Книга: Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны
Назад: Развитие оперативной обстановки в полосе 35-го гв. стрелкового корпуса 69-й армии 9–11 июля 1943 г
Дальше: Боевые действия на направлении главного удара 5-й гв. танковой армии 12 июля 1943 г. (схема 6)

Планирование и подготовка контрудара войсками Воронежского фронта и стратегическими резервами

Идея проведения контрудара силами фронта, включая переданными из резерва Ставки 5 гв. ТА и 5 гв. А, созрела у Н.Ф. Ватутина 9 июля, когда противник уже находился на расстоянии 10 км от Прохоровки. Что явилось тем обостоятельством, которое решающим образом повлияло при принятии решения на проведения контрудара. Вероятно, это был результат сравнительного анализа эффективности использовавшихся ранее разных тактических приемов и способов ведения оборонительной операции, а также данные разведки о состоянии войск противник.

9 июля 48-й тк наконец смог почти на всю глубину прорвать второй армейский оборонительный рубеж, продвинувшись примерно на 12–13 км. Таким образом, оба танковых корпуса Гота преодолели две трети наиболее укрепленной полосы Воронежского фронта по обе стороны Обоянского шоссе и восточнее – на прохоровском направлении. Результаты, достигнутые дивизиями Кнобельсдорфа на пятый день операции «Цитадель», оказались более высокими, чем когда-либо ранее, и сравнимы с итогами первого дня наступления 2-го тк СС. Если же посмотреть, чего удалось добиться неприятелю 7 и 8 июля, то окажется – на третьи и четвертые сутки боевая работа войск Воронежского фронта была эффективнее почти в два раза, чем в последующие дни. Продвижение немцев 7 и 8 июля составляло всего лишь 5–7 км, несмотря на то, что единоборство проходило все на том же втором оборонительном рубеже, и к 9 июля, логично предположить, потенциал неприятеля из-за потерь должен был уменьшиться.

Тогда в чем источник успеха 48 тк после четырех суток кровопролитнейших боев? Этот вопрос, конечно же, задавал себе и Н.Ф. Ватутин. Можно предположить, что после первых двух дней наступления группировки на обоянском и прохоровском направлениях понесли ощутимые потери. Германское командование должно было это учесть при подготовке «Цитадели», поэтому в течение 7 и 8 июля оно подтягивало оперативные резервы, и их ввод 9 июля дал столь заметный эффект. Это достаточно реалистичный вариант, и с ним командующий фронтом вполне мог согласиться, особенно если учесть, что именно о подтягивании резервов непрерывно доносила фронтовая разведка. Согласно ее данным, к 8 июля немцы перебросили на направление главного удара 4ТА три свежих дивизии, хотя, как оказалось впоследствии, эти сведения оказались ошибочными.

Точных данных о боевом составе ГА «Юг» Н.Ф. Ватутин не имел, ну и, конечно же, он не мог знать ежедневные потери войск Манштейна. Поэтому ориентировался по уровню убыли в собственных армиях и корпусах, а они были значительными. В какой-то степени он мог почерпнуть данные из опроса пленных, но захватить удавалось в основном рядовых или унтер-офицеров, очень редко младших офицеров, которые отвечали о потерях даже в своих подразделениях в основном на глазок. Доверять такому источнику в этой ситуации неразумно. Нечто среднее вывести при скудных данных было трудно.

Утром 5 июля в полосе 6 гв. А неприятеля встретили четыре стрелковых дивизии, две иптабр, танковая бригада и два отдельных танковых полка. За четверо суток только на участок армии И.М. Чистякова было переброшено шесть танковых и один механизированный корпус, две стрелковые дивизии, три танковые и две иптабр, три отдельных танковых и три истребительно-противотанковых полка, три оиптад, полк «катюш», гаубичный полк, и все они введены в бой. Логика подсказывает: немцы не могли не усиливать войска, наступая против такой мощи и при этом имея заметные результаты. Учитывая это обстоятельство, командующий фронтом должен был серьезно отнестись к предупреждениям разведки о переброски врагом новых дивизий.

Тем не менее он не мог не видеть, что противник ведет себя очень активно и заметно продвигается в глубь рубежей фронта в те дни, когда оборона велась пассивными методами. Ведь 7 июля короткими, но интенсивными контратаками танковых бригад, которые опирались на артчасти, М.Е. Катуков сумел удержать противника, несмотря на то что сплошной оборонительной линии подготовить не удалось, а 6 гв. А оказалась попросту разбита. 8 июля благодаря активности лишь одной бригады Тацинского корпуса, полутора бригад Сталинградского и спутанным действиям трех бригад 2 тк удалось не только остановить группировку, прорывавшуюся с прохоровского направлении на север и северо-запад, но и заставить ее оставить уже захваченную территорию. В то же время 9 июля, когда все четыре танковых корпуса фронта в первой половине дня в бою не участвовали (боевая разведка не в счет), немцы прорвались на 13 км, и окончательно остановить их удалось лишь после удара 10 тк. Из этого следует, что лишь активная оборона с применением значительных танковых сил давала существенные положительные результаты. Не видеть эти реалии Н.Ф. Ватутин не мог, особенно если учесть, что артиллерийская группировка фронта таяла от значительных потерь. Уже более десяти иптап потеряли всю матчасть и были выведены на формирование, а более двадцати имели до 50 % орудий, а на усиление фронта поступила лишь одна минометная бригада, и ожидалось прибытие одной иптабр.

В то же время начальник разведуправления фронта генерал-майор И.В. Виноградов докладывал – из разведсводки штаба фронта на 7.00 8.7:

«Наблюдением отмечены окопные работы в районе Михайловка и выс. 210.3 севернее Черкасское».

Из разведсводки штаба фронта на 12.00 8 июля:

«В ночь на 8.7. действиями разведгрупп в районе выс. 219.8 /в 8 км Ново-Березовка/ захвачен пленный ветеринарной роты 255 пд. На предварительном допросе пленный показал, что 5.7 в составе группы до 30 человек был переброшен в район выс. 219.8, где находилась пулеметная рота 465 пп 255 пд, которая на этом участке сменила 676 пп 332 пд».

Из разведсводки штаба 1-й ТА на 22.00 9 июля:

«В районе выс. 210.3, 210.7 /севернее северной части Черкасское/, западнее Сырцево, на восточном берегу р. Пена в р-не Верхопенье противник производит минирование.

По данным соседа справа (40А. – З. В.) в районе Красный Починок захвачено 7 пленных 332 пд. Дивизия понесла большие потери, в батальонах осталось 120–130 человек, дивизия имеет задачу обороняться на достигнутых рубежах. Оборона слабая – батальон на 3 км фронта».

Из данных разведотдела штаба фронта на 9 июля:

«…на участке Лучки/южн./ клх. Смело к труду противник проводил окопные работы».

Вместе с тем начали поступать данные и о том, что вдоль поймы Липового Донца противник на отдельных участках начал укрепляет позиции колючей проволокой в два и три кола.

Все указанные в донесениях высоты и участки находились на флангах 4ТА. Ведение на флангах ударной группировки после пяти суток наступления инженерных работ такого рода и направление в первую линию личного состава тыловых частей (ветеринаров) свидетельствует об одном: враг выдыхается, его резервы на пределе, но есть жесткий приказ наступать во что бы то не стало. Поэтому, изыскивая силы и средства, немцы снимают с флангов танковые и моторизованные части и бросают их на направление главного удара, а ослабленные участки укрепляют инженерными заграждениями и сооружениями.

Это вывод подтверждает и еще один факт. Так, командование противника не могло не знать: перед фронтом 52 ак действовали хотя и незначительные, но тем не менее танковые силы 40А. Учитывая практику боев последних дней, была вероятность того, что советская сторона может подвести сюда и более крупные соединения. Такая же ситуация складывалась и перед правым крылом 2 тк СС (на Донце). Здесь находилось сильное танковое соединения (2 гв. Ттк). Несмотря на это, в обоих районах оборонялись в основном пехота и артиллерия, да к тому же часть из них тыловики. Все это вместе свидетельствовало об одном: неприятель не в состоянии больше наращивать силы и выдыхается. В ближайшие сутки-двое необходимо ожидать последний решительный рывок по прорыву третьего рубежа.

Вывод об отсутствии резервов и сосредоточении наиболее боеспособных и мобильных соединений на острие удара за счет оголения флангов напрашивался сам собой, и, по сути, он был верным. На тот момент фланги 4ТА были наиболее слабым местом в ее боевом построении, особенно западный. Вспомним о перегруппировке «Мертвой головы» к Псёлу, приказ о передаче части участка по Липовому Донцу «Дас Райх» 167 пд для уплотнения боевых порядков и вывод части сил в ударную группу. Были данные разведки и о том, что перед фронтом 1ТА на обоянском направлении были добыты документа убитого солдата 255 пд, которая действовала в полосе 40А.

Но на каком участке будет нанесет решающий удар? И здесь, наряду с ясным расчетом, должен был работать такой важный фактор, как полководческий талант. Н.Ф. Ватутин обладал им, он имел дар предвидения, который успешно демонстрировал в ходе Курской битвы. Несмотря на то что все предыдущие дни основные усилия противник прилагал для прорыва рубежа армий М.Е. Катукова и И.М. Чистякова, уже во второй половине дня 9 июля командующий фронтом почувствовал, что немцы меняют направление удара и готовятся 10 июля предпринять попытку устранить угрозу на своих растянутых флангах – окружить и 6 тк с приданными силами, и 48 ск. О том, что 4ТА попытается уничтожить группу войск А.Л. Гетмана в излучине Пены, стало ясно, когда давление на фронт 309 сд и 3 мк севернее Новоселовки снизилось и враг начал прощупывать район западнее от села в направлении выс. 232.8 и левый фланг 6 тк (севернее северной части Верхопенья). В это время усилилась интенсивность атак на рубеж 90 гв. сд и 10 мбр у Луханино и Шепелевки. Клещи, которые выстраивал Кнобельсдорф из 3 тд на юге и «Великой Германии» на севере, были для Н.Ф. Ватутина очевидны. О том, что советское командование понимало замысел неприятеля, свидетельствует и сосредоточение 10 тк в районе Круглик – Калиновка – южнее ур. Малиновое. Развертывание крупного подвижного соединения на этом участке давало возможность прикрыть северное направление, а в случае разворота «Великой Германии» на запад и юго-запад позволяло нанести удар по ее флангам.

О ближайших планах Манштейна на прохоровском направлении свидетельствовали два основных фактора. Во-первых, настойчивая попытка эсэсовцев форсировать Псёл и прорваться в излучину, во-вторых, поступившие разведданные о сосредоточении нескольких сотен танков в этом районе. Первой эту информацию сообщила авиаразведка, затем начали поступать сведения от командования наземных войск 6А и 1ТА. Причем появление в районе Кочетовки дивизии «Мертвая голова» стало первым показателем того, что неприятель стягивает сюда значительные силы. Это был важный признак стремления врага овладеть именно районом Прохоровки, особенно если учесть, что здесь находился стык армий.



Командующий Воронежским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин в своем кабинете изучает оперативную обстановку по карте на КП фронта в районе ст. Ржава. Мюль 1943 г. (Фото Ф Кислова. РГАКФД)





Таким образом, во-первых, учитывая, что противник измотан, понес существенные потери и усиливает ударные клинья за счет флангового прикрытия, и, во-вторых, имея под Прохоровкой мощную стотысячную группировку и более 900 танков, командование фронта считает, что распылять по всему фронту собранные силы неэффективно. Пять суток боев показали, что активная оборона дает больший результат, чем пассивное сдерживание. Поэтому решают, что наиболее оптимальный вариант продолжения оборонительной операции – это мощный решительный удар от Прохоровки в направлении Обоянского шоссе. Одновременно с целью сковать группировку на участке Сырцев – Верхопенье – Новоселовка необходимо нанести вспомогательный удар силами 1ТА и 6 гв. А. Контрудар окончательно остановит противника и заставит его прекратить дальнейшее наступление. По данным разведки, которые использовались при планировании штабом фронта, на участке Васильевка – Беленихино неприятель имел 250–300 танков. И это были точные цифры. Согласно трофейным источникам, вечером 11 июля во 2 тк СС в строю числилось 239 танков и 58 штурмовых орудий (подробнее см. табл. № 21). А советская сторона под Прохоровку уже подтянула почти в четыре раза больше бронетехники плюс значительные силы пехоты. Такое соотношение сулило успех. Район Прохоровки был выбран для нанесения контрудара не случайно. Именно здесь, по мнению Н.Ф. Ватутина, в ближайшее время должны были развернутся главные события, так как немцы ясно нацелились на окружение 48 ск, и самое сильное из двух вражеских соединений – 2 тк СС, которым предстояло выполнить эту задачу, действовало именно в районе Прохоровки. В случае если враг осуществит задуманное, это может существенно ослабить фронт и заметно облегчит ему отвод сил. А то, что немцы выдыхаются и в ближайшее время начнут отход, было уже ясно.

Был еще один важный фактор, который необходимо учитывать при анализе данной проблемы. 9 июля в полосе Центрального фронта продвижение 9А было фактически остановлено. 12 июля войска соседнего с Центральным Брянского фронта должны были нанести удар по орловской группировке врага. 15 июля предстояло перейти в наступление и Центральному фронту. В то же время на юге, в полосе Воронежского фронта, обстановка складывалась значительно сложнее. ГА «Юг» не только не была остановлена, но и продолжала двигаться вперед, тесня наши части к Прохоровке. 11 июля возникла реальная угроза ее захвата.

И.В. Сталин не раз говорил об ответственности на случай, если «враг начнет гулять по тылам» фронта. Ко всему этому еще добавлялось ежедневное психологическое давление из Ставки. В этой ситуации требовать от Н.Ф. Ватутина, на плечах которого лежал такой груз, железной выдержки, хладнокровия, предельной концентрации сил при принятии решений в столь сложной обстановке было довольно трудно.

Не секрет, что существовало и негласное соперничество среди командующих фронтами, которое поддерживал и использовал в собственных интересах Сталин. В этом своеобразном соревновании не учитывались особенности боевых действий, местность, силы врага или потери – счет шел по результатам. Именно от результата зависели и мнение Верховного о способностях генерала или маршала, и награда. В проходившей оборонительной операции Воронежский фронт явно отставал, да и войск задействовал больше, чем Центральный, поэтому Ватутину было крайне важно остановить немцев под Прохоровкой.

Четко выстроить хронологию принятия решения на проведение фронтового контрудара и осуществление мероприятий по его подготовке очень сложно. К сожалению, какого-либо письменного или графического плана операции обнаружить не удалось. Возможно, будущим исследователям повезет больше. Однако в ходе поисков документальных материалов сложилось впечатление, что единого документа, в котором была бы изложена оперативная обстановка на 12 июля, а исходя из этого – выводов и планов нашего командования, не существует. В то же время в некоторых публикациях довольно подробно излагался план этой операции Воронежского фронта. Трудно с уверенностью утверждать, что источником этих публикаций является документальная разработка штаба Воронежского фронта, однако анализ этой информации позволяет отнестись к ней с доверием. Поэтому попробуем на основе опубликованной информации воссоздать картину событий.

Для того чтобы хоть как-то подготовить войска фронта к контрудару, прежде всего следовало посвятить в его замысел командование армий, которым предстоит участвовать в нем, поставить конкретные задачи штабам (в форме развернутых приказов), отдать распоряжения частям фронтового подчинения, выделяемым для усиления наступающих дивизий и корпусов (о передислокации и их задачах), и проконтролировать их выполнение, обеспечить войска хотя бы самым необходимым (боеприпасы, горюче-смазочные материалы, питание), провести согласование общего замысла с теми предложениями, которые поступают из штабов передовых соединений (они всегда бывают). Это перечень лишь самых необходимых мероприятий, и осуществить их надо от силы за сутки! И совершенно очевидно, что выполнить это все в срок и без сбоев практически невозможно.

Планированием контрудара занимался штаб фронта, но по установленному порядку его Военный совет был обязан доложить в Москву о своем предложении и обосновать его. «В ночь на 11 июля Военный совет Воронежского фронта доложил в Ставку, что в шестидневных боях на обоянском направлении противник понес огромные потери и не имеет больше резервов. Поэтому ударную группировку на прохоровском направлении он сосредоточил за счет ослабления своих флангов. По согласованию со Ставкой командование Воронежского фронта приняло решение нанести утром 12 июля мощный контрудар…».

Как свидетельствуют обнаруженные документы, в контрудар готовились перейти основные силы фронта – шесть армий из восьми, находившихся в его составе, в том числе и переданные из резерва Ставки ВГК – 5 гв. А и 5 гв. ТА в полном составе с приданными в оперативное подчинение 2 тк и 2 гв. Ттк. Исключение составляли лишь 40 и 38 А, которые в предыдущие дни передали значительные силы 6 гв. А и 1ТА и к 12 июля были существенно ослаблены. Хотя генералу К.С. Москаленко было поручено провести демонстративные контратаки.

Основные надежды на успех командование фронта связывало с этими двумя свежими армиями. И хотя контрудар 12 июля проводился по инициативе Н.Ф. Ватутина, он, несомненно, получил разрешение Ставки ВГК на именно такое использование переданных в его распоряжение стратегических резервов. Танковая армия Ротмистрова была полностью укомплектована личным составом и техникой. К вечеру 11 июля все ее три танковых и механизированных корпуса сосредоточились в 30 км от линии фронта. Наличие бронетанковой техники в частях и соединениях 5 гв. ТА на 11 июля 1943 г. показаны в таблице 22. Армия насчитывала в своем составе более 40 тысяч солдат и офицеров и более 700 танков и САУ. В 5-й гв. армии только в стрелковых дивизиях было более 62 тысяч человек. С вводом в сражение этих двух объединений соотношение в силах и средствах на угрожаемом направлении резко менялось в пользу Воронежского фронта. Из привлекавшихся к контрудару армий формировались две ударные группировки:

Первая, основная, разворачивалась в районе Новые Лозы, ст. Беленихино, ст. Прохоровка, х. Полежаев, х. Веселый, с. Кочетовка/иск./ в составе одного стрелкового корпуса 69А, двух стрелковых корпусов 5 гв. А, четырех танковых и одного механизированного корпуса 5 гв. ТА.

Вторая, вспомогательная, состояла из двух стрелковых корпусов 6 гв. А, двух танковых корпусов и части бригад 3 мк 1ТА. Она должна была находиться в районе: с. Меловое, Новенькое, Круглик, Калиновка /иск./, выс. 244.8, ур. Меловое.

Для проведения сковывающего контрудара из района выс. 209.6, Гремячий, МТС, выс. 202.8 готовился наступать 49 ск 7 гв. А.

Судя по замыслу командующего фронтом, привлекаемым силам и направлениям ударов, контрудар преследовал решительную цель – окружить основные силы вклинившейся группировки противника, завершить ее разгром, восстановить утраченное положение и создать условия для последующего перехода в контрнаступление.

Приказ и задачи армии на 12 июля П.А. Ротмистров получил лично от Н.Ф. Ватутина в присутствии члена Военного совета Н.С. Хрущева. По воспоминаниям Павла Алексеевича, командующий фронтом знал, что одна треть армии состоит из легких танков «Т-70», которые не могли в открытом бою успешно бороться со средними немецкими танками. А значит, еще до начала сражения в расчеты закладывалась возможность больших потерь.

«10 июля 5-я гв. танковая армия вошла в состав Воронежского фронта, – вспоминал П.А. Ротмистров. – Меня срочно вызвали на КП командующего фронтом генерала армии Н.Ф. Ватутина, размещавшийся в районе Обояни. Здесь же находились представитель Ставки Верховного Главнокомандования маршал A.M.Василевский, координировавший действия Воронежского и Юго-Западного фронтов, и начальник штаба фронта генерал-лейтенант С.П. Иванов. Они тепло поздоровались со мной, а затем обстоятельно ориентировали меня в сложившейся обстановке на Воронежском фронте.

Командующий фронтом пригласил меня поближе к карте и, указывая карандашом на район Прохоровки, сказал:

– Не сумев прорваться к Курску через Обоянь, гитлеровцы, очевидно, решили перенести направление главного удара несколько восточнее, вдоль железной дороги на Прохоровку. Сюда стягиваются войска второго танкового корпуса СС, которые должны будут наступать на прохоровском направлении во взаимодействии с сорок восьмым танковым корпусом и танковыми соединениями группы «Кемпф». – Н.Ф. Ватутин взглянул на A.M. Василевского и потом, обращаясь ко мне, продолжал: – Так вот, Павел Алексеевич, мы решили противопоставить эсэсовским танковым дивизиям нашу танковую гвардию – нанести контрудар противнику пятой гвардейской танковой армией, усиленной еще двумя танковыми корпусами.

– Кстати, танковые дивизии немцев имеют новые тяжелые танки «Тигр» и самоходные орудия «Фердинанд». От них очень пострадала первая танковая армия Катукова. Знаете ли вы что-либо об этой технике и как думаете вести борьбу с ней? – спросил A.M. Василевский.

– Знаем, товарищ маршал. Их тактико-технические данные мы получили из штаба Степного фронта. Думали и над способами борьбы.

– Интересно! – заметил Н.Ф. Ватутин и кивнул мне: мол, продолжайте. Дело в том, что «Тигры» и «Фердинанды» имеют не только сильную лобовую броню, но и мощную 88-мм пушку с большой дальностью прямого выстрела. В этом их преимущество перед нашими танками, вооруженными 76-мм пушкой. Успешная борьба с ними возможна лишь в условиях ближнего боя, с использованием более высокой маневренности танков «Т-34» и ведения огня по бортовой броне тяжелых машин немцев.

– Образно говоря, идти в рукопашную схватку, брать их на абордаж, – сказал командующий фронтом и снова вернулся к разговору о предстоящем контрударе, в котором должны были принять участие также 1-я танковая, 6-я, 7-я и 5-я гв. общевойсковые армии.

Н.Ф. Ватутин выразил опасение, что немецкие танки могут прорваться к Обояни, и был приятно удивлен, когда я по своей инициативе предложил прикрыть его КП частью сил своего резерва. Тут же я связался с К.Г. Труфановым по рации, установленной в моей машине, и отдал соответствующее приказание. Через два часа передовой отряд частью сил занял оборону по большому ручью, впереди КП командующего фронтом, и установил связь с 6-й гв. армией генерала И.М. Чистякова.

Во второй половине дня я вернулся на свой командный пункт с боевым приказом. Армии надлежало с утра 12 июля перейти в решительное наступление совместно с 1-й танковой, 5-й гв. общевойсковой армиями, уничтожить противника юго-зап. Прохоровки и к исходу дня выйти на рубеж Красная Дубрава, Яковлево».

Организация контрудара имеет свою особенность. На плечи командования ложится большая ответственность: необходимо руководить обороной и одновременно готовить контрудар. Обычно контрудары проводятся в момент, когда враг глубоко проник в оборону, есть угроза его прорыва и выхода в тыл. Именно такая картина сложилась к 12 июля в войсках Воронежского фронта в районе Прохоровки. Поэтому так важно было остановить продвижение противника, удержать рубеж, намеченный для ввода в сражение стратегических резервов.

«…На командный пункт армии вечером 10 июля прибыли командующий фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин и член Военного совета Н.С. Хрущев, – вспоминал заместитель начальника оперативного отдела штаба 5 гв. ТА подполковник И.А. Докукин. – Собрали командиров соединений и их заместителей по политчасти. Генерал Ватутин подробно охарактеризовал положение войск фронта, дал характеристику противнику, поставил задачу армии. В заключение сказал:

– Рубеж удержать во что бы то ни стало. Отсюда мы перейдем в наступление. На легкий успех не рассчитывайте. Учтите, что перед вами сильный, активный и озлобленный враг. Вы должны добиться успеха упорством, решительностью действий и смелостью маневра. – Командующий войсками фронта посмотрел на разостланную перед ним карту, затем перевел взгляд на всех присутствующих со словами: – Повторяю: рубеж удержать!

После него выступил Никита Сергеевич Хрущев.

– Я несколько продолжу выступление командующего, – сказал он. – Готовьте личный состав к бою. Разъясните людям цели нашей войны. Напомните всем о тех лишениях, которые терпят советские люди в фашистской оккупации. Расскажите бойцам и офицерам, что скоро конец, наша победа близка и что начало этой победы куется именно здесь, на Курской дуге. Воины вашей гвардейской армии не впервые будут воевать. Во славу нашей Родины, во имя скорой и окончательной победы над гитлеровскими захватчиками!..»

Успех контрудара зависел от тщательности его подготовки. В течение ночи и утра 11 июля штаб фронта готовил план операции. Командующие армиями узнали о нем к вечеру 10 июля. Приказ № 001/ОП штаба 48 ск 69А на наступление подписан в 14.45 11 июля. Вероятно, до командования 5 гв. ТА и 5 гв. А он дошел позже, так как Ротмистров подписал приказ № 3 по армии только в 18.00 11 июля. В это же время подписано боевое распоряжение № 063 штаба 5 гв. А командиру 42 гв. сд о переходе дивизии в подчинение командира 33 гв. ск и задачах на 12 июля. Таким образом, до штабов армий задачи были доведены 11 июля в период с 9.00 до 17.00. Все подготовительные мероприятия намечалось провести 11 июля и в ночь на 12 июля.

Однако командующий 5 гв. ТА и командиры соединений еще до получения основных планирующих документов стремились максимально использовать светлое время суток для подготовки войск к предстоящему наступлению.

Прежде всего необходимо было выбрать наиболее выгодный рубеж ввода в сражение танковой армии. Как вспоминал в 1987 г. бывший начальник штаба 5 гв. ТА генерал В.Н. Баскаков, первоначально штаб фронта предлагал нанести танковый удар из района излучины р. Псёл в направлении Яковлево. Однако из-за сложного рельефа местности, крутого берега реки, болотистой поймы и отсутствия достаточного количества переправочных средств, а также из-за опасения нанесения удара в лоб, а не по флангам активно действующей здесь мд СС «Мертвая голова» этот вариант оказался неприемлемым.

Как вариант существовал план развернуть армию южнее Прохоровки и нанести удар по правому флангу 2 тк СС в направлении Шахово, Яковлево. Выполняя приказ командарма, командир 29 тк генерал-майор И.Ф. Кириченко с группой офицеров штаба и командирами бригад 11 июля в 3.00 приступил к рекогносцировке района Лески, ж.-д. будка, что в 2 км западнее Лески, казарма (на сев. окраине станции Тетеревино. – З. В.), с. Шахово с задачей:

а) выбрать исходные позиции для корпуса;

б) определить проходимость танков и артиллерии через ручей Сажновский Донец, через полотно железной дороги (насыпь была заминирована. – З. В.) и лог Сухая Плота;

в) определить пути подхода к району исходных позиций;

г) определить возможность накапливания пехоты для атаки в логу Сухая Плота;

д) определить места для КП и НП, а также ОП артиллерии.

В 6.00 11 июля 1943 г. в районе села Шахово результаты рекогносцировки были доложены генералу Ротмистрову.

Направление Шахово, Яковлево было наиболее перспективным: здесь нашим войскам противостоял относительно слабый противник – части 167 пд. Удар наиболее сильным корпусом танковой армии на фронте всего 4–5 км выводил в тыл 2 тк СС. Перерезав основную дорогу Белгород – Обоянь, наши войска создавали реальную угрозу окружения основных сил 4ТА противника. А после Сталинграда немцы были весьма чувствительны к угрозам «котлов»!

К сожалению, этот вариант не был принят. И видимо, не только из-за трудностей, связанных с преодолением естественных препятствий и заминированной насыпи железной дороги. На этом направлении 12 июля нанес удар 2 гв. тк, но на более широком фронте. Однако сил для развития первоначально достигнутого успеха у него не хватило…

Единственно приемлемым для применения крупных танковых сил был признан участок местности между р. Псёл и х. Сторожевое. После проведения рекогносцировки с командирами корпусов именно здесь Ротмистров предложил нанести удар главными силами армии. Это соображение было одобрено штабом фронта, и уже в 11.00 11 июля командир 29 тк подписал боевой приказ № 3, в котором были изложены задачи корпуса на 12 июля и указан рубеж атаки – 2,5 км юго-западнее станции Прохоровка:

«1. Противник – до 4 танковых и 1 мех. дивизии – продолжает теснить наши части в северо-вост. и вост. направлениях, пытаясь соединиться с северной группировкой орловско-курского направления.

К 11.00 11.07.43 г. передовые части вышли на рубеж: Кочетовка, Красный Октябрь, Васильевка, совхоз «Комсомолец», Ивановский Выселок, Ясная Поляна, Беленихино и далее на юг – по линии ж.д. до Гостищево.

2. 29 тк с 36-м полком МЗА (малой зенитной артиллерии), 76-м полком PC, полком иптап (истребительно-противотанковым) 10 тбр – задача в 3.00 12.07.43 г., атаковать противника в полосе правее высоты 252.4, лес сев. совхоза «Комсомолец» 1 км, сев. окраина Большие Маячки, высота 251.2.

Слева – Грушки, Сторожевое, высота 223.4, сев. – зап. окраина с. Погореловка, уничтожить противника в районе: высота 255.9, лес 1 км юго-вост. х. Тетеревино, высота 258.9. В дальнейшем действовать в направлении Большие Маячки, Покровка.

3. Я решил: атаковать противника одним эшелоном впереди 32 тбр, за ней – 31, 25 тбр и 53 мсбр.

4. 32 тбр с тремя батареями 1446 сап – передовая бригада корпуса. Задача – атаковать в направлении: совхоз «Комсомолец», х. Тетеревино, сев. окраина Лучки, Большие Маячки; уничтожить противника в районе: х. Тетеревино и лес 2 км сев. – зап. Ясная Поляна, в дальнейшем действовать на Большие Маячки.

Исходный рубеж для атаки – лощина в 2,5 км зап. Прохоровки – занять к 24.00 11.07.43 г. Начало атаки – 2.00 12.07.43 г.

5. 31 тбр – задача атаковать за 32 тбр справа от шоссе в направлении: совхоз «Комсомолец», высота 255.9, высота 251.2 – уничтожить противника в районе совхоза «Комсомолец» и леса западнее, в дальнейшем действовать на Большие Маячки. Исходный рубеж для атаки – лощина 1 км сев. – зап. Прохоровки, занять в 1.00 12.07.43 г. Начало атаки – 3.00 12.07.43 г.

6. 25 тбр с двумя батареями 1446 сап – задача атаковать в направлении: Ивановский Выселок, опушка леса 1 км сев. – зап. Ясная Поляна, Лучки, Большие Маячки, уничтожить противника в районе х. Тетеревино и леса юго-вост., в дальнейшем действовать в направлении Лучки.

Исходный рубеж атаки – Ямки, занять к 24.00 11.07.43 г. Начало атаки – 3.00 12.07.43 г.

7. 53 мсбр с 271 мп, полком иптан 10 иптабр – задача атаковать за 31-й и 25-й танковыми бригадами в направлении: совхоз «Комсомолец», Лучки. Ближайшая задача – совместно с 31 и 25 тбр уничтожить противника в районе: высота 258.2, х. Тетеревино, развилка дорог 1 км сев. Ясная Поляна, в дальнейшем действовать в направлении Лучки, Большие Маячки.

Исходный рубеж для атаки: совхоз «Октябрьский», высота 258.8, х. Сторожевое, занять к 23.00 11.07.43.г. Обеспечить сосредоточение соединений и частей корпуса в исходном районе.

Начало атаки – 3.00 12.07.43 г.

8. 108-й полк иптан с 76-м полком PC – мой резерв, к 24.00 11.07.43 г. сосредоточиться в районе: кирпичный завод, 1 км сев. – зап. Прохоровки, быть готовым действовать в направлении: совхоз «Комсомолец», Лучки. Поддержать атаку 32, 25, 53-й бригад.

9. 366-му полку МЗА – прикрыть район исходных позиций корпуса, в дальнейшем сопровождать боевые порядки 53 мсбр в направлении совхоз «Комсомолец», Лучки.

Огневые позиции занять к 20.00 11.07.43 г.

10. Я с опергруппой штакора до 8.00 12.07.43 г. – кирпичный завод, 1 км сев. – зап. станции Прохоровка, в дальнейшем – за боевыми порядками 31 тбр».

Весь день войска 5 гв. ТА готовились к контрудару. Интересный документ сохранился в фондах оперативного отдела 18 тк. Это распоряжение № 00117/2 генерал-майора Б.С. Бахарова командному составу корпуса, отданное 11 июля 1943 г. в 14.00. Ознакомившись с ним, мы имеем возможность представить, как непосредственно шла эта подготовка в корпусах и выдвижение их на исходные позиции.

«Только командиру.

В его отсутствие выполняет зам. командира или начальник штаба.

Приказываю:

К 18.00 11.07.43 г. первый боевой эшелон вашей части отдельными группами, соблюдая строжайшую маскировку, сосредоточить в районе, указанном на прилагаемой карте.

Все машины, не нужные для вхождения в прорыв, а также весь личный состав, не вошедший в состав 1-го эшелона, отправить в район Вязовое к утру 12.07.

1-й боевой эшелон должен быть к 22.00 11.07.43 г. обеспечен 3 заправками, 3 б/к на танки и двумя б/к на наземное оружие, а личный состав – 8 сутодачами.

1-й боевой эшелон разделить на активный эшелон прорыва и обеспечивающий эшелон, на который назначить твердого начальника.

До особого распоряжения обеспечивающий эшелон становится вместе с боевым, а с началом выполнения боевой задачи следует под охраной 110 тбр и 36 гв. тп по особому указанию.

В новом районе, указанном на карте, принять все меры маскировки с охранением и быть в готовности вести бой из занимаемого района.

Предупредить комбатов и командиров рот, что с 18.00 11.07.43 г. они будут вызваны на рекогносцировку в район перекрестка дорог у совхоза им. Ворошилова.

С 21.00 11.07.43 г. все части должны быть готовы к движению в исходный район для ввода в прорыв (подчеркнул. – З. В.).

Начальникам штабов, начальникам связи и лицам, ведающим снабжением, все подготовительные мероприятия закончить к 22.00 11.07.43 г., чтобы дать возможность личному составу отдохнуть перед выполнением трудной боевой задачи.

На время передвижения в новый район повысить бдительность ввиду усилившейся активности противника.

Телефонная связь снимается с 16.00 до 18.00 11.07.43 г. и одновременно наводится вновь.

Танки и автомашины стараться размещать в оврагах.

Маршруты из новых районов в исходное положение проверить для ночного марша предположительно в район Прелестное (искл.), совхоз «Октябрьский».

Занятие районов восточнее указанных мест на карте категорически запрещаю, ибо туда приходит крупное соединение.

Командиру 1694 зап (зенитно-артиллерийский полк) огневые позиции (ОП) иметь по вост. берегу р. Псёл в районе Вышняя Ольшанка.

419-й отдельный батальон связи (обе) и 115-й отдельный саперный батальон (осб) приготовиться к выходу в новый район.

Приложение: карта в одном экземпляре».

Приведенный документ интересен еще и тем, что командир корпуса четко сформулировал в нем задачу соединению на 12 июля: «С 21.00 11.07.43 г. все части должны быть готовы к движению в исходный район для ввода в прорыв». Как известно, прорыв – это важный этап наступления, а не прием ведения оборонительной операции, подобно контрудару. О контрударе же в распоряжении ни разу не упоминается. Что же все-таки планировало советское командование 12 июля: остановить контрударом глубоко вклинившегося в оборону фронта противника или перейти в наступление?

Анализ документов показывает, что формально (противник все еще наступал) это был фронтовой контрудар – но, по сути, юго-зап. Прохоровки войска переходили в наступление, а армию генерала Ротмистрова планировалось ввести в прорыв. Причем перед танковой армией однородного состава были поставлены несвойственные ей задачи, а их выполнение не было обеспечено должным образом.

Как известно, успех наступления определяется в основном в его начале и зависит от того, как быстро сумеют войска прорвать тактическую зону и углубиться в тыл врага. Для прорыва создаются два эшелона. Первый составляют общевойсковые соединения, усиленные мощной артиллерийской группировкой. Они должны взломать передний край противника, уничтожить его противотанковую оборону и создать условия для ввода в прорыв второго эшелона – подвижных соединений танковой армии, которым предстояло развить успех первого этапа из тактического в оперативный. Под Прохоровкой фактически 5 гв. ТА предстояло выполнять задачу и первого, и второго эшелона, то есть и прорывать оборону, и развивать успех. Но впереди танкистов находились стрелковые дивизии 5 гв. А, которые с трудом сдерживали наступающего противника, а о мощной артиллерийской группировке и говорить нечего. О том, как бестолково была организована артподготовка утром 12 июля, разговор еще впереди. В то же время сама армия не располагала необходимым количеством артиллерии для надежного уничтожения обороны врага, а потому вся тяжесть боевой задачи ложилась на танки и мотопехоту. В таких условиях сверхпотери боевых машин были предопределены.

Справедливости ради надо отметить, что такие же просчеты были допущены и при использовании, например, 3 гв. ТА во время проведения Орловской наступательной операции. Ее потери за период операции составили: 60, 3 % танков «Т-34» и 72, 9 % танков «Т-70».

Командование Воронежского фронта как бы пыталось выполнить две задачи: и наступление противника остановить, и в то же время расколоть и уничтожить его ударную группировку танковым тараном. Такие «неподъемные сверхзадачи» ставились перед армией однородного состава, вероятно, из-за отсутствия опыта их применения командованием фронта, а также в силу завышенных требований, которые Ставка предъявляла к войскам Воронежского фронта, после того как Центральный фронт практически оборонительную операцию к этому времени завершил.

Замечу, что проблема «допрорыва», как она часто именовалась в советских боевых документах, или, проще говоря, создание надежного коридора для ввода подвижных соединений и объединений, была характерна для всей Красной Армии и напрямую связана с неумением ее старшего и высшего командного звена налаживать тесное взаимодействие различных родов войск в процессе боя. Увы, но до самого завершения войны это умение так и не выработалось у значительного числа наших генералов.

Н.Ф. Ватутин как инициатор контрудара главную надежду возлагал на танки. Ему удалось создать на направлении главного удара основной группировки беспрецедентную плотность бронетанковой техники на 1 км фронта. С 17.00 11 июля в оперативное подчинение П.А. Ротмистрову передаются 2 тк и 2 гв. Ттк. В результате количество танковых корпусов его армии возросло до четырех, а численность бронетехники увеличилась более чем на 200 единиц и составила в общей сложности 931 танк, 42 «СУ-76» и «СУ-122», а также 12 «СУ-152», в том числе 581 «Т-34» (62, 4 %) и 314 «Т-70» (33, 7 %). Из этого числа в районе сосредоточения основных сил (восточнее Прохоровки) в строю находилось 797 танков и 43 САУ, остальные – в ремонте и в пути. На рассвете 12 июля подошло еще несколько машин, перед атакой в армии на ходу числилось 808 танков и 32 «СУ-76» и «СУ-122». Сведения о состоянии бронетехники к исходу 11 июля 1943 г. отображены в таблице 22, которая подготовлена по боевым донесениям частей и подразделений, а материальной части и обеспечении 5 гв. ТА на 17.00 11 июля 1943 г. представлены в таблице 23.

Три танковых соединения – 18, 29 и 2 гв. Ттк, – составлявших первый эшелон ударной группы 5 гв. ТА, имели в строю 538 танков и 2 °CАУ. Главный удар первыми должны были нанести соединения генералов Б.С. Бахарова и И.Ф. Кириченко с рубежа Прелестное – горизонт 240 – южные окраины х. Сторожевое. Весь их участок имел протяженность по фронту около 7 км, для 18 отк: пойма р. Псёл – Прелестное – горизонт 240 (3 км), для 29 тк: выс. 241.6 – южные окраины х. Сторожевое (4 км). После захвата эсэсовцами этого района рубеж развертывания был отодвинут восточнее свх. «Октябрьский». Из-за глубокого оврага севернее совхоза, пролегавшего от реки почти на 2 км, участок прорыва 18 отк сузился примерно до 1,5–2 км и составил для двух корпусов в общей сложности 5,5–6 км. Утром 12 июля перед атакой оба корпуса имели в строю 368 танков и 2 °CАУ, следовательно, плотность бронетехники на 1 км фронта первоначально должна была достигнуть почти 56 единиц. В действительности смогли добиться даже больше – 60 танков на 1 км, не учитывая сау. Поэтому надежды советского командования расколоть 2 тк СС казались вполне обоснованными. А если учесть, что затем в бой должны были вступить более двухсот танков второго эшелона (5 гв. Змк – 158 танков и 2 тк – 59 танков) совместно с пехотой 5 гв. А, то прорыв на 30 км казался делом хотя и трудным, но вполне выполнимым. Но при этом в первую очередь не были учтены два важнейших фактора: технические возможности советской бронетанковой техники и рельеф местности на участке ввода ее в 5 гв. ТА.

К 14.00 одиннадцатого июля обстановка на прохоровском направлении резко ухудшилась: эсэсовцы прорвали оборону, заняли совхоз «Октябрьский» и высоту 252.2, то есть овладели рубежом атаки, который был намечен для бригад первого эшелона 5 гв. ТА.

«…Обстановка для нанесения контрудара резко осложнялась, – вспоминал Ротмистров, – планомерная подготовка его была сорвана. В связи с изменившейся обстановкой мы ночью уточняли задачи корпусам. Оставив оперативное построение прежним, перенесли рубеж развертывания главных сил армии непосредственно западнее Прохоровки.

Для подготовки к действиям оставалось 10–12 часов, из которых половина темного времени. Эта обстановка привела к тому, что командиры корпусов принимали решения и ставили задачи бригадам по карте. Приказы же на наступление были доставлены бригадам и отдельным полкам к 24 часам 11 июля».

Боевая задача соединениям армии была изложена в боевом приказе № 3 11 июля 1943 г. на 18.00:

«1. Противник на белгородском направлении, введя в бой крупные силы танков, пытается развить успех в сев. направлении – на Обоянь, Курск (до 400 танков) и в вост. направлении – на Александровский, Скородное, Старый Оскол (до 300 танков).

В районе Покровка, Яковлево, Бол. Маячки отмечено до 100 танков противника.

2. 5-я гв. танковая армия со 2 тк, 2 гв. Ттк, 10 иптабр, 27-я пушечная артбригада (пабр), 522-й и 1148-й гаубичный артполк большой мощности (гan), 26-я зен. див., 16 и 80 гмп (гв. минометный полк), 1329 сап (самоходно-артиллерийский полк) с 10.00 12.07.43 г. наносит удар в полосе: справа – Береговое, Андреевка (искл.), Красная Поляна, Красная Дубрава; слева – Правороть, Беленихино, отм. 232.0, курган с отм. + 1,1 (3 км юго-вост. Яковлево) и во взаимодействии с 5 гв. А и 1 гв. ТА уничтожает прорвавшуюся группировку противника в районе: Покровка, Грезное, Кочетовка, не допуская отхода его на юг.

К исходу дня выходит на рубеж: Красная Дубрава, отм. 254.5, Яковлево, имея в виду в дальнейшем наступать в юго-зап. направлении.

Исходное положение на рубеже: Прелестное, Сторожевое, Мал. Яблоново – занять к 24.00 11.07.43 г. Готовность атаки – 3.00 12.07.43 г. Начало атаки – дополнительным распоряжением.

3. 18 тк с 80 гмп, одним 76-мм иптап, одним 57-мм иптап, 10 иптабр – сломить сопротивление противника на рубеже: Андреевка, роща, что сев. – зап. совхоза «Комсомолец», и уничтожить противника в районе: Красная Дубрава, Бол. Маячки, Красная Поляна, повернувшись фронтом на север, обеспечить наступательные действия армии на юг.

Граница слева: (искл.) отм. 252.4, (искл.) сев. – зап. опушка рощи (1 км сев. совхоза «Комсомолец»), (искл.) МТФ (что на сев. окраине Большие Маячки).

4. 29 тк с 76 гмп, 1529 сап – сломить сопротивление противника на рубеже: роща (что 1 км сев. совхоза «Комсомолец»), совхоз «Комсомолец». Уничтожить его группировку в районе Лучки, Большие Маячки, Покровка.

К исходу 12.07.43 г. выйти в район Покровки и рощи зап. и юж. Покровки, в дальнейшем быть готовым к действиям на юг.

Граница слева: Грушки, Сторожевое, Ясная Поляна, отм. 228.4, мельница на сев. окраине Погореловки.

До начала атаки корпус поддерживает 378 гan (гаубичный артиллерийский полк).

5. 2 гв. Ттк с 16 гмп, одним 76-мм иптап, 10 иптабр сломить сопротивление противника на рубеже: Ясная Поляна, Беленихино, уничтожить его группировку в районе Яковлево и леса восточнее, в дальнейшем быть готовыми к наступлению в юж. направлении.

6. 2 тк – оставаясь на занимаемом рубеже, прикрыть сосредоточение армии в исходном районе, не допустить прорыва противника в вост. направлении.

С началом атаки всеми огневыми средствами поддержать наступление 18, 29 тк и 2 гв. Ттк, в дальнейшем пропустить их через боевые порядки корпуса – быть готовыми атаковать противника в направлении Сух. Солотино.

7. 5 гв. Змк (Зимовниковский корпус) к 24.00 11.07.43 г. сосредоточиться в районе: Соколовка, Драный, Красное, Высыпной, Сагайдачное, Камышевка и быть в готовности развить успех 29 тк и 2 гв. Ттк в общем направлении на Прохоровка, Лучки, Смородино.

С началом действий в подчинение корпуса переходит 678 гan.

8. Артиллерия:

A) Группа усиления – начальник – зам. командующего артиллерией 38А полковник Давыдов. Состав: 27-я пушечная бригада, 522 и 1148 гan (бм).

Б) Группа PC – командир группы – полковник Юфа. Состав: 76 гв., 16 гв. и 80 гв. мп.

B) Задачи:

а) десятиминутный огневой налет по переднему краю на участке: Васильевка, совхоз «Комсомолец», Ивановский Выселок, Беленихино;

б) пятиминутный методический огонь в глубине против- ника;

в) пятиминутный огневой налет по переднему краю и глубине обороны противника (огонь открывается по объектам, согласно заявкам, требованиям командиров корпусов).

Группе PC:

а) огневой залп по переднему краю обороны противника в момент начала артобработки противника;

б) второй залп – по объектам переднего края, конец артиллерийской обработки;

в) с началом атаки танков артиллерия группы усиления по заявкам и указаниям командиров корпусов переносит огонь в глубину, вплоть до шоссейной дороги Обоянь – Белгород у высот 251.2 и 254.5 и на правом фланге до 2/3 артиллерии в район справа: Красный Октябрь, Веселый, Грезное, Козловка и далее – Кочетовка, Сухо-Солотино, Рыльский. 1/3 артиллерии в район слева: Калинин, Собачевский, ур. Козинка, Тетеревино; в дальнейшем в район: Лучки, высота 246.3, перелески зап. Петровский;

г) группа PC – по одному залпу в глубину обороны противника по заявкам командиров корпусов;

д) артиллерия, приданная корпусам, сопровождает атаку танков огнем и колесами по плану командиров корпусов.

7. Отряд генерал-майора Труфанова в составе: 1 отд. гв. мотоциклетный полк, 53 гв. тп, 689 иптап, батарея 678 гan – мой резерв.

Быть готовыми сосредоточиться в район Правороть с целью обеспечения левого фланга армии.

8. 1-й эшелон штарма с 17.00.11.07.43 г. – Скоровка (7 км сев. – вост. Прохоровка). НП – отм.252.4 (2 км сев. – зап. Прохоровка).

9. Доносить:

A) О выступлении в исходный район.

Б) О сосредоточении в исходном районе.

B) О готовности к наступлению.

Г) О начале наступления.

Д) В дальнейшем через каждые два часа согласно табелю срочных донесений».

Командование 5 гв. ТА прекрасно осознавало опасность, грозящую армии при фронтальном ударе. Из 177 танков 18 тк, находившихся в строю и в пути 11 июля, 35, 5 % составляли «Т-70», остальные – «Т-34» и «Мк-4», а в «ударном» 29 тк «семидесяток» оказалось еще больше – 38, 8 %. «Семидесятки» были легкими машинами и не были способны бороться на равных ни с одним немецким танком и основными орудиями ПТО противника. Исключение составляли лишь случаи, когда в их боекомплект включались кумулятивные или подкалиберные снаряды, но в 18 и 29 тк на тот момент таковых не было.

Павел Алексеевич пытался выправлять ситуацию. За сутки до намеченной операции штаб армии и корпусов готовил войска к тяжелым боям, стараясь найти оптимальную форму построения боевых порядков соединений, чтобы с учетом сложившейся ситуации выполнить полученный приказ. Так, в первый эшелон было выведено четыре бригады, в составе которых находилось 30 % «Т-70». А комбригам был дан приказ: в первый эшелон выдвинуть батальон «тридцатьчетверок», а батальон легких танков – во второй. Для усиления огневой мощи бригад первого эшелона 29 тк придавалось по одному САП. Таким образом, при планировании ввода в бой армии П.А. Ротмистров сделал все, что было в его силах, – острие ударного клина составили наиболее сильные соединения.

Время атаки переносилось несколько раз. Сначала планировалось нанести удар 12 июля в 10.00. Прибывший вечером 11 июля в расположение 29 тк Маршал Советского Союза A.M. Василевский отдал приказ в случае дальнейшего продвижения противника быть в готовности атаковать 11 июля в 21.00. Однако к вечеру активность противника снизилась, и приказ отменили. Время начала контрудара установили на 3.00 12 июля. В журнале боевых действий 29 тк есть упоминание об этом: «В 3.00 12.07.43 г. сигнала не последовало. В 4.00 был получен приказ командующего 5 гв. ТА об изменении (времени. – З. В.) начала атаки:

«Командиру 29 тк генерал-лейтенанту тов. Кириченко.

1. Задача корпуса прежняя, то есть, действуя с 76 гв. мп, 1529 сап, сломить сопротивление противника на рубеже роща, 1 км севернее совхоза «Комсомолец», уничтожить его группировку в районе Лучки, Большие Маячки, Покровка, к исходу 12.07 выйти в район Покровка, готовясь в дальнейшем к действиям на юг.

2. Начало атаки – 8.30 12.07.43 г. Начало артподготовки с 8.00.

3. Разрешаю пользоваться радио с 7.00 12.07.43 г. Командующий 5 гв. ТА генерал-лейтенант П.А. Ротмистров».

Подобные подтверждения получили и другие командиры соединений. Это было окончательное время атаки.

Командир 18 отк утром 12 июля провел дополнительную рекогносцировку из точки в районе дороги Карташевка – Береговое, то есть в 3–4 км от рубежа атаки бригад первого эшелона. Приказ на наступление № 67 был подписан за полтора часа до атаки – в 7.00 12 июля. Вот его текст:

«1. Противник крупными силами стремится овладеть г. Обоянь.

Перед фронтом корпуса отдельные танковые группы атаками теснят наши части.

2. Корпус с артгруппой имеет задачу – во взаимодействии с 29 тк уничтожить противника в районе Андреевка, роща севернее совхоза «Комсомолец», Красная Дубровка, Большие Маячки, Красная Поляна и стремительными действиями к исходу дня 12.07.43 г. перерезать шоссе Белгород – Обоянь, выйти на рубеж Красная Дубровка, высота 254.5. В дальнейшем поворотом на север обеспечить наступательные действия армии на юг.

Полоса справа – р. Псёл, центр Васильевка, мост в центре, Грезное, (искл.) Красная Поляна, Красная Дубровка.

Слева – (искл.) высота 252.4, (искл.) сев. опушка рощи сев. – зап. совхоза «Комсомолец», (искл.) МТФ (сев. окраина Большие Маячки).

3. Я решил ударом в направлении юж. окраина Васильевка, высоты с отм. 220.4, 252.5, 251.2 уничтожить противостоящего противника с боевым построением корпуса в 3 эшелона.

Справа – обороняются части 5-й гв. армии по р. Псёл. Слева – наступает 29 тк.

4. Первый эшелон в линию 181, 170 тбр атакует противника в полосе корпуса с ближайшей задачей овладеть Мал. Маячки, в дальнейшем выйти на рубеж: 131 тбр – высота 251.5, Красная Поляна; 170 тбр – (искл.) Красная Поляна, Красная Дубровка.

Второй эшелон – 32 мсбр с артгруппой в составе 292-го минполка, 76-мм иптап – наступает за первым эшелоном, чтобы к концу дня сменить в обороне 181 и 170 тбр на рубеже Красная Поляна, Красная Дубровка.

Третий эшелон – ПО тбр, разведотряд – к концу дня выйти в районе высоты 251.2.

Штакор в третьем эшелоне – между 110 тбр и разведотрядом.

КП к исходу дня – роща вост. высоты 251.2.

36 гв. тп наступает за 170 тбр во втором эшелоне, обеспечивает правый фланг боевого порядка. Сосредоточиться у р. Сухая.

5. Мой резерв – 110 тбр.

6. Рубеж развертывания – Михайловка, совхоз «Октябрьский».

7. Артиллерийская группа поддержки пехоты – состав: 292 мп и 58-й полк PC; группа поддержки танков – 1000 иптап, 36 гв. тп.

Задача – обеспечить атаку танков и пехоты в полосе наступления корпуса.

8. Тылы бригад следуют в третьем эшелоне под охраной 110 тбр. Медсанвзвод корпуса – Вязовое.

9. Вторые эшелоны тылов корпуса и бригад – Боброво-Дворский.

КП – Береговое, ось перемещения – юж. окраина Андреевка, высота 224.5, высота 220, 4, юж. окраина Мал. Маячки, урочище Долгий Верх.

10. Донесения присылать – с началом вступления и в дальнейшем через каждые 2 часа.

11. Начало артподготовки – 8.00.

12. Начало атаки – 8.30 по сигналу «Гроза».

Важнейшим условием успешного ввода в сражение танковой армии является его артиллерийское обеспечение, особенно в первые часы боя, то есть при прохождении первых 5–10 км. Для подготовки артиллерийского наступления перед танковой атакой проводится большая организационная работа. Она ведется по трем направлениям. Прежде всего готовится артиллерия танковой армии и ее корпусов, а также стрелковых дивизий и полков, взаимодействовать с которыми придется танкистам. Готовятся артиллерийские позиции, схемы огня, устанавливается связь, повозятся боеприпасы. Для эффективности будущей артподготовки необходимо проведение тщательной и глубокой всесторонней разведки противника, оборудование удобных наблюдательных пунктов для наблюдения и корректировки огня. Все это требует времени, налаживания четкого взаимодействия между штабами танковых корпусов и стрелковых соединений, которые обороняются на рубеже ввода армии в сражение. Именно этого и не хватало под Прохоровкой.

Основные силы артиллерии из-за нехватки автотранспорта начали подходить вечером 10 июля и утром следующего дня. Все это время шли ожесточенные бои с наседающим противником, поэтому провести рекогносцировку, разведку при высокой динамике боя и плотности огня было практически невозможно. Развертывание артиллерийских частей проходило под интенсивной бомбежкой. Основная же часть артиллерии вышла на огневые позиции вечером 11 июля и в ночь на 12 июля.

В работе штабов было большое количество неувязок, чисто технических проблем, мало внимания уделялось отработке вопросов взаимодействия между артиллерийскими частями действующих впереди стрелковых дивизий с танковыми соединениями.

Особую сложность составляла подготовка артиллерийских частей, которыми фронт усиливал 5 гв. ТА. Увязывать их с общим планом артиллерийского наступления было довольно сложно. Из-за нехватки автотранспорта они не успевали своевременно прибыть в назначенные районы, наладить связь со штабами соединений, участвующими в контрударе, и в полном объеме провести необходимые мероприятия по подготовке огня. Трудности сосредоточения артиллерии во многом объяснялись захватом противником рубежа, намеченного для ввода танковой армии в сражение.

Армия была усилена следующими частями Воронежского фронта:

«1529 сап – 152-мм орудий – 11, полк прибыл без своих тылов, которые были отрезаны противником в районе Рындинка, что в первые часы боя отразилось на боеготовности полка.

Группа АДД (артиллерия дальнего действия):

522 гan большой мощности 203-мм – 12 оруд.,

1148 гan 152-мм – 18 оруд.,

142 пап 122-мм —18 оруд.,

93 пап 122-мм – 18 оруд.

Фронтовая группа гвардейских минометных частей:

16 гв. мп – М-13 – 24 устан.,

80 гв. мп – М-13 – 24 устан.

В состав этой группы (начальник группы гв. полковник Юфа) также вошли армейские гвардейские минометные части – 76 гв. мп, 409 гв. и 307 гв. мд».

При подготовке контрудара сыграл отрицательную роль и психологический фактор. Ведь на руководство фронта легла величайшая ответственность: слишком многое зависело от успеха (или неудачи) задуманного. Отсюда и некоторая нервозность, недостатки в подготовке и организации контрудара 12 июля.

О том, какое моральное давление оказывалось на командование Воронежского фронта из Москвы, вспоминал Н.С. Хрущев: «К тому времени наше положение ухудшилось. Мы исчерпали свои резервы. Положение складывалось тяжелое, Москва проявляла нервозность. Помню, как перед моим отъездом к Катукову мы с Ватутиным разговаривали со Сталиным. Потом взял трубку Молотов. Он всегда в таких случаях вел разговор грубее, чем Сталин, допускал оскорбительные выражения, позволял себе словесную бесконтрольность. Но чего-либо конкретного, кроме ругани, мы от него не услышали. Он ничем не мог нам помочь, потому что в военных вопросах был нулем, а использовался в таких случаях как бич, как дубинка Сталина. В оскорбительном тоне он говорил с командующим, потом со мной. Не хочу допускать, в свою очередь, неуважительных выражений в его адрес, потому что при всех его отрицательных качествах Молотов по-своему был честен, а его преданность Советской власти не дает мне права отзываться о нем плохо, когда речь идет о войне. В кризисные моменты он проявлял грубость, но в спокойной обстановке – нет, и я понимал, что в те часы он мог только ругаться. Положение-то сложилось грозное, шутка ли сказать: три полосы обороны, где были почти сплошь расположены танки, противник «прогрыз».

Однако выдержка и собранность Ватутину были крайне необходимы. Противник уже вклинился на 35 км в оборону фронта, многие соединения понесли значительные потери, после недельных непрерывных боев начала проявляться усталость войск – все это влияло на их боевой дух. Отсутствие четкости в приказах и распоряжениях фронтового командования, неуверенность в вышестоящем штабе создавали нервозную обстановку и в армейских штабах, что в конечном счете сказывалось на результатах их работы. Допускать этого было нельзя, но человек – существо живое, и отбросить эмоции, особенно в критические минуты, он не может. К тому же необходимо учитывать огромный масштаб сражения. Трудности по сосредоточению артиллерии и других частей к району ввода в сражение танковой армии объяснялись сильным давлением противника. Их сначала надо было вывести из боя, то есть отнять у какого-то командира (командующего) – для последующей перегруппировки. Отсюда несогласованность в действиях, спешка и неразбериха, противоречащие друг другу приказы и распоряжения.

Примером тому может служить ситуация, сложившаяся 10 июля при переброске под Прохоровку 10 оиптабр. Бригада из состава Юго-Западного фронта была передана в подчинение командующему артиллерией 69А. Она представляла собой мощное артиллерийское соединение, укомплектованное 60-ю хорошо зарекомендовавшими себя 76-мм дивизионными пушками и 57-мм противотанковыми орудиями. По плану контрудара все ее три полка придавались 18 и 29 тк. Им предстояло действовать между р. Псёл и х. Сторожевое. До вечера 11 июля 10 иптабр находилась в противотанковом опорном пункте в районе с. Ломово,г. Короча.

С 18 до 22 часов 11 июля командование бригады получило четыре противоречащих друг другу приказа из вышестоящих штабов о маршрутах выдвижения соединения. Так, в 18 часов комбриг выехал в штаб артиллерии фронта для получения приказа. Не успел он прибыть на станцию Ржава, как уже через два часа по распоряжению штаба 69-й армии помощник начальника штаба капитан Сердюк направляется в штаб генерала Ротмистрова – для получения приказа на участие в контрударе. В 21.00, когда части бригады были готовы к маршу, командующий артиллерией 69А отдает распоряжение о направлении ее в противоположную сторону – в район Ново-Оскочное, Казачье. Бригада немедленно выступила в указанный район. Через два часа при докладе Военному совету 69А начальник штаба бригады получил новый боевой приказ генерала Ватутина: выйти на рубеж Выползовка, Александровка, Свиридовка, Подсумки, Заячье. В два часа 12 июля бригада на марше была развернута в новый район обороны, так как в это время танки АГ «Кемпф» уже вели бои у с. Ржавец, прорываясь к с. Выползовка. Таким образом, танкисты Ротмистрова так и не получили крайне необходимую поддержку этого противотанкового соединения.

Примерно такая же история произошла с выдвижением 1529 самоходно-артиллерийского полка, имевшего на вооружении тяжелые 152-мм САУ, созданные специально для борьбы с тяжелыми танками противника (в войсках эти установки получили название «зверобой»). Полк предусматривалось использовать для усиления 29 тк, действующего на направлении главного удара. Однако он прибыл в район Прохоровки 12 июля только к 18.00 с ограниченным запасом снарядов (тыловые подразделения задержались в связи с выходом противника в район с. Ржавец) и в бою в этот день участия не принимал.

П.А.Ротмистров вспоминал: «В результате некоторого отхода войск фронта к исходу 11 июля условия артиллерийского обеспечения контрудара 5 гв. ТА ухудшились, так как часть артиллерии во время выдвижения ее на огневые позиции была уничтожена танками противника.

Чтобы упредить противника в наступлении зап. Прохоровки, в условиях недостатка времени для сосредоточения артиллерии я назначил начало атаки на 8 часов 30 минут 12 июля и сократил время артиллерийской подготовки контрудара с 30 до 15 минут.

Мы прекрасно понимали, что в этих условиях больших результатов от огня артиллерии ожидать нельзя. Но учитывая, что противник добился на ряде участков обороны Воронежского фронта определенных успехов, мы спешили с началом наступления, чтобы лишить противника инициативы на прохоровском направлении.

…К тому же следует отметить, что артиллерийская разведка из-за недостатка времени почти не проводилась, артиллерия выдвигалась совместно с танковыми и мотострелковыми бригадами корпусов. Это привело к тому, что в боевых порядках войск к началу контрудара не было артиллерийских наблюдательных пунктов».

В целях авиационного обеспечения контрудара привлекались значительные силы авиации. 2ВА вела разведку в интересах наземных войск, наносила бомбоштурмовые удары по танкам, артиллерии и мотопехоте противника в районе Сухо-Солотино, Покровка, Озеровский, Мал. Маячки. В интересах войск Воронежского фронта привлекалась также авиация 17ВА Юго-Западного фронта, которая действовала в основном в полосе 7 гв. А, воспрещая подход резервов противника на прохоровское направление.

Контрудары с использованием нескольких танковых корпусов проводились и раньше, но опыт их организации под Прохоровкой не был полностью учтен, и прежде всего в вопросе авиационного прикрытия атакующего эшелона. Несмотря на кажущуюся мощь, армия в это время была особенно уязвима для ударов с воздуха. Огромные скопления бронетехники на узком участке фронта – легкая добыча для штурмовой и бомбардировочной авиации врага.

Противник в ходе операции «Цитадель» широко применял авиацию для борьбы с нашими танками. Для этого был даже создан и пошел в производство новый мощный штурмовик «Юнкерс-87» G-1, который немало досаждал нашим танкистам.

Поэтому для прикрытия контрударной группировки от ударов противника с воздуха были выделены значительные силы авиации. Так, истребители 5-го истребительно-авиационного корпуса (иак), патрулируя в воздухе, прикрывали главную группировку 5 гв. ТА в районе Прохоровка, Васильевка, Беленихино, Мал. Яблоново. В течение 12 июля истребители произвели 320 самолето-вылетов, во время которых провели 14 групповых воздушных боев и сбили около 20 самолетов противника, потеряв 14 своих. К сожалению, полностью решить задачу по прикрытию наших войск не удалось.

«Служба наблюдения, оповещения по линии ВВС организована не была и ограничивалась использованием радиостанций дивизий и корпусов, которые и без того были загружены работой по обеспечению управления наземными войсками. Служба обозначения своих войск была организована также слабо.

Командиры батальонов и полков из-за боязни своей авиации (выделено. – З. В.), не всегда обозначали свой передний край».

Основные недостатки в применении авиации – отсутствие прямой связи штабов соединений наземных войск с командным пунктом воздушной армии и боевыми аэродромами, отсутствие оперативных групп ВВС со средствами связи в штабах корпусов и авианаводчиков в передовых частях контрударной группировки. В этих условиях вызов авиации для нанесения удара по группировке противника в ходе боя был проблемой, которую можно было решить только через штаб фронта. Пока заявка проходила через все инстанции, обстановка менялась и удар наносился или по пустому месту, или – что нередко бывало – по своим войскам. Просчеты такого рода, несомненно, повлияли на результаты контрудара.

Отмеченные недостатки зачастую приводили к случаям нарушения взаимодействия наземных войск с авиацией, при этом нередко с тяжелыми последствиями. Так, 9 июля в 2.58 начальник штаба 69А полковник СМ. Протас направляет в штаб фронта – копию командующему 2ВА – следующую шифрограмму:

«Прошу: 1. 9.07.43 г. бомбардировать танки, пехоту противника в направлении:

а) Прохоровка,

б) Беленихино, Короча с предварительной доразведкой (выделено. – З. В.) и вызовом с КП командарма.

2. Прикрыть с воздуха боевые порядки армии.

3. Направить оперативную группу ВВС со средствами связи на КП командарма».

О том, как была выполнена эта заявка, говорится в шифрограмме того же полковника СМ. Протаса от 10 июля, 12.30:

«С 7.00 до 9.00 9.07.43 г. до 60 Ил-2 бомбардировали боевые порядки 285, 295 сп 183 сд в пунктах: Васильевка, совхоз «Комсомолец», высота – 241.6. Ущерб выясняем.

Прошу информировать, по чьей заявке бомбардировали данные пункты».

Указанные в документе села и высота находились на участке 285 сп, подразделения 295 сп располагались южнее. Таким образом, основной удар штурмовиков пришелся по рубежу обороны стрелкового полка майора А.К. Карпова, которому на другой день, 10 июля, пришлось отражать удар мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Во что превратили окопы, минные поля и другие инженерные сооружения полка за два часа около 60 штурмовиков Ил-2, может представить даже не специалист в военном деле. Точных данных о потерях личного состава и о результатах расследования найти в фондах ЦАМО РФ не удалось.

Противовоздушная оборона средствами зенитной артиллерии основной контрударной группировки фронта была организована следующим образом. 29-я зенитно-артиллерийская дивизия (зенад) РГК под командованием полковника Я.В. Любимова в составе трех полков МЗА и полка СЗА (средняя зенитная артиллерия) прикрывала с воздуха войска 5 гв. А. 6-я зенитно-артиллерийская дивизия полковника Г.П. Менжинского 11 июля с 23.00 обеспечивала противовоздушную оборону 5 гв. ТА в районе: 1062-й полк СЗА – с. Ямки, МТС (юго-западнее ст. Прохоровка), 516-й полк МЗА – юж. и юго-зап. окраины станции, 366-й полк МЗА – боевые порядки 29 тк, 146 полк МЗА – район дислокации 5 гв. мк, 1694-й полк МЗА – боевые порядки 2 гв. тк. Части 26 зенад полковника А.Е. Фролова, до 8 июля находившиеся в подчинении 6 гв. А, сосредоточились в районах: 1357-й полк МЗА – ст. Прохоровка, 363-й полк МЗА – совхоз «Октябрьский», 1369-й полк МЗА – х. Сторожевое и лес (сев.), 1352-й полк СЗА – х. Грушки, х. Ямки, с. Правороть.

Зенитных средств для 18 отк не было выделено. Планировалось, что на исходных рубежах его ПВО обеспечат части 6 и 26 зенад, а в ходе наступления его боевые порядки от ударов с воздуха должны были прикрыть 1062-й полк СЗА и 516-й полк МЗА. Однако эти части так и не сменили занимаемых позиций, и бригады 18 отк, прорвавшиеся к с. Васильевке, в течение всего дня подвергались ударам с воздуха.

Учитывая высокую динамичность танкового боя и перечисленные выше факторы, зенитно-артиллерийские полки (зап) не могли физически успевать за танковыми и механизированными соединениями, особенно при выдвижении и сближении с противником. Именно в этот период они несли наибольшие потери от авиации противника. Если же зенитчики выходили непосредственно в боевые порядки, то сразу же несли серьезные потери еще и от осколков и ружейно-пулеметного огня. Поэтому танкисты старались быстрее сблизиться с врагом, чтобы их боевые порядки перемешались, но и это не всегда приносило результаты.

Был и целый ряд иных недочетов, влиявших на результаты работы зенитчиков. Вот лишь небольшая цитата из приказа 0108 командующего артиллерией Воронежского фронта, касающегося действий зенитно-артиллерийских дивизий 5–20 июля 1943 г.:

«Слаб контроль командиров частей за боеготовностью и боевой работой батарей и пулеметных рот (1366 зап 29 зенад, 6 зенад, 26 зенад), вследствие чего стрельба отдельных батарей не дает должного эффекта. Много случаев бестолковой, нецелесообразной стрельбы. Контроль с КП полков и дивизий за ведением огня батареями и выполнением ими указаний об открытии и ведении огня и по взаимодействию с истребительной авиацией отсутствует, имеются случаи стрельбы по своим самолетам (6 зенад)».

Как показали дальнейшие события, командиры полков не руководили маневром и огнем батарей. К сожалению, зенитные части, особенно средней зенитной артиллерии, обладали низкой мобильностью: чтобы перебросить батарею или полк в другое место и подготовить к отражению воздушного налета, требовалось достаточно много времени. При транспортировке зенитных орудий огонь из пушек вести было невозможно. Прикрываемые войска, да и сами зенитные части оказывались беззащитными от ударов с воздуха. К тому же, как показали события, смена огневых позиций и маневр полками были плохо продуманы.

В еще более сложных условиях проходила подготовка к контрудару в 5 гв. А, основные силы которой 11 июля уже вступили в бой с противником.

«Вечером я получил приказ командующего фронтом, – вспоминал командующий 5 гв. А, – в котором армии ставилась задача с утра 12 июля нанести контрудар левофланговым 33-м стрелковым корпусом совместно с 5-й гв. танковой армией в направлении Большие Маячки; правофланговым 32-м корпусом совместно с 6-й гв. армией – в направлении Красная Поляна, Гремячий. Ближайшей задачей 5-й гв. армии был выход в район Грезное, Малые Маячки, Тетеревино, совхоз «Комсомолец», последующей – в район Погореловка, Яковлево.

…На организацию контрудара оставалось всего несколько часов светлого времени и короткая летняя ночь. За это время нужно было многое сделать: принять решение, поставить задачи соединениям, провести необходимую перегруппировку, распределить и расставить армейскую и приданную армии артиллерию: вечером на усиление армии прибыли минометная и гаубичная артиллерийская бригады (габр). К сожалению, они имели крайне ограниченное количество боеприпасов – меньше половины боекомплекта.

…Вся организационная работа проходила на НП армии. Решение принималось в присутствии руководящего состава штаба и управлений армии. Здесь начальник оперативного отдела наносил его на карту с указанием задач корпусам и дивизиям. Одновременно эти задачи оформлялись в виде боевых распоряжений и с офицерами связи отправлялись по назначению. Затем были определены задачи артиллерии, инженерным войскам, а также решены другие вопросы, связанные с предстоящим наступлением. После завершения всей этой работы большая часть офицеров штаба и управлений армии, политического отдела отправилась в соединения и части, чтобы помочь их командирам подготовить подчиненных к выполнению поставленных задач».

Последнее боевое распоряжение № 064/ОП было подписано генерал-лейтенантом А.С. Жадовым 12 июля в 1.15:

«1. В связи с нанесением с утра 12.07.43 г. удара 5ТА (так в тексте. – З. В.) на левом фланге армии в общем направлении Думное, Покровка, в частичное изменение ранее отданного приказа, армия в предстоящем наступлении на 1.07.43 г. наносит удар не правым, а левым флангом.

2. 33 гв. ск, используя удар танков, решительным наступлением в общем направлении Большие Маячки во взаимодействии с 32 гв. ск и танками уничтожить противостоящего противника.

Главный удар корпуса нанести силами 97 гв., 95 гв. и 42 гв. сд, 9 гв. вдд и 52 гв. сд, построенных в одном эшелоне, имея наибольшие усилия на своем левом фланге. Ближайшая и последующие задачи – прежние.

3. 6 гв. вдд – армейский резерв, к утру 12.07 сосредоточиться в районе Средняя Ольшанка, высота 243.5, Остренький. Имеет задачу при необходимости развить успех в общем направлении Петровка, Васильевка, Грезное».

В адрес Н.Ф. Ватутина некоторые исследователи высказывали и высказывают целый ряд замечаний, критически оценивая планирование и организацию контрудара 12 июля. Однако, как представляется, нельзя возлагать всю ответственность за такое большое дело на одного человека, даже если он занимает столь высокий пост. Не менее важно для достижения успеха в любой сфере – кто и как исполняет приказы и распоряжения. В данном случае основную часть вины за допущенные недочеты в организации контрудара должен взять на себя штаб Воронежского фронта.

В работе штаба фронта и штабов соединений было большое количество неувязок, чисто технических проблем. Мало внимания уделялось отработке вопросов взаимодействия между артиллерийскими частями, действующими впереди стрелковых дивизий, и танковыми соединениями, особенно организации связи между взаимодействующими звеньями управления.

Парадоксально, но факт: начальник штаба фронта с 6 июля находился в г. Короча! Вспоминает генерал С.П. Иванов: «Верховный Главнокомандующий придавал большое значение руководству непосредственно на местах. 6 июля, разговаривая с Н.Ф. Ватутиным по прямому поводу, И.В. Сталин приказал остаться на КП одному командующему. Остальным распределили обязанности следующим образом: маршалу A.M. Василевскому встречать резервы – 5-ю гв. и 5-ю гв. танковую армии – и вводить их в сражение, Н.С. Хрущеву ехать на обоянское направление к генералу И.М. Чистякову, мне – на корочанское, в 69-ю армию к генералу И.Р. Апанасенко – на стык с Юго-Западным фронтом к генералу М.С. Шумилову.

Я сразу же отправился в Корочу, где находился до завершения сражения под Прохоровкой.

На работе штаба это не отразилось, так как благодаря хорошо налаженной и непрерывной информации командующий, его заместители, члены Военного совета и я постоянно были в курсе всех событий, происходивших на фронте».

Отсутствие на своем месте такой важной фигуры, как начальник штаба фронта, несомненно, сказалось на качестве работы штаба по управлению войсками, особенно в такой сложный момент – при вводе в сражение двух свежих армий. Вот отзывы двух командующих армиями, участвовавшими в операции, о результативности его работы лишь по одному аспекту подготовки – информационному обеспечению нижестоящих штабов.

«Армия вводилась в бой, а мы слабо знали обстановку, которая была на этом участке крайне сложной и напряженной, – вспоминал А.С. Жадов. – Информация штаба армии о действиях противника и своих войсках фронтовым командованием была нерегулярной… Такая информация была жизненно необходимой, так как враг рвался еще вперед».

Ему вторит П.А. Ротмистров: «…Не имея полных данных о группировке противостоящего противника и его намерениях, 12 июля войска Воронежского фронта начали контрудар».

В этих высказываниях командармов вовсе нет попытки переложить ответственность на других, как далее сможет убедиться читатель.

Справедливости ради надо сказать, что значительную часть вины за плохую организацию разведки в интересах танковых частей и соединений (в том числе включаемых в состав фронта в ходе сражения) должны взять на себя командующий и штаб БТ и МВ. В архиве имеется докладная начальника разведотдела штаба БТ и МВ Воронежского фронта подполковника П.И. Шульгина на имя командующего БТ и МВ Красной Армии (копия командующему БТ и МВ Воронежского фронта), написанная 14 июля 1943 г.

В этом документе излагаются факты, свидетельствующие о крайне слабой работе штаба БТ и МВ по руководству разведкой, граничащей с безответственностью, и низкой требовательности к подчиненным штабам в отношении выполнения требований приказа НКО № 0072 от 19.04.43 г. о мероприятиях по улучшению разведдеятельности войск Красной Армии. Основные недостатки, отмеченные в докладной, следующие:

– войска и штабы, в том числе и находящиеся в глубине своей обороны, не стремятся всеми способами добывать сведения о противнике, совершенно не занимаются изучением его обороны, особенно противотанковой. В результате танковые части и соединения при вводе в бой действуют вслепую и несут ненужные потери;

– командиры и начальники штабов не занимаются подбором и закреплением кадров командиров-разведчиков, не создают необходимых условий разведотделам и разведподразделениям для выполнения ими важнейших обязанностей по добыванию сведений о противнике, его составе, боевых возможностях и намерениях;

– командиры-разведчики зачастую используются не по назначению в самые ответственные моменты боевых действий.

Впоследствии командующий БТ MB Красной Армии генерал-полковник Я.Н. Федоренко потребовал:

«…3. Не допускать атаки частей без тщательной разведки местности, искусственных заграждений, ПТО и огневой системы противника. Командиров, пренебрегающих ведением разведки и действующих вслепую, привлекать к ответственности.

…7. Тщательно анализировать причины потерь личного состава. На основе анализа предъявлять жесткие требования ответственности командирам всех степеней за неоправданные потери».

Назад: Развитие оперативной обстановки в полосе 35-го гв. стрелкового корпуса 69-й армии 9–11 июля 1943 г
Дальше: Боевые действия на направлении главного удара 5-й гв. танковой армии 12 июля 1943 г. (схема 6)