Политическая близорукость или государственная измена?

Договор о продаже Русской Аляски, вступивший в силу в 1867 году, не был обнародован. Его опубликовали только год спустя на французском языке в закрытом издании. Официальных комментариев, объяснявших причины добровольного отказа от своих территорий, Российское правительство не давало. Министерство иностранных дел ограничилось общими словами о «полном удовлетворении торговых и политических интересов обеих договаривающихся сторон», то есть объяснило ключевой для России договор сиюминутными нуждами политического и экономического сотрудничества с Соединенными Штатами.

Все другие официальные обоснования продажи Русской Америки, какие предъявлялись не столько обществу, сколько Государю Императору, потому что именно от его Высочайшей Воли зависело принятие этого решения, мы можем извлечь лишь из документов, возникших на стадии подготовки сделки и объясняющих ее необходимость узкому кругу осведомленных о ней лиц. Данные обоснования можно классифицировать по трем группам:

а) внешнеполитические, связанные с приобретением союзника в лице США и подрывом могущества извечного врага и соперника России – Англии;

б) внутриполитические, обусловленные невозможностью эффективно управлять отдаленными пространствами;

в) экономические, вызванные потребностями России в новых источниках доходов в бюджет.

Рассмотрим, насколько достоверны, соответствуют ли действительности названные выше причины.

Данная сделка обосновывалась стремлением России укрепить дружественные отношения с Соединенными Штатами, в ту пору основного союзника русского Правительства в мировой политике: продажа Аляски американцам могла подорвать английское могущество в Северной Америке, усилить нарастание англо-американских противоречий. Таковы были официальные доводы, которые и легли в основу сделки. Неудивительно, что до сих пор продажа Аляски трактуется историками как вынужденная необходимость. Мол, не продав русские колонии, Россия все равно осталась бы без Аляски, но вместе с тем без денег и без союзника. Таким образом, мнения ученых сходятся в одном – Царское правительство перед напором США сочло за благо получить хотя бы малость, нежели потерять все даром.

Действительно, очевидец событий Д.И. Завалишин, участвовавший в 1822-1824 годы в кругосветном плавании под командованием М.П. Лазарева, еще в 20-е годы ХIХ века отмечал, что Соединенные Штаты ведут на Аляске настоящую войну против России. Американцы прямо заявляли о том, что не успокоятся до тех пор, пока северная часть Тихого океана не «сделается исключительно нашим морем». Для достижения этой цели в ход шли и тяжбы с Российско-Американской компанией, и контрабанда, и натравливание на русские форты индейцев, которым поставлялась даже артиллерия.

Присмотримся в этому доводу продавцов Аляски повнимательнее.

Соединенные Штаты Америки, как государство, возникли в 1776 году. Первый свой век юная держава переживала как эпоху «бури и натиска». Шла тотальная борьба за жизненное пространство. Национальные идеологи США выдвинули цель – расширить границы до пределов североамериканского континента. При помощи угроз американцы принуждали соседей продавать территории, а когда это не получалось, захватывали их силой. Правительство энергично поддерживало своих граждан в любых попытках проникнуть на сопредельные земли, рассматривая это проникновение как первый шаг в деле будущих приобретений. Жителям английской Канады в ожесточенной борьбе удалось разгромить вторгшиеся штурмовые колонны американцев, но натиск смогли выдержать не все. Соединенные Штаты упорно, как выразился великий князь Константин, «округляли» свою территорию. Наполеону, когда он увяз в Европе, предложили продать Луизиану. Наполеон получил за огромную территорию всего лишь 15 миллионов долларов. За ту же сумму Мексика была вынуждена уступить Соединенным Штатам Калифорнию. Сделка состоялась после того, как у Мексики силой отняли Техас.

Широкие льготы сразу же притягивали на новые земли переселенцев. Это быстро закрепляло приобретения. Страна рьяно боролась за место под солнцем и раз за разом одерживала верх над соперниками.

В середине ХIХ века взоры американских правителей устремились на Аляску. В 1849 году в газетах началась шумная кампания – «Русская Америка – наши тихоокеанские владения». Вскоре за реализацию высказанной идеи взялись политики. На этом поприще особенно отличился республиканец В. Сьюард. Будучи позднее Государственным секретарем и фактически вторым лицом в стране, он сыграл видную роль в заключении соглашения 1867 года. В Соединенных Штатах сразу же началось широкое обсуждение намечавшегося приобретения. Большинство газет справедливо отмечали колоссальную ценность Аляски. Но некоторые издания выступили против. Причины разные. Редактор «Нью-Йорк Трибьюн» Х. Грили, к примеру, питал личную неприязнь к В. Сьюарду. Отношение современников к Сьюарду было неоднозначным. К. Маркс, например, называл его «виртуозом лжи», а депеши госсекретаря – «противной смесью пышных фраз и духовного убожества». Существенное влияние на стремление США купить Аляску оказала предвыборная кампания, проходившая в ряде штатов страны. Гражданская война закончилась, но память о противостоянии Севера и Юга еще не остыла. Южане не были заинтересованы в приобретении Аляски, которое оказалось на руку северянам. Поэтому некоторые политики в погоне за голосами избирателей начали трогательно заботиться о кошельках налогоплательщиков и выступать против покупки. Вот эти-то выступления позднее и породили легенды о нежелании США забрать Русскую Америку. Протестовали в Сенате: «платим деньги за ящик со льдом», «глупость Сьюарда», а в Конгрессе и вовсе дело остановилось. Пришлось давать взятки. Но давал их не Сьюард, давал их российский посланник в Вашингтоне, посол Российской Империи в Соединенных Штатах Э.А. Стекль, опасавшийся срыва сделки. Платил редакторам за поддержку в газетах, платил политикам за речи в Конгрессе. Больше 100 тысяч долларов выделил Э.А. Стеклю и потом списал Петербург по тайной статье расходов: «на дела, известные Императору». 25 тысяч долларов за «труды» получил лично посланник.

Старания бельгийца Стекля и американца Сьюрада не пропали даром: 9 апреля 1867 года Договор об уступке Конгресс ратифицировал почти единогласно. Через несколько дней Договор ратифицировал Российский Император. 20 июня 1867 года после обмена ратификационными грамотами Договор вступил в силу. Сделка состоялась. Но лишь в мае 1867 года весть о продаже Аляски достигла саму Аляску и это стало полной неожиданностью для Главного Правителя Русской Америки Д.П. Максутова.

Однако была ли политическая и экономическая необходимость в продаже Аляски Соединенным Штатам, к чему единодушно пришли на том памятном заседании члены Особого комитета, если вспомнить, что Россия однажды уже отказалась от подобного предложения. Тогда, в Крымскую войну, с весны 1854 года, Российская Империя оказалась в положении международной изоляции, русские войска несли тяжелые потери, уступая англо-французским войскам свои рубежи, поражение в войне было неизбежным, страна стояла на грани социального и экономического кризиса. Правящие круги США попытались воспользоваться катастрофическим положением России и при посредничестве Э.А. Стекля завладеть Аляской на основе мошеннически составленного договора о сделке между Российско-Американской компанией и частной Американо-Русской компанией, по которому российские колонии признавались собственностью США, если Англия и Франция попытаются их захватить. Мошенническая операция была тогда предотвращена, а дошедшие о ней до Петербурга известия дали основания для взысканий и выговоров в адрес «колониального совета». Инициаторам сделки с российской стороны – Э.А. Стеклю и П.С. Костромитинову – удалось оправдаться. Но эта история еще раз подтвердила позицию Правительства Николая I, который, по отзывам современников, говорил: «где станет русская нога, оттуда уходить нельзя». Россия пережила Крымскую войну, окончившуюся для державы унизительным миром, заключенным 30 марта 1856 года в Париже, но Аляска осталась русской. В дальнейшем Россия не попадала больше в подобную безысходную геополитическую и экономическую ситуацию, чтобы вновь поднимать вопрос об отчуждении своих территорий.

Однако с восшествием на престол в 1855 году Александра II, либеральные идеи, благосклонно принимаемые новым Императором, вступили в противоречие с николаевской традицией бескомпромиссности и жесткости внешней и внутренней политики государства, в том числе с принципом неприкосновенности русских земель.

В 1861 году в стране, территориальных амбиций которой так опасался великий князь Константин Николаевич, вспыхнула гражданская война, имевшая самые неблагоприятные для Соединенных Штатов перспективы: ожесточенное столкновение между Севером и Югом, иностранная интервенция, и в итоге США превращались в несколько раздробленных разоренных государств. При таком положении дел угроза американской экспансии на русскую Аляску, конечно же, была не просто очевидно невозможна, но теперь положение самих Соединенных Штатов целиком зависело от позиции России. Ситуация складывалась таким образом, что от позиции России, как крупнейшей мировой державы, в отношении к внутренней американской междоусобице зависела не только судьба Соединенных Штатов, Россия тогда, в начале 60-х годов XIX века, предопределяла направление дальнейшего исторического развития мира, но, как оказалось, далеко не в свою пользу.

После Крымской войны правительство Александра II видело постоянную угрозу в Англии и Франции, поэтому стремилось найти надежного союзника, чтобы не оказаться одиночкой в противоборстве с великими мировыми державами, и выбор пал на естественного противника этих стран и при этом главного претендента на Русскую Аляску – Соединенные Штаты Америки, терзаемые в это время гражданской войной, грозившей разорвать США на части, которые неизбежно попали бы под контроль Англии, Франции, России.

Вот что доносил из Вашингтона в Министерство иностранных дел России 12 февраля 1862 года Э.А. Стекль: «Дезорганизация Соединенных Штатов как державы, с нашей точки зрения, прискорбное событие. Американская Конфедерация была противовесом английскому могуществу, и в этом смысле существование ее являлось элементом мирового равновесия». Мнение Стекля разделял А.М. Горчаков, у которого раскол США вызывал «глубокое прискорбие». Выступая за единство Соединенных Штатов и примирение сторон, Россия признавала только правительство демократического Севера. Ее помощь «братской» Америке не ограничилась моральной поддержкой.

Когда французский император Наполеон III осенью 1862 года обратился к России с предложением объединиться с Англией и Францией, чтобы заставить Вашингтон снять блокаду Атлантического побережья Юга, со стороны России последовал отказ, обоснованный ее дружественными отношениями с Америкой. Более того, летом 1863 года, чтобы предотвратить англо-французскую интервенцию в Америку, к берегам Соединенных Штатов направились две русские военные эскадры под командованием контр-адмиралов А.А. Попова и С.С. Лесовского. Эскадра Попова прошла через Тихий океан в Сан-Франциско, эскадра Лесовского встала на рейд у восточных берегов Соединенных Штатов. Русский флот надежным щитом прикрыл всё побережье США от вторжения извне. Девять месяцев, до тех пор, пока северяне не расправились с конфедерацией Юга, русские моряки своим присутствием удерживали от нападения Англию и Францию. Своей политической волей и силой Военно-Морского флота Россия предотвратила англо-французскую интервенцию в США, то есть Российская Империя сохранила единство и независимость Соединенных Штатов, что с благодарностью публично, громко и горячо признавали сами американцы. Американский генерал Х. Бердан заявил, что именно Россия помешала Англии объявить войну Американской Конфедерации. Это признали и дипломатические круги Соединенных Штатов. В своих мемуарах тогдашний посланник США в Санкт-Петербурге К. Клей писал, что Россия была «нашим искренним и надежным другом в Европе, который уберег нас от войны с Англией и Францией и таким образом сохранил нас как единое национальное государство». Больше того, за пять месяцев до исторического заседания Особого комитета, который принял окончательное решение о продаже Аляски и Алеутских островов, в июле 1866 года в Петербург прибыла американская эскадра вместе с делегацией во главе с заместителем Морского министра Г. Фоксом, чтобы поздравить российского Императора с избавлением от опасности покушения Д. Каракозова на жизнь Его Величества. «Дорогих гостей русской земли», как тогда называла американцев русская общественность, встречали радушно. С обеих сторон звучали искренние заверения в братской любви. Вот выдержки из Адреса Александру II, сочиненного и подписанного Марком Твеном от имени американского народа: «Америка обязана России во многих отношениях… Только безумец может вообразить, что Америка когда-либо нарушит верность этой дружбе враждебным высказыванием или действием…». И такими, как оказалось впоследствии, «безумцами» были все, кто принимал решение о продаже русских колоний в Америке, в их числе сам Император Александр II.

Итак, выставляемая русскими сторонниками продажи Аляски первопричина пресловутой сделки – невозможность обеспечить защиту от неприятеля в случае войны, а в мирное время – от иностранных судов, ведущих незаконный промысел у берегов русских владений, – абсурдна, получалось, что Россия, которая только что защитила США от нападения двух великих держав, не была способна обезопасить собственные территории от экспансии тех же Соединенных Штатов, причем не только от вооруженного вторжения, но и от незаконного промысла. Да за всю историю существования Русской Аляски Россия ни разу не прибегла к вооруженной защите колоний, ибо их безопасность вполне обеспечивалась силами и средствами Компании: «Если в колониях были злоупотребления, насилия власти, или извлекались незаконные выгоды из труда туземцев, если б о них было мало заботы, то кто же не знает, что в Охотске и в Камчатке («На небе Бог, а на земле Кох») действовали люди, которые, не имея даровитости и государственного смысла правителя колоний Баранова, совершали сами и позволяли допускать действия менее законные, чем было даже и в колониях, с более бедственным положением для туземцев, и тем с меньшим изменением, что казенное управление и защита этих мест стоили казне очень дорого, тогда как управление и защита колонии в самые трудные времена не стоили казне ничего (выделено мною – И.М.)».

Другой важнейшей причиной продажи называлось стремление избежать столкновений с Соединенными Штатами и «упрочить доброе согласие» между двумя государствами. Однако, если следовать здравому смыслу, совершив такое благодеяние, как сохранение единства и независимости США, Россия скорее сама имела моральное право «попросить» себе какой-нибудь американский штат, но произошло обратное: в то время, как американцы, еще не оправившиеся от гражданской войны, превозносят Россию за «бескорыстную и твердую дружбу в моменты тяжелых испытаний» и клянутся ей в вечной верности, мы ни с того ни с сего уступаем им свои территории, чтобы добиться «доброго согласия». А потому вполне очевидно, что и внешнеполитические официальные причины продажи Аляски несостоятельны.

Забыв святой купеческий принцип «денежки вперед», составители Договора о продаже Аляски при всей своей торопливости предусмотрели десятимесячную отсрочку в уплате денег. В начале июля 1867 года президент США Э. Джонсон направил Договор Конгрессу для принятия решений по расчету с Россией. Но если ранее договор прошёл на «ура», то теперь энтузиазма у конгрессменов заметно поубавилось. Рассмотрение перенесли на осень. В конце ноября Палата представителей запросила юридический комитет, имеет ли Палата право отвергнуть выделение средств. Заокеанская пресса осудила намерение русского Царя истребовать у Америки деньги.

В качестве повода для проволочек американцы избрали так называемое «дело Перкинса». Еще в Крымскую войну некий Перкинс якобы устно договорился с российским послом о поставке в Россию пороха. Он намеревался поставить еще и партию ружей, но война закончилась. Ни пороха, ни ружей от Перкинса Россия так и не увидела. Но в 1858 году Перкинс решил поправить свои пошатнувшиеся дела и обратился в Верховный Суд США с иском к правительству России. Он пытался доказать, будто в ходе подготовки своих прожектов о поставке России так и не поставленного вооружения, понес гигантские издержки. Россия категорически отвергла домогательства дельца. И американский суд практически отклонил иск Перкинса, оценив понесенный им ущерб всего лишь в 200 долларов, которые ему тогда же и были выданы за счет американской казны. Но в 1867 году предприимчивая вдова Перкинса, возможно не без подсказки из Вашингтона, оценила семейные убытки, понесенные по вине России, уже в 800 тысяч долларов. Америка нашла, наконец, повод избежать выплат России. И машина завертелась. Парламентарии принялись лоббировать идею о включении «российского долга» Перкинсам в счет уплаты за Аляску.

«Подписание договора о продаже Аляски»(30 марта 1867 г.)

(Картина Н. Лейтце)

Слева направо: Роберт С. Чу, Уильям Г. Сьюард, Уильям Хантер, Владимир Бодиско, Эдуард Стекль, Чарльз Самнер

Вместо того, чтобы с достоинством великой Державы спокойно наблюдать за возней вокруг платы по счетам Договора, а в случае необходимости расторгнуть Договор, Российское правительство стало «договариваться» с американцами, предоставив Э.А. Стеклю полную свободу действий.

Щедроты российского посла погасили патриотическую жадность американских политиков. 27 июля 1868 года, с более чем трехмесячной просрочкой, решение о выделении средств Конгресс наконец принял. Из обговоренных в соглашении 7 миллионов 200 тысяч долларов Россия получила 7 миллионов 35 тысяч. Часть денег осела в карманах политиков и деятелей прессы. Сколько осталось у самого Э.А. Стекля, можно только догадываться.

Интересный документ в связи с этим обнаружен нами в фонде Российско-Американской компании – приказ от 13 июля 1867 года «Об отправке комиссара для передачи правительству Северо-Американских Соединенных Штатов колоний наших в Америке» за подписью М.Х. Рейтерна, где пятым пунктом значится выделение Э.А. Стеклю 100 тысяч долларов на реализацию Договора по продаже Аляски: «на расходы по приведению в исполнение Трактата открыть чрезвычайному Посланнику и Полномочному Министру нашему в Вашингтоне кредит в сто тысяч (100.000) долларов».

Обратите внимание на дату приказа – 13 июля 1867 года, в то время как решение о выделении средств России Конгресс Соединенных Штатов принял 27 июля. Как видим, деньги на «приведение в исполнение Трактата» Российское правительство выделяло первым, выделяло само, торопливо изыскивая их в казне. Министру финансов нужно было форсировать реализацию Трактата, ибо незаконность сделки, о которой еще будет сказано, и разгоравшийся в России скандал могли нарушить планы сановников.

Официальный рапорт Э.А. Стекля о произведенных тратах из российских архивов исчез. Известно лишь, что барон после завершения сделки сразу же ушел в отставку. Историкам так и не удалось проследить его дальнейшую судьбу.

Заполучив Аляску, американцы захотели большего. В. Сьюард из сердечного друга превратился в сурового диктатора. Он потребовал ни много ни мало, как дозволения хозяйничать на побережье Дальнего Востока и тихоокеанских островов. В случае отказа госсекретарь США грозил нам «всяческими бедами».

Российский консул в Сан-Франциско К.Р. Остен-Сакен заметил на это, что даже Китай, потерпевший поражение в опиумной войне, не принимал подобных условий. Верный подручный великого князя Константина Н.К. Краббе с негодованием писал о попытке США узаконить давние нарушения российских прав гражданами этой страны.

Приблизившись к нашим азиатским владениям, американцы усилили разграбление природных богатств Курильских и Командорских островов, Дальнего Boстока. Американские бизнесмены игнорировали международные договоренности. Один из них, некто Пфлюгер, поднял даже американский флаг на острове Беринга, как на «завоеванной земле». Родной брат Пфлюгера был российским консулом в Гонолулу, и «завоеватель» вполне мог рассчитывать на безнаказанность своих деяний.

Только по официальным данным, за 1868-1890 годы с Аляски вывезено мехов, золота и серебра, китового жира и уса, мамонтовой кости на 75,2 миллиона долларов. Вознаграждение, выплаченное американцами за «уступку» русских колоний, составило менее девяти процентов от доходов, полученных США за 23 года (1868-1890 гг.) от разработки богатств бывших русских владений. Без учета прибыли от меновой торговли с населением Аляски эти доходы официально насчитывали 75 миллионов долларов. Еще одно подтверждение, что «Договор, заключенный между Россией и Северо-Американскими Соединенными Штатами в Вашингтоне 18(30) апреля 1867 года об уступке Российских Северо-Американских колоний» противоречил внешнеполитическим интересам Российского государства.

Так что же это было? Политическая близорукость или государственная измена?

Ведь изначально очевидно, что не золото, каменный уголь, пушнина, рыба, иными словами, «золотое дно» русских колоний, в первую очередь, интересовали Соединенные Штаты. Аляска им нужна для установления господства на континенте, для обретения важнейших стратегических позиций на Тихом океане. Конечно, это привело к ослаблению Англии в Западном полушарии, чего, собственно, и добивалась тогда Россия, но одновременно потеря Аляски подорвала геополитическую безопасность самой Российской Империи, ведь именно тогда были созданы предпосылки для дальнейшей американской экспансии на территорию России. Да и сами покупатели наших колоний не скрывали, что после приобретения Русской Америки пойдут дальше. Председатель комиссии по иностранным делам Палаты представителей Н. Бэнкс называл Аляску «ключом» к Тихому океану, заявлял, что с приобретением Аляски и Алеутских островов Берингово море становится «американским морем». Государственный секретарь США В. Сьюард в Бостоне накануне подписания договора о продаже Аляски заявил: «Дайте мне еще пятьдесят, сорок, тридцать лет жизни, и я обещаю вам во владение весь американский континент и контроль над всем миром». Неужели в подобных условиях приходилось рассчитывать на укрепление «доброго согласия»? Но правительство Александра II и сам Император действительно слепо верили в «твердую дружбу» с Америкой. Летом 1869 года новому посланнику России в США К.Г. Катакази Александр II сказал: «Ваши инструкции очень кратки и определенны. Вы должны постоянно помнить, что наш лучший друг – американский народ».

Можно уверенно утверждать, что политическая обстановка, сложившаяся уже через десять лет после заключения Договора об уступке Аляски, была прогнозируемой еще в середине 60-х годов. Завоевав благодаря России право безраздельного господства на континенте и заполучив «ключи» к Тихому океану, Америка больше не нуждалась ни в русских эскадрах, ни в русских уступках, ни в самой России, более того, в лице Соединенных Штатов наша страна в 80-х годах XIX века получила жестокого и сильного соперника. Россия проигрывает США в конкуренции зерна и нефти на европейском рынке. Незаконный промысел, который когда-то американцы вели у берегов Аляски, переместился в дальневосточные моря, омывающие Российскую Империю. Соединенные Штаты, став благодаря России самостоятельной и сильной державой, начинают сближаться с Англией.