Глава 19

Красивый дом на массивном фундаменте, пышные магнолии вдоль сплошного забора, пальмы у бассейна. Дом высокий, на третьем этаже комната с баром, бильярдом и выходом на просторный балкон, с которого открывался вид на море. Но Никите больше нравилось загорать возле бассейна, чем любоваться этим пейзажем.

Хотя к самому морю он иногда спускался, ему-то не трудно. Он за свою долю переживал постольку-поскольку. Если девки вдруг решат ее прикарманить и сбежать, то и флаг им в руки. Бабы, как говорится, с возу…

– Прошу! – Вероника поставила на столик между шезлонгами бокал с коктейлем.

– А как же борщ? – спросил Никита.

– Давай завтра. – Вероника потянула из своего бокала, кивнула, оценивая вкус напитка, подошла к бассейну, грациозно села на бортик, опустила одну ногу в воду.

Фигурка у нее, конечно!.. А лицо, а волосы!.. Никита мог бы втрескаться в нее насмерть, но как-то не получалось. Он был в шаге от безумной любви, но золотая лихорадка разбудила бесов, спящих в этой особе. Никита все понимал и нисколько не осуждал Веронику, но дух не захватывало, сердце не замирало, когда он целовал ее.

– Тебя снять? – спросила Даша.

Она приближалась к Веронике со смартфоном в руке. На ней одни только стринги, грудь обнажена. Забор высокий, никто ничего не видит, а Никиту она не стеснялась. Он же все видел и трогал. В прошлом. До настоящего дело так и не дошло.

Первый вечер девчонки заняты были тем, что прятали свои деньги и скрывались при этом друг от дружки. Дом большой, участок немаленький, но, видимо, с тайниками все-таки было туго.

Второй вечер начался с хорошего ужина и закончился вкусным вином. Но напиваться барышни не рискнули. Разошлись по комнатам, а потом зашуршали как мыши, перепрятывая свои клады. Третья ночь прошла в том же духе.

Только вчера они более-менее успокоились, их потянуло на сладенькое. Никита выбрал Веронику, с ней и провел ночь. Даша старалась смотреть на это сквозь пальцы. Тем более что деньги волновали ее куда больше, чем секс.

– Меня уже Никита снял, – сказала Вероника и нехотя улыбнулась.

– Тогда пусть он и меня снимет.

Даша улыбнулась, не размыкая губ, протянула Никите смартфон и приняла интересную позу, выставила напоказ все части своего тела.

Яшин поднялся, сфотографировал ее в одном ракурсе, перешел на другой.

– Мне нравится, когда ты меня снимаешь, – сказала Даша, подошла к нему, одной рукой обвила его шею, другой забрала телефон, глянула на дисплей. – А почему тебя там нет?

– Потому что он в моем телефоне, – сказала Вероника.

– У него есть свой телефон! – Даша пальцем вычертила сердечко на груди у Никиты, а взглядом провела линию на его плавках. – Дорогой, что говорит тебе твой телефон?

– Год Свиньи, сказал, еще не наступил.

Никита отстранился от Даши и с разбега эффектным нырком ушел под воду. Вокруг такие девушки, а «телефон» у него не каменный. Если он нагрелся, то нужно его остудить.

Бассейн не очень большой. Никите хватило одной только инерции, чтобы проплыть под водой от одного бортика до другого. Он вынырнул и увидел Дашу, возвышающуюся над ним.

– А чем тебя год Свиньи не устраивает? – спросила она.

– Тем, что до него еще дожить надо.

– А может, тебе нравится жить по Корану, ненавидеть свинину, иметь гарем?

– Если б я был султан…

– Но ты же не султан. Тебе совсем не обязательно иметь трех жен. Достаточно двух. Сегодня одна, завтра вторая, послезавтра… Возможно мы с Никой согласимся на бутерброд.

– Это только если я в тебя влюблюсь, – сказала Вероника.

– От ненависти до любви… – Даша замолчала, пытаясь придумать что-нибудь такое эдакое.

– Один шаг, – сказал Никита.

Даша отрицательно качнула головой. Слишком просто.

– Через мой труп, – добавил он.

Даша улыбнулась, наставила на него указательный палец.

– Но тогда мы с тобой останемся вдвоем, – сказала Вероника, вопросительно глядя на Дашу.

– И заживем нормальной половой жизнью. – Та усмехнулась и тут же нахмурила брови. – Шучу.

– Может, вы будете шутить на кухне? – спросил Никита.

– Действительно, а почему бы нам не приготовить праздничный ужин? – Даша загадочно улыбнулась.

– Бутерброд? – Вероника иронично повела бровью.

– С его трупом? – Даша взглянула на Никиту.

– В сырном кляре. – Вероника взяла ее под руку, и они, наигранно виляя бедрами, направились к дому.

Никита невольно загляделся, провожал их поворотом головы. Две прекрасные грации с восхитительными опциями. Почему он не может принадлежать им обеим?

Чудный вечер с видом на море, вкусный ужин, пьяное вино, которое ударило в головы. Даша надела короткое платье для коктейлей, заигрывала и с Никитой, и с Вероникой, соблазняла их обоих. К морю они не спускались, но устроили дискотеку возле бассейна. Ночное купание голышом раззадорило всех. Вероника практически сдалась, согласилась на свальный грех.

Но Никита проснулся рядом с ней одной. Дашей здесь и не пахло. И все потому, что он удержал ситуацию под контролем, решил проявить характер и силу воли, увел Веронику в спальню и закрылся там с ней. Даша очень скоро все поняла, перестала стучаться.

Вероника открыла глаза, немного подумала, приложив палец к виску, приподнялась на локте и осмотрелась.

– А Дашки не было? – Она скорее утверждала, чем спрашивала.

– Я не султан, еще только учусь.

– Все правильно. – Вероника села, приставила палец ко лбу, пошевелила им так, будто хотела выковырять из головы умную мысль.

– Все должно быть правильно. Если я выбрал тебя, то должен быть с тобой, – сказал Никита.

Вероника пристально посмотрела на него. Он ждал от нее как минимум одобрения, но оказалось, что она думала совсем о другом.

– А где Даша?

– Ее здесь нет.

– А в доме?

Вероника вскочила, разогналась, на ходу попыталась смахнуть со спинки стула халат, но рука ее прошла мимо, а сдавать назад она не стала. Ей дорога была каждая секунда. Причину Никита понял сразу.

Но Даша была дома. И главное, деньги никуда не делись. Вероника успокоилась, вернулась в спальню.

– Спит, – сказала она, укладываясь на кровать.

– Одна?

– Ты думаешь, это справедливо?

– Ты же знаешь, я морально неустойчив. Одно твое слово…

Никита мог бы отправиться к Даше прямо сейчас. Пропустить пару бокалов вина, всколыхнуть старые дрожжи…

– Ты морально неустойчив? – спросила Вероника, глянув на него с восхищением и укором.

– Все тяготы и лишения уже позади, а на отдыхе человек начинает морально разлагаться.

– Разлагаются трупы.

– Морально?

– По-всякому. Дашка такая, что и пристрелить может. И тебя, и меня.

Никита повернулся к Веронике, приложил палец к ее лбу.

Он понял, к чему она клонит, и заявил:

– У тебя температура. Моральная. Сорок шесть и шесть.

– Я серьезно. Или мы решим с Дашкой, или она с нами.

– С такой температурой люди не живут.

– Ну да, температура у Дашки, а умирать нам.

– Пойду к ней. – Никита стал подниматься, но Вероника вцепилась ему в руку.

– Куда к ней?

– В постель. Возьму градусник, измерю температуру. Вдруг она не собирается нас убивать.

– А если собирается?

Никита усмехнулся. Кто о чем, а вшивый о бане. Вероника должна была думать, о каком таком градуснике шла речь и куда Никита собирался его вставлять. Но ей, похоже, все равно, будет он изменять ей или нет. Все мысли о деньгах.

– Тогда нам нужно разъехаться. Дашка пусть остается здесь, а мы что-нибудь придумаем.

– У нее больше миллиона. – Вероника скривилась.

– Забудь. – Никита с осуждением глянул на нее.

Достала его эта бабская жадность. Что одна дура помешалась на деньгах, что другая.

– У нее больше одного, а у нас – двух, – сказал он.

– Ну, это, конечно, хорошо, – смягчилась Вероника.

– Это очень хорошо.

– Ну да, очень хорошо. Только как подумаю, что эти уроды могли со мной сделать, а потом убить. Этот ее братец!.. Дашка за меня не заступалась!

– Сегодня же и уедем, – решил Никита.

– Ну, я не знаю. – Вероника задумалась.

– Или я уеду сам.

– Без меня?

Никита закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. Он сделал свой выбор, но силком за собой Веронику тащить не станет.

Где-то внизу загремела посуда.

Вероника встрепенулась.

– Дашка проснулась. Там столько уборки!..

– Ну, в принципе, я могу помочь.

Если Вероника не против, почему бы не попрощаться с Дашей. Она не откажет.

На этот раз Вероника поняла все правильно.

– Ну, ты, конечно, можешь нам помочь, – поднимаясь с кровати, сказала она.

Однако Никита остался лежать. Две бабы в доме, а мужик должен уборкой заниматься?..

Работы после вчерашнего было не так уж и много, но девчонки очень устали, поэтому подали на обед горячие бутерброды с колбасой и сыром.

– Это что, намек? – спросил Никита.

– А ты намеки понимаешь? – Даша с обидой глянула на него.

– Всему свое время.

– Какое время? Вы же сегодня того, тю-тю!

Никита удивленно глянул на Веронику. И почему бабы не умеют держать язык за зубами?

– Правильной жизни захотел? – наседала Даша.

– Это плохо?

– Хорошо. Если со мной.

– А если со мной, то еще лучше, – не осталась в долгу Вероника.

– Конечно, лучше! – всколыхнулась Даша. – У меня одна доля, а у вас две!

– И что? – Никита пристально посмотрел на нее.

– Так не честно!

– Что ты предлагаешь?

– Я?.. Ну уж нет, это ты должен предложить, весь из себя честный и порядочный!

– Короче.

– Миллион – это не так уж и много. Ну, куплю дом, а дальше что?

– Что?

– А вы и дом купите, и бизнес откроете. Так не честно!

– А как честно?

– Деньги нужно поделить пополам. Первая половина мне, вторая вам. Ну, если хотите, то первая.

– Хорошо, я отдам тебе половину своей доли, – сказал Никита.

– Эй! – От возмущения Вероника хватанула ртом воздух.

– А вторую половину отдам тебе, – продолжил Яшин.

Действительно, а почему бы не проверить Веронику на вшивость?

– Мне? – Она задумалась.

– Тебе половина и Даше столько же.

– Ну, можно и так, – сказала Вероника.

– Тогда зачем я тебе такой нужен?

– Зачем? – Вероника и сама хотела знать ответ на этот вопрос.

– Может, водителем к себе возьмешь?

Вероника озадачилась настолько, что не смогла ответить сразу.

Зато Даша не зевала.

– Я тебя к себе водителем возьму! – заявила она и усмехнулась.

– Ну уж нет, я его к себе водителем возьму! – всполошилась Вероника.

– А мужем? – едко спросил Никита и, не дожидаясь ответа, вышел из-за стола.

Что-то ему вдруг захотелось помыться после такого разговора, желательно с ног до головы. Бассейн как нельзя лучше подходил для этого.

Дашу и Веронику он оставлял в доме. И плевать, что ситуация накалена. Они могли сожрать друг друга из-за денег, но ему почему-то было все равно. Достали они его.

Он вышел из дома, скинул рубаху, прямо в шортах ушел под воду, вынырнул у самого бортика, поднял голову и увидел над собой голые ноги.

Вчера на этом самом месте стояла Даша, но у нее ножки ровные, гладкие, а эти кривые, волосатые, с мощными икрами. Шорты в стиле милитари по колено, белые носки, тупорылые башмаки на толстой рифленой подошве.

Никита не стал поднимать голову выше. Ему и так было ясно, что перед ним враг, от столкновения с которым необходимо уйти. Сначала надо было занять выгодную позицию, а затем контратаковать. Но оттолкнуться от бортика Никита не успел, что-то с силой ударило его по голове.

Очнулся он в том же бассейне. Руки его были связаны скотчем впереди, между ними возвышалась труба из нержавейки, вмурованная в парапет бассейна. Это была лестница, ступенек которой он даже не касался. Фактически Яшин был прилеплен к стенке бассейна, нижняя часть его тела находилась в воде.

Но этого, как оказалось, было мало. Над ним кряхтел какой-то тип, тем же скотчем приматывал его к поручню лестницы. От него воняло гнилыми зубами, сигаретами и прогорклым потом.

Из дома вышел плосколицый парень с коротким ежиком черных волос. Шляпа, солнцезащитные очки, рубашка с крабами, шорты. Если бы не пистолет в руке, то его можно было бы принять за типичного курортника.

– Нет никого! – сказал он и развел руками.

– А деньги? – спросил тип, который уже примотал Никиту к лестнице и оборвал скотч.

– Так искать надо.

– Ищи!

– Так это, там на кухне три чашки. Столько и людей в доме, стало быть.

– Ага! Очнулся! – Тип схватил Никиту за голову, присел, глянул на него в упор.

Мордастый, щекастый, нос крепкий, подбородок тяжелый. На лбу родинка, как намалеванная точка у замужней индианки. Никита видел его впервые.

– Деньги где? – спросил он, изрыгая зубную вонь.

– В Караганде!

Этот ублюдок оттолкнул от себя голову Никиты и тут же резко потянул ее на себя. Яшин врезался в трубу лицом, но хуже ему от этого не стало. Некуда было.

– Где Вероника?

– А почему Вероника? – осведомился Никита.

Понял он, от кого эти посланцы. Перекатников отправил за своими миллионами очередную порцию биомассы. Уже не важно, как именно эти утырки смогли выйти на этот дом.

– Где она? – спросил мордастый гад и вздрогнул, услышав ружейный выстрел за спиной.

Никита не знал, кто стрелял, но увидел, как из дома вывалился толстяк с лысой головой. Он падал, раскинув руки, лицом в землю. Кто-то пальнул ему в спину. Пуля насквозь пробила грудную клетку. Перед глазами у Никиты плыло, но все же он разглядел, как по белой футболке расползается красное пятно.

Толстяк мог наскочить на парня с плоским лицом, но тот шарахнулся от него и вскинул руку с пистолетом. Но было уже поздно. На крыльце стояла Даша с дробовиком в руке. Из-за ее спины показалась Вероника. У нее был пистолет, который она направляла на мордастого типа.

Даша выстрелила своей жертве в живот, а Вероника не торопилась. Взгляд сосредоточенный, на лице зверский оскал. Она шла на сближение, палец шевелился на спусковом крючке. Глядя на нее, трудно было усомниться в том, что она выстрелит.

Мордастый гад это понял, его затрясло от страха. Он лихорадочно дергал рукой у себя за спиной, но пистолет, засунутый за пояс, за что-то цеплялся, не хотел выходить.

– Эй, ты чего! – Он замахал свободной рукой.

– Ничего!

Грянул выстрел, пуля попала мордастому типу в грудь, толкнула назад, но упал он вперед. Руки его будто примерзли к земле, а вот ногам покоя не было. Одна конвульсивно дергалась, а другая к ней подтягивалась.

Даша стремительно приблизилась к Никите. Она держала ружье на изготовку, как будто собиралась выстрелить в него.

– Кто здесь еще? – спросила девушка.

Щека у нее подрагивала от нервного тика, глаза были какие-то дикие.

– Да вроде никого.

– Стреляли мы громко, – озираясь по сторонам, сказала Вероника.

Глядя на своих подружек, Никита ощутил себя заблудшей душой на сатанинском шабаше. Даша и Вероника в роли ведьм смотрелись бесподобно. И главное, органично. Если не сказать оргазмично.

– Думаешь, соседи слышали? – озадаченно спросила Даша.

– Вдруг они ментам позвонят?

– У нас тут подвал есть, – сказала Даша.

Они вроде бы совершенно забыли о Никите. Вероника схватила за ноги одного покойника, Даша – другого. В подвал можно было попасть как из дома, так и со двора, через дверь, нижняя часть которой находилась ниже уровня земли.

Никита видел, как Даша открывала дверь, как они с Вероникой затаскивали трупы. Тяжело им, тужатся, но не сдаются. Не хотят в тюрьму, на волю им нужно, с деньгами.

Барышни управились с первой партией, вернулись за второй. Мордастый тип все не хотел умирать, его правая нога время от времени дергалась. Дашу это насмешило.

– Может, снимем и в сеть выложим? – спросила она.

– На вечную память? – Вероника иронически хмыкнула.

Никита оторопело наблюдал за ними.

– Или просто пристрелить?

– Сам сдохнет.

Вероника схватила мордастого гада за руки, Даша – за ноги. У них даже спора не возникло, кому спереди его держать, кому сзади. Не думал Никита, что они способны на столь безупречное взаимодействие. Причем не только против налетчика. Похоже, они причислили к жертвам и его самого. И когда только успели так спеться?

Красавицы затаскивали мордастого типа в дверь, за которой в подвал спускалась лестница. Он все еще дергал ногой, но фуриям хоть бы хны. Они затащили труп в подвал и выбрались оттуда только минут через десять, с ведрами и тряпками.

Никита не уставал поражаться их энтузиазму. Сначала они просто замыли кровь, затем притащили шланг и полили всю плитку между домом и бассейном. Яшин молча наблюдал за ними и пытался ослабить путы на руках.

Наконец бестии зачистили поверхностные следы и вернулись к Никите.

– Его лучше утопить, – сказала Даша.

Она смотрела на него, как на какой-то неодушевленный предмет.

– Крови не будет, – сказала Вероника.

– Это у вас шутки такие? – осведомился парень и мрачно усмехнулся.

– С предателями не шутят, – серьезным тоном сказала Вероника.

– Я предатель?

– Сначала отказался от меня, потом от Ники. – Даша с сожалением посмотрела на Никиту.

– И все из-за этих проклятых денег, – добавила Вероника.

– Вы издеваетесь?

– Где твоя доля? – спросила Даша.

– В бильярдной, под стойкой бара.

– Так просто?

– Так я же не крыса, чтобы норы копать.

– Хочешь сказать, что тебе не нужны деньги? – Даша сначала посмотрела на Никиту, затем на Веронику.

– Забирайте их и катитесь к черту.

– Это обман. – Даша продолжала смотреть на Веронику. – На самом деле ему нужны были все наши деньги.

– Ну, можете убить меня.

– Это мы всегда успеем. Значит, за стойкой деньги?

– Я принесу, – сказал Никита.

– Ты сегодня такой забавный, – заявила Даша.

– Вам вместе за моими деньгами нельзя идти.

– Почему?

– Вы, конечно, суки…

– Да?

– Но я хочу, чтобы вы жили.

– Я это уже слышала, – сказала Даша.

– Давай оставим здесь оружие, – предложила Вероника и настороженно глянула на нее.

– Боишься? – спросила Даша.

– Нет.

– Пошли?

– Пошли.

Первой в дом зашла Даша, за ней Вероника. Никита зажмурил глаза в ожидании выстрела. Ну не верил он, что эти ведьмы смогут разойтись миром.

Ждал Яшин долго, минут пятнадцать. За это время он смог слегка ослабить узел на руках. А его чумовые подружки успели собраться в дорогу, накрасились, приоделись. У каждой по чемодану и сумке.

– Пришли с тобой попрощаться, – сказала Даша, уложив свой багаж на шезлонг.

– Не надорветесь? – Никита перевел взгляд с нее на Веронику, которая тоже опустила чемодан.

– Твоя доля карман не тянет, – проговорила Даша.

– Желаю удачи.

– А мне? – Вероника грустно посмотрела на него.

– А тебе здоровья и долгих лет жизни, – с намеком на туманное будущее сказал Никита.

– Спит и видит, чтобы мы застрелились. – Даша с укором глянула на него.

В сумочке у нее пикнул телефон, она взяла трубку, глянула на дисплей.

– Ника, твое такси подъехало.

Вероника кивнула, с тоской посмотрела на Никиту.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила она.

Никита промолчал. Сказать, что разочаровался в ней? А так ли это на самом деле? Заявить, что разлюбил? Но так чувства еще остались. И все же хорошо, что она уезжает. Очень даже. Не тот это человек, который ему нужен.

– Мы же договорились. – Даша жестко глянула на Веронику.

– Беги от нее как можно дальше! – сказал Никита.

– Может, еще увидимся. – Вероника схватила чемодан, сумку и, не оглядываясь, направилась к воротам.

– Быстрей! – поторопил ее Никита.

– Не бойся, ничего с ней не случится, – заявила Даша.

– Я и за тебя боюсь.

– Вероника твоя – овца.

– Надеюсь.

– Может, вместе уедем? – спросила Даша.

Никита ничего не сказал. Вообще говорить не хотел. Он ждал, когда она исчезнет, чтобы вздохнуть с облегчением.

А если Даша его убьет, что ж, так ему и надо. Знал же он, с кем имеет дело. Надо было сразу рубить концы. Жил бы сейчас, горя не зная.

– Чего молчишь? – Даша разозлилась.

– Ты же видишь, я связан.

– Я развяжу.

– Все равно я к тебе не привяжусь.

– Козел!

– Уматывай!

– Ну хорошо! – Даша повернула к дому, спустилась в подвал, вернулась с пистолетом в руке.

Никита вздохнул и закрыл глаза. Но Даша всего лишь вложила пистолет ему в руки, тут же забрала его и завернула в носовой платок.

– Это чтобы ты трупы за собой убрал, – сказала она, укладывая пистолет в сумку.

У нее зазвонил телефон, но она не стала вынимать его, схватила чемодан, сумку.

– Эй, а развязать? – спросил Никита.

– Сам развяжешься, – на ходу бросила Даша и ушла, не попрощавшись.

Никита хотел сказать ей вслед, что это плохая примета, но она уже не услышала бы его.

Даша правильно все поняла, узел на руках действительно расслабился. Правда, Никите понадобился еще час, чтобы освободиться от пут.

Настал черед избавляться от трупов. Яшин спустился в подвал и погрузился в мертвую тишину. Ни одной живой души, даже мордастый гад отмучился.

Все трое были с пистолетами, но Никита ни одного не нашел. Тут было только ружье, которое обнимал мордастый тип. Неплохо Даша придумала, очень даже. Только вот менты так и не появились. Тихо вокруг. Если бы не духота в подвале, то можно было бы не спешить.

Никита вспомнил об угнанном «Лендровере», который они бросили, не доезжая до поселка. Машина должна была числиться в угоне, поэтому стоило от нее избавиться. Но Яшин не стал скидывать ее с обрыва, загнал в кусты, там и оставил. Сейчас машина могла бы ему ой как пригодиться. Подъехать к дому по темноте, загрузить покойников и вывезти в горы. Лопату найти не проблема.

Но ключей от машины нигде не было. Бабы все забрали. Деньги они поделили, а ключи?.. Кто собрался воспользоваться машиной? Если Даша, то Вероника могла ей помешать. Или наоборот. Где стоит машина, они знали.

Никита почувствовал, как по его спине пробежал холодок. И Даша сука, и Вероника ничем не лучше. В этом его не переубедить. Ни та не нужна, ни другая, но зла он им не желал, знал, что ему будет больно, если с ними что-то случится. Уже плохо. Что это, если не предчувствие?

Кое-какие деньги у Никиты оставались. Такси он смог заказать. Всю дорогу сердце его билось в учащенном ритме.

Он заметил знакомый поворот, с трудом, но разглядел дорогу, которая уводила с шоссе в заросли низкорослого горного леса. Яшин остановил машину, расплатился с таксистом и скрылся в зеленке.

Он помнил эту дорогу. Когда Никита ехал по ней, ветки деревьев нещадно скребли по кузову, сдирали краску, колеса все норовили провалиться в яму. Ему казалось, что машина застрянет, но все же они тогда смогли проехать с километр, прежде чем уткнулись в тупик.

Он помнил, как они шли по этой дороге, тащили на себе сумки, чемоданы, дробовик, с которым Даша не хотела расставаться. Но ничего, и к дороге выбрели, и машину остановили. Водитель смотрел на них с удивлением.

Да и заселение прошло не совсем гладко. Риэлтор что-то заподозрил.

Наследили они тогда. Возможно, посланцы Перекатникова как-то вышли на свидетелей. Не такие уж они и лохи, эти ребята.

Даша и Вероника расправились с ними запросто. А сейчас они могли покончить друг с дружкой.

Машина стояла на том же самом месте, но Даши возле нее не должно было быть. А она сидела на траве, рукой опираясь на открытую дверь. В груди маленькая дырочка, из которой вытекло всего несколько капель крови. Глаза стеклянные. Ни сумки, ни чемодана. Зато в руке пистолет.

Никита понюхал ствол. Он остро пах стреляным порохом.

Яшин вычислил место, откуда кто-то стрелял в Дашу, и на листьях молодого дубка увидел свежую кровь. Такие же пятна он заметил и на траве. Раненый человек подошел к Даше, забрал и чемодан, и сумку. Совсем нетрудно было догадаться, кто мог это сделать.

Сначала Вероника несла груз в руках, затем потащила все волоком, остановилась, выпотрошила сумку. Возможно, ей нужна была чистая тряпочка, чтобы остановить кровь. Еще она переложила деньги в сумку, чемодан бросила, а ее поволокла за собой. Крови больше не было, но след не пропал.

Продираясь сквозь лес и колючий кустарник, Никита вышел к месту, где на траве лежала Вероника, обнимая сумку с деньгами.

Все-таки добралась она до места, где оставила свои сокровища, и даже успела соединить свою долю с чужой. И сумка полна денег, и в чемодане битком. Без малого четыре миллиона. Но эти деньги стоили ей жизни.

Никита приложил пальцы к нежной девичьей шее. Он не надеялся на чудо, но пульс, как это ни странно, прощупывался. Мало того, Вероника открыла глаза и затуманенно посмотрела на него.

– Ты здесь? – спросила она.

На ее глазах выступили слезы.

– Какая же ты дура!

Никита подхватил ее на руки и понес к внедорожнику. Тут совсем недалеко. У Даши ключи, он заведет машину и отвезет Веронику в больницу.

Пуля попала в левый бок, скорее всего, задела печень. Никита не стал рассматривать рану. Он же не врач, его задача – как можно скорее доставить Веронику в больницу. Или в клинику. Она же клиническая идиотка. А там уже доктора разберутся.

Да и сам он разберется со своими чувствами. Не нужна ему девушка, которая так запросто могла пристрелить свою подругу, пусть и не самую лучшую. Но об этом Никита скажет Веронике потом.

– Ты куда? – спросила она.

– В больницу, куда еще?

– А деньги?

– Ты точно идиотка!

Он мог бросить Веронику, забрать все деньги, разбогатеть, но почему-то эта мысль не ударила ему в голову. Он даже не замедлил шаг.

– Деньги нельзя оставлять, – прошептала Вероника.

– Проклятые деньги.

– Это мои деньги! Они всегда были моими! – Вероника дернулась, как рыба, выброшенная на берег.

Никита с трудом удержал ее на руках.

– Дура!

Но Вероника его не слышала. Она была без сознания.

Никита донес ее до машины, открыл заднюю дверь, уложил девушку на сиденье. Нужно было обыскать Дашу, забрать у нее ключи.

Но Вероника открыла глаза, пронзительно посмотрела на него и сказала еле слышно:

– Это ты во всем виноват. – Она закрыла глаза, тихонько выдохнула и затихла.

Никита почувствовал, как каменеют мышцы в ее ногах, попробовал нащупать пульс, но увы.

Перед его глазами вспыхнули яркие огни в ночном клубе. Он увидел Веронику возле стойки бара, тут же оказался с ней в одной постели. Самое интересное было уже позади, они просто лежали.

Никита услышал ее голос:

«У него не дом, а пороховая бочка».

Вот зачем он тогда накликал на нее беду? Чего ради они связались с проклятыми деньгами?

Проклятие денег овладело Вероникой, свело ее с ума. Никита действительно в этом виноват.

Вероники больше нет, Даши тоже. Вокруг тишина, только слышно, как звенят цикады. Никита мог взять машину, погрузить в нее деньги.

Без малого четыре миллиона долларов! Ему этого хватит на всю жизнь. Не надо работать, убиваться на ринге. Можно жить в свое удовольствие, тихо, мирно, никого не трогая. Найти хорошую девушку, жениться, родить сына, построить дом, посадить дерево… А как же Вероника, Даша, совесть?

Никита открыл багажник, взял канистру с остатками бензина, нашел в бардачке зажигалку и вернулся к деньгам. Он полил их щедро, щелкнул зажигалкой, но не смог выронить ее из рук.

Все-таки четыре миллиона!.. Вероника сама во всем виновата. Он же говорил ей, что нужно бежать от Даши, а она пошла ее убивать. И Даша хороша… А проклятия никакого нет. То есть оно есть, но живет не в деньгах, а в самом человеке. Жадность, алчность – вот имя этому греху.

Никита отпустил палец, огонек погас. Похоже, он действительно погорячился. Нужно остыть, успокоиться, тщательно все взвесить.

А как же совесть? Вероника права, это он виноват во всем. С него все началось, им все и закончилось. Ни Стаса больше нет, ни его прибабахнутых дружков. А сколько других людей полегло. Никого больше нет, остался только он, Никита. У него есть возможность начать жизнь с чистого листа, без этих проклятых денег. Он щелкнул зажигалкой, разжал пальцы, и она полетела вниз.