Весь следующий день капитан Уралов усердно изучает фотографию полигона, сделанную почти три месяца назад. С помощью подполковника Загорского ему удается установить, что снимок этот был произведен в период между первым и пятым мая, так как на нем обнаруживаются первомайские плакаты и лозунги, висевшие в эти дни на стенах одного из зданий.

— Похоже, что время съемки определено правильно, — соглашается полковник Астахов, выслушав капитана. — Ну, а каковы выводы?

— А выводы таковы, товарищ полковник, — с необычной для него торжественностью произносит Уралов, — теперь уже не остается никаких сомнений, что майские и июльские снимки нашего полигона были сделаны конструктивно разными «ежами».

— Объясните.

— Такой вывод напрашивается не только в связи с различной четкостью изображения, но и вследствие разности между временем фотографирования и опубликованием их в «Шварц адлере».

— Тоже не очень понятно.

Довольно улыбаясь, капитан поясняет:

— Снимок нашего полигона, на который мы впервые обратили внимание, появился в газете примерно через сутки. А тот, что был сделан три месяца назад, только через две недели.

— Ну, знаете ли, это еще не доказательство, — качает головой полковник. — Могло быть множество причин, по которым майский снимок оказался опубликованным так поздно.

— А Вы выслушайте меня до конца… Да, конечно, причин к тому могло быть немало. Но дело-то как раз в том, что тогда они и не могли доставить этот снимок в Западный Берлин так же быстро, как июльский.

Уралов умышленно делает паузу, ожидая удивленного вопроса Астахова, но полковник лишь поднимает брови.

— Да, тогда они не имели такой возможности, — убежденно повторяет капитан, — ибо тот «еж» вел передачи на ультракоротких волнах, устойчивый прием которых ограничен радиусом в сто — сто пятьдесят километров. Сверхдальние передачи на этих волнах случайны, спорадичны. Устойчивый прием их возможен лишь в периоды наибольшей солнечной активности, увеличивающей концентрацию ионов и свободных электронов в ионосфере.

— Это вы мне не объясняйте. Это я и сам знаю, — нетерпеливо говорит полковник. — А не могли они разве вести передачу диффузно-рассеянными ультракороткими волнами?

— Едва ли. Для этого потребовался бы передатчик огромной мощности, а энергетические ресурсы «ежа», конечно, ограниченны. По этой же причине не могли они использовать и «метеорные следы» — облака ионизированных частиц, остающихся от сгоревших в атмосфере метеоров. Облака эти, как известно, являются идеальными зеркалами для радиоволн. В общем, все здесь упирается в мощность передатчика и в его габариты.

— Ну хорошо, — сдается Астахов. — Допустим, что они действительно не могли тогда осуществить дальнюю передачу. А теперь?

— Теперь они используют более «дальнобойные» короткие волны.

Брови полковника опять вздымаются. Ему еще не известно ни одного случая телепередач на коротких волнах.

— Да как же удалось им втиснуть в коротковолновый диапазон частоту телевизионной передачи, составляющую сотни миллионов герц? — удивленно спрашивает он.

У капитана Уралова необычный для него важный вид. Видимо, он очень доволен своей догадкой. Полковнику Астахову стоит большого труда сдержать улыбку, хотя Он хорошо понимает чувства Уралова.

— Если передавать по телевидению все точки изображения, для этого действительно потребуются большие частоты, — солидно объясняет Уралов. — Но в этом и нет необходимости, тай как не все точки телевизионного изображения движутся. Гораздо проще передать полным только первый кадр, а из каждого последующего «вычитать» все, что уже было передано, и посылать в эфир лишь «остаток». Это дает возможность вести передачу специальным кодом, сообщая только о том, как и что меняется в кадрах.

— Так, так, — оживляется Астахов, начиная понимать идею Уралова. — Возможно ведь, что они вообще передают только отдельные неподвижные кадры. Тогда им и вычитать ничего не нужно.

— Ну конечно же, товарищ полковник! Таким образом резко сокращается частота сигналов, что дает возможность осуществлять телепередачи на коротких волнах. Вот почему последние снимки, сделанные «ежом», попадают прямо в Западный Берлин, а не через резидента их разведки на нашей территории…

— Считайте, что вы меня окончательно убедили! — весело восклицает полковник Астахов. — Попробуем в таком случае запеленговать «ежа» на коротких волнах. Узнайте, кстати, все ли готово у подполковника Загорского. Думаю, наше «представление» должно привлечь внимание хозяев «ежа» и вынудить их вести более частые передачи.