Глава 19
Когда машина тронулась с места, возник непростой вопрос. Как мне обращаться к княжне в общении тет-а-тет? Анастасия? Как-то громоздко. Ваше сиятельство? Глупо, особенно после нашего уже привычного неформального общения. Твое сиятельство? Еще хуже. Может просто Настя? Для Насти она еще не…
Я замялся, даже в мыслях не в силах понять какие эмоции испытываю к рядом сидящей девушке.
- Для Насти она еще не… что? – ровным голосом поинтересовалась Анастасия, не глядя на меня.
- Воу, - только и вымолвил я, бросив на нее короткий взгляд. Даже в полумраке машины видно, как девушка бледна и насторожена. Почувствовала, что думаю о ней и пользуясь нашей ментальной связью попыталась прочитать мысли? Вернее не попыталась, а прочитала.
Она ведь учится! – пришло вдруг озарение неожиданной догадки. Причем учится с моей пассивной помощью. И судя по увиденному и моим ощущениям, ее способности не просто развиваются семимильными шагами, а устремились вверх подобно знаменитому вертикальному взлету МИГ-29.
Отвечать на ее вопрос, кстати, конечно же не стал.
- Подскажи, а где Аверьянов? – переменил я тему, решив пока вообще никак ее не называть в общение наедине.
Анастасия несколько секунд помолчала. И отведя взгляд от мелькающей за окном придорожной зелени, не скрывая недоумения посмотрела на меня.
- Вчера вечером прибыл твой бывший ординарец, и увез его с собой.
О как. Не гуляй я вчера вечером, вполне мог Мустафу встретить. И тогда одним вопросом было бы меньше. Зато сейчас к тем, кто мог подбросить мне демона прибавляется еще один кандидат. Неприятно поразившись услышанному, я замолчал в задумчивости.
- Ничего не хочешь мне сказать? – вдруг поинтересовалась Анастасия.
- Конечно хочу, - покладисто кивнул я. – Даже спросить хочу. Зачем делегация Юсуповых приезжала?
Сумел ее удивить, по глазам заметил. Княжна наверняка ждала уточняющих вопросов если не о титуле, то о неожиданном статусе жениха. Но на мой взгляд тут все и так понятно, особенно во втором случае. Зачем спрашивать об очевидном?
- Князь Андрей прибыл с предложением о сотрудничестве, - немного подумав, ответила между тем Анастасия.
- Взаимовыгодном?
- Да.
- В чем заключалось?
- Ты сейчас не слишком любопытен? – уже княжна попробовала сменить тему, уходя от ответа.
- Статус обязывает, - легко улыбнулся я и подмигнул девушке.
Анастасия мою завуалированную шпильку оценила - эмоциональный отклик мне многое сказал. Внешне она почти никак не отреагировала, но все прекрасно поняла. Даже не мой намек на ее слова о «женихе», а нечто большее. Она не может себе позволить общаться со мной как равная с равным; а я не могу позволить себе общаться с ней как с вышестоящей особой. Такой вот возникающий конфликт интересов, борьба противоположностей. Но сейчас пикироваться княжна не стала, а все же рассказала:
- Инвестиции, контракты, а также управление частью активов рода до моего второго совершеннолетия. Серьезное и крайне выгодное предложение, я прониклась, - после недолгого раздумья пояснила она. Мне показалось, недоговаривает еще что-то, но уточнять не стал.
- Прониклась, но даже не думала о возможности предложение рассмотреть, - утвердительно произнес я, вспоминая атмосферу, в которой делегация клана покидала поместье. Еще даже до того, как нагло ведущий себя Юсупов отправился в полет.
- Не думала, - просто ответила Анастасия. - Князь Андрей не того уровня человек, с которым я могу вести переговоры как исполняющая обязанности главы рода.
- Почему?
По молчанию понял, что ответа не будет. Ну ладно, не очень-то и хотелось, потому что это не критично важная для меня информация…
Анастасия уловила эхо моих мыслей, и обернулась. Судя по взгляду, княжна действительно удивилась, потому что воззрилась на меня с нескрываемым недоумением.
- Ты действительно не понимаешь?
Хм. Может быть ей ответ и казался очевидным, но я действительно не понимал, почему она не просто отказалась, а еще и скорее всего грубо (с демонстративной вежливостью, конечно) развернула визитеров в сторону выхода с их заманчивыми предложениями.
- Милая девушка, я приехал сюда из таких мест, где о магии слыхом не слыхивали, - произнес я уже однажды сказанную ей фразу, - а ты сейчас удивляешься, почему я не могу понять нюансы управления активами твоего рода и причину непривлекательности озвученных выгодных предложений…
- Ты слышал, что атланты легализовали полигамию среди одаренных? – перебивая, поинтересовалась Анастасия.
Атланты. Какое звучное, незнакомо-знакомое слово, обозначающее здесь Трансатлантическое содружество. Непривычный союз чужого мне мира: Франция, Испания и США, а также немалая часть Африки и почти вся Латинская Америка как колонии, сателлиты или низкоранговые союзники. Из Большой Четверки атланты были самым аморфным образованием; будучи по структуре схожим с Европейский союзом моего мира, только значительно большим по размеру территорий и социокультурному разнообразию.
- Атланты легализовали многобрачие? – неподдельно удивился я. - Интересное кино.
- Ты согласился бы стать вторым или третьим мужем?
- Твоим? – не удержался, чтобы не спросить в шутку. Но почти моментально, предугадывая реакцию княжны примирительно поднял руки, без слов демонстрируя отношение к подобной затее.
- А не первым, но любимым мужем? – сделав вид, что не обратила внимание на шутливую ремарку, серьезно поинтересовалась Анастасия.
- Да нет, конечно. Что за глупости, - уже без шуток ответил я. Глядя в глаза собеседнице, замер на пару мгновений – понял по ее эмоциям, что ответ на этот вопрос был для нее очень важен. И когда я категорически отверг высказанное предложение, она, как мне показалось, испытала неподдельное облегчение.
На свой вопрос, впрочем, ответа я пока так и не получил. Общий посыл объяснений Анастасии мне и так был вполне понятен, в плане отношений между имперским родом Юсуповых-Штейнберг и национальным кланом Юсуповых. Но при этом стратегически я княжну категорически не понимал. Уходящая из поместья делегация, судя по виду, получила безальтернативный от ворот поворот. Скорее всего, Анастасия просто выслушала их предложения, причем под демонстративно-оскорбительным приглядом зеленых глаз подпоручика Садыкова, а после просто сказала «до свидания».
По моему мнению, так дела не делаются. Даже без принципиального согласия можно было не указывать сразу на дверь, а банально потянуть время, взяв паузу на раздумья и не давая конкретного ответа. Княгиня в тюрьме, перспективы рода туманны, а юная княжна на ровном месте отсекает даже возможность переговоров. Вот как так? Порывистая глупость? Обида на князя Юсупова? – вспомнил я некоторые нюансы нашего знакомства с Анастасией.
- Обязательно было принимать их предложение пакетом? Дела можно вести даже с противником, а открытое противостояние это… - попытался было уточнить я.
- Речь совсем не об этом! - скрывая раздражение, прервала меня Анастасия, и вдруг процитировала: - Nós, que valem tant com vós per separat, i junts més que vós, us investim sobirà i us jurem lleialtat per tal que ens protegiu, defenseu i treballeu pel nostre progrés, i si no, no.
Выглядела она сейчас, словно доверяет мне какую-то интимную тайну. Что-то очень и очень важное.
- Honey, it’s very interesting, but I didn’t understand anything, - фальшиво улыбнулся я, сказав Анастасии что все это очень интересно, тем более из ее сладких уст, но я все равно ничего не понял.
- Это арагонская клятва верности, - пояснила Анастасия.
Княжна сейчас выглядела напряженной и настороженной, а разговор уже без шуток принял серьезный оборот. Причем смотрит она так, как будто я знаю, что такое арагонская клятва верности… а нет, вроде припоминаю что-то. Олег не знал, а я (старый я) что-то слышал мельком.
- Это клятва, где вроде… дерзкое «но если нет, нет»? – поинтересовался, начиная понемногу понимать.
- Да.
- Поясни мне темному… более подробно, пожалуйста, - довольно двусмысленно попросил я после некоторого раздумья. Никогда не стеснялся спрашивать, если что-то не понимаю – очень жить помогает.
- Мы, равные тебе, клянемся признать тебя, равного нам, своим королем и правителем, при условии, что ты будешь соблюдать все наши свободы и законы; но если нет, нет.
Княжна, тщательно выговаривая слова, процитировала клятву на русском и выжидающе на меня посмотрела. Она собиралась сказать что-то еще, но я заговорил раньше.
- Теперь понял все, можешь не объяснять. Я темный, но не настолько, - позволил себе улыбнуться.
После озвученного вслух текста клятвы я действительно понял все, что хотела сказать мне Анастасия. Вассальная клятва арагонских кортесов пятисотлетней давности пришлась как нельзя кстати для одаренных этого мира. Причем всего в несколько слов озвучивая парадигму владеющей старой аристократии: они владеющие даром магии и повелевающий силой стихий, правитель которых - лишь первый среди равных.
Теперь мне стало очевидно, чем старая родовая аристократия принципиально отличается от новой знати национальных кланов, которая - несмотря на звучные титулы, своей сутью гораздо больше близка к безликой корпоративной гидре. В которой каждый, вне зависимости от статуса и ранга условный «Аверьянов» - совершил малейшую ошибку, и оказался за воротами пинком под хвост, а твое место уже готово занять несколько желающих.
- Тебе предлагали вариант низкорангового партнерства? – задал я всего один вопрос.
- Да.
Действительно, предлагать возглавляющей имперский род княжне соглашение, в котором она выступает в подобном статусе совершенно невежливо. Даже учитывая, что имперский род состоит из трех с половиной человек, а национальный клан обладает несомненным влиянием в регионе. Учитывая реалии этого мира, будь подобное озвучено княгине Анне Николаевне, это оказалось бы оскорблением. Но княгиня в тюрьме, поэтому делегацию Юсуповых к Анастасии, урожденной Юсуповой кстати, и приехала.
- Как будем решать с моим статусом твоего жениха? – выбрал я самый удачный момент для вопроса. Цели достиг – застигнутая врасплох княжна невозмутимость не сохранила и вздрогнула.
- Как будет возможность дашь повод, и статус твой закончится, - ровным голосом ответила Анастасия, и деланно безразлично обернулась к окну. Но легкий румянец на ее щеках я заметил.
- Я значит «дашь повод?» - дежурно удивился я, думая в этот момент совсем о другом.
Анастасия после вопроса только коротко глянула и снова отвернулась к окну.
- Женская репутация гораздо более хрупкая, чем мужская, поэтому давать повод лучше тебе, - спокойно, видимо также задумавшись о своем, произнесла она.
- Сегодня прибудет Моисей Яковлевич, мой поверенный в делах…
- Отправь его к моему юристу. Дальнейшая скорость принятия титула уже зависит от компетенции твоего поверенного.
- Сегодня вечером я хотел бы полностью ознакомиться с завещанием.
- Передашь со слугами время, я готова тебя принять.
Атмосфера доверительного отношения пропала, и сейчас у нас шел обычный деловой разговор, заполненный короткими паузами. Во время которых каждый молчал о своем – не знаю о чем думала Анастасия, я же напряженно размышлял о перспективе завтрашнего дня. Машина в это время уже свернула с Дворцовой улицы и заезжала на площадь перед зданием гимназии.
- Есть еще одно, - принял я все же решение.
- Да.
- Я тебе говорил, что завтра, по прогнозам влиятельных людей, мне могут попробовать сделать больно и неприятно.
- Говорил.
- Это связано с интересом отдельных людей в ФСБ, для которых вывезенная мною из Волынского протектората полицейский важная фигура как свидетель. Предполагаю, что именно ее попробуют устранить, и в возникшей заварухе решить проблему и со мной, - озвучил я волнующие меня перспективы. О которых предостерегали меня и тайный советник граф Безбородко, и архидемон князь тьмы Астерот.
- И?
- Давай придумаем повод до этого момента, и ты выгонишь меня из поместья.
- Зачем? – удивилась Анастасия.
- «Зачем?» - удивился уже я. – Наверное затем, что завтрашний день банально опасен не только для моей жизни. У меня есть средства и возможности, и я постараюсь подготовится…
- Вот и подготовься. Если подготовишься плохо, это и будет поводом к нашей размолвке, - не оборачиваясь, произнесла Анастасия и открыла дверь, выходя из машины еще до того, как она полностью остановилась.
- Вообще не понимаю я ее ни капли. Или она опасно-расчетлива как Серсея Ланнистер и Санса Старк в одном флаконе, или просто мечется как запущенный ударом шарик в сверкающих внутренностях пинболл-машины, удивляя случайными решениями всех. В том числе и себя. Причем решениями эмоциональными, но принимаемыми с донельзя бесстрастным лицом.
«Ничего ты не знаешь, Джон Сноу» - подсказал мне голосом познавшего жизнь старца внутренний голос.
- Да ну нет, - сразу отсек я предложенный им вариант.
Из машины выходил не торопясь, чтобы ненароком не догнать княжну, задержавшуюся в толкучке при входе в высокие двери гимназии.
Первыми тремя обязательными уроками во вторник значились Социология, Искусства и Философия. И все три часа темой была рассматриваемая с разных углов Божественная комедия Данте Алигьери, и ее влияние на культурное развития человечества. Причем именно Божественная комедия, или просто «Комедия», как она называлась изначально, являлась одной из отправных точек нашего обучения как произведение, определившее культурное развитие нынешнего варианта цивилизации. Остальными двумя книгами были Библия и знаменитый труд Макиавелли, кстати.
Сидя на лекции, я вдруг осознал, что мне неожиданно нравится здесь учиться. Даже несмотря на то, что тяжким грузом висел груз проблем, и, казалось бы, обязательные уроки необходимо просто отсидеть. Но отсидеть не получалось: мне просто нравилась сама организация учебного процесса.
В прошлой жизни за одиннадцать лет пребывания в стенах общеобразовательной школы мне, к счастью, привить отвращение к учебе так и не смогли. Наверное, потому что в силу ряда обстоятельств к школьной программе я относился несколько легкомысленно. Произведения обязательной программы мне заменила классика приключенческой литературы, непосещаемые занятия физкультуры спортивные секции и дворовый футбол в хоккейной коробке, а такие же непосещаемые уроки информатики толкучка на блошином рынке, где я собирал свой первый 486-й. Как заменил изучение предмета «иностранный язык» лучше, наверное, даже не упоминать в приличном обществе.
Наверное поэтому после окончания школы я – несмотря на тройки в аттестате, мог в отличие от подавляющего большинства сверстников мог подтянутся более десяти раз, вполне прилично общался на английском и читал классику с неподдельным интересом, а не из-под палки.
К сожалению, после выхода во взрослую жизнь меня повсеместно окружали люди, которым школа нанесла непоправимый урон. Люди, которым сложно было заставить себя не только выучить базовый английский, но и осилить инструкцию к новому телефону. Говорю к сожалению, потому что мне предстояло ими руководить, рассчитывая в работе. С другой стороны, школа настолько качественно обучила большинство встречаемых мною людей безынициативной модели «сиди и слушай», что может быть именно поэтому карьерный рост дался мне столь легко. Коллеги, отличавшиеся физическим неприятием освоения знаний за комфортной границей своих узких служебных обязанностей, развиваться просто не стремились. Так что возможно в другой ситуации мой блестящий путь молодого управленца мог не состояться: конкуренты с неотбитой школьной указкой инициативой не позволили бы.
Сейчас, слушая сопровождаемые интерактивным материалом рассуждения о Флоренции, Медичи, Данте Алигьери и его знаменитом произведении, я параллельно думал о том, что здесь и сейчас никому не надо ничего зубрить, задача попробовать – именно попробовать, понять сказанное. В стенах гимназии Витгефта никто не ставил задачу обучающемуся готовиться к предстоящей взрослой жизни, а преподавателям учить учиться. Здесь мы уже начинали жить самостоятельно. «Потому что это и есть жизнь», - словно по заветам ставшего классикой моего мира монолога Аль Пачино.
По окончании занятий выходили из аудитории вроде вместе, всей гурьбой, но своих коллег по изучению темных искусств увидел только в столовой. Илья с Наденькой заняли стол соседний с тем, за которым последние дни обычно располагались мы с Анастасией. Причем к ним ненавязчиво присоединилось несколько гимназистов, среди которых были не только наши одноклассники. Из тех, видимо, кто решил выбрать сторону в грядущем локальном противостоянии имперской метрополии и местных национальных кланов. Рискованные ребята, мое им почтение.
Хотя… События последнего месяца меня немного дезориентировали. Все же что ни день, то сюрприз и открытие: то с тайным советником пообщаюсь, то влиятельной аристократией, то с высшей сущностью. И на фоне всего этого как-то теряется тот факт, что для большинства обучающихся здесь гимназистов даже попадание на бал дебютанток настолько значимое событие, что останется в памяти на всю жизнь. Не говоря уже о том, что если на балу или великосветском приеме появится возможность просто перекинуться парой слов с фигурой масштаба того же графа Безбородко или герцогини Мекленбургской, это будет темой для гордости и поводом козырнуть в беседе.
Меня же недавно граф по своей инициативе вежливо просил прекратить беспредел (если на человеческий переводить), а герцогиня явочным порядком записала в сопровождающие своей дочери. Которую еще и пригласил на бал столь бесцеремонным образом… Ладно, хватит о грустном, погнал я прочь неудобные воспоминания.
Перспективы большинства присутствующих здесь гимназистов, оглядел я столовую, не балуют разнообразием. Это либо вступление в национальный клан, со всеми вытекающими последствиями: частичная потеря личностной идентичности и зависимость не только от своих способностей, но и от успехов клана. Либо – императорская служба, которая более почетна, и при этом менее опасна и трудна.
Вот только на императорской службе конкуренция для попадания в верхние списки Табеля о рангах на порядок больше, чем в кланах. Тут я вспомнил «Войну и Мир», рассказ о том, как княгиня Друбецкая всеми правдами и неправдами пыталась устроить через князя Василия своего сына Бо́риса в гвардию. Не думаю, что в этом мире ситуация с возможностью совершать подвиги поблизости от сильных мира сего так уж серьезно разнится.
Значение отношения общества, опять же – если проводить параллели между кланами и императорской службой, то обычный капитан в Туркестане пользуется гораздо большим влиянием и уважением, чем генерал в Петербурге. Так что выбор между кланами и императорской службой для молодых одаренных, обделенных блестящими талантами, непрост.
Окинув взглядом собравшихся рядом с Ильей и Наденькой новых сторонников «имперской партии», запоминая лица, я присел за «свой» привычный стол. Тут уже восседал Модест, рядом с которым располагалось два подноса. Один, как я понял, предназначался для Эльвиры. Правильно понял – девушка подошла немного позже, и восприняла организованный для себя завтрак как должное. Но после первой ложки йогурта Эльвира нахмурилась, а Модест сбледнул с лица. Он и так-то бледный до невозможности, а тут вообще на пергаментную мумию стал похож.
- Мой дорогой Модест, - угрожающе спокойно произнесла Эльвира и поинтересовалась: – Ведома ли тебе разница между черникой и голубикой?
«У-у, дружище, попал» - подмигнул я несчастному, доставая ассистант и пользуясь случаем изучая расписание дополнительных занятий на этой неделе.
- …Отличия черники от голубики очевидны даже при поверхностном сравнении. Черника – черного цвета, голубика – голубого. Это так сложно понять и принять? – продолжала Эльвира между тем экзекуцию.
- Нет, - едва шевельнул головой Модест.
- Сложно - это наладить бесперебойный канал поставки свежей голубики из сибирской тайги сюда, на Юг России, чтобы в рационе кухни гимназии постоянно присутствовала моя любимая ягода... – спокойным глубоким голосом, от которого тем не менее воздух звенел от напряжения, продолжала говорить Эльвира.
- Может просто сходить другой йогурт принести? – поинтересовался я, приходя на выручку Модесту и переводя огонь на себя.
- Артур, не мешай пожалуйста, - быстро обернулась на меня Эльвира как ни в чем не бывало. Сказала нормальным голосом и гнетущее напряжение моментально спало. Но тут же вернулось, когда она вновь обернулась к Модесту:
- …в процессе участвовало больше десятка человек, а прервалось все на финальной прямой, и слабым звено оказался ты. Если это несложно, будь добр впредь не совершать подобных ошибок.
- Буду стараться, - кивнул Модест, сидевший с ровной спиной и боящийся лишний раз глазами шевельнуть, привлекая ненужное внимание.
- Уж постарайся, - показательно недовольно дернула уголком рта Эльвира, как ни в чем не бывало возвращаясь к йогурту со свежей черникой. Интересно, это она так всегда с Модестом общается, или у нее просто именно сегодня настроение плохое?
Несмотря на мою непричастность к сотрясшему мироздание печальному событию – подмену голубики черникой, эманации направленной холодной силы Эльвиры совсем недавно чувствовал весьма ощутимо.
И кстати: «Сибирская тайга». Несмотря на татарское имя, при взгляде на девушку с внешностью северной валькирии слово «Сибирь» казалось чем-то родственным с ней, причем неотделимо. Да и сама манера общения Эльвиры своим непоколебимым спокойствием и неторопливой уверенностью напоминает моих знакомых (пусть и из другого мира) сибиряков, которые не торопятся жить как москвичи, но при этом почему-то умудряются никогда никуда не опаздывать.
Анастасия и Валера появились в столовой почти одновременно, зайдя в помещение с разных сторон. Княжна сегодня не привлекала ничьего внимания – в отличие от недавних событий, когда девушка оказалась в центре отчужденного презрения. Без лишних помех Анастасия набрала себе на поднос еды и присоединилась к нам за столом. Причем присела она без раздумий совсем рядом со мной, по левую руку. Раньше так не делала – всегда напротив располагалась.
Валера же, как обычно, был в центре внимания. Вот каким образом у него так получается? Форма стандартная, но мятая и сидит как на чучеле, прическа… словно он с мокрыми волосами лег спать и даже не подумал утром их пригладить; провокационные потрепанные кеды и выражение лица как у придорожного подсолнуха. Но при этом, что удивительно, выглядит просто эталоном стиля, словно его команда визажистов и стилистов несколько часов к выходу готовила.
Сладко позевывая, замаскированный принц прошел через столовую, здороваясь и перекидываясь по паре слов с некоторыми гимназистами, после чего присоединился к нам. Завтрак он себе набрать даже не подумал, кстати.
- Ты знаешь разницу между голубикой и черникой? – вместо приветствия поинтересовался я.
- А? – натурально удивился Валера.
- Черника и голубика. Ягоды такие есть. Знаешь в чем разница между ними?
Отвечать он не стал, только нахмурил брови и чуть приоткрыл рот уже в сознательно недоуменной гримасе.
- Пропащий ты человек, - доверительно сообщил я ему, и демонстративно посмотрел на Эльвиру, разводя руки в стороны.
- И беспардонно наглый, - негромко, но возмущенно добавил Модест, потому что Валера забрал у него чай.
- Модест, друг, - покачал головой Валера, - когда ты поймешь, что чай должен быть с лимоном? Сколько мне еще тебя учить?
Когда Валера подцепил у меня тарелку с политыми медом оладьями, которые в меню почему-то назывались крампетами, я акцентировать внимание на этом не стал. И после окончания завтрака – прошедшего в атмосфере почти дружеских шуток-прибауток, взглядом и кратким жестом показал Валере, что надо поговорить. Это заметила Анастасия, и внимательно посмотрела на меня. Подумав немного, я кивнул – пусть остается. В этом случае тайн от нее в принципе нет, да и защиту сможет поставить.
Эльвира и дисциплинированно следующий за ней Модест отправились на лекции по истории Византии, а за столом остались только мы с неправильным принцем и Анастасией. И по моему просящему жесту княжна быстро выставила над нами глушащий купол тишины.
- Дело такое, - сразу взял я быка за рога и откровенно расставил акценты: - К другу я бы с подобной просьбой не подошел… но ты мне и не друг.
- Умеешь заинтриговать, - широко улыбнулся Валера.
- Я хотел бы пригласить тебя завтра вечером на ужин. Пульку распишем, приятно время проведем.
- Преферанс? Брось, я слишком молод для этого дерьма, - фыркнул Валера. – Мне бы блэк-джек и дев разгульных.
- Что за плебейские нравы? – вполне искренне удивился я.
- Ладно хотя бы предложил в покер покатать, - сделал одолжение Валера, пойдя на попятную.
- Покер… ну ладно, могу дать тебе пару уроков, - позволил я себе покровительственную улыбку. – Но дев разгульных обещать не буду, - бросил я короткий извиняющийся взгляд на Анастасию.
Княжна, правда, наш разговор даже не слушала. Сидела она с прямой спиной, широко разведенные руки основанием ладони лежали на столешнице, а подрагивающие от напряжения пальцы приподняты. Причем подушечки светятся голубоватым светом, как и глаза. Концентрация на заклинании запредельная – Анастасия смогла поставить практически прозрачный ограждающий купол, который можно было заметить только при внимательном и ближайшем рассмотрении.
- Завтра вечером. Ужин в поместье ее светлости, - чуть склонил голову в сторону Анастасии Валера. - После занятия с Хефе буду, - кивнул он и вопросительно посмотрел на меня, мол «это все?»
Как-то слишком просто и легко он согласился. Неужто не понял, о чем речь?
- Валера.
- Ась? – собравшись было вставать он замер, глядя весело-расслабленным взглядом.
- К сведению: нахождение завтра вечером на территории поместья может быть опасно…
- Артур, - скопировав мой тон, оборвал меня Валера.
- Да… - чувствуя подвох, протянул я.
- Как говорит наша загадочная Эльвира, сейчас варианта всего три: или ты сознательно включаешь дурака, или стараешься сделать дурака из меня.
Напрашивался вопрос какой же вариант третий, но задавать я его предусмотрительно же не стал. Наверняка на то Эльвира и загадочная, раз так говорит. И поэтому я только кивнул, признавая правоту собеседника и извиняющимся жестом развел руки в стороны.
- Au revoir, - с безупречным французским выговором произнес Валера, поднимаясь. Прозрачный купол в этот момент исчез, и не оборачиваясь парень двинулся прочь.
Посмотрев ему вслед, я вдруг почувствовал какую-то неправильность происходящего. Слева возникла непривычная пустота: ощущение присутствии Анастасии исчезло. Резко обернувшись, я увидел, что девушка сидит мертвенно-бледная, а из носа у нее быстро бежит тоненькая струйка крови, стекая по подбородку на шею.
«Да чтоб тебя!» - под нос выругался я, понимая, что княжна банально переоценила силы, отдав слишком много энергии для поддержания купола тишины. В этот момент глаза ее закатились, и девушка начала заваливаться в сторону, полностью обмякнув.
Вроде обморок, но по обрывкам знаний я представлял, что полностью исчерпанный источник энергии — это очень неприятная ситуация. Опасная возможностью чужого вмешательства в структуру источника и вообще ауру одаренного. А учитывая, как на Анастасию смотрела недружелюбная преподавательница с кафедры целителей, пробовать отдавать сейчас княжну в медпункт не лучшая идея.
Валера, как назло, уже был далеко. Скользнув взглядом по пустеющему залу, я вдруг увидел зеленоволосую целительницу, которая когда-то помогла Анастасии после дуэли. Когда наши глаза встретились, девушка сначала не поняла в чем дело и недоуменно посмотрела на меня. И только после этого заметила и оценила состоянии Анастасии, которая уже полностью обмякла, и продолжала находится в сидячем положении только из-за того, что я ее поддерживал.
Зеленоволосая целительница даже, по-моему, сделала небольшой шажок вперед, но вдруг вздрогнула и порывисто развернулась, торопливо уходя прочь. Да, выбор сделан, как говорится: оттолкнув от себя «подругу» недавно, зеленоволосая девушка предпочла остаться в фарватере новой знати национальных кланов, не используя представившуюся возможность попробовать примирится с родовой старой аристократией в лице княжны. Именно попробовать – потому что помощь Анастасии сейчас была бы попыткой примирения без гарантии. Даже совсем немного зная княжну, я хорошо это понимаю.
Да, зеленоволосая целительница оказалась явно не из тех, кто может сказать своему царю-королю-императору безбоязненное «но если нет, нет», а мне то сейчас что делать? Опустошение источника, если промедлить, может быть весьма неприятно последствиями, а просить помощь не очень хочется.
Недолго думая, я повернулся вполоборота к Анастасии, крепче приобнимая ее. Для стороннего наблюдателя мы, наверное, сейчас выглядели словно воркующая парочка. Но до стороннего наблюдателя дела мне сейчас особо не было – решение принял, и необходимо было действовать быстро. Прижав Анастасию еще ближе, я выдернул у нее из-под юбки заправленную блузку. Стараясь делать это незаметно, просунул руку под одежду и положил ладонь ей на середину груди.
Мне просто надо поделиться с княжной энергией. Всего-то.
Сосредоточившись, я глубоко вздохнул, и попробовал передать часть своей энергии Анастасии. Потянулись долгие секунд. И… ничего не происходило. Лицо княжны было совсем рядом – чтобы ее голова не упала, мне пришлось поддерживать ее сзади за шею. Повинуясь наитию, я – по заветам сказок, снова попробовал сконцентрироваться на передаче силы и легонько поцеловал ее в губы.
Вновь ничего не произошло, а я почувствовал себя донельзя глупо. Да и вообще ситуация компрометирующая, не дай бог еще кто присмотрится сейчас, или вообще как-то сможет запечатлеть момент. Решение пришло неожиданно, причем лежало оно на поверхности – как сразу не догадался? Глубоко вздохнув и расслабившись, я попытался отстранится от тела и воспарить над миром – совсем как вчера, во время схватки с демоном.
Почувствовав приятную легкость, я прикрыл глаза. «Помоги!» - шепнул беззувчно, обращаясь в пространство и представляя перед собой образ матери Олега.
На миг краски мира поблекли, и сразу после этого ладонь стала горячей. Анастасия вздрогнула и гортанно вскрикнула, широко раскрыв глаза. Я почувствовал, как девушка крупно задрожала и прикусила нижнюю губу, словно с трудом контролируя и сдерживая порывы и эмоции.
- Вернулась? – поинтересовался я.
- Руку. Убрал, - сдержанно произнесла Анастасия. И когда я вытащил ладонь у нее из-под блузки, княжна вдруг совершенно непечатно выругалась. Не вслух, мысленно – но я услышал. Но причиной сквернословия был точно не я – заметил обращенный взгляд княжны за мою спину. Сразу машинально отодвинулся от Анастасии, будучи готовым к чему угодно и поднялся на ноги, резко разворачиваясь. И замер, столкнувшись с внимательным взглядом серых глаз Алессандро Медичи.
Седовласый герцог вдруг приветливо улыбнулся, и что-то быстро произнес на французском. Если бы не Анастасия, я попал бы в затруднительное положение – но княжна моментально ответила. Герцог экспрессивно взмахнул руками, разразившись тирадой уже на итальянском, а после с поклоном протянул княжне извлеченный из кармана пиджака носовой платок.
Анастасия благосклонно кивнула, принимая помощь. Герцог подождал, пока княжна приведет себя в порядок – сотрет с лица кровь, заправит и одернет блузку, а после споро наведет последние штрихи с маленьким зеркальцем, возвращая себе прежнюю красоту. После герцог обратился ко мне. Опять на французском, но смысл оказался вполне понятен – итальянец желал мне удачи на предстоящем турнире. Теперь уже настала моя очередь благодарно кивнуть, после чего герцог учтивым жестом попрощался и потеряв к нам всякий интерес двинулся прочь. И только в этот момент ко мне полностью вернулся слух, и я осознал себя стоящим в столовой гимназии. Итальянец, оказывается, подойдя к нам ближе, сам закрыл нас куполом тишины, отсекая от внушительной группы сопровождения, в которой была и директор гимназии.
Теперь пришел уже мой черед беззвучно выражать огорчение – когда заметил внимательные взгляды сопровождающей флорентийского герцога толпы. В которой, судя по лицам и нарядам, были представители чиновничьей братии и делегаты от значительной части учебных заведений Юга России.
Вся эта дружная компания наверняка прибыла сюда с комиссией - подтверждать готовность арен гимназии к грядущим соревнованиям. Сам я целенаправленно не интересовался, но во время уроков в пятницу и понедельник по услышанным разговорам усвоил информацию: на прошлой неделе Алессандро Медичи посещал не только Елисаветград, но и другие города Конфедерации. Сегодняшний же его визит вероятно связан с тем, что именно учебные заведения Елисаветграда были утверждены в качестве одной из домашних арен для команд, сумевших отобраться на предстоящее международное соревнование. Его квалификационный этап – потому что во Флоренции должен состояться лишь гранд-финал.
Но удивление мое сейчас было вызвано не тем, что на меня смотрело столько высокопоставленного люда, а то, что они смотрели на меня как ни в чем не бывало. А не слукавил ли Астерот, когда сказал, что не имеет никакого отношения к флорентийскому герцогу? Который, если я хоть толику понимаю в происходящем, сейчас просто применил темпоральную магию и украл у времени этого мира почти минуту, закрывая нас от чужих взглядов. Прикрывая настолько искусно, что ни наши вынужденные объятия с Анастасией, ни ее растрепанный вид не увидел никто, кроме него.
Вот только зачем он это сделал?
Пока я поражался случившемуся, пришедшая в себя Анастасия быстро ушла, даже лишний раз на меня не глянув. Высокая комиссия также прошествовала мимо, слушая рассказ Марьяны Альбертовны о том, как наша гимназия и гостиницы Елисаветграда способны разместить у себя сколь угодно много команд и сопровождающих. Проводив их взглядом, я быстро посмотрел на противоположную сторону помещения. Успел заметить, как в дверях скрылась торопливо убежавшая с места событий Анастасия. И только плечами пожал, недоумевая – зачем было так спешно уходить?
После вернулся к ассистанту, изучая расписание занятий и думая, как бы грамотнее откосить от рекомендованных фон Колером к посещению лекций по славянскому язычеству и связаться с Фридманом, занявшись делами. Но реальность внесла свои коррективы – сначала меня вызвала на ковер заместитель директора гимназии и отчитала за отсутствие у меня ординарца. Как так? – староста класса, и позволяет себе столь вопиющие нарушения правил учебного заведения.
Пообещав в максимально кратчайшее время решить этот вопрос (а как его решить, на рынке что ли ординарца купить?), я покинул кабинет заместителя директора и тут же был перехвачен фон Колером. Профессор, без малейшего намека на недавнюю нашу «размолвку», также отчитал меня за нарушение правил гимназии, а после повел в свой кабинет для дачи дополнительных объяснений. И едва только мы подошли к рабочему кабинету фон Колера, как у него вдруг возникли неотложные дела, а меня обязали подождать в кабинете. Где, по удивительному совпадению, расположился Андре, также ожидая профессора.
Фон Колер отсутствовал больше часа – время, как раз необходимое нам с Андре для того, чтобы решить некоторые вопросы. Подготавливаясь, так сказать, к завтрашнему дню. После того как профессор вернулся, он попросил меня его извинить и показал на дверь – потому что у него вдруг появились сложные и неотложные дела. А у меня, неожиданно – изменение в расписании. Лекция фон Колера по Славянскому язычеству оказалась отменена, будучи замененной внеплановыми занятиями с Андре.
Через полчаса вся команда гимназии Витгефта по практической стрельбе расположилась в закрытом лектории – в котором не так давно фон Колер читал нам вступительную лекцию по темным искусствам. Поздоровавшись со всеми кивком, Андре прошел на кафедру, где стояло шесть однотипных ящиков. Армейские, по маркировке видно. И даже издалека заметно, что высокотехнологичного типа – пластиковые с ребристой поверхностью, усиленные на углах и со встроенным биометрическим идентификатором вместо замка. На один из ящиков Андре и уселся, похлопав по рядом стоящему, привлекая наше внимание.
- Вы готовы, дети? – явно цитируя какого-то персонажа, поинтересовался не своим голосом инструктор, широко улыбаясь. Я в первый раз видел его таким беззаботно-веселым. И если честно, очень мне это не понравилось.
