Глава 13
Бу-бу-бу-ррр. Незнакомый звук, вроде бы как от работающего механизма — первое, что я услышал, придя в сознание. И тут же очень сильно пожалел — лучше бы так и оставался в отключке. Во всем теле жутчайшая боль, как будто меня долго и усердно пинали ногами, а в завершение пару раз подняли и отпустили. Чтобы восстановиться, попытался перевести организм на магический метаболизм — не вышло. Странно, обычно это у меня получается на уровне рефлексов.
Хорошо, не выходит колдовством, попробуем естеством. Сосредоточившись на терзающей мою плоть боли, постарался максимально сродниться с ней, принять ее как близкого друга, как собственного ребенка — так учил меня один монах из Шаолиня. Сказать, что это было приятно — покривить душой. Меня как будто еще раз отметелили так, что я едва не лишился чувств. Слава богу, пронесло, и мне удалось сохранить ясность ума. Следующим этапом — по совету все того же буддийского мудреца — было «просветление духа», точнее полное отстранение моего «Я» от терзавшей телесную оболочку боли. «Представь себя отцом, — наставлял он, — который отправляет любимого сына в дальнюю дорогу. Ему больно, оттого, что он возможно никогда не увидит родное чадо, но он горд — сын стал взрослым и теперь способен сам выбирать свой путь в жизни. Так выпроводи, как тот отец, свою боль из тела и закрой навсегда перед ней двери, пусть убирается восвояси».
Именно так я и поступил. Не сказать, что все неприятные ощущения вдруг разом пропали. Однако невыносимая боль все же отступила. Во всяком случае, мой мозг наконец-то получил возможность адекватно воспринимать и оценивать информацию, поступающую от органов чувств.
Вне всякого сомнения, в настоящий момент я пребываю в горизонтальном положении на какой-то жесткой поверхности. Откуда-то доносится равномерный рокот и буханье. Каких-либо иных посторонних звуков не отмечается.
Следующим актом моего воскрешения было открытие глаз. С величайшим трудом удалось разлепить веки. Ага, все понятно. Я нахожусь в ограниченном пространстве размером примерно два на три метра. Стены неприятного грязно-салатного цвета. Массивная стальная дверь без глазка и ручек. От голого бетонного пола до побеленного известью потолка где-то четыре метра, отчего помещение кажется значительно меньше, нежели на самом деле. Вряд ли какому-нибудь несчастному, страдающему клаустрофобией, здесь понравилось бы. Мне также здесь не особо нравилось, хоть выбирать на данный момент не приходится.
С трудом присел на своем лежаке, коснувшись голыми ступнями холодного пола. Я практически в неглиже, только эластичные плавки черного цвета служат мне своеобразным фиговым листочком. Признаться, вопрос одежды меня сейчас волновал меньше всего, здесь не холодно — не замерзну. Поэтому продолжил осмотр помещения, в котором оказался каким-то неведомым для себя образом.
Камера (вне всякого сомнения, я находился именно в тюремной камере, а не в больничной палате или еще каком ином заведении) была освещена достаточно ярко и, слава богу, здесь ничем не пахло. Обладая повышенной чувствительностью, я всегда страдал из-за неприятных запахов. Даже понижение обонятельного порога с помощью магических методов мало помогало, поскольку мои страдания перемещались на подсознательный уровень, а именно: мысль о том, что вонь, которую я только что ощущал собственным носом, никуда не делась, а продолжает витать вокруг, мягко говоря, нервировала мою излишне эмоциональную натуру. В углу, расположенном ближе к двери, стоял унитаз. Сливной бачок отсутствовал, вместо него большая синяя клавиша с надписью по-английски «washout». В другом углу умывальник с краном и стальной эмалированной раковиной. Более ничего примечательного я не заметил.
Поднявшись на ноги, медленно-медленно, будто тяжелобольной прошествовал к умывальнику. Вопреки моим опасениям вода оказалась чистой, холодной и очень вкусной, субъективно даже слегка сладковатой, как в горных реках, питаемых тающими ледниками.
«Тающими ледниками?!» — последняя мысль, сверкнув будто молния, буквально высветила все его содержимое моей памяти, и в тот же момент на меня обрушился бурный поток воспоминаний, а вместе с ними не менее бурный эмоциональный вал.
Черт! Черт! Черт! Меня захватили! Спеленали как малолетку, попытавшегося совершить кражу из супермаркета. Стыд мне и позор! Боже мой, я же не выполнил задание, подвел Учителя, Великого Князя! Как же жить дальше?
Откровенно говоря, первой моей мыслью было тут же на месте наложить на себя руки. Как любит говаривать уважаемый мною Аполлинарий Митрофанович: «Мертвые сраму не имут». Так вот, мне вдруг нестерпимо захотелось стать мертвецом, чтобы не умереть со стыда за плохо проделанную работу. Несколько сумбурно, но описать как-то иначе обуревавшие меня чувства я не был в состоянии, во всяком случае, в данный момент.
Однако сомнительный соблазн уйти от ответственности самым элементарным способом очень скоро смыла волна злости на себя.
Что это ты, Аристарх Савушкин так вдруг лапки опустил, вот-вот разрыдаешься, себя любимого жалеючи?! А кто недавно получил жезл и кольцо мага? А кого с окончанием обучения торжественно поздравил сам Его Святейшество Великий Князь Иван Николаевич Смирнов? А твой любимый Учитель, милейший Аполлинарий Митрофанович — вряд ли ему будет приятно узнать о столь бесславной кончине ученика.
Все яснее ясного, мне следует обратиться к моим магическим способностям и никакие стены в мире не смогут удержать молодого мастера Общей Магии. Насчет мастера, это я о себе. Черт побери, все-таки приятно осознавать себя дипломированным чародеем.
Как результат, суицидальные настроения тут же сменила восторженная эйфория. Сейчас я покажу своим тюремщикам, где раки зимуют, и почем фунт лиха. Вот настроюсь, да как жахну по двери, ну хотя бы «Кулаком гиганта» или «Молотом Мерлина». А потом пойду разыщу Архонта и вызову на честную дуэль. Не, на честную дуэль не вызову — благородство на войне роскошь недопустимая — измельчу в фарш исподтишка или испепелю огненным шаром.
Опершись на ванну, выпрямился и всем своим естеством устремился к сокрытой внутри меня Силе, которую в настоящий момент я по какой-то причине не ощущал. В результате полный и сокрушительный облом. Ни малейшей искорки магии, ни грана той могучей энергии, которой я привык оперировать на подсознательном уровне.
Сказать, что я испугался — ничего не сказать. Перспектива навсегда лишиться магических способностей едва не отправила меня в очередной нокаут. И все-таки я не впал в спасительное беспамятство. Не помню, как на негнущихся ногах доковылял до лежака, и, грохнувшись на его жесткую поверхность, впал в состояние прострации. События последних дней и часов замельтешили перед моим внутренним взором как на экране качественного 3D монитора.
Дверь в квартиру Андрея Шатуна, как обычно оказалась не заперта. Я без всякого стеснения распахнул ее и из общего коридора, прекрасно освещенного льющимися из широких окон золотыми лучами заходящего солнца, ступил в уютный сумрак прихожей.
— …уверяю вас, девчата, — до моего слуха донесся голос Андрея, похоже, бывший десантник рассказывал гостям одну из своих забавных баек, — все эти модные кутюрье — неисправимые педики. Поэтому им не нужна женщина, а банальная ходячая вешалка, чтоб товар, значит, лицом и все висело. Скажу вам по секрету, ни один нормальный мужик не польстится на вышагивающую по подиуму плоскогрудую тонконогую фифу ростом под сто девяносто. Удел этих, с позволения сказать дам, купаться в лучах проходящей славы и томиться от одиночества, после того как все о них забудут. Поэтому предлагаю поднять бокал за настоящих женщин, истинных русских красавиц, коих я имею честь принимать в своей холостяцкой берлоге.
— Луский зенсина колосо! — поддержал Андрюху господин Лю — стажер из Поднебесной, коего временно попросили заменить Шатуна в принадлежавшем бывшему афганцу оздоровительном центре.
— За красавиц! — это уже Ивэн сказал свое веское слово.
Не сомневаюсь, что Таня или Варя уже положили глаз на этого сердцееда. Удивительно, вроде бы не Ален Делон, скорее — Бельмондо, а женщины так и липнут к нему, будто мухи на мед. Впрочем, я ему ничуть не завидую, поскольку на отсутствие внимания со стороны слабого пола не жалуюсь.
Выпить не успели — Шатун меня почувствовал и радостно заблажил:
— Подождите немного, дорогие друзья! У нас еще один гость. Аристарх пожаловал. Танечка, рекомендую обратить на него самое пристальное внимание: молод, сложен как Аполлон Бельведерский, обеспечен, но самое главное — не женат.
Понятненько, расклад обозначился. Верный своей китайской супруге и заветам великого Конфуция господин Лю в охоте на дам не участвовал. Варвара, наверняка во всю флиртует с Ивэном, который отвечает ей взаимностью. Андрей в соответствии с древней традицией: «не спи, с кем работаешь, не работай, с кем спишь» вероятные знаки внимания особого рода со стороны Татьяны всячески игнорировал. Ну что же, Танечку я пару раз видел. Деваха классная, таких на улице не каждый день встретишь и даже по телику нечасто показывают. Спасибо друг за столь шикарный подарок. Постараюсь не упустить своего шанса, а там чем черт не шутит. Теперь я мастер и вполне могу самостоятельно планировать свою жизнь. Однако, если вдуматься, данный тезис, можно считать ошибочным — все мы под Владыкой ходим, и в его воле распорядиться судьбой всякого подвластного ему мага и не только мага, но и обычного смертного, проживающего в его епархии.
Все оказалось в полном соответствии с моими предположениями. Варвара и Ивэн были оченно сильно увлечены друг другом. Танюша хоть и не скучала, но было заметно, что присутствующие мужчины не воспринимают ее как объект сексуального домогательства. Забегая вперед, скажу, что с моим приходом ситуация поменялась самым приятным для девушки образом.
Вручив цветы и купленную по случаю в антикварном магазине страшно дорогую саблю, принадлежавшую, согласно клятвенным заверениям продавца аж самому генералу Скобелеву. Я потом проверил по доступным каналам. Сабля действительно в свое время принадлежала русскому генералу, но не Скобелеву Михаилу Дмитриевичу, а Александру Борисовичу Вревскому. Так или иначе, сабля в позолоченных ножнах и с золотой насечкой произвела вполне ожидаемый фурор. Андрей был весьма благодарен за столь необычный подарок, а Ивэн, выйдя в соседнюю комнату, продемонстрировал публике, на что способна хорошая сталь в руках мастера. К потере дивана и пары стульев, Шатун отнесся философски — Бог дал, Бог взял и рукоплескал мастерству иномирянина вместе со всеми. Господин Лю также пожелал показать парочку фехтовальных приемов, но, хозяин этого не допустил, корректно соблазнив гостя предложением присовокупить к выпитому еще по граммульке.
Затем мне, как водится, накатили штрафную, мы выпили одновременно за здоровье именинника и за наших прекрасных дам. Следом выпили за новоиспеченного мастера, то есть меня. Девушки не совсем поняли смысл витиеватого тоста Ивэна, но с энтузиазмом меня поздравили, расцеловав одновременно в обе щеки. Потом во всю веселились. Танцевали до упаду. Пели под гитару. Шутили, травили анекдоты, болтали о разных пустяках. Выпячивали грудь перед взволнованными девушками, если речь заходила о загадочных и страшных пришельцах, мол, мы ль не богатыри и нам ли бояться каких-то там монстров. И, конечно же, выпивали под настроение.
В конечном итоге, я проснулся в половине шестого утра в объятиях красавицы Татьяны в одной из спален огромной квартиры Шатуна. Был хоть изрядно измотан, но весьма доволен — либидо Танечки оказалось под стать моему. И пусть меня побьют камнями все окрестные ловеласы, если моя подруга не получила полного и глубокого удовлетворения.
Вообще-то «проснулся» не совсем верно сказано. Меня буквально взял за шкирку и выволок из объятий Морфея звонок мобильного телефона. Митрофаныч срочно потребовал, чтобы я приехал в резиденцию Великого Князя и предстал пред его ясные очи. По привычке грозился самыми ужасными карами, если я не сделаю этого в течение ближайших полутора часов.
Поцеловал на прощание крепко спящую Татьяну, привел себя в относительный порядок и, выпив наскоро чашечку крепкого кофе, тихонько, чтобы не разбудить хозяина и гостей покинул гостеприимную квартиру.
Учитель встретил меня хмурым кивком головы и, указав рукой на стоявший в углу выделенного в его распоряжение Великим Князем персонального кабинета диван, пробурчал негромко:
— Привет, гуляка! Присаживайся покамест и жди. Через два часа Архонт собирает иерархов.
— А я-то здесь при чем? — позволил себе дерзость я — все-таки не какой-нибудь ученик, а мастер.
На что Аполлинарий Митрофанович посмотрел на меня своими небольшими, но очень пронзительными глазками, ну вылитый артист Леонов и хрипловатым леоновским голосом сказал:
— Ты мне не дерзи, вьюнош! Сопли еще под носом не просохли, а оне ужо оперились, самостоятельные растуды их!.. Короче, сиди и жди!
— Вообще-то я так, для консультации спросил, — пришлось смущенно потупить глазки и даже покраснеть как бы от стыда. — Для расширения, так сказать, кругозора.
— Ладно, — сменил гнев на милость Митрофаныч, — расширяй, но молча. Главное будь готов отправиться на задание, часа через два-три, может быть и раньше.
— И куда же на этот раз меня пошлют? — вопреки настоятельной просьбе занятого Учителя не беспокоить его, я все-таки не удержался от вопроса.
— Куда-куда? За кудыкину гору, — попытался отмахнуться от меня Митрофаныч, но все-таки снизошел до ответа: — Сам пока не знаю, Аристарх, данных маловато. Однако, думаю, скоро определимся. Гордись, паря, пойдешь самого Архонта валить.
То, что на этот раз моей целью станет Владыка Владык, новостью для меня не стало. Предварительный инструктаж и кучу напутственных советов я уже получил от самого Великого Князя.
В развернутой форме без лишних эмоций и пафоса тот обрисовал текущую политическую ситуацию и то, какую угрозу для нашего мира и ее обитателей представляет само существование Закария Бен Варнавы, действующего Архонта Земли. В принципе, все, что он сказал, не было для меня каким-то великим откровением, но то, как он это сказал и с какой поразительной яркостью описал, что ждет наш мир в случае широкомасштабного военного конфликта с Межмирьем, меня здорово напугало. Проняло, так проняло до холодного пота по всей спине и колик в желудке. К тому же, незадолго до беседы с Великим Князем Ивэн поведал о тамошних архангелах и серафимах, следящих за порядком в этом самом Межмирье, и потенциальных возможностях этого воинства.
Доверительную беседу Князь закончил следующими словами:
— Архонт не оставил нам выбора, мой дорогой Аристарх. Для того чтобы вычислить местоположение этого патологического труса нам пришлось и еще придется изрядно попотеть, но я более чем уверен, очень скоро мы это узнаем. И тогда мы наконец-то сможем его уничтожить. Предполагается для этой цели задействовать мощную бомбу, чтобы одним махом и Архонта и все его ближайшее окружение. Но наши прорицатели, а также «Умник» склоняются к тому, что его логово будет недоступно для бомбардировки, поэтому, как вариант «А» мы рассматриваем отправку мага-ликвидатора. Короче, Аристарх, Митрофаныч предложил твою кандидатуру. Конечно, мы никого не неволим, ты вправе отказаться, и тебе за это ничего не будет. Человек, идущий на такое дело, не должен испытывать ни малейших сомнений в собственной правоте, ни страха, ни угрызений совести. Поэтому, юноша, подумай и реши все для себя сам. Окончательный ответ сообщишь своему учителю.
Засим мы расстались, а через час, крепко обмозговав означенное предложение, я сообщил Митрофанычу, что согласен. Нет, я ничуть не сомневался в правоте Владыки, и перспектива убийства Архонта не тревожила мою совесть. Я решал, справлюсь ли с поставленной задачей, не подведу ли тех, кому обязан всем, что умею и имею, и за кого с радостью пошел бы не только на любые муки, но и на смерть.
Уютное кресло легкое поскрипывание пера (Учитель до сих пор предпочитал изливать свои мысли на бумагу посредством гусиных перьев — ретроград замшелый) подействовали убаюкивающее. К тому же сказалась бессонная ночь. Короче, в ожидании дальнейших распоряжений я банально уснул. Вообще-то, основательно прокачать свой организм адреналином и прочими гормонами, чтобы привести его в порядок, я мог в любой момент, но все-таки не стал этого делать — такой прокач чреват большим расходом жизненной энергии и колоссальным стрессом, а силы, как я понимаю, мне еще пригодятся в самом ближайшем будущем.
— Аристарх, очнись! Пропустишь самое интересное, — громкий голос Митрофаныча привел меня в чувства. Кажется, я умудрился проспать пару часов, даже сон приснился какой-то. К сожалению, Учитель своим криком обломал весь кайф, и теперь, как я ни старался, не мог вспомнить, что такого приятного было в этом моем сне.
Выскочил как ошпаренный из кресла и начал недоуменно озираться по сторонам. Наконец до моего сознания дошла причина переполоха. В кабинете присутствовали Учитель и парочка парней из аналитического отдела. Ребята разложили на столе какую-то аппаратуру. Из всего разнообразия опутанных проводами ящичков мне были знакомы лишь ноутбук, лазерный принтер куча клавиатур и мышек и штук пять жидкокристаллических мониторов. Все трое буквально впились взглядами в огромный плазменный экран трехмерного телевизора, в обычное время скрытого за раздвижными панелями, чтобы не отвлекал Митрофаныча своей глубокой чернотой.
— Здорово мужики! — поприветствовал я аналитиков.
— Здоров, мастер новоиспеченный! — дружно ответили те. — Наши тебе поздравления, коллега.
— Почто кипешь? — поинтересовался я.
— Смотри, Аристарх, — Учитель указал рукой на экран.
Вообще-то, я уже и сам сообразил, что тут вызывает столь бурный интерес, и повернулся лицом к плазменной панели. На первый взгляд ничего особенного. Усыпанная яркими звездами темная пропасть, кусочек слепящего, но не затмевающего звезды солнца в нижнем левом углу, а в центре земной шар.
— А чего тут смотреть-то? Типа Земля в иллюминаторе, типа видна, — попытался схохмить я.
Но Учитель зло зыркнул на меня и прошипел:
— Пасть закрой и наблюдай! Сейчас начнется.
Вот тут-то до меня, наконец, дошел смысл одного сакрального выражения: «Учителя бывшими не бывают». Я прикусил язык и замер в ожидании того, что должно вот-вот начаться.
Тем временем висящий в пустоте глобус стал потихоньку приближаться. Теперь можно было явственно различить вращающиеся вокруг него по разным орбитам корабли «инопланетных захватчиков».
— Синтезированная картинка на основе данных, полученных со спутников и наземных станций наблюдения, — с гордостью сказал один из аналитиков, будто эту самую «картинку» нарисовал лично он.
— Не отвлекайся, коллега! — одернул его второй, по всей видимости, старший в их группе. Вот она оборотная сторона власти сегодня бухаешь с человеком, задушевные разговоры разговариваешь, а завтра, как в той песенке: «The sergeant calls: stand up and fight». Поэтому я никогда не рвался в начальники, но и подчиняться всяким дуболомам желания не возникает. Яркая индивидуальная личность, склонная к авантюрам, напорист, амбициозен, самолюбив — вот так меня охарактеризовал Учитель в случайно подсмотренном мной досье, как-то ненароком забытом им на рабочем столе.
Когда голубовато-белесоватый шар занял практически всю поверхность экрана, что-то неуловимо поменялось вокруг. Как будто на голову надели железный обруч и начали сжимать с помощью хитроумного винта. Вслед за этим из обоих полюсов Земли ударили два золотистых фонтана. Бьющая из недр планеты субстанция начала очень быстро растекаться от полюсов к экватору по верхней границе атмосферы, накрывая собой северное и южное полушария. Примерно через пять минут оба полога сомкнулись на нулевой параллели, заключив Землю в прозрачный золотистый кокон.
— «Сфера Абсолюта Эмарга», — еле слышно прошептал все тот же неугомонный аналитик, — читал о ней, но даже не мечтал, что когда-нибудь увижу воочию.
— Все, приступаем к обработке данных, — скомандовал начальник.
— Давайте, сынки, не подведите! — Таким возбужденным, Митрофаныча я видел, пожалуй, в первый раз. И не мудрено — на кон поставлена не только его честь, но и сама жизнь и не только его.
Парни тут же уставились в экраны мониторов, на которых заплясали какие-то графики, цифры, диаграммы, картинки и начали периодически обмениваться непостижимыми для моего понимания комментариями. Загудел принтер и начал выбрасывать из своего чрева листок за листком. Один из аналитиков принялся бегло просматривать распечатки, другой со скоростью метеора застучал пальцами по клавиатуре компьютера.
Пока суд да дело, Земля на экране вновь начала удаляться. Теперь было хорошо видно, как корабли шеддов в панике срываются со своих орбит и, наращивая скорость, пытаются уйти как можно дальше от планеты. Однако сделать им этого не удалось. Окутывавшая Землю золотистая сфера сначала скачкообразно увеличилась в объеме раз в пять, затем также скачкообразно переместилась, заключив внутрь себя все бегущие прочь корабли пришельцев. И в конечном итоге начала сжиматься, сбивая флот отважных пиратов в одну огромную кучу.
Как всякий маг я имею представление о том, что такое «Сфера Абсолюта Эмарга» и даже сам могу пользоваться этим крайне сложным заклинанием, составленным из более чем сотни базовых формул. Поэтому прекрасно понимал, чем все закончится и что станет с огромным пиратским флотом. Откровенно говоря, волосы на моей голове начали подниматься дыбом, поскольку я не хотел бы разделить с обреченными жуками их участь.
— С нашими друзьями все будет в порядке, — будто в ответ на мои мысли сказал Митрофаныч. — Мы предполагали, что Архонт применит именно «Сферу Абсолюта» и не ошиблись. Маг успеет вывести в Межмирье все до одного корабля задолго до начала реакции аннигиляции, а чтобы не разочаровать Владыку Владык поместит туда какое-нибудь массивное тело.
От слов Учителя у меня буквально с души камень свалился. Мне как-то не очень хотелось, чтобы погибли десятки тысяч, в общем-то, ни в чем не повинных и вполне симпатичных (исключая источаемый ими запах) жуков.
— Аполлинарий Митрофанович, — я рискнул побеспокоить Учителя, — мне все-таки кажется слишком сложной и громоздкой вся эта каша, что мы заварили.
Митрофаныч, как это ни странно, не осадил «умника» в обычной солдафонской манере, а, уставившись на меня своими добрыми-предобрыми глазками, все-таки снизошел до беседы.
— Ты это насчет инопланетного вторжения намекаешь?
— Ну да.
— Тоже мне стратег выискался, — он задорно ухмыльнулся и, пошкрябав ногтями небритую щеку, сказал: — Мы широко не распространяем кое-какую информацию, но теперь можно. Предыдущий Магистр Просвещенных замутил одну хитроумную комбинацию в начале шестидесятых годов прошлого века. Это с Фиделем и советскими ракетами на Кубе. Тоже пытался обнаружить логово Архонта. Помнишь, чем все закончилось? — И тут же сам ответил: — Карибским кризисом и началом Третьей Мировой.
— Как началом? — отвлекся от экрана компа один из аналитиков. — Война же тогда не началась.
— М-да. — Митрофаныч недовольно покачал головой, — мо?лодежь, мо?лодежь, прописных истин не знаете, кроме компьютеров ничем не интересуетесь. А ведь информация в открытом доступе, для своих, разумеется. Так вот, бестолочи, ракеты и стратегические бомбардировщики были в воздухе, и вот-вот боеголовки и мощные водородные бомбы должны были упасть на крупные города Америки, России, а до кучи Европы и Китая. Для предотвращения беды пришлось вмешаться нам — магам. Потом промыли хорошенько мозги всем причастным и невольным свидетелям. Зомбированного Магистром Кеннеди пришлось устранить физически. Хрущев попокладистее оказался — ушел в отставку практически добровольно, поэтому дожил до старости. Так что вьюноши, вместо того, чтобы пялиться на то, как мужики с тетками на экране любовью занимаются, посетили бы наш информаторий, там насчет Карибского кризиса много чего есть. Кстати, Элвис Пресли мертв и Есенина никто не убивал, сам свел счеты с жизнью.
— Это вы к чему насчет Пресли и Есенина? — не без явной язвинки в голосе поинтересовался я.
— Думаешь, старик сбрендил? — не зло проворчал Митрофаныч. — Не дождетесь! Короче, чаще посещайте наше информационное хранилище, и заткнете за пояс даже того бородатого престарелого девственника, который как семечки щелкает любые вопросы в телевизионной игре «Что? Где? Когда?».
— Дык нам, вроде как, не полагается светиться, — рискнул открыть рот старший аналитик.
Зря он это сделал. Похоже, обманчивая внешность Аполлинария Митрофановича ввела его в заблуждение. Я ждал громов и молний. Однако заслуженной выволочки тот не получил, поскольку сидевший у экрана его коллега вдруг заблажил дурным голосом:
— Попался, который кусался! — однако, поубавив громкость, тут же пояснил причину своего ликования: — Есть контакт, Аполлинарий Митрофанович! Предварительные данные: Южная Атлантика, берег моря Уэдделла, граница земли Котса, с шельфовым ледником Фильхнера. Точные координаты…
Довольный Митрофаныч махнул рукой, мол, не суетись:
— Давай распечатку, сам гляну. — Получив означенный документ в руки, долго и внимательно изучал. Затем небрежно бросил листок на стол. — В общем, все как мы и предполагали. Хитер наш Архонт, ох и хитер, но на хитрую жопу есть… — однако не закончил мысль, посмотрел на меня и мягко по-отечески сказал: — Ну, все, Аристарх, теперь твой черед. Пять минут на изучение района высадки. Затем тебя перебросят телепортом на ближайшую «тарелку» ОСО. Скрытно подойдете к берегу на максимально допустимую дистанцию. Дальше высадишься и пойдешь сам. Думаю, до цели останется не больше двух десятков километров, ближе леталка вряд ли сможет подобраться. Держись придонного слоя, бог даст, за каракатицу, или еще какую тварь примут. Далее сориентируешься по месту. Короче, сынок, главная цель — Архонт. Делай что хочешь, но ты обязан устранить его иначе вся наша суета паршивой собаке под хвост.
Первый этап операции прошел довольно гладко. Телепортом меня перебросили на одну из «летающих тарелок». Подойдя на двести километров к антарктическому побережью, мы проломили лед и двинули вдоль дна к заданной точке. Когда до берега оставалось чуть меньше двадцати километров, старший пилот сообщил, что дальше мне придется следовать самостоятельно, поскольку есть риск обнаружения аппарата средствами слежения.
Я не возражал, раздевшись до плавок, вошел в шлюз-камеру универсального транспортного средства. Дверь за мной герметично задраили и запустили забортную воду. Ледяная жидкость сначала обожгла ступни ног, но я тут же перевел организм в режим магического метаболизма и холод отступил, даже наоборот, стало чрезвычайно приятно. После того как давление жидкости за бортом и в камере уравновесилось, внешний люк услужливо распахнулся, и я со скоростью торпеды устремился к своей цели.
Чтобы не «светиться» В Астрале, постарался полностью закрыть сознание, а тот слабый фон, который излучала моя телесная оболочка, вряд ли можно было зафиксировать хотя бы на расстоянии двух десятков метров.
Удивительное ощущение двигаться на глубине двух сотен метров в полной темноте, ориентируясь по одним лишь линиям планетарной магнитосферы. Но, мы привычные: плыть, не валяться аж три месяца замурованным в бетон, такую пытку для стимуляции моих способностей устроил мне однажды уважаемый Учитель. Как вспомню, так вздрогну. Ужасть! Зато после того, как мне удалось самостоятельно выбраться из бетонного куба, Митрофаныч меня сильно зауважал, что, впрочем, не помешало ему тут же отправить своего «нерадивого» ученика на Арбат горланить под гитару гусарские песни времен Отечественной войны 1812 года, перед праздношатающейся публикой. Пою я, может быть, и не очень мелодично, зато громко и с чувством, поэтому картуз денег я набирал примерно за час. А коль шапка полна, можно заканчивать концерт — таков был наш с Учителем уговор.
Забавные мысли подобного рода, как ни странно, помогали мне сосредоточиться на моем задании и абстрагироваться от тревог и душевных волнений. Заодно я еще раз проверил весь свой магический арсенал и остался им вполне доволен. Если потребуется, смогу отчебучить такую бучу, что мало не покажется даже самому искушенному боевому магу. К тому же, Ив показал мне парочку весьма и весьма нехилых заклинаний. Спасибо ему за это огромное!
В общем и целом, чувствовал я себя вполне уверенно. Однако, действительность оказалась намного мрачнее любых прогнозов магов-предсказателей и хваленого «Умника» — супер-пупер навороченного компа, оценивавших успех операции с вероятностью в девяносто процентов. Едва я, прибыв на место, попытался высунуть голову из воды, меня обработали то ли «Дубиной великана», то ли «Горной лавиной», а может быть, еще чем-нибудь из серии убойных заклинаний. Если бы не магический метаболизм, меня, наверное, и в живых-то уже не было, а так парюсь на шконке в темнице, кости целы, и даже мясо в сохранности. Легкое недомогание — не в счет. Вот только, к великому своему сожалению, не имею возможности воспользоваться своим магическим даром. Меня как будто отрезали от Силы непроницаемым коконом, превратив в обычного человека, не способного силой своей мысли хотя бы свечу зажечь или самую элементарную иллюзию создать.
И все-таки, во всем случившемся был один положительный момент. Меня не убили сразу, а поместили в камеру. Значит, пока что я для чего-то нужен Архонту или еще кому-то из его окружения. А это в перспективе, какой-никакой шанс. Постараюсь не упустить, когда он реально появится. А пока тюремщики решают, что со мной делать, попробую заснуть. Все равно никаких иных развлечений здесь не предусмотрено.
Несмотря на возбужденное состояние, отключиться мне удалось довольно легко. По всей видимости, это была реакция моего организма на перенесенный стресс. Сон приснился вполне соответствующий ситуации, как бы склеенный из абсолютно не связанных друг с другом эпизодов. Сначала я вновь оказался во дворце императора разумных жуков с огнеметом в руках и со всех сторон на меня перли, клацая челюстями и мощными клешнями, отборные гвардейцы. Я попытался было применить свое оружие, но огненные струи стекали с хитиновой брони, не принося жукам никакого вреда. Шедды были от меня в нескольких метрах, и я начал задыхаться от их невыносимого запаха, но тут откуда ни возьмись возник Андрей шатун с небольшим баллончиком аэрозоля в руках и начал усердно опрыскивать ряды наступающих его содержимым. Удивительно, но там, где оказался бессилен мощный огнемет, помог чудодейственный спрей. Жуки начали дружно падать на спинки и сучить лапами. Более того, они на глазах уменьшились в размерах и в конечном итоге превратились в кучку дохлых тараканов. Одновременно поменялась окружающая обстановка. Теперь мы с Андреем были ни в каком не дворце, а на кухне его холостяцкой квартиры. На полу толстый слой мертвых тараканов. Шатун поставил на кухонный стол баллончик с аэрозолем и наставительным тоном сказал отчего-то голосом Аполлинария Митрофановича:
— Запомни, Аристарх, лучше дихлофоса, иначе говоря диметил-дихлорвинилфосфата, супротив пруссаков средства нет. Хватай-ка веник в руки, и чтоб через минуту этого безобразия тут не было.
Я пригляделся повнимательнее к Шатуну и тут же понял, что это и не Андрей вовсе, а загадочный Маг — Летучий Голландец.
Чародей азартно подергал себя за седую бороду и восторженным голосом произнес:
— Мятеж не может кончиться удачей, — в противном случае его зовут иначе. Великолепно сказано! Не правда ли, Аристарх? Прям готовое заклинание… — но, осекшись, призадумался ненадолго, затем беспечно махнул рукой. — Ладно, после разберемся, куда его применить.
Неожиданно фигура старого мага растеклась белесоватым туманом, я вдруг оказался в кабинете Великого Князя. Иван Николаевич сидел за столом и интенсивно массировал виски. Затем поднял на меня красные от хронического недосыпу глаза и криво улыбнувшись сказал:
— Ты только не переживай, Аристарх, мы тебя непременно вытащим. Вполне вероятно…
Договорить он не успел, декорации вновь скачкообразно поменялись. Я понял, что стою на Арбате полностью обнаженный с гитарой в руках. Мне мучительно стыдно и очень хочется чем-нибудь прикрыться, но кроме музыкального инструмента у меня ничего нет. Мимо проходят толпы людей, но никто даже не смотрит в мою сторону, как будто не видят меня. Я понимаю, что по приказу Учителя должен петь проклятые гусарские песни, но, как только я начну это делать, на меня непременно обратят внимание. Дилемма: молча стоять в ожидании какого-то чуда или начать горланить: «когда я пьян, а пьян всегда я». Но тут я вдруг понял, что не смогу петь, поскольку шапка, в которую мне должны бросать денежку прохожие, отсутствует.
«Боже Правый! — подумал я. — А говорят, безвыходных ситуаций не бывает» — И в следующий момент выпал в реальность.
Проснувшись, открыл глаза и увидел перед собой двух парней, обряженных (черт побери, глазам своим не верю) в эсэсовскую форму времен Третьего Рейха. Оба были как братья-близнецы или клоны: белобрысы, широкоплечи, росту за два метра.
— Очухался, диверсант, — выдал по-немецки один из «клонов», равнодушно взирая на меня своими водянисто-голубыми зенками. — Собственными ногами потопаешь, или предоставишь нам возможность применить к тебе третью степень физического воздействия? Сразу предупреждаю, мы будем тебе за это премного благодарны.
Не имею представления, что такое «третья степень физического воздействия» и не хочу знать. Поэтому, бегло оценив ширину плеч и размеры кулаков эсэсовцев, тут же поспешил заверить ребят на их, как я понимаю, родном языке, мол, здоровье для меня самое дорогое на свете и за просто так терять его не имею желания.
— Молодец, здраво мыслишь, — сказал второй топтавшийся у настежь распахнутой двери камеры «клон». — В таком случае, подъем и на выход.
Я поступил, как мне было сказано. Поднявшись на ноги, былой слабости не почувствовал. Здоровье полностью вернулось ко мне. Но к великому моему сожалению, я все еще был полностью отрезан от Силы.
Лишь поднявшись на ноги, я смог реально оценить габариты своих конвоиров. Сам я хоть субтильностью и не страдаю, но при своих ста девяноста едва доставал этим «шкафам» макушкой до подбородков. Судя по гипертрофированной мускулатуре (как только мундиры не лопаются?), все свободное время они предпочитают проводить в тренажерном зале. В обычной схватке с этими «квазикомодами» мне вряд ли чего-нибудь светило, вот если бы… впрочем, не стоит мечтать о пустом, вот когда Сила вернется, если, конечно вернется, тогда и поговорим на равных.
Один громила велел следовать за ним и, не оборачиваясь двинул вперед. Второй относительно мягко подтолкнул меня в спину своим громадным кулачищем, приказал поторапливаться и потопал вслед за мной.
Выйдя из камеры, мы прошли сначала довольно узким хорошо освещенным люминесцентными лампами коридором, прорубленным в скальной породе. По пути нам часто попадались наглухо закрытые двери, точно такие же, как в моей камере.
Однако очень скоро мы оказались в огромном ледяном тоннеле, буквально залитом электрическим светом. Несмотря на свое незавидное положение, я все-таки не мог не оценить по достоинству развернувшуюся передо мной впечатляющую картину. Красотища неописуемая. Несмотря на то, что здесь было достаточно тепло, лед не таял. Наверняка тут без магии не обошлось, жаль проверить нет возможности.
Чтобы хоть как-то подбодрить себя, мысленно представил, как со стороны смотрится наша группа, и едва не расхохотался в голос. От бурного проявления эмоций благоразумно воздержался, поскольку несложно было догадаться, как отреагируют на нее сопровождающие меня дуболомы. Очень скоро я прекратил заниматься подобной ерундой, поскольку нам навстречу начали попадаться люди. Кое-кто был облачен в эсесовскую форму с непонятными знаками различия на витых погонах и со свастикой на рукаве. Однако основная масса щеголяла мешковатыми коричневыми хламидами, у многих лица были скрыты под низкоопушенными капюшонами. При встрече военные приветствовали друг друга традиционным поднятием руки. На гражданских мои конвоиры вовсе не обращали никакого внимания, будто их не существовало, коричневые балахоны отвечали тем же — даже голов не поворачивали в нашу сторону.
Преодолев около полукилометра, мы свернули в одно из боковых ответвлений и вскоре оказались в другом тоннеле на небольшой платформе, напоминавшей железнодорожную. Вот только рельсов и традиционного электровоза не наблюдалось. Вместо них были: гладкая, будто отполированная ледяная труба, уходящая куда-то в даль, и висящий на высоте полуметра над платформой аппарат, похожий на бескрылый реактивный самолет, украшенный фашистской свастикой. Стоит отметить, что символики Третьего Рейха здесь было в избытке: свастики самого разного вида и размера попадались едва ли не на каждом шагу. А еще на стенах были развешены портреты Гитлера, Геббельса, Геринга и прочих бывших лидеров фашистской Германии.
При нашем появлении, дверь в корпусе означенной машины мягко скользнула вниз и превратилась в удобный трап, по которому мы поднялись на борт транспортного средства. Внутри было светло, тепло и вполне уютно. Несколько рядов кресел, откидные столики, на одной из стен плоский телевизор.
— Присаживайся, диверсант, — шагавший впереди конвоир указал кивком головы на одно из кресел.
Какой-то злобы или патологической ненависти к себе я в них не почувствовал, поэтому все-таки рискнул открыть рот:
— Парни, куда мы направляемся?
— Терпение, геноссе, — ухмыльнулся второй, — скоро сам все узнаешь.
Терпение, так терпение, настаивать не буду, тем более, нет у меня на это никаких прав, во всяком случае, в данный момент. Авось, рано или поздно все обернется другим боком. Лучше, конечно рано, нежели поздно.
Вообще-то фатализм вовсе не свойственен моей натуре. Раньше я считал, что скорее ввяжусь в драку с превосходящими силами противника, чем позволю вот так запросто тащить себя неведомо куда. И нате вам, руки свободны, ноги ничем не скованы, маши себе на здоровье, проводи всякие там захваты и подсечки, ломай противнику руки и ноги. Ан нет, чего-то не машется и не подсекается. Жду аки агнец, обреченный на заклание, своей судьбинушки и не рыпаюсь.
Тем временем висящий в воздухе вагон вздрогнул и рванул в освещенный редкими лампами тоннель и, судя по все увеличивающейся частоте мелькания светильников, начал быстро набирать скорость. В конечном итоге череда световых вспышек за окном превратилась в одну светящуюся полосу. При всем при этом ускорение внутри вагона не ощущалось, данное наблюдение позволило мне сделать вывод, что средство передвижения оснащено безинерционным магоприводом, как у летающих блюдец. Поскольку никаких видимых ориентиров кроме сплошной светящейся полосы не отмечалось, я не имел ни малейшего понятия о том, с какой скоростью и тем более, в каком направлении мы движемся. Непонятно, для чего вообще тут окна, коль в них ничего невозможно рассмотреть.
Вообще-то догадаться о том, что мы держим путь вглубь материка было несложно — больше просто некуда. К тому же я каким-то необъяснимым образом чувствовал, как с каждым мгновением толщина слоя льда над нами увеличивается. Похоже, магические способности не совсем меня покинули, и небольшая толика Силы продолжала пульсировать где-то внутри меня.
Данная мысль немного обнадежила. Я закрыл глаза и постарался максимально сосредоточиться на собственных ощущениях — может быть, мне все-таки удастся пробиться к Силе и воспользоваться ею в полной мере.
Но как я ни старался, как ни пыжился, мне не удалось преодолеть барьер, воздвигнутый в моей голове каким-то, неведомым мне магом. Через полчаса невыносимых сизифовых мучений, я отказался от своей затеи. Открыл веки и тут же увидел радостные усмешки на самодовольных холеных рожах конвоиров, сидевших напротив меня:
— Не получается, геноссе? — издевательски участливым тоном поинтересовался один из них.
— Сочувствую, — покачал головой второй, — но лучше тебе поберечь силы.
— Для чего, — я вновь попытался спровоцировать «клонов» на конструктивный диалог.
Однако никакого разговора не получилось. Мордовороты лишь переглянулись, затем плотоядно посмотрели на меня и дружно заржали — воистину, двое из ларца из популярного мультика про Вовку в Тридевятом царстве.
И все же я не потерял надежды, но едва открыл рот, получил молниеносный прямой правой в лицо. Удар был сокрушительный. На какое-то время я даже отключился. А когда начал приходить в себя до моего слуха донеслись голоса:
— Эрик, ты его не пришиб ненароком? Фюрер с нас голову снимет, если он помрет до срока.
— Не бойся, Ханц, я попридержал руку, юноша крепкий — оклемается.
— Вообще-то ты у нас старший, — с легким сердцем ответствовал Ханц, — тебе и отвечать в случае чего. Слышал, пару дней назад Генриха Зейдельмана из седьмого батальона едва до смерти не засекли, вроде бы тоже кого-то кулаком ненароком двинул.
— Так то ж своего, — нервно хихикнул Эрик, — а этот диверсант.
— Нет, друг милый, — не унимался Ханц, — политическую близорукость проявляешь и недозволенную инициативу, граничащую с самоуправством. Фюреру явно не понравится. А если об этом донесут на самый верх?.. Оно может двояко обернуться: могут орден дать за проявленную инициативу, могут под розги пустить, а могут и к стенке поставить.
— Ты же меня не сдашь, мы же друзья с тобой, Ханц. Не разлей вода.
— Друзья друзьями, но ты сам виноват, Эрик, вон какой фонарь засветил парню под глаз. Так что если спросят, молчать не стану — себе дороже.
— Коль спросят, наплетем чего-нибудь, мол, не удержал равновесия и ударился об угол стола, может быть даже специально, чтобы вызвать к нам ненужные вопросы.
— Ладно, что-нибудь придумаем, — успокоил Эрика товарищ, — только пиво сегодня за твой счет, и услуги Марты оплатишь ты.
— Марта, поди крокодил конопатый с лошадиной челюстью? — открыв глаза, как ни в чем не бывало, выдал я.
— Не твое собачье дело, — зло зыркнул на меня вспыльчивый Эрик, но от повторной экзекуции воздержался, — вот прибудем на место, сдадим тебя магам, тогда тебе не до баб станет… — Помолчал недолго и добавил: — Навсегда.
Я поздравил себя с несомненным успехом. Кое-какую информацию мне все-таки удалось получить, хотя бы ценой набухающего под левым глазом бланша. Значит меня везут в логово местных магов. Вполне возможно, кто-то из иерархов пожелал со мной побеседовать, а вполне вероятно… нет, вряд ли моя скромная персоналия может заинтересовать Архонта. И все-таки, чем черт не шутит — не каждый день устраивают охоту на Владыку Владык.
Плохо, очень плохо. На что надеялись Князь и Митрофаныч, посылая меня сюда? Если хорошенько подумать, все наши предположения и иллюзорные построения рассыпались как карточный домик. Нам до сих пор не известно даже точного местоположения объекта устранения. «Отправляйся, Аристарх, бог даст, найдешь Архонта» — и это мой учитель, который в туалет без четко разработанного графика движения и плана возможного отступления не ходит. О чем думали? И не мудрено, что меня обнаружили и стреножили, едва я высунул нос из-под воды. Получается, недомудрили, а жаль. Я-то ладно, а вот Князь, Митрофаныч, Андрей — так или иначе головы полетят и кровища рекой польется. А может быть, меня попросту сдали? Не, о планируемой операции было известно весьма и весьма ограниченному кругу лиц. По пальцам пересчитать. За любого из них я могу собственной головой поручиться. Вряд ли о том, что я должен появиться знали заранее, скорее всего, сам как-то засветился.
Если с моим захватом не совсем все понятно, ситуация в ставке Архонта и вовсе вызывает недоумение. К чему вся эта символика Третьего Рейха: свастики, орлы, белокурые бестии, обмундированные в эсэсовские мундиры. Неужели легенда о базе 211, так называемой, Новой Швабии — вовсе не легенда? Неужели руководители фашистской Германии вместе со своими магами нашли прибежище под трехкилометровым слоем антарктического льда? Фантастика!
Однако, если поразмыслить, ничего в этом такого невероятного. Ни для кого не секрет, что Вторая Мировая война была задумана и осуществлена с вполне определенными целями. И все, что тогда творилось, происходило с ведома и по прямому указанию самого Архонта. Не мудрено, что после запланированного поражения Германии всех виновных в военных преступлениях и объявленных вне закона магов и обычных людей Бен Варнава упрятал от гнева народного в это потаенное место. Таким образом он убивал сразу двух зайцев: получал преданных слуг и сохранял магический потенциал Третьего Рейха. Даже фактическому властителю планеты не помешает иметь дополнительный козырь в рукаве.
Тут сплошная светящаяся линия вновь разорвалась сначала на отдельные штрихи, затем пунктиры и вскоре мы прибыли на точно такую же платформу, с какой отчалили примерно час назад.
Пройдя по коридору, прорубленному в ледяной толще, метров пятьдесят, наша троица неожиданно оказалась в ярко освещенном солнечным светом тропическом рае. Ровные ряды пальм, апельсиновые, лимонные и мандариновые, оливковые деревья, и еще множество всякой неведомой мне растительности. Тепло, даже жарко, и не мудрено, солнышко над головой выглядит вполне настоящим. Небеса синие высокие, легкие белесые облачка по ним плывут, короче говоря, полная иллюзия открытого пространства. Неужели Архонт научился создавать изолированные локации? Не, вряд ли, здесь не Межмирье с его дармовым апейроном. Просто хорошие декорации — современные технологии вполне позволяют и солнышко создать, и небеса, а деревья, кустарники и прочую растительность несложно посадить в привезенный грунт или минеральный субстрат.
Помимо пышной тропической растительности здесь было множество всякой живности: насекомые, ящерицы, птицы всех возможных раскрасок, даже мелкие обезьяны суетились в кронах деревьев. Все это пищало, верещало, повизгивало, короче, наполняло окружающее пространство самыми разнообразными звуками.
— Что, диверсант, не ожидал увидеть здесь такую благодать? — поинтересовался Эрик.
Я промолчал — не объяснять же парню, что в неведомом ему Межмирье всякий продвинутый маг может позволить себе и не такое, и для этого ему не нужно прятаться в толще антарктического ледяного панциря.
Конвоиры приняли мое молчание за немое восхищение и дружно хмыкнули, мол, и мы тут не лаптем щи хлебаем, но кое-что могём.
Через четверть часа ходьбы мои сопровождающие вывели меня к некоему строению точь-в-точь римский Колизей, только размерами значительно меньше и совершенно целый. Как только наша троица приблизилась к одному из входов, массивная кованая решетка ушла под землю, освобождая проход.
«Все как-то таинственно и торжественно тут у них, — мысленно усмехнулся я. — Музычки соответствующей не хватает. Сейчас бы Грига «В пещере Горного Короля» или «Марш Черномора» Глинки, да в рок обработке, да на всю катушку — было бы аккурат в тему».
Миновав довольно узкий проход между соседними трибунами, мы оказались на посыпанной опилками и песком арене. С удивлением и душевным содроганием я посмотрел на характерные бурые пятна, украшавшие невысокий парапет, отделявший зрителей от арены. Они что здесь с ума посходили? На дворе двадцать первый век, а тут кровища рекой и вряд ли это кровь животных. Если и животных, наверняка вперемешку с человеческой.
По причине сильного душевного волнения я не сразу обратил внимание на пялившуюся на меня во все глаза довольно многочисленную толпу зевак, занимавшую одну из секций трибун. Человек сто, возможно сто пятьдесят. Еще пятеро мужчин восседают в отдельной ложе. Четверо из них мне незнакомы, зато пятого я узнал сразу. Не признать Первомага Земли, чей светлый образ в виде портрета или бюста обязательно украшает кабинет всякого мага, непременно присутствует в каждом современном учебнике по магическим дисциплинам, а также на орденах и медалях, коими награждают особо отличившихся членов Братства, с моей стороны было бы проявлением высшей степени невежества. Был Архонт черноволос, узколиц, обладал выдающимся шнобелем и маленькими колючими будто два боевых лазера глазками.
Мне бы испугаться как следует, грохнуться на брюхо и начать ползать перед Архонтом, вымаливая себе жизнь, а я дурень представил, как в свое время украсил его портрет пышными буденовскими усами и ветвистыми оленьими рогами, за что по приказу Митрофаныча был нещадно исполосован розгами. Еле-еле удержался, чтобы не рассмеяться во весь голос. Вообще-то добровольно валяться в пыли перед человеком, которого должен ликвидировать, я не собирался.
— Весело тебе, червь?! — по барабанным перепонкам неприятно резанул усиленный магией скрипучий голос Архонта. Говорил он по-немецки, время от времени перемежая фразы словами, заимствованными из других языков, в основном европейских. — Явился по мою душу, — не спрашивал, констатировал Владыка Владык. — Ну что же, Савушкин Аристарх, не знаю, на что надеялись те, кто тебя сюда послали, но с их стороны это было великой глупостью. Впрочем, я понимаю вашего Князя, он в опале, дни его сочтены. При таком раскладе любой на его месте стал бы цепляться за соломину, но ты-то, Аристарх, парень умный, неужели так ничего не понял.
Похоже, Архонт пребывал в благодушном настроении и перед тем как лишить меня жизни каким-нибудь изощренным способом решил прочитать мораль, по всей видимости, в назидание присутствующим. Не знаю, на что можно было бы надеяться в данной ситуации, но я также решил потянуть время и подыграть старику.
— Да, Великий, теперь я понимаю, что у меня не было ни единого шанса, и вся эта затея с покушением на тебя — чистой воды авантюра. Однако в любом случае я обязан выполнять приказы вышестоящих начальников и без колебаний…
— Выше всех тут я! — брызжа слюной заверещал Закария Бен Варнава, — и всякий преданный нашему делу маг обязан поставить меня в известность, особенно в подобных случаях. — Немного придя в себя, он продолжил боле спокойным тоном: — Молод ты Аристарх и глуп — не ту сторону выбрал. А раз глуп, значит, мертв, ибо дураки мне не нужны.
— Судя по тому, как ловко меня взяли, таких умников в окружении моего Владыки предостаточно.
— Ты прав, юноша, — язвительно ухмыльнулся Архонт, — благоразумные люди среди вас — самоубийц еще не перевелись.
— И кто же это, если не секрет? — как бы ненароком поинтересовался я.
— От мертвецов у меня никаких секретов, — гнусно ощерился Бен Варнава — вылитый киношный маньяк, готовящийся изнасиловать, а потом расчленить привязанную к жертвенному алтарю девицу. — О твоей готовящейся отправке в Новую Швабию, нам заранее сообщила некая Екатерина Синицына. Тем самым девица заслужила полное отпущение грехов, гарантию неприкосновенности, а в перспективе еще кое-какие материальные блага.
Вот же тварь Синицына! Никогда не любил эту блудливую стерву. И чего только в ней мужики находят? Значит, это именно она сдала меня Архонту со всеми потрохами. Индульгенцию, видите ли, отрабатывала и материальные блага. Жаль, очень жаль, знал бы, что так все обернется, задушил бы гадину без всякого сожаления.
Ну что же, получается, в данный момент я оказался крайним, мне и отдуваться за чужие ошибки. Моя песенка спета, поскольку Архонт однозначно назвал меня мертвецом. Бог даст, Князь, Митрофаныч, Андрей и все прочие наши смогут уйти туда, куда не в состоянии дотянуться костлявая ручонка Бен Варнавы и, может быть, из Межмирья отомстить Архонту и предательнице Катьке. Сейчас бы чуть-чуть магии, на один файербол. Устроил бы я здесь небольшой салют, а потом и умирать не страшно, прихватил бы с собой пару-тройку фашистских недобитков, вместе с их Фюрером.
— Итак, молодой человек, наступило время отвечать за свои грехи. И пусть ты был слепым орудием в руках негодяев, ответственность с тебя не снимается.
Едва он произнес эту фразу, молчавшая до этого толпа забурлила и сотнями голосов принялась дружно скандировать:
— Смерть! Смерть! Смерть!..
Однако легкий взмах руки Архонта мгновенно заставил утихнуть публику.
— Значит, быть посему.
Как только он это произнес, стоявшие рядом со мной двое из ларца: Эрик и Ханц рванули прочь как ошпаренные. Тут же из-под земли начали вылезать заостренные штыри пятиметровой длины, отгораживая пространство арены от Зрителей, замерших в предвкушении какого-то пока что непонятного для меня развлечения. Хотя чего уж там непонятного. Бурые пятна, однозначно указывали, какие забавы здесь в моде. Интересно, кого сейчас выпустят на арену: человека или зверя?
Через считанные мгновения мое любопытство было удовлетворено. На арену выскочил секач размером с Фольксваген Жук. Да, да, без всякого преувеличения этот боров своими габаритами ничуть не уступал некогда весьма популярному немецкому автомобилю. К тому же, перед выходом на арену его кто-то немного подранил. Не сильно, чтобы не ослабел, но достаточно чувствительно, чтобы тот видел в каждом живом существе заклятого врага.
Выскочив из темноты загона на ярко освещенное пространство, кабан замер, поводил пятачком, принюхиваясь к окружающим запахам, взрыхлил землю огромными серповидными клыками и без тени сомнения бросился в мою сторону, норовя пронзить клыками, растоптать острыми копытами, задавить всей своей невероятной массой.
«Таких кабанов не бывает», — лишь успел подумать я, и в следующий момент мне пришлось резко отпрыгнуть в сторону.
Зверь врезался в ограждение своей массивной башкой и заверещал как резаный, выражая недовольство непокладистостью наглого двуногого существа. Я же тем временем лихорадочно анализировал окружающую обстановку в поисках какой-нибудь возможности избежать схватки с разъяренным кабаном, на худой конец, какое-нибудь оружие. К сожалению, все выходы были перекрыты массивными коваными решетками, зато я заприметил в одном углу забытую кем-то из уборщиков метлу на длинном и довольно толстом древке. В два прыжка я преодолел расстояние в десяток метров и стал обладателем означенного инструмента. Ребром ладони сбил метлу с древка и примерил оружие в руке. Не ТОЗ-66 двенадцатого калибра и даже не копье со стальным наконечником, но хотя бы что-то.
Тем временем бестия успела развернуться и уже неслась на меня, повизгивая от злости. Громадина. Интересно, где они такое откопали. Может быть, это плод здешних генных инженеров или селекционеров. Немцы во все времена отличались особой любовью к свинине. Интересно, как с ними ладит в данном вопросе Архонт, который по идее не должен на дух переносить все, что касается свиней и свинины.
«Не о том думаешь, Аристарх, — укорил себя, после того как чудом избежал удара в бок острым как ятаган янычара клинком, — ищи бреши в обороне противника, иначе рано или поздно ты выдохнешься и эта бестия превратит тебя в кровавый фарш и смешает с песком и опилками».
На бегу критически осмотрел свое оружие, затем еще раз оценил габариты противника. Нет, таким прутиком этой горе мяса крепких костей и всего прочего, из чего состоят подобные твари, существенного урона не нанесешь. Единственная возможность одолеть врага — загнать древко в глаз и продавить в мозг. Можно, конечно, добраться до мозга через рот или ушное отверстие, но в глаз попасть все-таки будет намного проще.
Пока я метался по арене, народ на трибунах ревел от восторга. Похоже, другие развлечения здесь не в почете, арийцы хреновы. Поди, пари заключают, на какой минуте меня растерзает эта тварь. А вот вам с отворотом и по локоть! Аристарх Савушкин за свою жизнь еще постоит.
Отбежав как можно дальше от пыхтящей, хрюкающей и повизгивающей туши, я обернулся и замер в ожидании, тщательно рассчитывая планируемый удар, может быть последний в моей жизни.
Когда до истекающей слюнями кабаньей морды оставалось около двух метров, вместо того, чтобы уклониться в сторону, я рванул что было мочи навстречу зверю и, вложив в удар всю силу, вонзил деревянный кол ему в глаз. Удачно получилось, древко ушло в глазницу сантиметров на сорок. Кабан легко мотнул головой, и меня вознесло едва ли не выше остроконечных пик, ограждавших арену, а затем приложило спиной о жесткий пол. Опилки хоть и смягчили удар, но незначительно. Судя по ощущениям, парочку ребер я все-таки сломал, а что хуже всего, получил серьезную травму позвоночника.
Между тем раненый зверь заверещал как резаный, изо всех сил замотал головой, но от торчащего из глаза древка теперь вряд ли был способен избавиться без посторонней помощи. Вне себя от боли, кабан заметил, наконец, виновника своего ненормального состояния и, огласив амфитеатр громким боевым визгом, рванул на меня. При всем своем желании я не имел возможности вскочить на ноги и с ужасом смотрел на мчавшуюся на меня со скоростью железнодорожного экспресса многопудовую тушу.
Но тут случилось чудо, иначе и не назовешь, не добежав каких-нибудь полутора метров, кабан взмыл высоко в воздух и, перелетев ограждение, рухнул на ревущую толпу зрителей. Поначалу я не понял, что стало сему причиной, но тут в поле моего зрения нарисовалась довольная физиономия Андрюхи Шатуна. Повернув голову, я успел заметить, как из колышущейся ртутной пелены портального перехода вышел Ивэн и громко скомандовал:
— Андрей, включай максимальную защиту на себя и Аристарха! Против Архонта и магов работаю я!
— Иесс, сэр! — задорно оскалившись, ответил Шатун и достал откуда-то на вид, обыкновенную деревянную палочку. Но даже в полностью отрезанном от магии состоянии я почувствовал, что это не просто обработанный ножом прутик, а мощный артефакт, непонятного назначения. — Действуй, Ив!
С этими словами Андрей легко сломал пальцами палочку, и я почувствовал, как нашу парочку обволакивает невидимое, но очень мощное защитное поле. В то же самое мгновение ко мне начали возвращаться мои магические способности. Я даже предположить не мог, какое это счастье вновь обрести чародейский дар и коснуться Силы. Ощущение такое, будто к слепо-глухонемому, страдающему, к тому же, полной потерей осязательно-обонятельных способностей, вновь вернулись зрение, слух, возможность общаться посредством речи, чувствовать запахи, ощущать кожей тепло, холод, фактуру предметов.
Что же касается нашего иномирного друга, Ивэн коснулся пальцами правой руки невзрачного серебристого колечка, украшавшего безымянный палец его левой руки, и что-то прошептал себе под нос. В следующий момент с ним стало происходить нечто невероятное. В мгновение ока старина Ив увеличился в росте раза в три, пропорционально раздался в плечах, вдобавок стал покрываться радужной чешуей. Руки и ноги его превратились в мощные когтистые лапы. Голова также трансформировалась до неузнаваемости. Теперь она начиналась практически от плеч и походила скорее на голову какого-то насекомого: крупные фасеточные глаза, позволявшие видеть даже то, что творится сзади, непонятного назначения подвижный гребень, ниспадающий ниже лопаток, на месте носа — темный провал, а вместо рта зубастая пасть, сплошь усеянная острыми, как лезвия кинжалов зубами, и все это покрыто сплошной переливчатой броней под цвет чешуи. За свою недолгую, но бурную жизнь мне довелось всякого насмотреться, однако такого страшилища даже в самом кошмарном сне трудно представить.
Между тем, сидевшая на трибунах публика опомнилась, и на арену обрушился необычайной мощности шквал: огненные шары, ледяные стрелы, молнии. Маги старались во всю, однако воздвигнутый Андреем кокон выдержал удар, и насколько я мог судить, ни на йоту не ослабел. Интересная магическая конструкция, на Земле защитных заклинаний такой мощности попросту не существует, значит, братский подарок от коллег из других миров. Спасибо им за это преогромное! Что-то мне подсказывало, что Ивэн в своем странном обличье сумеет пережить это буйство стихий. Однако, вольно или невольно, душу терзало чувство беспокойства за него. Отлегло лишь после того как потоки огня ослабли и я сумел разглядеть стоящую посреди арены непоколебимую как скала громадную фигуру.
Ивэн поднял над головой свои могучие верхние конечности, потряс ими, немного потоптался на месте и, издав оглушительный вой — неподражаемое трезвучие в нижнем среднем и верхнем регистрах воспринимаемого ухом человека звукового ряда, превратился в размазанную тень. Да, да, именно в размазанную тень. Монстр перемещался настолько быстро, что человеческий глаз не успевал фиксировать каждое его движение, однако следы его бурной деятельности однозначно отмечали траекторию его движения. Сначала в ограждении появилась приличных размеров дыра, затем тень переместилась в самую гущу зрительской массы и во все стороны полетели кровавые ошметки человеческой плоти вперемешку с разорванной в клочья одеждой, деревянной щепой от скамеек и каменной крошкой.
Сидевшие на трибунах зрители были настолько деморализованы происходящим, что никто из них даже не сделал попытки оказать сопротивление. Да и что они могли бы сделать чудовищу, преспокойно пережившему лавину огня, льда, и шквал молний. Впору было спасаться, но убийца действовал настолько быстро и эффективно, что мало кто успел вскочить со своего места, а убежать не смог никто.
Все произошло по моим прикидкам в течение двадцати секунд. Третий Рейх, насколько я понимаю, потерял всех своих магов. Последним был Архонт. Ивэн специально оставил Бен Варнаву на закуску. Сбавив скорость до приемлемой, он замер на мгновение, оценил придирчивым взглядом фасеточных глаз дело рук своих, удовлетворенно прорычал и неспешной походкой направился к трясущемуся от страха Архонту.
Странно, но Владыка Владык был настолько растерян, что даже не попытался применить против чудища весь свой нехилый магический потенциал. Может быть, он понял, что никакая волшба не способна нанести урон врагу. Лишь в самый последний момент, он попытался создать портал, но не успел. Тварь схватила его за талию, подбросила в воздух и пока он падал, ловко полоснула несколько раз по нему своими когтистыми лапами. В результате к его ногам упал бесформенный кусок окровавленной плоти без головы и конечностей — все перечисленные части его тела разлетелись по разным сторонам, и определить в кровавой каше их принадлежность указанному лицу было бы довольно затруднительно.
Все. Так просто и эффектно. Красотища! Я хоть и не сторонник кровавых зрелищ, но тут уж, извините, с людоедами поступают по-людоедски. Захотели кровавый спектакль — получите по полной программе, с максимальным эффектом присутствия и фатальным исходом.
Выполнив свою кровавую работу, монстр ловко прыгнул на арену, и в следующий момент гигантская туша растеклась легкой туманной дымкой, а когда сконденсировалась, перед нами стоял наш друг Ивэн Вериск. Довольный, будто только что побывал в объятиях мисс-Вселенная и без какого либо намека на одежду на мускулистом теле.
— Все, Андрей, можешь снимать защиту. В радиусе трех километров в данный момент ни одного живого существа.
— Когда остальных-то успел? — отбросив подальше ненужную теперь палочку-артефакт, поинтересовался Шатун.
— Да так между делом, запустил парочку убойных заклинаний. Мне-то в доспехах Анафандра по барабану, да и вы были защищены.
— А чего же сразу не применил это свое заклинание? — поинтересовался я. — И что это за такие доспехи в которых ты выглядел самым настоящим Исчадием Ада?
— Сначала магов нужно было нейтрализовать, — небрежно махнул рукой иномирянин. — Что же касается данного доспеха, я его выменял у одного чудика-педика на жезл Алефа, о котором я вам как-то рассказывал. По совету Учителя, между прочим.
— Каков учитель, таков и совет, — глубокомысленно изрек Андрей.
— Не жалуюсь, — ухмыльнулся Вериск и добавил: — Дело сделано, больше нам тут делать нечего, нужно сваливать.
Но тут Андрей протестующее замахал руками.
— Погоди, Ив, у Аристарха перелом позвоночника. Если его сейчас потревожить, он может окочуриться от болевого шока, ну не совсем окочуриться, но плохо ему будет однозначно. Надеюсь, пять минут особой роли не играют? За этот срок я его поставлю на ноги, будет как новенький.
— Валяй, — кивнул головой Ив, — только сначала запасной комплект одежды из рюкзака достань, мой костюмчик при переходе в боевую ипостась вампира на лоскуты рассыпался.
Андрей снял с плеч рюкзак и бросил его иномирянину, затем склонился надо мной и начал водить руками вдоль моего многострадального тела.
— Мужики, а как вы на меня вышли? — наконец-то я получил возможность задать самый главный для меня на данный момент вопрос.
Ивэн, успевший облачиться в обтягивающее тело эластичное трико, посмотрел на меня уж очень подозрительно виновато и смущенно (что на него не очень похоже) промямлил:
— Понимаешь, Аристарх… тут такое дело… короче ты у нас играл роль живца. Поняв, что просто так до Архонта не добраться, тебя послали сюда как бы в качестве мага-ликвидатора. Перед отправкой на тебя «повесили» один крайне полезный артефакт-маячок. А чтобы тебя ненароком не убили в схватке, Катюша Синицына прекрасно сыграла роль кающейся Магдалины. Короче, с подачи Великого Князя тебя взяли парни Архонта так, что ты не успел совершить какую-нибудь опасную для своего здоровья глупость. Зная повадки Архонта, ваш Владыка точно предугадал, что тот не удержится от соблазна взглянуть на своего неудавшегося убийцу. На этом, собственно и основывался весь план. Тебя стреножили, как молодого волчонка и доставили пред светлы очи Владыки Владык. Основательно просканировали твою память и не обнаружили там ничего такого неожиданного — все как сказала Екатерина. Ну, а дальше — дело техники: по маячку был пробит внепространственный канал, и пока Андрей защищал тебя, я тут малость порезвился.
— Ничего себе малость, — завистливо пробормотал я, — я и сам бы не отказался так порезвиться.
— Да ты и так молодец, — весело оскалился Ивэн, — такого кабанчика завалить с помощью обыкновенной метлы. Типа подвиг Геракла. Тринадцатый, если не ошибаюсь.
— Издеваешься? Это он меня едва не прикончил.
— Это ты ошибаешься, Аристарх, — на этот раз иномирянин был вполне серьезен. — Твое древко все-таки проникло в мозг зверя, он был фактически мертв и летел на тебя на автомате. Андрей всего лишь выбросил его за пределы арены, что б предотвратить падение на тебя мертвой туши, но, еще раз повторяю, убил его ты.
— Вообще-то все вы сволочи, — равнодушно констатировал я.
— Это почему же? — Андрей хоть и был занят излечением моей пострадавшей плоти, внимательно прислушивался к нашему разговору.
— Потому что, потому: использовали меня как… как… как Троянского коня.
— Вот то-то, — усмехнулся врачеватель, — как Троянского коня, это точно. А что не посвятили во все тонкости, так все претензии к Князю, Магу и твоему Митрофанычу. Мы сами-то обо всем узнали полчаса назад. У них там типа повышенный режим секретности. Ну, а как узнали, сразу же кинулись тебя спасать, конь ты наш… Троянский. К твоему сведению, опосля дня рождения мы с Ивэном даже опохмелиться как следует не успели.
— Сочувствую, братцы, — извиняющимся тоном забормотал я. Затем чуть бодрее пообещал: — По возвращении с меня поляна.
— Ну, это само собой, разумеется, — кивнул Гловой Ив.
— К тому же ты еще за мастера не проставился, — поддержал товарища Андрюха. — Так что ждем-с.
— А что за артефакт на меня навесили наши спецы, вы, часом, не в курсе?
— Да не волнуйся Аристарх, — беззаботно махнул рукой Ивэн, — тонкий золотой волосок внедренный под кожу в теменной области. Рассосется через пару дней, поскольку уже полностью выработал свой ресурс.
— Ну вот и все, паря, — Андрей окинул придирчивым взглядом мою распластанную на опилках фигуру. — Хватит больным прикидываться, симулировать, значит. Резко вскочил и попрыгал! — После того, как я выполнил его приказ, широко заулыбался, явно удовлетворенный результатом, констатировал: — Проживешь еще как минимум тысчонку лет, если на кабанов с голыми руками ходить не будешь.
— Да, Аристарх, — подковырнул Ивэн, — ты уж в следующий раз, как приспичит поохотиться на крупную дичь, обзаведись хотя бы рогатиной.
— Угомонитесь, хохмачи, — изображая обиду на лице, проворчал я, — вас бы самих в Троянские кони, вот тогда бы попрыгали.
На мой незатейливый укол друзья не обратили внимания. Андрей лишь загадочно усмехнулся и принялся водружать рюкзачок со снаряжением на плечи. Иномирянин тем временем замер в оцепенении. Теперь, когда магические способности вновь вернулись ко мне, несложно было понять, чем занят коллега. Несомненно, он пытался построить внепространственный портальный проход, и, кажется, это у него не очень получалось. Промучившись так с минуту, Ивэн прекратил бесплодное занятие. Смахнув пот с лица, он вновь предельно сосредоточился, но теперь он просто сканировал окружающее пространство. Наконец он вновь вернулся в реальность и грязно выругавшись, сообщил:
— Песец, мужики. Мы в ловушке. Этот крендель, — он кивнул головой в сторону ложи Архонта, — сотворил последнюю в своей жизни подлянку, активировал…
Не дослушав товарища, я немедленно скользнул в Астрал и, фигурально выражаясь, собственными глазами убедился в правоте его слов. Предусмотрительный Закария Бен Варнава позаботился о том, чтобы убийца после успешного покушения на него задержался на этом свете ненадолго. Он превратил самого себя в мощный артефакт, автоматически срабатывающий после того, как его бессмертная душа навеки распрощается с телесной оболочкой. Включились сразу два мощнейших заклинания: «Полного отрицания» и «Адского пламени». Вообще-то, пока что было активировано лишь первое. Оно препятствовало любой волшбе и чародейству в пространственном объеме радиусом в двадцать километров. Очередь «Адского пламени» наступит минут через пять, и тогда температура в означенном объеме достигнет тысячи градусов. Как следствие, любая органика, включая наши тела, превратится в углекислый газ, а минеральные вещества осыплются легким пеплом. Вот же изувер этот Архонт — знал, что его придет убивать маг или группа магов, и специально сделал задержку активации второго заклинания, чтобы убийца перед смертью испытал весь ужас скорой и неминуемой гибели.
— Похоже, ты прав, Ив, — стараясь, чтобы мой голос не дрогнул, согласился я с выводами друга, — нам действительно песец по полной программе. Уйти из зоны поражения своими ногами мы вряд ли успеем, а преодолеть «Полное отрицание» не удавалось ни одному магу.
— Это вы о чем сейчас, ребята? — начал беспокойно озираться Андрей, по всей видимости, в поисках вероятного противника. — Где враг? Щас я его вот этими руками порву!
— Бесполезно, Андрюха, — покачал головой Ивэн, — тут полная задница. Короче, мы лишены возможности творить заклинания, а через пять минут тут полыхнет так, что мало не покажется.
— А твое кольцо?! — Андрей тут же просек суть проблемы и начал генерить идеи. — Ты же сам рассказывал, на что оно способно.
— Увы, — печально развел руками иномирянин, — я слишком активно пользовался доспехами Анфандара, остатков энергии не хватит даже для их активации.
— Ив, я полуграмотный неофит, но ты же маг, каких на Земле днем с огнем не сыскать! — не унимался Шатун. — Неужели ты позволишь всем нам тут сдохнуть? Ведь должен быль какой-то путь, найди…
— Стоп, Андрюха! — восторженно заблажил Ивэн Вериск. — Как ты сказал: «Должен быть какой-то путь»?.. А ведь точно, отсюда есть возможность смыться.
— И как же? — в один голос спросили мы с Андреем.
Ивэн посмотрел на нас, с явно выраженной иронией во взгляде, но отвечать не торопился.
— Ну, не томи же, садюга! — жалобно взмолился бывший афганец. — Колись, изувер, время не ждет!
На что иномирянин вознес указательный перст над своей коротко остриженной головой и назидательно сказал:
— Пламенный Путь, братья — вот как мы смоемся отсюда.
— Но, Ив… — начал было Андрюха, но осекся, почесал макушку, и тут его добродушная физия расплылась в самой широкой улыбке. — А ведь точно. Пламенным Путем можно отсюда уйти запросто. Вот только…
— А что ты хотел? — оборвал его неугомонный Вериск. — Рано или поздно нам пришлось бы делать окончательный выбор. А так вроде бы судьба-злодейка все сама за нас решила.
— Правильно, парни, — смекнув о чем говорят мои друзья, я вполне одобрил их выбор, — уходите побыстрее этим своим Пламенным Путем. Лучше мне одному погибнуть, чем всем троим разом окочуриться.
На что Ивэн и Андрей загадочно переглянулись, посмотрели на меня. При этом Шатун повертел указательным пальцем правой руки у своего виска и сказал с нескрываемой укоризной:
— Малек, малек, плохо же ты о нас подумал. Мы своих на поле боя не оставляем. А вдвоем одного уж как-нибудь протащим по Пламенному Пути. Все дело в том, что вернуться ни на Землю, ни в какой-либо из миров Межмирья мы не сможем. Но самое главное, мы не знаем, что ждет нас в конце этого самого Пути.
— Как протащите? Я ведь не адепт вашего Пламенного Пути.
— Адепт — не адепт, кому сейчас это важно, — нахмурил брови Ив. — Если понадобится, станешь таковым, а не станешь, мы тебя в бессознательном состоянии протащим оставшийся виток. Дело в том, что Пламенный Путь — дорога в одну сторону и, вполне вероятно, мы никогда не сможем вернуться обратно. Где мы окажемся, нам также неизвестно. Короче, ты готов пойти с нами или хочешь умереть? Отвечай быстрее, времени в обрез.
— А чего тут думать? — недоуменно пожал плечами я. — Рвать когти нужно и как можно быстрее. А вернемся мы в родные миры или нет, на месте сориентируемся.
Ивэн отступил от нас с Андреем на пару шагов и на мгновение застыл, уставившись невидящим взглядом в какую-то одному известную ему точку пространства. Неожиданно на расстоянии вытянутой руки от него появилась тонкая испускающая едва заметное зеленоватое свечение извилистая трещинка. На наших глазах края трещины начали раздвигаться, и вскоре прямо в воздухе перед нами распахнулась дверь в неведомый мир, достаточно широкая, чтобы через нее мог пройти взрослый человек.
— Добро пожаловать, господа! — сделал приглашающий жест рукой иномирянин. — Вы вперед, а я за вами.
Первым в сияющие монохромной зеленью врата привычно шагнул Шатун, за ним, как какой-нибудь провинциал, впервые ступивший на эскалатор метрополитена, неуверенно скакнул я, последним вошел Ивэн. А когда нарушенная ткань бытия затянулась за нашими спинами, пред нами распахнулось удивительное по красоте зрелище. Мне показалось, что на какой-то краткий миг от неописуемого восхищения я потерял связь с реальностью, а когда пришел в себя, как-то сразу сообразил, почему оно называется Пламенный Путь и никак иначе. Захотелось высоко подпрыгнуть, закричать от восторга, или каким иным экстравагантным способом выразить свое отношение к увиденному. Но я удержался и степенно, как и подобает мастеру Общей Магии, поспешил вслед за идущим впереди Андреем.
