Версия победителей – вот что нам известно о прошлом. Так, о Трое мы знаем из рассказов греческих историков, о Карфагене – из трудов историков Рима. О Галлии известно только то, что написал в своих мемуарах Юлий Цезарь. Об ацтеках и инках мы читаем в донесениях конкистадоров и миссионеров, занимавшихся насильственной христианизацией. Во всех этих случаях происходит одно и то же: если за побежденными и признаются какие-то достоинства, то только ради вящего прославления тех, кто сумел над ними восторжествовать.

Кто посмеет заикнуться о «памяти побежденных»? Исторические труды приучают нас к мысли, что во исполнение принципа дарвинизма исчезновение цивилизаций объясняется их ущербностью. Но, изучая события, понимаешь, что самых цивилизованных сплошь и рядом истребляли самые неотесанные. Единственный изъян неудачников состоял в доверии к мирным договорам (карфагеняне) или в прельщении дарами (троянцы; вспомним «хитроумного» Улисса, проявившего коварство, приведшее к ночной бойне…).

Хуже всего, быть может, то, что победители не только уничтожают исторические книги и памятные для их жертв предметы, но и все это оскверняют. Греки придумают миф о Тезее – победителе чудища с бычьей головой, пожиравшего девственниц, для узаконивания своего вторжения на Крит и разрушения великолепной минойской цивилизации.

Римляне станут врать, будто карфагеняне приносили своему богу Молоху человеческие жертвы, – беспардонная выдумка.

Кто осмелится воспевать жертв? Разве что боги, знающие о красе и изысканности цивилизаций, уничтоженных огнем и мечом…