Алексей Русин тоже ложится сегодня лишь в двенадцатом часу. Не удается заснуть и ему — слишком свежи еще впечатления от обсуждения его повести в Центральном доме литераторов. Приходят вдруг на память слова Фрегатова о гипотезе украинского писателя Миколы Руденко. Алексей не читал ее, но Фрегатов сообщил ему, что опубликована она в журнале «Дружба народов» за 1962 год. Можно, конечно, посмотреть ее и завтра, но ему все равно ведь не заснуть теперь так скоро.

И он нащупывает кнопку лампы, стоящей на журнальном столике у дивана. Вспыхнувший свет многократно отражается в стеклах книжных шкафов и кажется неестественно ярким. Щурясь, Алексей встает с дивана и идет к шкафу, в котором хранятся старые журналы.

Вот он, этот журнал. Тут действительно напечатана статья Миколы Руденко. Называется она «По следам космической катастрофы».

Руденко начинает свою гипотезу с того, что еще Кеплер в конце XVI века обратил внимание на существенный пробел в солнечной системе — отсутствие планеты, которая должна была находиться между орбитами Марса и Юпитера. А почти столетие спустя Тициус и Бодэ разработали правило, по которому среднее расстояние планет от Солнца находится в зависимости от последовательного ряда чисел: 0, 3, 6, 12, 24… к каждому из которых нужно прибавить еще цифру «4».

Алексей и сам изучил многие астрономические материалы, прежде чем приступить к работе над своей повестью, поэтому ему известно, что астроном Гершель, пользуясь правилом Тициуса — Бодэ, открыл вскоре планету Уран. А отсутствие планеты, которая должна была бы согласно этому правилу находиться между Марсом и Юпитером, продолжало оставаться загадкой. Поиски ее долгое время были безрезультатны. Лишь спустя два десятилетия было открыто несколько крупных астероидов, орбиты которых пересекались почти в той самой точке, которая соответствует правилу Тициуса — Бодэ.

Допустив, таким образом, существование планеты, которую некоторые астрономы назвали именем мифического героя Фаэтона, Руденко приступает к анализу причин, приведших к катастрофе. Он приводит мнение тех ученых, которые полагали, что Марс и Юпитер могли разорвать свою соседку силами собственного тяготения, направленного в разные стороны. Но тогда они должны были бы сместиться со своих орбит, а этого не произошло. Положение их точно соответствует правилу Тициуса — Бодэ. Не могло пройти вблизи погибшей планеты и какое-либо космическое тело, ибо это отразилось бы на орбитах соседних планет.

Так как отпадают и многие другие гипотезы о внешних источниках гибели планеты, Руденко допускает, что катастрофа явилась следствием каких-то внутренних причин. Это Алексею кажется вполне вероятным, хотя ссылки Руденко на сообщения польского журнала «Урания» о находках микроорганизмов в метеоритах вызывают у него сомнение. Много писалось об этом и в наших журналах, особенно в недавнее время, но более точные исследования не подтвердили наличия микроорганизмов или каких-либо иных признаков жизни в метеоритах.

Кажутся ошибочными Алексею и те данные, пользуясь которыми заключил Микола Руденко, что геологический возраст осколков Фаэтона превосходит возраст нашей планеты на несколько миллиардов лет. По новым данным, такой разницы в их возрасте не существует. А из этого следует, что развитие жизни на Фаэтоне не могли слишком уж опередить эволюцию ее на Земле.

Дальше у Руденко следует рассуждение о внутренних причинах, способных разрушить планету. Алексей с особенным вниманием вчитывается в эти пункты его гипотезы:

«В том, что человеческий мозг способен на все, опыт истории не позволяет сомневаться. Человек может создать все, кроме земного шара, на котором он живет».

«Почему же? — невольно усмехается Алексей. — Фантасты полагают, что можно создать и такую планету, как наша Земля, распылив на части какую-нибудь другую, большего размера». Набросив на плечи халат, Алексей продолжает читать дальше:

«Человек может разрушить все, что поддается разрушению. И если в принципе можно разрушить планету — человеческий мозг, пораженный какими-то отклонениями от нормы, от нормы человеческой морали в том числе, способен и на это. Когда в руках одного какого-нибудь человека находится кнопка от жизни и смерти земного шара, человечество не может спать спокойно».

И снова Алексей прерывает чтение. Ему известно, что одной такой кнопки нет. Система современного пульта межконтинентальных термоядерных ракет гораздо сложнее. Из нее исключена возможность нажатия кнопки одним человеком, сидящим у такого пульта. Это, однако, мало что меняет. Существуют ведь не только отдельные безумцы, но и целые правительства, способные на подобные действия.

«А если таких кнопок разбросано по всему свету сотни или тысячи, — продолжает Алексей прерванное чтение, — как бы мы себя ни утешали, как бы ни боялись признать эту страшную опасность, рано или поздно может случиться то, что, я думаю, уже произошло с нашей соседкой по ту сторону дороги, то есть по ту сторону орбиты Марса».

«Конечно, человеческий разум может не только создавать, но и разрушать, — размышляет Алексей, прохаживаясь по комнате. — Однако и Микола Руденко и я, видимо, не правы. Земной шар, как планету, как физическое тело, едва ли могла разрушить любая термоядерная война или детонация ядерного оружия в хранилищах. Такая катастрофа может погубить лишь жизнь, особенно разумную. Погибнут все животные, и в первую очередь млекопитающие. Но растения, те, которые не попадут в зону светового излучения и ударной волны, не должны погибнуть. Выживут и простейшие живые существа. Мутации, вызванные радиоактивностью, должны даже пойти им на пользу, так же как и многочисленным микробам и вирусам. Страшным будет этот мир, населенный чудовищными микроорганизмами!..»

Алексей даже вздрагивает, будто от внезапного озноба, но ни о чем другом уже не может думать. Из головы его не выходит теперь сообщение американских газет о падении метеорита, в котором обнаружены химически сверхчистые кристаллы кремния. Если это не очередная сенсация, подобная «летающим тарелкам», то, вне всяких сомнений, на Фаэтоне должна была существовать разумная жизнь. Кремний в таком чистом виде в природе ведь не бывает (на всякий случай Алексей решает уточнить это у отца), а раз это так, значит фаэтонская цивилизация применяла кремниевые полупроводники. Уровень техники на Фаэтоне был, следовательно, не ниже, а может быть, даже выше, чем сейчас у нас на Земле. Но что же тогда погубило эту планету, если не термоядерная война?

И почему обязательно злые, разрушительные силы? А может быть, прав профессор, сказавший отцу, что планету может погубить и чрезмерная любознательность ее обитателей? Желание заглянуть в такие тайны материи, которые познаются лишь ценой катастрофы?

Но что же тогда делать человечеству? Приостановить дальнейшие исследования?

Руденко предлагает ввести специальное «космическое право», ибо силы, которые в наш век находятся в руках человечества, принадлежат уже не только нашей планете. Неразумное обращение с ними может привести к катастрофе глобального характера. Он считает необходимым разработать это право таким образом, чтобы в нем были учтены все случайности, способные вызвать катастрофу.

«Вот я и попытаюсь угадать более вероятные причины катастрофы Фаэтона, чтобы предостеречь человечество от страшной беды…» — решает Алексей.