Глава 21. Бегство
Двигатель гудел еле слышно. Винт действительно не соврал насчёт должной регулировки. На небольшой скорости джип вёл себя превосходно. Мазай сосредоточенно вёл авто по бетонке, всматриваясь в зелёное марево монокуляра ПНВ. Без него при выключенном свете фар ехать было бы нереально.
Десять минут назад они покинули Перевал, пройдя внешнее КПП практически без заминок. После того, как рейдер вырубил владельца автомастерской и забрал пропуск вместе со всеми «сбережениями», которые предлагал торговцу за аренду, никаких форс-мажоров не приключилось.
Конечно, жаль беднягу, но раз на Мазае лежит забота о четырех детях, назад дороги уже нет. Промедление даже в один день сыграет роковую шутку. Барт с подельниками могут запросто устроить засаду и подготовиться к принятию всей честной компании где-нибудь за пределами стаба. Да ещё и устроить круглосуточную слежку. Уже когда Мазай забирал машину, он запоздало подумал о том, что на крайняк безопасник Барт мог разыграть ещё одну карту.
Спасибо за подсказку Сому, случайно обмолвившемуся тогда в баре!
Его, Мазая, в случае устройства на работу в Перевале, могли бы грохнуть на очередном задании, в которое он пойдёт в одиночку. Или даже с группой. Учитывая, какую ценность представлял дар Вадика для этого мира — вряд ли недоброжелатели стали бы размениваться на пару-тройку лишних трупов на ничейной территории. Закон здесь работал только внутри стаба. А после «несчастного» случая с Мазаем, детей просто взяли бы под опеку, сыграв перед главой поселения сердобольных и заботливых ребят. Барт всё-таки представитель закона в Перевале — на хорошем счету.
И всё! Вадика бы вывезли в секретное место, а с остальными… Их судьбу предугадать было бы сложно. Хотя… Учитывая, что все детдомовцы знали об уникальном Даре мальчишки — участь их была бы незавидна. Так что по всему выходит, что Сом, того не желая, подсказал ещё одно развитие событий. Как не крути — выходило, что рейдеру с детьми нужно срочно покидать стаб. Причём так, чтобы никто из напарников убитого им знахаря был не в курсе произошедшего как можно дольше. Видит провидение — не хотел Мазай первым проливать кровь. Но так уж получилось…
Тачку им в цехе выдали довольно быстро. Не новенькая «тойота» с наваренными тонкими листами металла на кузове. Да крепкая сетка, защищающая стекла от шибко прытких мертвяков. Кстати, из-за неё вести было особенно неудобно. Мало того, что некоторые объекты в монокуляре имели расплывчатые очертания, так ещё и рябило перед глазами от крупных ячеек решётчатого «забрала» для лобовухи.
На контрольно-пропускном только что пальцем у виска не покрутили, посмотрев на пропуск и на Мазая. Один, да ещё с детьми в ночь, пусть и по опустевшей дороге, где сейчас нет так много заражённых — всё равно что самоубийство. Один из постовых было решил завести разговор с Мазаем по этому поводу. Видно, имел остатки жалости и участия к другим людям. Но старший быстро пресёк это дело, осмотрев багажник и убедившись, что ничего, кроме личного оружия да скудных пожитков у компании не имеется. Ну как личных? В доме Винта Мазай неплохо прибарахлился в плане амуниции.
Разговор вышел коротким ещё и потому, что Мазай сразу сообщил, что старается догнать караван и сесть на «пароход». По здравому рассуждению он решил, что такая откровенность ускорит процесс прохода главных ворот и досмотра. И не прогадал. Старшего ответ удовлетворил, и он закончил короткий диалог, грозивший обернуться звонком Винту. Тогда бы рейдер с детдомовцами застрял на КПП надолго.
С убийством Фельдшера и нападением на Винта статус Мазая в Перевале достиг той отметки, которую нельзя было переходить. Он прекрасно помнил, какой приказ днём отдал Локи насчет Бурого, который в драке случайно завалил ментата. Все просто – вывезти да расстрелять. И его, устранившего Фельша, ждало тоже самое. Никто не будет разбираться, что это было – самооборона или ещё что-то. Более того, следствие явно задастся вопросом – почему Фельдшер стрелял именно в Мазая, и почему всё это произошло на пустыре. А там по ниточке и до Вадика доберутся. Если, конечно, в Перевал раньше не возвратится более мощный знахарь – наставник Фельдшера.
Вот такие пироги! Получается, что Мазай тут всего один день, а уже успел засветиться в драке где упокоили единственного в стабе ментата, а затем вечером он и сам приголубил ножом единственного оставшегося в стабе знахаря. Красивая картина… Новичок, блин!
Рейдер даже усмехнулся своим мыслям, тут же болезненно скривившись. Тупая и ноющая боль в гематомах давала о себе знать при каждом движении руки на руле.
— Болит, дядь Мазай? — участливо спросил Андрей, сидящий рядом на пассажирском сидении.
— Болит… – сквозь зубы процедил рейдер, тяжело вздыхая и ободряя скорее себя, – Ничего, Андрюх, осталось немного. Отдохнём на пароходе.
— Может, я поведу? — поинтересовался подросток, чем вызвал удивление Мазая.
— А ты умеешь?
Паренёк хмыкнул и ответил даже с оттенком некоторой обиды:
-- Мне вообще-то четырнадцать. Люди и в меньшем возрасте водят. У меня отчим вообще на тракторе гонял по деревне в детстве. А Борь Саныч мне иногда давал порулить. Учил меня…
Мазай с грустью вспомнил о том человеке, из-за которого он попал в этот мир с мальцами. Надо же, как иногда судьба поворачивается и выходит боком. Просто заменил соседа, который его когда-то нянчил. И на тебе – едет ночью на каком-то постапокалиптическом джипе по территории заселённой монстрами. И за два дня уже пролил немало крови. Может, не надо было соглашаться? Плыть по течению. И не откликаться на просьбы. Не бежать быстрее судьбы вперед.
Мазай машинально мотнул головой, забыв, что у него на лбу прицеплен монокуляр. Картинка дёрнулась и он с ворчанием снова уселся ровно, стараясь не отвлекаться от дороги.
Нет, если бы поехал Борь Саныч – не факт, что мальцы остались бы живы. Ведь всё равно бы оказались тут. Он уже и душой к ним как-то прикипел. Не сможет бросить. За Танюшку так и вовсе порвать готов, если хоть волосок с русой головёнки упадет. Нечего тут рассуждать!
– Борь Саныч толковый мужик. Он и меня когда-то ездить учил, – признался Андрею Мазай, – Хороший «инструктор». Тебе повезло. У него первого у нас во дворе появилась «Волга». Я в ней сидел – как в корабле. Еле из-за руля выглядывал, – улыбнулся Мазай, стараясь поддержать разговор.
– Я даже по дороге ездил несколько раз, – важно сообщил паренёк.
– А как ты попал в детдом? – поинтересовался рейдер, вспоминая, что историю мальчишки он так и не успел узнать.
Тот нехотя буркнул:
– Статист, как и остальные, – он кивнул на пригревшихся на задних сидениях Вадика, Бублика и Танюшку. Малышня сгрудилась в кучку и грелась, тихонько посапывая.
– Это как – «статист»? – удивился Мазай.
– Из статистики. Отчим после смерти матери воспитывал. Он был хороший. Старался. У него у самого родни не было. Потом сел в тюрьму. Драка у них в гараже случилась. Ну, так как родственников не было и из желающих забрать меня тоже очереди не наблюдалось – направили в детдом. Отчим в тюрьме повесился. Почему – мне не сказали. Может и не сам. Вот и вся история. Таких у нас тоже много, поэтому и «статистика» – до жути обыденно закончил Андрей.
Мазай аж вздрогнул. Слишком уж спокойно всё это рассказывал парень.
– Когда он это… ну… – неопределённо промямлил Мазай.
– Мне семь было. Поэтому меня сразу в интернат. У нас же школа-интернат, если полностью называть. В неё с семи попадают. У нас вообще то есть нормальные воспиталки. Но лучше всех – Борь Саныч… Хоть и водитель, – вздохнул парнишка.
– Учил чему-то?
– Ну я же говорил – водить. Это вообще то огромное дело! Я собирался в колледж на автослесаря. И водилой. Как он. Денег не много, но зато не сольюсь. Он говорил – чем раньше какую-нибудь работу полюблю – тем лучше для меня будет. А мне в кайф за рулём. А ещё он учил как деньги тратить. У нас же многие так после интерната прогорают в ноль и всё… – пожал плечами подросток.
Мазай понял, что он вообще ничего не знает про детские дома.
– Это как – «прогорают»? И что значит – учил деньги тратить?
– Ну, когда во взрослую жизнь выходят. Квартиру получают и всё. Не знают – что дальше делать и как жить. Привыкли, что всегда рядом несколько человек живут всю жизнь. И что всё сообща. Да и еда в столовой сама появляется. Сейчас строго вообще-то. Типа нельзя нас привлекать к работе такой. Санитарные нормы и всё прочее. Только сами если чем-то занимаемся. Куча народу после детдома либо просаживает все деньги с работы в ноль, а затем и квартиру, либо начинают искать по привычке – с кем закорешиться. И садятся в тюрьму. Драки и воровство. Поэтому я твердо решил, что пойду работать как Борь Саныч. Он говорил у него есть знакомые в автомастерских – поможет, подскажет.
Мазай кивнул. Ребенку естественно не хватало внимания. Примером стал единственный человек, который учил его не просто предметам в школе и распорядку дня, а учил «жить». Прочертил пареньку незамысловатый, но действенный путь в жизни. Как и у него самого. Рейдер осторожно задал вопрос:
– А что за шрам на боку – откуда?
– Это «прописка»… – нехотя буркнул малец.
– Что за «прописка»? – заинтересованно полюбопытствовал Мазай.
– В интернате. Когда туда попадаешь. В каждом – своя. Не хочу говорить…
– Понял, – поспешил тут же согласиться Мазай, чтобы не затрагивать особо болезненную тему.
В этот момент машину сильно качнуло. По крыше раздался сильный удар. Мазай вздрогнул и коротко бросил Андрею:
– Дробовик!
Малец тут же подал оружие. Вести теперь пришлось одной рукой. Вторая перехватила рукоять поудобнее. Эх, сейчас бы сюда «сторожа», который был трофеем от схватки с дальнобойщиком. Он был бы значительно удобнее.
– Все пригнулись! – рявкнул Мазай.
Дети тут же посыпались в узкие зазоры между сидениями, сгрудившись в кучу. Смотри-ка. Два дня, а уже действуют что твои суслики. Только команда прятаться – сразу забиваются в угол, из которого сложно достать.
В зелёном мареве монокуляра не было видно ничего подозрительного. Пустая дорога да редкие перелески по бокам.
Второй удар послышался уже сильнее. На крыше явно кто-то сидел. Не помогло отсутствие света фар. Какой-то прыткий мертвяк всё равно услышал тихий шум двигателя. Или просто набрёл в темноте на дорогу в самый неподходящий момент – когда по ней проезжал джип.
Третий удар. Пауза. Кто-бы там ни был – сейчас он, скорее всего, делает новый замах, а значит держится не так крепко. Мазай чертыхнулся и резко ударил по тормозам. Малышня зажата сидениями – падать некуда, итак почти на полу. А вот рейдера чуть не бросило на руль – держаться то приходилось одной рукой.
Монстр сверзился с крыши и, ударившись горбатой спиной о капот, улетел за него вперёд по дороге. Лотерейщик. Не матёрый, но при должном усилии сможет выколупать иммунных из железной братской могилы на колесах.
Мазай ударил по газам, набирая скорость и стараясь объехать упавшего мутанта. Не тут то было! В последний момент лотерейщик выбросил вперёд когтистую лапу и ухватился за решетку, наваренную на окне двери, выдавив стекло внутрь. Осколки посыпались на левую руку Мазая. В лицо пахнул смрад из оскаленной пасти. Заражённый быстро подтянул себя к дверце и невзирая на волочащиеся ноги, нанес удар свободной рукой прямо в тонкие прутья. Они мгновенно выгнулись. Ещё пара таких подач и тварь прорвёт защиту. И раздерёт горло рейдера в клочья. Медлить нельзя!
Мазай дождался, когда голова лотерейщика ещё раз покажется в боковом проеме и тут же двинул влево дробовик, нажимая на спуск. Получать заряд пороховых газов прямо в лицо – малоприятное дело. Но тут уже ничего не попишешь. Палить пришлось вслепую – темнота и надетый монокуляр лишали водителя возможности нормально контролировать дорогу. Но и промахнуться при такой стрельбе в упор было сложно.
В замкнутом пространстве звук выстрела ударил по ушам с оглушительной мощью. Ствол, хоть и был выставлен в прорези решетки, обдал теплом. В нос ударил специфический запах пожжённого пороха.
Башка лотерейщика дёрнулась, словно по ней ударили кувалдой. С близи такой выстрел выдержал бы не каждый. Даже если биологическая броня мутанта развилась настолько, что тот остался жив, всё равно на джипе тварь не удержалась. Монстр разжал лапы и с отрывистым рыком покатился по дороге. Мазай упёрся выступом помпы в решётку и с силой подал вперёд дробовик, перезаряжая его. Удобная вещь, цевьё не родное, на обычных стандартных такой трюк бы мог и не получиться – округлая часть цевья просто соскользнула бы между прутьями. А тут раз-два. Перезаряжено. Стреляная гильза ушла вниз и, стукнувшись об рулевое колесо, упала на колено и на пол, закатившись под сидение.
Внедорожник сотрясся от сильнейшего бокового удара. В этот раз новый заражённый бил справа и явно решил взять тачку на таран. Джип слегка вильнул, но не потерял траектории. Для того, чтобы сбить направление такого авто требовалась куда большая сила. Дальше таиться было бессмысленно. Лотерейщик не один и сейчас ограниченная видимость уже не помогла бы.
Мазай отпустил дробовик, уронив оружие на колени, сорвал монокуляр и врубил ближний свет. Тут бессмысленно скрываться – надо давить что есть силы. Может, удастся оторваться от тех уродов, которые ещё не добежали до машины. Кто знает – сколько ещё мутантов там – в неприветливой темноте за окнами авто. А пока что беглецов донимал только один лотерейщик. Озлобленная морда мелькнула в боковом стекле, и тварь перепрыгнула на крышу.
Мазай ударил по газам, заставляя двигатель взреветь раненым зверем. Крыша сотряслась от убийственного удара. Боковое стекло задней двери лопнуло, не выдержав резкой деформации рамы. Прозрачная труха посыпалась на детей, и ночь прорезал истошный, испуганный визг. Мазай инстинктивно бросил взгляд через плечо. Тварь решила осмотреть внутренности «консервной банки». Слегка вытянутая и покрытая взбугрившимися венами худая морда оскалилась длинными зубами – лезвиями. Да так торжествующе, что рейдер чертыхнулся, заподозрив подлость. Танюша не выдержала близкого зрительного контакта с такой образиной и сейчас верещала покруче любой военной сирены.
Ждать подставы пришлось не долго. Лотерейщик не стал бездумно лупить по машине, как его товарищи. Тварь распласталась по крыше и занесла для удара лапу, растопырив свою деформированную пятерню с длиннющими пальцами и когтями. Такой удар вынесет напрочь стекло.
Звон подтвердил опасения Мазая. Лотерейщик действительно разнёс оконце. Вместо того, что нанести ещё один удар, он схватился за прутья наваренных решеток, принявшись с силой тянуть их на себя. Тварь по-настоящему неглупая. Такое ощущение, что в прошлой жизни была профессором. Хотя это вряд ли сильно влияет на умственное развитие заражённых.
Решётка была приделана на славу и не поддалась. Но тут обнаружился неучтённый промах. Или просто эта модель за эти «деньги» не предполагала более продуманных доработок. Мазай пожалел о том, что не потребовал более крепкий тарантас, раз всё равно расплачиваться не пришлось. А так – получить можно было только то авто, которое Винт указал в пропуске.
Так или иначе, но затрещали как раз петли. Мутант просто выламывал дверь из проема. Ещё немного и ему это удастся, если только ему не помогут его товарищи. Тогда процесс пойдёт быстрее. А с двумя лотерейщиками на крыше, отрывающими двери, Мазай уже никак не справится. Если хотя бы одна поддастся – мутант устроит внутри кровавую баню.
Рейдер резко завернул руль и тут же возвратил его в исходное положение, довернув немного в противоположную сторону. Джип сильно качнуло и мутант, вместо того, чтобы тянуть решетку дальше, вынужден был схватиться за неё, дабы не слететь в ближайший кювет.
Проблему такое решение не решило, но хотя бы не дало заражённому безнаказанно крушить авто. Мазай лихорадочно вертел головой, стараясь уследить и за дорогой и за лапами мутанта, скользившими по краю крыши. Ещё один замах. И снова руль отправился в бешеный заворот, кидая машину из стороны в сторону. На этот раз джип чуть не улетел за обочину, в сантиметрах разминувшись с покосившейся старой остановкой.
Лотерейщик смекнул что его усиленно стараются отцепить от крыши и поменял тактику. По железу над головой Мазая прогрохотала туша заражённого. Р-раз, и когтистая лапа схватилась за решётку слева. Два – и по краям задних боковых окон показались удлинённые уродливые пальцы задних конечностей мутанта. Пара пальцев согнулась, ухватившись за решётку с одной стороны. Вроде бы незначительно, но Мазай сразу понял, что теперь скинуть тварь с крыши путём резкого торможения – не получится.
– Вот же ж макак недоделанный! – выругался рейдер и обернулся назад – боковое зеркало заднего вида было уже начисто снесено ещё первым лотерейщиком, который попытался сунуться к нему в дверь.
Вроде бы никого. Мазай вдавил тапку в пол и бросил Андрею:
– Автомат дай! Дробовик – забери!
Малец тут же отстегнул автомат от рюкзака, стянул с колен рейдера Реммингтон и в ожидании уставился на старшего.
– К ним! – коротко скомандовал Мазай и добавил тут же, – Всем вместе на пол сесть и обняться.
– Так не поместимся же! – удивлённо округлил глаза подросток.
А ничего так держится. Голос и губы дрожат, но старается не подавать виду.
– Давай, лезь! Надо поместиться! – потребовал рейдер голосом, не терпящим возражений.
Малец быстро начал карабкаться между сидениями назад. Малышня загомонила, и он тут же начал раздавать команды. Четвёрка детей принялась устраиваться на полу джипа и прижиматься друг к другу как снегири холодной зимой. Ох, как не хотелось бы Мазаю делать то, что он задумал, но другого выхода в его голове пока не родилось. Будет стрелять через крышу – там листы наварены. Даже лотерейщики не стали рвать её, осознавая тщетность усилий. Ещё срикошетит в кого-то из детей и всё – приехали. Или в него самого. Что тоже гарантирует смерть остальных членов команды. Тварь уже научена горьким опытом своих сородичей – в окна не лезет. Просто так её не скинешь.
Оставался один вариант. Мазай заметил, что они уже как несколько минут гонят по стабу – дорога была разбита, а джип то и дело болтало на ухабах и колдобинах. Механические часы на руке показывали пять. Постепенно светлело. Час до отправления «парохода». Это должен быть большой пустынный стаб, на котором находится пристань, если они не сбились с дороги.
Впереди показался поворот и Мазай уверенно направил джип к обочине. В окне мелькнула раззявленная пасть лотерейщика. Рейдеру даже показалось, будто тот ухмыльнулся, предвкушая быструю поживу и пиршество. Мазай бросил последний взгляд через плечо на детей – плотно ли они там сидят. Затем упёрся слегка согнутыми в локтях руками в руль и приготовился пружинить удар. Пристегиваться тут времени нет – потом нужно будет очень быстро выскочить из машины.
Мотор последний раз затравленно рыкнул, словно чуя неладное и печальную развязку. В последнее мгновение тварь заподозрила подвох и прекратила долбить по уже почти раскуроченной решётке лобовухи. Лотерейщик обернулся по ходу движения, но уже ничего не успел сделать.
Джип с адским грохотом сотрясло. Несмотря на то, что Мазай нажал педаль тормоза почти рядом со столбом, в который направил свой «болид», удар оказался чересчур мощным. Рейдера бросило на рулевое колесо. Из последних сил, он не дал себе разбить лоб о стекло. Руль кувалдой проехался по груди, выбив дух и жалобно бибикнув клаксоном. Треск и звон разбиваемого стекла фар дробно ударил по ушам, одновременно с глухим тумаком всего корпуса авто в старый фонарный столб. Капот, несмотря на наваренные листы – покорёжило и заволнило.
Мутант истошно ревел – его нога, которой он держался за выступающий бампер – была смята в жестоких тисках между машиной и столбом. Если вообще можно было называть ногой то, что осталось в результата столкновения. Лотерейщик сучил когтистыми лапами по капоту, стараясь выбраться, и периодически срывался на угрожающее урчание, когда встречался глазами с Мазаем.
Рейдер, превозмогая боль в груди и тугую пульсацию в висках, толкнул со всей мочи дверцу и выскочил наружу, на ходу перехватывая автомат. Он быстро отбежал на несколько шагов и развернул корпус, прижимая приклад к плечу. Палец сам утопил спусковой крючок. Треснула очередь. Вместе с ней голова мутанта дёрнулась. Из неё хлынула чёрная жижа. Ещё очередь, и морда урода превратилась в решето. Лотерейщик так и остался лежать на капоте, обнимая его своими ужасными гипертрофированными ручищами.
Мазай всё стоял со вскинутым автоматом, стараясь унять дрожь в ногах. Через секунду он помотал головой, чтобы сбросить оцепенение и вернулся к реальности. Первым делом осмотрелся вокруг. Поле, покрытое высоким бурьяном. За ним посадка. Вроде никого, но нужно в темпе убираться – нашумел он тут знатно. Рейдер поставил Калашников на предохранитель. Автомат повис на ремне, пока его владелец осматривал джип. Дети целы. Не без синяков конечно, но живы. Устраиваются снова на сидениях, затравлено ворча. Слёзы.
Рейдер пулей дернулся в сторону капота, на ходу доставая клинок из ножен. Он с натугой разорвал споровый мешок заражённого. Н-да. По меркам того, что уже есть в его кармане – ерунда. Но копейка, как известно, рубль бережёт. Неясно – какие дальше им пятерым потребуются средства на жизнь.
Мазай снова сел за руль, попытался завести. Двигатель зачихал, стартер похлестал в глубине нутра джипа и смолк. Рейдер закусил губу и снова провернул ключ. Ну, давай же! Топать пешком, когда осталось совсем немного – совершенно не хотелось. Улей такой мир, что неизвестная тварь может пол-ноги отхватить на последних метрах до дома.
Есть! Двигатель истошно заверещал, словно кабан-подранок и опять мерно загудел. Мазай обернулся и начал сдавать назад. Туша мутанта окончательно сползла бесформенной грудой на землю, больше не поддерживаемая погнутым бампером.
– Вы как? – бросил рейдер, через плечо смотря на дорогу. Фары уже были не нужны – светало.
– Ушибся – пропищал нервно Бублик.
Вадик лишь молча шмыгал носом, потирая плечо. Танюша… Ну она как всегда в последнее время – уткнулась в грудь Андрею и тихо подвывала от страха. Натерпелась.
– Скоро уже приедем, – ободряюще улыбнулся Мазай и постарался подмигнуть как можно более весело.
Внутри него клокотало напряжение боя. Хотелось рвануть со всей дури рычаг передачи и лететь быстрее, быстрее от этого места. Вот только безрассудство и паника сейчас были совсем не к чему. Нельзя совершать ошибки, будучи уже в конце пути.
Бронированное, покорёженное авто понеслось по избитой битонке виляя то по пустой встречке, то обратно, объезжая бездонные колдобины. Как только тут гоняют целые караваны? Здесь кое-где и КАМАЗ сядет так, что мама не горюй.
Потрескавшиеся следы на дороге вызвали в памяти Мазая счастливые воспоминания. Вот он – молодой студент, несётся на пассажирском сидении УАЗика-буханки от места археологической экспедиции в город на закупки для всего курса. Радиоприёмник хрипит ненавязчивой попсой. Слов не слышно. Сигнал связи иногда пропадает. Рядом за баранкой водитель – дядь Витя, вечно пыхтящий забористыми папиросами и щедро сыплющий анекдотами. Дорога ухает вниз по красивейшему серпантину. Слева внизу, будто бы прямо под колесами, огромное солёное розовое озеро. Впереди дорога заворачивает на шоссе, улетающее вперед по узкой полоске берега между этой алой красотой и песочным пляжем справа. А за ним… Море. Бескрайнее и ярко-синее, блистающее всеми возможными переливами. Сегодня город, куда он едет – гуляет на славу. Там день рыбака! И он, то бишь Мазай, то бишь Максим – гульнёт на славу тоже! Тёплый ветер бьёт в лицо и впереди вся жизнь освещается солнцем. И только хищный дульный срез крупнокалиберного пулемета… Что? Тьфу ты!
Прямо на приближающийся джип смотрел здоровенный «Корд». Стальная смерть приковывала глаза. Казалось, будто это не Мазай едет к передвижной пулемётной точке на «Тигре»[1], а сам пулемёт подтягивает к себе обречённое авто беглецов.
Умно расположились. Поля-поля. Затем въезжаешь в маленький перелесок, который пролетаешь за каких-нибудь секунд двадцать на скорости и р-раз – за зелёнкой тебя может встречать шквал калибром четырнадцать с половиной. Для такого ствола наваренные листы на джипе Мазая – просто бумага против остро наточенного канцелярского ножа.
Вот такое вот окончание приятных воспоминаний. Есть ли здесь вообще море? Да и вряд ли в нём можно беззаботно покупаться, не думая об опасностях.
Рейдер чертыхнулся и сбросил скорость, поехав совсем медленно. Он высунул руку через проём разбитого стекла, «продел» её в разорванную лотерейщиком секцию защитной решетки и помахал, надеясь, что бойцы на «Тигре» заметят этот жест. Винт говорил, что машину с эмблемой Перевала» не тронут, но рейдеру не хотелось рисковать.
Из-за щитка сбоку от ствола «Корда» поднялась в ответ растопыренная пятерня и призывно замахала. Мазай медленно дотянул до джипа и остановился на ручнике. Из опущенного окна задней дверцы на него в упор смотрел автомат невидимого стрелка. Лицо его было скрыто в тени. Дверь пассажира рядом с водителем открылась, и на дорогу пружинисто соскочил матёрого вида мужик. Он обошёл машину сзади, нарочито увеличив свой путь и заглянув на задние сидения. Цепко пробежался глазами по сбившимся в кучу детям. Лицо его заметно вытянулось от удивления. Он остановился около стекла Мазая, как бы нехотя положив руку на набедренную кобуру пистолета. Осмотрел повреждения на тачке и присвистнул:
– Это что за рухлядь тебе Винт подсунул? Он теперь впаривает старые тачки.
Ага, проверочка, значит. Хотят сразу узнать, что за фрукт за рулём.
– Нет, это мы как сюда катили – на лотерейщика нарвались.
– Да ну? – лениво протянул проверяющий, но Мазай увидел как подозрительно сузились его глаза.
– Позади километра полтора-два. Не больше, – кивнул Мазай и медленно потянулся рукой за пазуху, – У меня пропуск от Винта. Нам бы на «пароход» успеть.
«Пограничник», не скрываясь, сжал рукоять пистолета, но при этом кивнул согласно:
– Покажи. Только медленно.
Мазай повиновался. Он аккуратно достал и протянул сложенный вчетверо листок.
– Разверни.
Рейдер открыл лист. Мужик с деланым равнодушием пробежался глазами по бумаге и показал на салон авто:
– Нда, хорошо, что Винт за тачку плату вперед берёт. А то с такими ездунами как ты – разорился бы совсем, – мужик кивнул на покорёженный капот, бампер и крыло и задал очередной вопрос, – Дети твои?
– Мои, – не стал ничего объяснять Мазай.
Наступила долгая пауза, во время которой боец ещё раз придирчиво осмотрел всех, кто сидел внутри.
– Багажник открой.
Мазай нажал кнопку открытия багажника. «Погранец» обошёл авто и заглянул внутрь, бурча себе под нос:
– Угу, нифига… Езжай. Ещё успеете.
С громким хлопком дверца багажного отделения встала на своё место, покачнув машину.
– Третий, это Волк. Тут к Вам пассажир с детьми на Винтовском джипе. Не разнесите его там на нервяках, – послышалось сзади.
Это «погранец» передавал по радиосвязи своим о новых посетителях.
Ствол «Корда» плавно переместился с Мазая на зелёнку, потеряв интерес к рейдеру и его спутникам.
Мазай отжал ручник и, постепенно ускоряясь, поехал в сторону пристани. Он пронесся на скорости вдоль поля и сбавил газ перед ещё одной посадкой. Если всё обстоит так, как он думал – за рядами шумящих на ветру деревьев их ждет ещё один такой же сюрприз.
Так и оказалось.
По выезду из леска дорога пошла получше. Она тянулась прямо до блестящей ленты реки. Около неё виднелась станция с двумя зданиями и длинный пирс. По берегу справа от него расположились брошенные и уже ничейные катера и лодки. Все гнило. Время не щадило ничего. Около пирса стояло несколько здоровенных тентовиков, у которых возились люди с оружием и без. Шли последние минуты погрузки. Остроносые БМП и БТРы стояли вокруг станции на небольшом удалении. Несколько машин были запрятаны вглубь двора. Вся техника ощетинилась стволами разных калибров, готовая спалить всякого, кто посягнет на добро Перевала и его купцов. Пара орудийных модулей на бронетранспортёрах тут же развернулась в сторону приближающегося автомобиля. Дети от этого вида съежились на заднем сидении так, словно хотели, чтобы их совсем не было видно.
Мазай благоразумно замедлился и подъехал к выставившему вперёд руку человеку, в тяжёлом бронежилете и с автоматом:
– Стой. Ты что ли пассажир?
– Я. И ещё дети.
– Не знаю – возьмут ли тебя без договоренности с капитаном заранее. Тачку у Винта брал?
– Да.
– Её типа обратно пригнать надо?
– Он сказал оставить каравану.
– Понял. Давай вон становись к той «бэхе»[2]. Там бросай машину и дуй на пирс. Может и выгорит чего.
– Понял, спасибо, – искренне поблагодарил Мазай.
Боец посмотрел на детей и лишь покачал с сожалением головой, словно у него перед глазами пронеслась вся дальнейшая судьба злополучной пятерки. Он махнул рукой:
– Давай-давай. Не задерживай.
Рейдер послушно встал неподалёку от борта БТРа и вылез из машины под равнодушные и скучающие взгляды мужиков на броне. Затем скомандовал детям:
– Так! Ноги в руки и бегом! Андрюха помогай! – и первым подхватил рюкзак.
Маленькая ватага торопливо похватала поклажу и гуськом затрусила за взрослым. На них бросали удивлённые взгляды. В большинстве их них читалось то ли осуждение, то ли жалость. Первое было направлено на Мазая, второе – на детей. Неудивительно – каждый понимал, что джип нёсся сюда по ночной дороге.
Ботинки рейдера застучали по пирсу. Обогнув тележку с грузом, которую тянули с помощью известной матери вспотевшие от натуги помощники купцов, он двинулся в сторону праздно стоящего мужичка. Тельняшка и засаленные штаны, абсолютное безразличие к работавшим на погрузке выдавало одного из команды «парохода». Само судно представляло собой ни что иное, как речной пароходик с громким и кричащим названием «Ковчег», когда-то видно возивший отдыхающих. Может быть, внутри и ресторанчик небольшой имелся.
Сейчас посудина была до неузнаваемости преображена «наворотами», которые требовал жестокий Улей. На носу расположилась спарка крупнокалиберных пулеметов …. Такие не просто прошибали толстенные стены, а натурально разносили её в хлам и труху. К охране своих грузов купцы подходили серьезно. Калибры поменьше виднелись на корме, на крыше капитанского мостика, где была приделана вращающаяся будка. Всё «лишнее» было заварено наглухо. За стальными козырьками и навесами можно было двигаться вдоль борта, не боясь слабого стрелкового оружия. А от монстров это была ещё одна дополнительная защита. Впрочем, самой главной преградой для последних оставалась вода. Судя по тому, что слышал Мазай – её не любили даже очень сильные твари. В ней заражённые словно бы теряли себя, неуверенно барахтались и действовали чрезвычайно медленно.
– Доброе утро. Нам бы на «пароход», – обратился Мазай к мужичку в тельняшке.
Тот смерил рейдера взглядом и чуть отклонился в сторону, осматривая детей за его спиной.
– Мест нет. Левых не берем без рекомендаций.
И отвернулся в сторону, наблюдая за тем, как грузчики затаскивают предпоследний ящик.
– Мы заплатим! – уверенно, но тихо сообщил Мазай, многозначительно заглядывая в глаза мужику.
В душе начинала закипать тревога. Вот сейчас пошлёт этот товарищ его куда подальше и плакал Могильник. Обратно, в Перевал – нельзя. Сейчас Винт, наверное, уже оклемался. И их ждут. Как пить дать ждут, и примут даже на дорогах вокруг стаба. Тут и никаких примет не надо. Вряд ли кто ещё по округе шастает с четырьмя малолетними детьми на прицепе.
– Мне Винт сюда разрешение на тачку выписал. В Перевале всё чисто. Мы новички. Мне четыре рта кормить надо. Хотим перебраться в последний стаб по реке – в Краевой. Выручи, – Мазай сунул тельняшке скомканный листок со штампом Винта.
Тот бросил взгляд на листок, затем снова на Мазая из-под обветренных век.
– Я ж сказал. Мало ли кто знает – что у тебя на уме. Замолвили бы словечко проверенные люди перед капитаном – вопросов нет. Извини, мне за гроши рисковать не улыбается. Новички, – усмехнулся мужик и снова отвернулся.
Действительно, о чём Мазай только думал. Совсем мозги потекли от волнения. Откуда о новичков тут большие деньги. Рейдер чуть по лбу себя не ударил от досады. Ладно, значит, будем выруливать из этой ситуации.
– О-кей. Бывай тогда! – протянул Мазай разочарованно и, вытащив руку из кармана, протянул её мужичку, на ходу раскрывая ладонь.
Мужик машинально хлопнул по ней и глаза его сузились.
– Тепло? – поинтересовался Мазай, глядя прямо в глаза тельняшке.
Тот прищурился, потряс руку рейдера, и медленно убрал руку, быстро оценив блеснувший между пальцами шарик.
– Греет… Ты не ори так громко. Откуда такое богатство?
– А тебе какая разница? Фортануло мне. Я же сказал – перед Перевалом я чист. Нам нужно пять «билетов».
Мужичок как ни в чем не бывало опустил руку с жемчужиной в карман и кивнул головой на пароход:
– Будешь типа моим давним корешем. Звать меня Бакен. Я тут механик. Познакомились мы с тобой в Лосе – это первый стаб, куда я попал, когда в Улей провалился. Охотились вместе. Дальше молчаливого играй. Незачем лишние навороты в легенду. Детей сам собрал. Ты тут уже полгода. Прикид и ствол у тебя нормальный для такого. Поменьше болтай с другими – спалишься, что зелень. Усёк?
– Усек! – кивнул Мазай, еле сдерживая ликования.
– Давайте на борт. Вторая каюта по правому борту на корме. И не отсвечивай, пока капитан не вернётся со станции и не тронемся. Тогда уже сможешь вылезти. И лучше бы тебе вообще всё время там на корме быть. Ходчей двигай, чего стал? – вдруг улыбнулся Бакен на тридцать два, мастерски изображая большое радушие. Определённо ему стоило пробоваться в театральное.
Мазай не стал заставлять себя просить дважды. Он обернулся к детям и скомандовал:
– Так, ребятня, быстро за мной. Скорее!
Вся пятёрка под пристальным взглядом механика протопала по сходням и двинулась в сторону каюты. Клетушка представляла собой тесное помещение с двумя кроватями и столиком. Из остатков былого шика – забытая картина на стене. Шесть на шесть метров. И тут должны будут уместиться пять человек. Не пять звезд, но главное – в тепле и относительной безопасности. Вещи бросили прямо на пол.
– Бублик, организуйте с Андреем поесть, пожалуйста, – устало произнёс Мазай.
Только сейчас его накрыли отходняки после ночной гонки. Он, не чувствуя ног, прислонился к стене и закрыл глаза, провалился в дремоту. Куда они едут? Что их там ждёт? Память услужливо, зараза такая, выплескивала приятные воспоминания из прошлой жизни прямо на край сознания, словно прохладные волны.
Очнулся Мазай уже от того, что машина начала набирать ход, передавая старому «Ковчегу» слабую вибрацию. Рейдер открыл глаза. Убедился, что дети тоже задремали. Вповалку. Все, кроме Андрея. Тот смотрел в круглое оконце-иллюминатор каюты. Рядом на столе лежали три бутерброда – порция Мазая. Он подхватил один, кивнул благодарно подростку и толкнул дверцу, выходя наружу. Берег медленно удалялся. Люди на нём уже были маленькими точками.
– Связь пропала! Чернота будет за берегом скоро! – крикнули кому-то сверху. Кому – Мазай не видел. Но удовлетворённо хмыкнул. Для них с детьми даже хорошо, что связи нет.
На пристани началось какое-то копошение. Около пирса из-за зданий вдруг вырулили два джипа с пулемётными турелями. Явно прикатили из стаба. Мазай напряг зрение. Не видно. Он взял бинокль, найденный в доме у Винта, приблизил к глазам. И отпрянул. Около первого, раскрашенного в цвета Перевала вездехода, стоял Барт. Лицо его было перекошено от ярости. Он что-то объяснял незнакомому рейдеру из числа караванщиков, указывая на плывущую посудину. Тот только пожимал плечами и разводил руками.
Рядом с Бартом стоял кто-то из его напарников. Он тоже, как и Мазай смотрел в бинокль на удаляющийся пароход. Интересно, это они сами узнали на КПП, что добыча сорвалась с крючка? Или Винт очухался и поднял всех на уши, а молодцы вызвались в первых рядах – догнать беглецов? Только вместо возвращения в стаб – свалить по-тихому с сокровищем-ребёнком куда-нибудь подальше.
Ну что ж. Теперь главное, чтобы новость о них не достигла стаба Краевой быстрее, чем они снова сойдут на берег. Учитывая расписание караванов – это будет не скоро. Винт вряд ли пошлёт защищённую автоколонну в качестве карательной экспедиции. Слишком накладно. Нет, теперь Мазаю в Перевал путь заказан. К гадалке не ходи – вздёрнут на ближайшем столбе. Или подвесят за что-нибудь эдакое. И Барт сейчас с дружками не поедет по берегу – с такими малыми силами тут слишком опасно, да и черноты много. Так что расклад минимум пятьдесят на пятьдесят. А значит… Пока живём.
Мазай усмехнулся смотрящему на него в бинокль подельнику Барта. Затем опустил оптику, вытянул вперёд правую руку, положил на её предплечье левую ладонь и резко согнул вверх со сжатым кулаком в неприличном жесте.
– Н-на!
[1] Тигр – модель военного внедорожника отечественного образца.
[2] «Бэха» – обиходное название БТРа.
