Глава 12

Вскоре после того, как я проснулась, раздался стук в дверь и вошла хорошенькая молодая горничная Рози, которая принесла поднос с завтраком. Я не была готова к разговору с ней и потому притворилась спящей. Услышав щелчок закрывшегося дверного замка, я поднялась и налила себе чая, после чего снова легла в постель с «Дейли мейл». Перелистав несколько газетных страниц, я с испугом наткнулась на свое имя. Заметку надо было прочитать, несмотря на то что газетчики ошиблись в моем возрасте на один год. Мой автомобиль был найден в восемь часов утра в субботу, говорилось в заметке. «Считают, что машина была намеренно спущена без тормозов с холма близ Ньюландс-Корнер».

В течение всего уик-энда полиция пыталась найти мои следы и даже вычерпала до дна Тихий пруд в поисках моего тела. В газете приводилось высказывание Арчи о том, что у меня был невроз и, по-видимому, в пятницу случился сильный приступ. «Интересно, – подумала я, – сам-то он верит в это? Но главное – что он сказал Розалинде?» Напечатали и мою фотографию. И хотя изображение не имело ко мне никакого отношения, пришлось воздержаться от посылки опровержения в «Дейли мейл».

Отбросив газету, я быстро оделась. Решила, что спущусь вниз и попрошу управляющего вызвать полицию. Пора было кончать этот фарс. Я была уже по горло сыта им. Кёрс был психически ненормален и страдал манией величия. Я не позволю ему манипулировать мной. Я направилась к двери, но по дороге случайно бросила взгляд в зеркало. Оттуда на меня глянуло какое-то пугало с явными признаками безумия. Кто мне поверит? Что, если меня отправят в сумасшедший дом и запрут там? Кёрс будет все отрицать. Правда, у меня в сумочке имелись его записки. Надо показать полицейским вещественные доказательства, которые прольют свет на эту грязную историю. Но вдруг Кёрс осуществит свои угрозы? Если он тронет хоть волосок на голове Розалинды, я за себя не отвечаю. Чтобы защитить дочь, я готова пойти на крайние меры, пусть даже меня повесят. Но успею ли я? А если Кёрс опередит меня и проделает с невинной девочкой все эти невыразимые гнусности? И ведь есть еще один выродок, его сообщник. Но существует ли он на самом деле? Я ни в чем не была уверена.

Надо было успокоиться и как следует все обдумать. Я заставила себя выпить еще чашку чая и съесть булочку с маслом и джемом. Достав записную книжку, я перечитала записи обо всех событиях, произошедших со мной начиная со среды, когда Кёрс впервые появился в моей жизни. Должен был существовать какой-то другой выход. Я никогда не была высокого мнения о своих умственных способностях, но в последнее время люди хвалили меня за то, что я мыслю методически и манипулирую читателем как хочу. Этот Дэвисон даже предлагал мне поработать в качестве секретного агента или шпионки. Полная чушь. Но не могла ли я как-нибудь перехитрить Кёрса? Однако если и имелась такая возможность, я сомневалась, что отважусь ею воспользоваться.

Кёрс посоветовал мне вообразить себя другим человеком, выдуманным персонажем. А что, если применить этот принцип к нему самому? Рассматривать его не как реального опасного субъекта с извращенной психикой, а как продукт моей фантазии? Я стала вспоминать злодеев в моих книгах. У меня был, например, загадочный мистер Браун в романе «Таинственный противник» или доктор Джеймс Шеппард в «Убийстве Роджера Экройда», но среди моих преступников, безусловно, не было ни одного такого же мерзкого, как доктор Патрик Кёрс. Я прикинула несколько возможных вариантов развития событий, подобно тому как я набрасывала сюжет романа. Правда, меня несколько обескураживал тот факт, что я сама была одним из персонажей.

Приняв ванну и одевшись, я вышла в город, где купила кое-какие туалетные принадлежности, пару блокнотов и набор карандашей. Когда я проходила по Парламент-стрит мимо Библиотеки У. Х. Смита, на лицо мне упало несколько капель дождя. Небо угрожающе потемнело, а зонтик я оставила в гостинице. Дождь усиливался, и я нырнула в дверь библиотеки.

Я постаралась извлечь максимум пользы из знакомства с богатым собранием книг. Ах, если бы я могла провести ближайшие дни, читая в свое удовольствие! Но это было невозможно. Тем не менее я стала выбирать книги, как обыкновенная почтенная дама, которой надо чем-то заполнить досуг.

Занимаясь этим, я одновременно рассматривала людей в зале. Интересно, какой секрет скрывает тихоня-библиотекарша в очках, имеющих форму полумесяца? Может быть, заполняя формуляр пожилой дамы в импозантном твидовом костюме, она думает о своем ребенке, рожденном вне брака и отданном в детский дом? А дама, на вид такая подтянутая и чопорная, с нежной кожей и красными, как яблоко, щеками, – не отравляет ли она потихоньку своего мужа-инвалида, подсыпая каждое утро немножко мышьяка в его чай? Я представила, что она делает это из высокоморальных соображений, дабы муж не мучился, а отбыл поскорее в лучший мир, и верит в собственную непогрешимость. И кто я такая, чтобы судить ее? У каждого из нас есть свои секреты. Некоторые из них совершенно незначительны. Я, например, про себя называла наших соседей по Саннингдейлу мистера и миссис де Сильва мистером и миссис Сильвер Плейт, то есть Посеребренными, потому что подозревала, что они люди двуличные. Однако я держала это прозвище в тайне от других, и даже Арчи о нем не знал.

Но были у нас и более глубокие, интимные тайны, способные перевернуть всю жизнь. К примеру, сколько времени Арчи встречался с мисс Нил, прежде чем я узнала об этом? Может быть, это происходило еще до того, как мы перестали спать вместе почти год назад? И не было ли у него других женщин, помимо нее? Мне тяжело было думать об этом, но я сама была виновата. Я избегала физической близости после смерти моей мамы. Мне казалось, что это будет неуважением к ее памяти. Я была просто-напросто холодной, как сибирская тайга зимой. Голова у меня кружилась, тело казалось невесомым, и все это иссушало мои чувства… Я со стыдом вспомнила, сколько раз Арчи касался моей шеи или клал руку мне на плечо, что обычно служило началом интимной близости, а я отворачивалась от него. Если бы я проявляла больше нежности, то, возможно, события не развернулись бы таким печальным образом. У нас с мужем были бы нормальные супружеские отношения, и Арчи остался бы верен мне и не искал близости с другой женщиной, вроде мисс Нил, более молодой и привлекательной. Она не обратилась бы за советом к Кёрсу, а он не стал бы втягивать меня в свои грязные схемы. Так что, похоже, я и вправду сама была во всем виновата.

Когда я вышла из библиотеки, дождь как будто перестал, но небо затягивали тучи, и пока я шагала по Парламент-стрит, опять полило как из ведра. За несколько минут я промокла до нитки. Я кинулась под защиту козырька у входа в магазин «Луис Коуп». Мне позарез нужно было обновить гардероб, но как предстать в таком непрезентабельном виде пред безжалостными зеркалами бутика?

Однако эту проблему надо было решать. Пригладив мокрую одежду, я вошла в магазин. Увидев молодую элегантную женщину в клетчатом свитере с V-образным вырезом (что за страсть у некоторых к спортивной одежде?) и другую миловидную девицу, щеголявшую в розовом платье из крепа с шенилью, я развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась к выходу. Я выглядела слишком старомодно рядом с этими ослепительными красотками. Но тут я подумала о мисс Нил в обтягивающем темно-синем платье со втачным поясом, лифом с напуском и притягательным бантом на бедрах; я представила, как Арчи прикасается к ней, накрывает ее руку своей, приподнимает подол, чтобы погладить ее чулки. На глазах у меня выступили слезы обиды, ревности и гнева. Чем эта женщина соблазнила его? Какими уловками заманила в свою постель?

– Простите, мадам, могу я вам помочь?

Обернувшись, я увидела женщину моего возраста, с добрыми карими глазами и преждевременной сединой в волосах.

– Жуткая погода, не правда ли? – продолжила она. – А вы, я вижу, вышли без зонта. Я могу показать вам…

– Это очень любезно с вашей стороны, – остановила я ее, – но зонт для меня не главное. Я прибыла прямо из Южной Африки, а мой багаж отправили неизвестно куда, так что…

– О, конечно, мадам. Не пройдете ли за мной?

Она провела меня в отдел женского платья и сказала худой как скелет продавщице со свирепым выражением лица, что мне нужен новый гардероб. Лицо продавщицы сразу просветлело, и она засуетилась вокруг, снимая с меня мерки и спрашивая, какую одежду я предпочитаю – может быть, плиссированные юбки или блузки с жабо?

– Вы пока снимите все мокрое, а я принесу вам новые вещи, – сказала она, указав на примерочную кабинку.

– Только не надо ничего слишком шикарного, – предупредила я ее.

Вырядиться в пух и прах и выглядеть смешно мне совершенно не хотелось.

– Не беспокойтесь, – отозвалась она, – я понимаю, что вам подойдет.

Тут я вспомнила карикатуру из журнала, на которой близорукая старая дама спрашивает молодую женщину, одетую по-мужски: «Я не поняла, вы переходите в следующем семестре в Тринити-колледж или в Гёртон?»

– И я не хочу, чтобы меня принимали за мужчину! – крикнула я вдогонку продавщице.

Спустя несколько минут она вернулась с коричневым шелковым платьем, туфлями в тон и красным болеро. Надев платье и завязав бантом пояс, я критически оглядела себя в зеркале и осталась так довольна результатом, что вышла из кабинки, чтобы показаться продавщице.

– Это в самом деле подходит вам как нельзя лучше, правда? – спросила она.

– Да, согласна, – улыбнулась я.

– Вы знаете, в костюмерной мне попалась на глаза еще парочка вещей: нарядное платье с рисунком – не пугайтесь, не слишком кричащее, – а также вечернее, цвета сомон. Показать их вам?

Когда я увидела синее креповое платье с довольно-таки футуристическим рисунком в верхней части – красными треугольниками, желтыми квадратами и черными прямоугольниками, – то хотела сразу же отказаться от него. Однако продавщица уговорила меня примерить платье, и креп был столь восхитительным на ощупь, что вызвал краску на моих бледных щеках, а покрой платья со встречными складками на плечах, щегольским застегивающимся воротничком и украшенным пуговками поясом на заниженной линии талии демонстрировал мою фигуру наилучшим образом. Я с трудом узнавала себя в зеркале. Передо мной была женщина, вызывавшая у меня изумление и чуть ли не зависть.

– Не хотите накинуть сверху вот это? – Продавщица подала мне пальто цвета овсяной муки, обрамленное мехом рыси на воротнике, обшлагах и подоле. – Мне кажется, сочетание неплохое, – сказала она.

Я не могла не согласиться. Пускай в любви мне было отказано, зато я погрузилась в атмосферу роскоши. Новая одежда совершенно преобразила меня. Даже осанка изменилась – я выпрямилась, как положено уверенной в себе светской даме. Если я пройдусь в таком виде по улице, то никому и в голову не придет, что у меня какие-то проблемы. Возможно, я была не в состоянии заплатить за обновки, но предпочитала об этом не думать.

– Вы просто стали другим человеком! – воскликнула продавщица.

– Правда? – откликнулась я, любуясь на свой вид сзади.

– А вот еще платье из шелкового крепа, – добавила она. Лицо ее сияло.

Я опять зашла в кабинку и надела платье приглушенного оранжевого оттенка с рисунком из синих цветов и синими бантами по кругу чуть ниже талии. Преображение продолжалось. Смущенно улыбаясь, я опять показалась продавщице.

– Замечательно! – прокомментировала она. – А теперь вечернее платье.

Жоржет цвета сомон был таким легким и тонким, что у меня дух захватило; я чувствовала себя чуть ли не обнаженной. Сразу вспомнилась первая брачная ночь, когда Арчи впервые увидел меня без одежды. Это воспоминание заставило меня покраснеть.

– Ну и как? – спросила из-за двери продавщица.

– Это… прекрасно. – Все, что я могла ответить.

Предстать в этом платье даже перед ней казалось мне нескромным, но я знала, что куплю его обязательно и найду подходящий случай, чтобы надеть.