— Хорошо сработала, девочка. — Координатор Улыбнулся, выбил тонкую арабскую сигарету из пачки, вопросительно посмотрел на Эстер.

— Спасибо, — поблагодарила она и отрицательно покачала головой. — Я почти не курю.

— И правильно. — Координатор прикурил, выпустил кольцо дыма. — У меня для тебя хорошая новость, девочка. Твоя кандидатура утверждена. Первая же открывшаяся вакансия — твоя.

— Спасибо, — вновь поблагодарила Эстер. — Чудесно, просто замечательно.

Она вовсе не была уверена в том, что подняться на вторую ступень чудесно и замечательно. Так же, как и остаться на первой.

— Я вижу, тебя что-то тревожит, — заботливо сказал Координатор. — Не хочешь поделиться со мной?

Вопрос был формальным. Делиться с Координатором Эстер была обязана, для того и проводились ежемесячные контрольные встречи. Координатор был ее прямым начальником, хотя Эстер не знала даже его имени. Устав Братства предписывал не иметь тайн от начальства — ни связанных с работой, ни личных.

— Я часто задаю себе один вопрос, — задумчиво сказала Эстер. — Сказать по правде, он не дает мне покоя в последнее время.

— Что за вопрос? — нахмурился Координатор.

— Стоят ли жизни заложников того, чтобы отдавать за них наши.

Координатор поперхнулся дымом.

— Ты считаешь, мы платим за справедливость слишком большую цену?

— Я не уверена. Я вступила в Братство для того, чтобы отомстить за погибшую семью и препятствовать появлению новых жертв. За это я была согласна пожертвовать, если нужно, собой. Отомстить мне удалось, хотя и не прямым виновникам гибели детей и мужа. Что же касается воспрепятствования… — Эстер замялась.

— Ну-ну, — подбодрил Координатор. — Говори.

— Мне перестало казаться, что результаты нашей деятельности справедливы. И что они гуманны, тоже перестало.

— Вот как, — Координатор удивленно поднял брови. — Почему?

— Мы, спасая жизни одних, отнимаем их у других. А эти другие отнимают у нас. И не только жизни, честь тоже.

— Понятно. — Координатор закурил новую сигарету, откинулся на спинку кресла. — Давай начистоту, девочка. Ты слишком близко к сердцу воспринимаешь свою специализацию. Тебе наверняка кажется, что ты превратилась в доступную женщину, в проститутку. И пример Юдифи, покаравшей Олоферна, тебя больше не устраивает. Ты перестала ощущать себя современной Юдифью, не так ли?

— Так, — Эстер кивнула. — Я зачастую бываю противна самой себе.

— Ладно. — Координатор поднялся, затушил сигарету. — Ты устала. Это работа, Сестра Мизрахи. Смотри на это просто как на работу, забудь жертвенность. Грязная работа, противная, но кто-то ведь Должен ее делать. Братство спасает жизни. Тысячи жизней, десятки тысяч. Да, через устранения, через грязь, через кровь, но спасает. Знаешь, почему мы существуем? Потому что нас боятся, только потому. Любой подонок в любой стране знает — он может сбежать от полиции, увильнуть от мести дружков, скрыться от правосудия. От Братства — не может. Где бы он ни был и кто бы он ни был, мы не остановимся ни перед чем, пока не найдем его, стоит ему перешагнуть нам дорогу. Мы пожертвуем последним Братом или Сестрой, но воздадим по делам его. Мы — сила. Мощная, неумолимая, грозная. Возможно, самая грозная и неумолимая за всю историю тайных организаций. И ты, девочка, и я — часть этой силы. Мы — избранные. У нас есть работа, у каждого из нас. И какая бы трудная, грязная или отвратительная она ни была, мы вместе делаем правое, святое дело. Понимаешь ли ты это?

Эстер кивнула. Она понимала. Большей частью. Абстрактно. Когда это не касалось ее. Распростертой под очередным сопящим и хрипящим фигурантом. Который через сутки станет покойником, потому что он — часть ее правой, святой работы.

— Ступай, Сестра Мизрахи, — Координатор распахнул входную дверь, улыбнулся. — Подумай над моими словами.

Эстер покинула конспиративную квартиру, взглянула на часы и заторопилась. Она уже опаздывала на встречу с Моше, а он с его пунктуальностью опозданий не признает. С Моше Эстер познакомилась случайно, на вечеринке у знакомой. Он был широкоплеч, улыбчив и ясноглаз, с классическим библейским лицом, правда, в отличие от бледных лиц патриархов, едва не черным от загара. Еще Моше был щедр, дарил огромные, едва помещающиеся в руках охапки цветов, водил Эстер в недешевые рестораны и не давал ей заснуть до утра, оказавшись в одной постели. Она не знала, ни где Моше живет, ни чем занимается, да ее это и не интересовало. Замуж за него Эстер не собиралась и была уверена, что женитьбу на ней он не планирует тоже.

— Извини, задержалась, милый.

— На целых четыре минуты, — Моше бросил взгляд на часы. — Опять по работе?

— Да. Вызывали к начальству.

— Так издревле оправдываются неверные жены, — Моше хмыкнул. — И не только жены.

Эстер вздохнула.

— У меня никого кроме тебя нет, — сказала она. — И пока мы с тобой, не будет.

Эстер закусила губу. Страшно даже подумать, что было бы, узнай Моше, как обстоят дела в действительности.