ДЕСЯТЬ МИНУТ ПОСЛЕ…
Из темного проема вывалилось очередное чудовище, зарычало, оскалясь, выпустило когти.
Он махнул топором.
Черная жижа выплеснулась ему на руки.
Чудовище, подвывая, повалилось на бок.
Он ударил его ногой — точно, жестко, сильно.
Топор выпал.
Он, тут же забыв про топор, подобрал острый булыжник, взял его обеими руками, поднял высоко.
И опустил.
Рыло неведомого монстра превратилось в мерзкую кашу.
Он встал, весь дрожа от неконтролируемой ярости. И завыл, потрясая камнем.
Он был уже рядом, близко.
Уже никто не пытался его остановить.
Мертвые чудовища лежали на земле.
Он перешагивал через уродливые трупы.
Он шел к маленькому домику. С черной крышей. С железной трубой.
Там было что-то важное.
Ему нужно было попасть туда…
Он налетел на дверь всем телом. Она не поддалась. Он ударил ее кулаками. Она даже не дрогнула. Он захрипел, заколотил ее руками, ногами, головой; ломая, срывая ногти заскреб ее пальцами.
Там что-то пряталось!
Он зацепился за кованую ручку, случайно потянул ее на себя. Тугая пружина скрипнула, дверь хлопнула. Он встал, тупо на нее глядя. Потом открыл. Вошел.
Было жарко, и он содрал с себя рубаху.
В печи плескался огонь.
На стенах висели шкуры чудовищ.
Еще одна дверь мешала пройти.
Он ударил ее ногой. Она распахнулась. Он кинулся вперед, а она ударила его в лицо. Он зарычал, заметался по тесной комнатке, круша все подряд. Спиной вперед ввалился в проем. Обрушил на себя громыхающую жесть, упал в воду, обжег о раскаленное железо руку. Закрутился на скользком полу, высматривая то, ради чего он сюда стремился.
Пот струился по его лицу.
Дыхание перехватывало.
Он увидел еще одну дверь. И встал на ноги.
Наверху жар был совсем невыносим.
Он ударил в запертую дверь.
Он потянул ее на себя.
Покрытый слизью замок надежно ее держал.
Он впился в замок зубами, кроша их и не чувствуя этого.
Он вцепился в замок и повис на нем, задергался, закрутился, ломая себе пальцы.
Он выдрал тяжеленную скамью и швырнул ее в дверь.
Он себя швырнул в дверь.
И бился, и бился, и бился в нее, сотрясая всю избенку, задыхаясь от ярости и жары.
Потом он упал. В ушах звенело. Перед глазами кружились черные мухи. Что-то быстро и неровно пульсировало в груди.
«Возможно, ты бы меня убил».
Он замер, не понимая, что это за голос родился в его голове.
Ярость угасла, проснулась боль, и ему стало очень страшно.
Жар выедал его изнутри.
Он потянулся к ведру, в котором было немного воды. И вспомнил — «Ключ»!
Глаза его закатились, он захрипел, пытаясь подняться на вдруг ослабевших руках, пытаясь совладать с нахлынувшими воспоминаниями, мыслями, но потерял создание и ударился лбом о залитые кровью доски пола.
