Глава 36

Когда это произойдет? Когда я почувствую легкое прикосновение чужой руки к моему плечу или услышу позади голос, шепчущий мое имя? Мне казалось, что со мной заговорят тихо, опасаясь, как бы громкое обращение не вызвало слишком бурной реакции с моей стороны. Я хорошо представляла, какую околесицу понесет психиатр насчет фрагментации моей личности и спутанности сознания. Я легко могла бы ему подыграть, изобразив немного неврастеничную, взвинченную романистку со склонностью отождествлять себя со своими персонажами, у которой в результате перенесенной тяжелой утраты и измены мужа развились психическое расстройство и амнезия. Да, все это будет очень правдоподобно.

Я надеялась, что среди детективов, которые будут допрашивать меня, не попадется какой-нибудь любитель литературы, знающий, что случаи амнезии описаны в моих книгах, – в частности, загадочная Джейн Финн в романе «Таинственный противник» симулировала потерю памяти, чтобы перехитрить своих врагов.

Момент разоблачения должен был наступить скоро – может быть, через несколько часов. Накануне вечером, вернувшись в свой номер после ужина, я заметила, что кто-то рылся в моих вещах. Они лежали не совсем так, как я оставляла их: щетка для волос на туалетном столике была чуть-чуть сдвинута с места, детективный роман на столике у кровати тоже явно кто-то трогал. Мужчина или мужчины, обыскивавшие мой номер (в воздухе остался легкий табачный шлейф), не обратили внимания на незначительную разницу, очевидную для женского глаза. Сыщики, без сомнения, могли установить мою истинную личность по маленькой фотографии Розалинды в рамке с написанным в углу прозвищем моей дочери: «Медвежонок».

Записную книжку я, разумеется, всегда держала при себе в сумочке – мне не хотелось бы, чтобы в мои записи заглядывали посторонние. Мало того, что там подробно излагалось, как следует давать яд Флоре и как уничтожить Кёрса, что было убийственной уликой, – я откровенно высказывалась также о своих отношениях с Арчи и о Нэнси Нил. Поэтому при первой возможности эту записную книжку надо было сжечь, хотя в ней же содержались мои черновые заметки к «Убийству Роджера Экройда», которые было бы очень жаль потерять.

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, которые преследовали меня весь день, я читала «Поезд-призрак» – довольно глупый роман, который, однако, был идеален для этой цели. Я отваживалась покидать номер только для того, чтобы поесть или зайти в то или иное нужное мне помещение, где я бдительно высматривала подозрительных незнакомцев. Проходя через холл после ланча, я обратила внимание на человека в темном костюме, читавшего газету. Мне казалось, что я внутренне подготовилась к тому, что меня ожидает, но созерцание собственного портрета на первой странице газеты оказалось ударом, вызвавшим у меня слабость и тошноту, так что пришлось остановиться и опереться на спинку кресла. При этом я заметила газетные заголовки: «Миссис Кристи в Харрогейте?» и «Муж пропавшей писательницы будет искать ее на севере». Итак, Арчи подбирается все ближе. Поверит ли он выдуманному мной объяснению? Может быть, и нет, но это не имело теперь особого значения.

В номере я вновь взялась за «Поезд-призрак», который уже начал мне надоедать. В это время раздался тихий стук в дверь. Для Арчи это было, пожалуй, слишком рано.

– Да? – произнесла я, подходя к двери.

– Миссис Кристи, это Дэвисон, – прошептал мужской голос. – Джон Дэвисон, мы встречались недавно в Лондоне.

Как он здесь оказался?

– Откройте, пожалуйста, у меня совсем мало времени.

Можно ли было ему доверять? Я в нерешительности взялась за дверную ручку и заметила, как дрожат мои пальцы.

– Вы можете меня не опасаться, поверьте. Я хочу сообщить вам печальную новость.

О боже, неужели что-то случилось с Арчи или Розалиндой? Может быть, Кёрс запустил с того света свой преступный механизм, управляемый его помощниками-выродками? Только не это! Я открыла дверь. Передо мной был совсем не тот Дэвисон, которого я помнила по нашей первой встрече. Вся жизненная энергия, переполнявшая его тогда, была, казалось, истрачена, от элегантного лоска ничего не осталось; глаза покраснели, а лицо было таким бледным, будто он не спал несколько суток.

– Что случилось? Неужели…

– Нет-нет, с вашей семьей все в порядке, – ответил он, входя в комнату.

– Вы уверены?

– Да.

– Что же тогда?

Я не знала, что подумать. Шарлотта? Или, может быть, он хотел сообщить мне о смерти Флоры? Но как он мог знать, что́ меня связывает с ней?

– Можно попросить у вас стакан воды? Простите за беспокойство, но я только что приехал из…

Голос его дрогнул, он прижал кулак к губам, сдерживая рыдание.

– О господи, конечно, – сказала я, подавая ему воду. – Садитесь, пожалуйста.

Дэвисон сел в кресло у окна и, стараясь успокоиться, выпил воды и прокашлялся.

– Я только что приехал из Лидса. Я был в доме, где нашли тела доктора Кёрса и его жены.

Он помолчал, ожидая моей реакции. Но я не знала, что именно ему известно. И почему их смерть так его расстраивает? Вряд ли он был знаком с ними. А может быть, он и был тем способным на любые мерзости человеком, о котором говорил Кёрс?

– Да, я читала об их смерти в газетах, – ответила я, стараясь, чтобы это звучало как можно безразличнее. – Но почему вы говорите об этом?

Дэвисон мрачно уставился на меня:

– Вы помните мисс Кроу? Девушку, которая была тогда со мной в Лондоне?

– Да, и я читала…

– Что она пропала без вести. Мы искали ее повсюду, но безрезультатно. А теперь есть основания бояться, что случилось самое худшее.

– Что вы хотите этим сказать?

– Сначала мы думали, что она впала в невменяемое состояние и совершила непоправимую глупость. Вы знаете, что она тяжело переживала смерть отца. А потом появилась версия пострашнее. Полицейские сообщили мне, что у доктора Кёрса был обнаружен блокнот Уны. – Дэвисон внимательно следил за тем, как я реагирую на его слова. – Похоже, они знали друг друга.

– Откуда?

– Это я виноват. Нельзя было поощрять ее. – Лицо его потемнело от гнева на самого себя. – И как только мне пришло в голову подкинуть ей эту идею?

– О чем вы говорите?

– Когда вы покинули дом, уехав в неизвестном направлении, я посоветовал Уне заняться расследованием этой загадки. Понимаете, Уна интересовалась журналистикой, и я подумал, что это поможет развеять ее скорбь, снимет хоть часть груза с ее души, будет своего рода развлечением. – Последнее слово он произнес с горькой усмешкой.

Я с ужасом осознала, к чему это, по-видимому, привело. На лице у меня застыла гримаса, напоминающая греческую маску трагедии.

– Так она… разыскивала меня?

– Да, разыскивала.

– И вы подозреваете, что Кёрс…

– Убил ее. – Эти слова повисли в воздухе, как распыленное отравляющее вещество. – Она сказала мне, что собирается навестить лечащего врача мисс Нил, но я не придал этому значения. Я предупредил ее, чтобы она действовала осторожно, но… – Он помолчал и глубоко вздохнул. – Как можно понять, Кёрс заманил ее в Дорсет, сказав, что там она встретится с вами и вы дадите ей интервью. По всей вероятности, там он и убил ее. Сейчас на побережье ведутся поиски тела, но море могло унести его… – Дэвисон был не в силах продолжать.

Даже представить было страшно невинное юное существо наедине с этим чудовищем.

– Боже, какой злобной тварью он все-таки был! – откликнулась я, гадая в то же время, что именно Дэвисону известно о моих взаимоотношениях с доктором. – Это просто ужасно. – Я подошла к нему и положила руку ему на плечо. – Вы были близки?

– Как брат и сестра – или даже ближе, – выдавил Дэвисон, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. – Простите, я веду себя не по-мужски.

– Напротив, – ответила я. – Я думаю, это говорит скорее о вашей силе, а не о слабости.

Он закусил губу и проглотил комок в горле.

– Но я не могу понять, что за власть он имел над вами.

– Боюсь, я не вполне вас понимаю. Я… У меня было нервное истощение.

– Я верю вам, но убежден, что Кёрс играл какую-то роль в вашем так называемом исчезновении. И Уна, по-видимому, тоже так думала. Ваши поступки – то, что вы бросили машину около Ньюландс-Корнер и словно растаяли в воздухе, – совершенно не соответствуют вашей натуре. Это направило полицию по ложному следу и погубило репутацию одного из лучших сотрудников суррейского управления. Беднягу Кенварда хотят постепенно спровадить на пенсию.

Я ничего не сказала на это.

– Вы же понимаете, что в конце концов мне придется докопаться до истины, – продолжил Дэвисон, откашлявшись. – Но сейчас неподходящий момент, поскольку, полагаю, ваш муж скоро прибудет сюда, – да и место здесь неподходящее. – Посмотрев на часы, он поднялся и достал из внутреннего кармана пиджака еще одну визитную карточку в дополнение к той, что была спрятана в кармашке моей сумочки. – Я уверен, что с нашей помощью вам удастся избежать публичного скандала.

Меня охватила паника.

– Вы хотите сказать, что все детали… того, что произошло, могут стать достоянием прессы?

Если шумиха, поднятая газетами по поводу моего исчезновения, была омерзительна, то что же господа журналисты соорудят из сюжета с участием Кёрса и его жены? Я боялась представить себе последствия.

– Не беспокойтесь. Если вы пойдете нам навстречу и ответите на наши вопросы, мы сумеем предотвратить проникновение информации в газеты.

– Вы уверены в этом? – Спасать мой брак было уже поздно, но ради дочери я должна была воспрепятствовать выставлению этой истории на всеобщее обозрение. – Я не могу допустить еще одного скандала.

– Когда почувствуете, что готовы дать показания, свяжитесь, пожалуйста, с нами. Кроме того, мы не отказались от мысли привлечь вас к работе – разумеется, неофициально.

– Понятно, – сказала я, подумав, что Дэвисон, пожалуй, даже умнее, чем я думала. – Я ужасно сожалею о том, что случилось с мисс Кроу, поверьте.

– Я уж не буду говорить, как я сожалею об этом, – отозвался он, направляясь к двери. Закрыв на миг глаза, он взял себя в руки. – Желаю вам успешного возвращения к нормальной жизни. Вы решили все проблемы с новой книгой?

– Надеюсь, – ответила я не очень уверенно.

Уж кому-кому, а мне-то было известно, как трудно избавиться от проблем с книгой.