Глава 16

Даша налетела как ураган, с ходу бросила ему джинсы и футболку и спросила:

– Твое?

Никита кивнул. И футболка мятая, и джинсы, но все чистое. Похоже, Даша сняла это все с бельевой веревки. Вероника постирала, повесила сушить. Не могла она уехать, бросить его. Значит, Федот что-то сделал с ней.

– Одевайся!

Никита глянул на Дашу с удивлением и осуждением. Он по-прежнему связан, а ей совсем не обязательно издеваться над ним.

Но Даша как будто и не заметила его возмущения, сначала вытащила изо рта кляп, затем срезала веревки.

Никита поднялся, натянул джинсы, футболку взял с собой, с ней через плечо выглянул в горницу. Там на диване лежала мертвая женщина с трупными пятнами на синюшном лице. В груди ножевая рана, весь халат в крови. Лет сорок ей на вид. Столько же примерно было и Федоту.

– Знаешь ее? – спросила Даша.

– Федот говорил про жену, – ответил Никита.

Загуляла жена, мол. С Никитой закрутила, в одном доме с ним и должна была сгореть. После того как Федот ее убил. А сделал он это, скорее всего, вчера, незадолго до того, как встретил Никиту и Дашу. Тогда в его больной голове и созрел не менее нездоровый план.

– А Вероника где? – спросил Никита.

Он обошел дом, но Вероники нигде не было. А во дворе Яшин нашел Федота. Мужик лежал у крыльца, от которого воняло бензином, с дыркой во лбу.

– Это Суржик его, – сказала Даша и показала на тело, которое лежало сразу за калиткой.

Там же в свете фонаря Никита увидел и чемодан, который показался ему знакомым.

– Уходить надо! – Даша подбросила в руке связку ключей и кивком показала на грузовик.

Но Никита бросился к хлеву, в котором Федот держал корову. Буренку он там нашел, а Веронику – нет.

Не было ее и в бане, а больше искать было негде. Но где-то же Федот держал тело своей жены. Вдруг Вероника в доме, в погребе?

Даша ждала его во дворе, у крыльца. Тело какого-то там Суржика по-прежнему лежало за калиткой, а чемодана уже не было. Никита слышал, как тарахтит грузовик.

– Долго же ты! – Она шлепнула себя ладонью по бедру, возмущенно глянула на него.

– Можешь отправляться без меня! – сказал Никита, кивком показал на машину и шагнул за порог.

Люк, ведущий в погреб, он нашел в сенях, под домотканым половичком, поднял крышку, по деревянной лестнице спустился вниз. Глубоко, прохладно, стеллажи с банками, стены из речного булыжника. Вероники здесь не было.

Может, она действительно ушла? Говорила же, что хочет вернуться к Саше, как только Никита поправится. Сказала и усыпила, чтобы он не проснулся, не остановил ее.

Никита поднялся, но крышку люка закрывать не стал и в горницу заходить не решился. Даша права. Нужно как можно скорей отсюда уходить. Даже если сама она уже уехала, все равно нужно делать ноги.

Но Даша никуда не делась, стояла у калитки, увидела Никиту, поманила к себе нетерпеливым движением руки и заявила:

– Давай быстрей!

Никита глянул на труп Суржика. Знакомое лицо. Не этот ли человек стрелял в Стаса?.. У Яшина было много вопросов к Даше.

– Ты поведешь или я? – спросила она.

– Ты не сможешь. Там гидроусилителя нет, – сказал Никита.

– Ты бы видел, как этот старичок заводится…

– Нормально заводится, – послышалось вдруг за спиной.

Никита решил, что это Суржик вдруг ожил. У него самая настоящая дыра в груди от крупного калибра. С такими ранами не оживают. Но так и его, Никиту, еще сегодня утром кое-кто считал мертвым.

Он обернулся и увидел двух мужичков, к которым по тропинке из леса подходил третий. Все с ружьями, одна двустволка направлена была на Никиту, другая – на Дашу.

– Нажал на педаль стартера, и все дела, – сказал мужичок среднего роста, плотного сложения, с рыжими, как огонь, волосами.

Глазки маленькие, выпученные, как у краба. Ноздри оттопыренные, как будто кто-то пытался вывернуть его нос наизнанку, но бросил на полпути.

– Кто такие? – спросил рослый мужик в бейсболке, одетой задом наперед.

Камуфляжная куртка, тельняшка, джинсы, заправленные в резиновые сапоги. Широкий нос, узкий подбородок, шрам на щеке от уголка рта к уху. Одному нос наизнанку кто-то пытался вывернуть, этому – рот порвать.

– Не с того начинаешь, Карпуша! – сказал третий, чуть выше среднего роста, в плечах косая сажень.

Широкое лицо, высокие скулы, острый нос. Внешне он чем-то похож был на женщину, труп которой находился сейчас в доме.

– Кто это такой? – спросил широкоплечий мужик, кивком показав на Суржика.

– Похититель мой, – ответила Даша.

Тот же человек подошел к ней, вытащил пистолет, который торчал у нее за поясом.

– А это что?

– Так забрала.

– Тут еще есть! – Рыжий мужичок, продолжая держать Никиту на прицеле, поднял с земли пистолет-пулемет с глушителем.

– Откуда все это?

– Я же говорю, похитили меня. – Даша ткнула пальцем на труп Суржика. – Я сбежала, а он меня поймал, падла, весь день через лес тащил. Пока сюда не пришли. А здесь мужик какой-то, бензином дом поливает.

– Мужик?..

Широкоплечий дядя сначала просто заглянул во двор, затем зашел туда, вернулся, исподлобья глянул на Никиту и спросил:

– Федота кто убил?

– Вот он и убил! – Даша опять показала на Суржика.

– Я у тебя спрашиваю. – Мужик в упор посмотрел на Никиту.

– Тебе же сказали.

– Ты кто такой?

– А ты не видишь? – Никита провел пальцами по бинтам на голове.

– В голову раненный?

– Федот меня на дороге подобрал, помощь оказал, а потом связал. Спасибо этому, выручил. – Пришла очередь Никиты кивком показывать на Суржика.

– Зачем он тебя связал?

– Чтобы вместе со своей женой сжечь.

– С Раей? – Мужик нахмурился.

– Он меня сегодня подобрал, а ее вчера убил.

– Что сделал?! – Широкоплечий мужик вытянулся в лице, рванул в дом.

– Что с Раисой? – спросил рыжий тип, в упор глядя на Никиту.

– Я ее не убивал.

– А Шатун тебя убьет, – заявил Карпуша, глянул на рыжего мужичка и сказал: – Черныш, кто там в машине, глянь.

– Нет там никого! – сказала Даша, но этим лишь усилила подозрение.

Черныш вытащил из машины чемоданы с такой легкостью, как будто они были набиты ватой. Так же запросто он положил их на землю, под ноги Карпуше.

Но без жалоб все же не обошлось:

– Тяжелый, блин!

– Что там? – спросил Карпуша.

– Деньги, – с едкой усмешкой сказала Даша.

– Много?

– Два миллиона долларов в одном, столько же в другом.

– Долларов? – Черныш скептически хмыкнул, уже нагнулся, чтобы открыть один чемодан, но передумал, замер.

– Долларов, – подтвердила Даша.

– А почему не евро?

– Я и сама об этом жалею. Там всего лишь доллары, – заявила Даша.

– Красиво загибаешь, – сказал Черныш.

Тут из дома выскочил широкоплечий Шатун. В какой-то момент Никите показалось, что на него несется бизон. Но руки у Яшина не связаны, голова землю с небом не путает, и бойцовские рефлексы на месте.

Он ушел от столкновения, поймал Шатуна, пропустил мимо себя и врезал головой в капот машины. Смешно это или нет, но от удара мотор заглох, и стало вдруг тихо-тихо.

– Эй, ты чего? – Рыжий Черныш пальцем надавил на спусковой крючок.

Еще мгновение, и прозвучал бы выстрел. Но вмешалась Даша, встала между ним и Никитой, хотя никто ее об этом не просил. А в нее стрелять Черныш не решился.

– Никита никого не убивал! Это Федот все! И девушку его убил! – выкрикнула Даша.

– Какую еще девушку? – поднимаясь с земли, сдавленным, стонущим голосом спросил Шатун.

– Девушка с ним была, Вероника зовут.

– Светленькая, блондиночка?

– Блондиночка, – подтвердил Никита.

– Губки сердечком? – продолжал Шатун. – Родинка под правым глазом.

Никита кивнул. Родинка у Вероники действительно была, маленькая, аккуратная. И губки у нее, можно сказать, сердечком.

– Ты ее видел? – поинтересовался он.

– До райцентра подбросил, дальше она сама. – Шатун цокнул языком с укором к самому себе.

Он как будто жалел о том, что отпустил Веронику живой и невредимой, когда мог связать ее и бросить в погреб.

– Так это она от тебя сбежала? – потирая отбитое надлобье, спросил он.

– От Федота.

– А может, она видела, как ты сестру мою убивал?

– Да, и сжечь себя хотел, – сказала Даша. – Ты понюхай своего зятька. От него бензином несет, как дерьмом из унитаза.

– У нас тут нет унитазов, – сообщил ей Шатун.

– Вот поэтому вы такие злые! На людей кидаетесь!

Шатун задумался, старался понять, какое отношение может иметь унитаз к характеру человека. Он приложил пальцы к своему подбородку, глубокомысленно глянул на Никиту и вдруг нанес удар кулаком в голову. Яшин поднырнул под руку и врезал в печень. Шатуна скрутило от боли, потянуло к земле.

Но все-таки прежде чем встать на колено, он сумел сделать пару шагов к своим и простонал:

– Ну все, гнида!

Черныш снова выжал слабину на спусковом крючке, но Даша и в этот раз пришла на помощь Никите.

– Там деньги! – крикнула она, показывая на чемодан, лежащий у него под ногами.

– Ну да! – Черныш не поверил, но стрелять передумал.

– Это выкуп за меня, – пояснила Даша.

– Четыре миллиона? – Карпуша ухмыльнулся, глянул на Шатуна.

Тот скривился, потер отбитый бок и пробурчал:

– Глянь, что там.

Карпуша кивнул, положил ружье, открыл чемодан. А там деньги, много!.. Мужики смотрели на них с таким видом, как будто жизнь перенесла их в кино. В сказку.

– Сколько здесь?

– Я же сказала.

– За тебя? – Шатун озадаченно посмотрел на Дашу.

– У меня отец миллиардер. Я даже боюсь называть его фамилию.

– Почему?

– Потому что вас всех тогда убьют.

– За что?

– Нельзя знать слишком много, – проговорила Даша. – Голова может взорваться. От выстрела. В упор. Знаешь, как это бывает?

– А зачем ты сказала про деньги? – спросил Черныш.

– Вы забираете их, и мы спокойно уходим, – ответила Даша.

– Все деньги?

– Это самый лучший вариант. Потому что вас всего лишь посадят.

– Посадят?

– Если вы возьмете деньги, то это будет значить, что действуете заодно с похитителями. Разбираться с вами никто не будет.

Бред, произнесенный уверенно и со всей серьезностью, таковым не является. Никита подумал так, глядя на Дашу. Ему казалось, что она ничуть не сомневалась в том, что говорила. Именно поэтому мужики ей верили.

– И надолго посадят? – осведомился Карпуша, приложил палец к щеке, а в глазах его закрутились счетчики.

Четыре миллиона разделить на три, затем – на десять лет лишения свободы. Это сколько выходит в год?

Но Даша тут же спустила его с неба в клеточку на землю в трупах.

– Деньги у вас все равно отберут. Вдобавок вы ответите за смерть Раисы и Федота, – совершенно спокойно произнесла она.

– Это не мы.

– Я же говорю, отец разбираться не будет. Давайте поступим так. Мы сейчас спокойно уедем, и вы про нас даже не вспомните.

– Ну, можно и так, – промямлил Черныш и разочарованно пожал плечами.

– А может, лучше полицию вызвать? – спросил Шатун, внимательно, с обличением глядя на Дашу.

– Это ты меня так напугал? – спросила она. – Давай полицию. Я быстрее дома буду. Если там, конечно, нормальные ребята. – Ее голос на последней фразе принял трагичный окрас.

– Участковый наш, – в раздумье проговорил Шатун.

– Давай его сюда. Если ты в нем уверен.

– Шатун!.. – позвал Карпуша и выразительно посмотрел на своего дружка.

Дескать, может, не надо с участковым связываться?

– А папа у тебя миллиардер? – Шатун не просто смотрел на Дашу, он просил избавить его от сомнений.

– Не искушай меня, а то вдруг назову его имя.

– А это выкуп?

– Спокойно разойдемся, нормально жить будете.

– Ну, хорошо. – Шатун принял решение.

Даша уже показала Никите на чемодан, когда вдруг появилась Вероника. Она вышла из-за машины, осторожно приблизилась к Никите, завороженно глянула на чемодан с деньгами.

В первый момент Никита решил, что Вероника ему померещилась. Но Шатун тоже видел ее. Он смотрел на эту красу неземную точно так же, как она – на деньги.

– Вероника?..

Она глянула на Шатуна, кивнула в знак приветствия.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он.

– Да вот… – Она не знала, что сказать.

– Кто это? – Шатун показал на Дашу.

– В каком смысле? – не поняла Вероника.

– Деньги чьи?

– Мои.

– Ты тоже дочь олигарха?

– Почему тоже? – Вероника вопросительно глянула на Дашу.

Та подмигнула ей, настраивая ее на свою волну.

Шатун это заметил, ухмыльнулся и заявил:

– Я спрашиваю, кто из вас дочь олигарха!

– Даша, – ответила Вероника.

– А деньги чьи?

– Ну, я думала, что мои.

– Почему ты так думала?

– Одно время они были у меня. – Даша глянула на Никиту и поправилась: – У нас. Это долгая история.

– Так нам с тобой спешить некуда, – сказал Шатун и подошел к Веронике.

За плечи он ее взял мягко, но к себе развернул резко. Черныш держал на прицеле Никиту, Карпуша – Дашу. А Шатун мог делать с Вероникой все, что ему было угодно. Во всяком случае, он так считал.

– Ночь длинная, расскажешь мне все.

– У меня муж олигарх.

– Муж?

– Гражданский.

– Такой секретный, что нельзя назвать его фамилию? – поинтересовался Шатун.

– Почему нельзя? Можно.

– А нас потом не убьют?

– Ну, если вы нас отпустите, то нет.

– Сегодня у нас что, вечер смеха? – спросил Шатун.

– Да, только вот сестру твою убили, – проговорил Черныш.

– Вот это и плохо. – Шатун посмотрел на Никиту, и его глаза налились кровью.

– Он не убивал, – вступилась за Яшина Вероника.

– А я тебе верю?

– Я не убивал, – сказал Никита.

– Я вам не верю.

– Но я правду говорю! – Вероника пугливо вжала голову в плечи.

– И дальше будешь говорить. Всю ночь. А утром, если окажешься умницей, я тебя отпущу.

– А Никиту? – спросила Вероника.

– А Никита тоже хочет быть умницей? – Шатун сделал неприличный жест, приложил к ремню на своих брюках оба кулака.

– Я не хочу быть умницей. – Вероника в ужасе шарахнулась от Шатуна к Никите.

Тот потянулся за ней, сделал шаг-другой, поймал за руку, остановил и услышал:

– Не хочешь – заставим.

– Чур, я второй! – заявил Черныш и оскалился.

– Этих в расход! – На Никиту Шатун показал кивком, а на Дашу – пальцем.

– Пусти!

Вероника вырвалась, бросилась к Никите, Шатун рванул за ней, перекрывая Чернышу линию огня. Но тот все равно мог выстрелить и зацепить Веронику пулей или картечиной.

Никита уже понял, насколько все серьезно. Деревня дураков показала себя во всей красе. Сначала Федот, потом Шатун со своей компанией. Один убил жену, другие хотят застрелить Никиту и Дашу, отобрать у них деньги. Бабки-то ладно, черт с ними, а вот жизнь у всех одна. Опасность угрожала и Веронике.

Никита пришел в движение, мощным взмахом руки оттолкнул Веронику в сторону и набросился на Шатуна. Он умел протащить профессионального бойца, своего противника, через всю клетку, и сейчас ему ничего не стоило допихать Шатуна до Черныша, разворачивая его и прикрываясь им.

Но Карпуша все-таки выстрелил, причем сразу с обоих стволов. Одна пуля обожгла Никите ухо, а другая снесла Шатуну полбашки. Он налетел на Черныша.

Тот завопил, резко подался назад, плашмя прижимая к себе ружье, но споткнулся, стал падать. Тут-то его палец и нажал на спусковой крючок. Черныш выстрелил с одного ствола, но этого хватило, чтобы Карпуша схватился за живот, согнулся пополам. Черныш упал, мертвый Шатун рухнул на него.

Черныш принялся выбираться из-под Шатуна, отталкиваясь от него ружьем. Никита вырвал двустволку, отшвырнул его в сторону.

– Пусти! – заорал тот.

– Идиот! – Яшин с силой тряхнул его.

– Убей его! – истерично крикнула Вероника.

Никита мотнул головой. Никого убивать он уже не собирался.

– Чур, я первая! – заявила Даша, схватила ружье, которое выронил Черныш, направила ствол на него и нажала на спуск.

Разряженное ружье не могло выстрелить, но это не помешало Даше поднять шум.

– Бабах! – заорала она.

– Чур, я вторая! – Вероника тоже схватилась за ружье.

– Не надо! – Черныш в панике замотал головой.

– Вторым будешь, да?

Вероника приставила стволы к его хозяйству и нажала на спуск. Другой ствол оказался заряжен. Ружье выстрелило, Вероника не смогла удержать его, выпустила из рук, в страхе отскочила.

– Мама! – дико заголосил Черныш.

Никита резко повернулся к Веронике, бешено глянул на нее.

– Ты что наделала?

– А зачем он?.. Для чего? – бледная как смерть, бормотала она.

Шатун лежал без признаков жизни. Карпуша дергался, хрипел, не в силах даже скулить. Черныш катался по земле, от его звериного воя звенело в ушах.

– Давай за аптечкой! – Никита схватил Веронику за руку, толкнул ее к дому.

Она сделала несколько шагов, остановилась, посмотрела на него, перевела взгляд на Черныша, кивнула и побежала к дому.

Даша тут же схватила один чемодан, вцепилась в другой.

– Давай быстрей, пока она там бегает! – Голову она повернула к дому, а ноги понесли ее к машине.

– Что быстрей? – не понял Никита.

– Как что?! Уходим! Ты и я!

– А Вероника?

– Натворила бед, пусть теперь сама их и разгребает!

Даша забросила в кабину один чемодан, следом полетел другой.

Никита смотрел на нее с мрачной усмешкой. Мощная бабенка. Или это золотая лихорадка ей сил прибавила?

– Вероника натворила?

– Да если бы ты ее не искал, то и этих не было бы. Уехали бы мы с тобой, да и все. Давай! – Даша показала Никите на водительское место.

– Никуда мы без Вероники не поедем.

– Ну, как знаешь! – Даша обогнула кабину, открыла водительскую дверь.

Послышался истошный вопль. Вероника выскочила из дома, заорала и схватилась руками за голову.

Даша встала на подножку, но Никита не позволил ей сесть за руль, вернул на землю, закрыл дверь. К ним подбежала Вероника.

– Там труп в доме! – в ужасе глядя на Никиту, выпалила она.

Вероника прекратила вопить, и кругом вдруг стало тихо. Черныш больше не выл, даже не стонал, лежал на боку, прижав руки к промежности. Карпуша тоже не шевелился.

– Да здесь везде мертвые. – Никита подошел к Шатуну, за поясом у которого торчал пистолет, отобранный у Даши. – С косами. – Он наклонился, забрал его.

Без оружия сейчас, похоже, никак не обойтись.

– Он что, умер? – спросила Вероника и потрясенно посмотрела на Черныша.

Никита склонился над ним. Сначала проверил пульс, вернее, убедился в его отсутствии, затем поднял из травы «Узи», взяв его за ремень.

– Суржик полицейского застрелил, – сказала Даша.

– Из этого? – Никита вернул пистолет-пулемет на землю.

– Не знаю. У них там у всех были такие дуры. Они стреляли.

– Все замазаны?

Даша молча кивнула в ответ.

– И все из-за денег.

– Ну, не только.

– Из-за этих проклятых денег. Выбрасывай их немедленно!

– Как это выбрасывай! – воинственно вскинулась Даша.

– Зачем выбрасывать? – пискнула Вероника.

– А чтобы вы не перестрелялись!

Никита рванул к машине, вытащил из кабины один чемодан. Даша вцепилась в его руку, гирей повисла на ней. Но Яшин все же смог перекинуть чемодан в кузов. Туда же полетел и второй. А Дашу он затолкал в кабину.

Веронику запихивать туда не пришлось. Она села сама. А Никита занял водительское место.

– А ружье?! – дрожащим от волнения голосом спросила Вероника.

– Какое ружье?

– Из которого я стреляла. Там же мои пальчики, да?

– Соображаешь. Выходим!

Федот зарезал свою жену. С этим менты разберутся. Суржика он застрелил и получил при этом ответную пулю. С этим тоже вопросов не должно возникнуть. Шатуна завалил Карпуша, его самого – Черныш. Но кто положил Черныша? Вот с этим возникнут неясности. Менты будут искать Веронику, но может, пусть лучше они ловят Суржика? Разве он не мог устроить здесь мясорубку?

Никита не стал ничего объяснять. «Узи» с пальчиками Суржика он оставил на месте, а его труп затащил в кузов. Рядом с ним бросил и ружье, из которого тот стрелял.

Даша и Вероника как будто все понимали. Они даже помогли ему поднять тело.

– Может, деньги в кабину вернем? – спросила Даша.

– На твое место?

– А Нику в кузов.

– Сама давай в кузове! – возмутилась Вероника.

– Давать в кузове будешь ты!..

– Заткнись!

Никита понял, что не сможет их утихомирить, и вернулся в кабину. Девчонки мигом забыли о взаимных претензиях и поспешили за ним. После этого Даша заработала очко в свой актив. Вероника хотела сесть поближе к Никите, а она оттолкнула ее и сама заняла место посередине.

Никита качал головой, глядя на них. В кузове четыре миллиона зеленью. Как эти очаровашки не порешили друг друга из-за них? Может, и правда выкинуть деньги? Но тогда ему точно не жить. Две нежные барышни за это мигом порешат его самого.