих воспоминаний. – Всю семью похоронил! И он узнал, кто это сделал, я ему весточку передал, - с удовлетворением посмотрел на меня старик-ветеран глазами, уже затуманенными мраком скверны.
- Как? – сиплым голосом спросил я, стараясь избегать его взгляда.
- Письмо написал, как! Отправил магической почтой, она здесь отлично работает, только дерут ска много, - дежурно поморщился старик, опрокидывая еще рюмку.
Скверна из его взгляда пропала, черные бугрящиеся нити на лице стали едва заметны.
- Я спросил, как ты смог все это сделать, когда в подземье сидел? – тщательно выговаривая слова, с трудом ворочая языком – и не только от опьянения, поинтересовался я.
- Собакены, Макс. Они везде, на них внимания не больше чем у нас на бродячих собак обращают. Вот загрызет на окраине города собака кого, люди поплакали и разошлись, а власти насрать, понимаешь? Тут в Валлиранте также – никто за гоблинами не охотятся, да они и сами не нападают на людей, без лишней надобности.
- А ты с ними…
- Я с ними вась-вась, Макс. Опасные они твари, но преданные, скажу тебе, не зря собакенами их кличут. Они… они не блистают умом, но хитрые и злопамятные. Здесь к ним никто серьезно не относиться, а они хоть и не особо умные, понимают, что лучше лишний раз не показываться.
- Так как ты его семью уничтожил? – не давал мне покоя вопрос.
- Я не только его семью, я его репутацию уничтожил! – широко, но без тени веселья улыбнулся Иванов, а по его лицу вновь взбугрились черные полоски вен. – Его жена прием давала на своей вилле, и там собачки порезвились. Пять трупов только аристократов, представляешь? Все, конец карьере!
- И… ты же это организовал, неужели не нашли? Маги, поиск, это же…
Находиться рядом со стариком, который явно уже не сопротивлялся влиянию скверны, было страшно. И наверняка опасно – но выпитая гоблинская сивуха страх притупила, поэтому я чувствовал только интерес и тупое веселье. Как подгулявший гость зоопарка, который ночью в клетку с тигром лезет за ухом большого котика почесать.
- Почему не нашли? Нашли, - вновь ощерился Иванов, глядя потемневшим взглядом. – Нашли и даже спасибо сказали – у них король еще когда я служил безвольным мешком дерьма был. Они там, вся эта кодла при троне, сейчас как пауки в банке, за власть грызутся. А Торресу все, волчий билет – какая разница кто, главное что он не уследил, в его доме гостей убивали. Он уже труп живой, его не сразу слили только потому, чтоб подольше помучился. Знаешь, как падать больно, Макс? Сегодня ты почти легат, а завтра в ледяных пустошах жопу морозишь, грязной стражей командуя.
Приметно представляя переплетение интриг в столице – учитывая то, чему сам был свидетелем, я легко поверил Иванову. Упоминание грязной стражи что-то колыхнуло в мыслях, но спросить я не успел – старик продолжал рассказывать:
- Так хорошо зажил, впервые в жизни, не поверишь. А потом этот, с-ска, - даже сплюнул в сторону трупа демона в обличье Ронана старик. – Нельзя, Макс, понимаешь, нельзя людей обижать не глядя, ответочка вернуться может. Я еще когда он Люську привалил, решил что отомщу. Кто ж знал, что это демон, а не мразь… - снова сплюнул старик, глянув на труп демона в обличье полуэльфа.
Некоторое время помолчали, а потом Иванов потянулся разливать, и оказалось, что сивуха кончилась. Он не расстроился, а вдруг ухмыльнулся и рассказал мне историю об охотнике и смертельно раненой им медведице. Из разряда тех историй, который нельзя даже по пьяной лавке рассказывать – я даже плечами передернул, как представил.
- Ты это к чему? – поинтересовался я, когда старик замолчал.
- Думаю вот. Зомби мразиные же смирные. Не агрессивные.
Понимая ход его мыслей, я снова вздрогнул, и даже чуть протрезвел. Старик между тем достал из инвентаря еще один бурдюк с сивухой, и накатил вновь, крепко задумавшись.
- Знаешь, Макс, иногда нажрешься, а потом просыпаешься утром и в шоке от того что вчера с пьяных глаз творили, - между тем продолжал Иванов размышлять вслух. – Вроде и неприятно как-то, но можно себе сказать: «Зато вчера было весело». А у меня похмельного утра не будет, так что переживать…
Я, пока он говорил, достал склянку с чистой слезой, и осторожно пригубил. На лимонную воду похоже – и в один большой глоток я опустошил склянку с эликсиром. Опьянение прошло практически сразу – и удивляясь контрасту ощущения, я новым взглядом посмотрел на окружающий мир. Прилично пьяный Иванов восседал на эльфийском троне, развалившись как король, продолжая строить планы на вечер. Я же, достав портальный свиток, столкнулся со стариком взглядом. Он только рукой махнул, отворачиваясь к закуске.
Не прощаясь, я развернул свиток. Передо мной возник яркий овал портала, переплетающийся плетьми молний, куда я шагнул с некоторой опаской. Мгновенье невесомости, и снова обретя тяжесть и ощущение собственного тела я вышел в другой точке пространства. Осмотревшись вокруг, только успел выругался: я появился в пустой и темной тюремной камере. Стоял я в центре коротко вспыхнувшей ловчей пентаграммы – которая почему-то сейчас не сработала, хотя судя по следам была создана не так давно.
Прелестно. Надеюсь туда меня занесло, куда надо? – подумал я, выходя из круга, по периметру которого вилась руническая вязь. Открывал карту без особой надежды – магический интерфейс навигации как таковой не предусматривает, отображая нахождение только в местах силы. Тем более здесь, на южном континенте, где маги Кругов обитают лишь в нескольких анклавов. Но неожиданно я увидел где нахожусь. И это был не Врангард на южном материке - портал Аристарха привел меня в тюремную камеру башни магов Дель-Винтара.
