Глава 19

Война есть война, и Савелий не должен был осуждать себя за излишнюю жестокость. И все равно настроение – ни в дугу. И Витая он хорошо знал, и Фукса. Ни того больше нет, ни другого.

– Нормально все! – с силой хлопнул его по плечу Гурий, подбадривая брата.

А рука у него тяжелая, у Савелия чуть плечо не онемело. Но руль из рук он тем не менее не выпустил. Квадракоптер – в багажнике, машина уже за городом.

За эту ночь они переделали массу дел. И покойников с места на место перевезли, и машину заминировали. Даже о маме позаботились: тайком забрали ее из дома, отвезли к подруге на дачу. И сами сейчас туда едут. Передохнуть нужно, дух перевести.

– Где ж нормально? Столяр жив… Нормальные пацаны мертвые, а эта мразь – живая!

– И до него очередь дойдет.

– Валить его надо.

– Завалим. Если за кордон не уйдет.

– А если уйдет?

– Не уйдет… Пока с нами не решит, не уйдет…

– А вдруг?

– Ну, тогда ему здесь ловить нечего. С Пупырем договоримся, весь его бизнес под себя возьмем.

Савелий пожал плечами. Пупырь держал под собой спецбригаду, бойцы которой числились как члены охранного предприятия «Финист». Он же контролировал и само предприятие. Но Пупырь давно уже не жаловал криминальные схемы, Савелий не помнил, чтобы Столяр привлекал его к участию в сомнительных делах. Ну, если только негативное воздействие на подконтрольный бизнес оказать, припугнуть слегка…

– Не знаю. Бизнес у Столяра – на законном основании, под правом собственности.

– А с Пупырем надо бы перетереть.

– Поехали, – кивнул Савелий.

– Сейчас опасно. Подождем, пока волна уляжется.

Савелий снова пожал плечами. Ему и самому никуда не хотелось ехать. Какая-то махровая апатия вдруг навалилась. Сейчас бы махнуть граммов сто, а лучше двести…

Пупырь вел себя как строго официальное лицо. Как-никак – заместитель директора охранного предприятия. Как будто «Финист» принадлежал кому-то другому, а не Столяру.

– Почему вы думаете, что это Булыгин с Гурьевым? – спросил он, внимательно глядя на Столяра.

– Я не думаю, я знаю! – кивнул Столяр, с подозрением глядя на него. Что, если Пупырь действительно заодно с братьями?

– И часовню – тоже они? – Пупырь кивком показал на разрушенную беседку.

– И часовню – тоже.

– Да вы не переживайте, охрану мы обеспечим.

– А я должен переживать?

– Ну, если Булыгин с Гурьевым угрожают вам расправой…

– Расправой? Да они просто отморозки!

– А я слышал, вы их убить собирались.

– Я?! Их?!.. Ты что-то попутал, Игорек.

Столяр с трудом сдерживал свой гнев. Уж очень он сейчас зависел от Пупыря, ссора с ним могла привести к катастрофе.

– Они там на кого-то наехали, вы с них сто штук хотели снять.

– Это присказка, Игорек. Сказка в том, что Булыга продался моим врагам. Кто такой Мохов, знаешь?

Пупырь кивнул. Это его люди брали штурмом особняк Мохова. Да и сам он был тогда с ними. И с задачей на «отлично» справился.

– Он сейчас, говорят, в реанимации.

– Говорят, со мной шутки плохи, – хищно усмехнулся Столяр.

И Пупырь кивнул, соглашаясь с ним.

– Значит, Булыга?

– И Гурий.

– Надо бы с ними поговорить.

– Сначала их нужно найти.

– Я не думаю, что у меня достаточно для этого людей. Моя задача – обеспечить вашу охрану, Роман Васильевич.

– Обеспечь, Игорек. Обеспечь. Чтобы ни одна муха…

И тут он увидел, как к ним приближается начальник местной полиции подполковник Пирогов в сопровождении своих заместителей. На Столяра он смотрел напряженно, исподлобья. Слишком уж крутая каша заварилась, и ему явно не хотелось ее расхлебывать. А если хотелось, то на стороне закона, но продажный мент не имел сейчас права на такую роскошь. А если Пирогов чего-то не понимает, Столяр ему сейчас объяснит.

– Здравствуй, Юра! – Он левой рукой взял его под локоток, а правую подал для пожатия. Пирогов заметно растерялся и даже слегка отшатнулся. – Пошли в дом, а то снайпер ненароком…

Услышав про снайпера, Пирогов заторопился к дому, причем с каждым шагом все быстрей и быстрей. Начальник криминальной полиции поспешил за ним, но Столяр остановил его запретительным жестом:

– А вы работайте, товарищ майор. Снайпера ищите.

Пройдя в зал, он подвел гостя к бару, на стойке которого стояла початая бутылка, взял чистый стакан. Пирогов отказываться не стал.

– Давай обо всем по порядку, Роман Васильевич, – сказал он.

– По порядку? По порядку – это когда с первого в ряду начинают. А ты мне машину Балахова так и не нашел.

– Ищем.

– А ее Булыгин с Гурьевым угнали. Они же моих парней убили. А потом еще и взорвали… Шесть трупов, Юра! Шесть трупов!

– Ты уверен, что это Булыгин с Гурьевым?

– Абсолютно.

– Свидетели есть?

– Ты братьев найди, Юра, а свидетели будут.

– Мне основания нужны… А у нас только вилами по воде.

– По какой воде?

– По делу Теплова. По делу Кутепова… Есть подозрения, что Булыгин с Гурьевым Кутепова убили.

– Так в чем же дело?

– Подозрения есть, а дела нет. Ну, если только по факту исчезновения Кутепова… Следователь из Москвы приезжал, все выспрашивал… Тобой интересовался…

– Я в курсе.

– Сам знаешь, какие сейчас ветра из Москвы дуют, – поморщился Пирогов.

– А мы с тобой вась-вась, да? – усмехнулся Столяр.

– Дело не в этом, – отвел глаза подполковник.

– Дело в этом, Юра! Но ты не переживай, я тебя не сдам. Если найдешь мне Булыгина с Гурьевым!

– Ну, искать-то мы их начнем.

– Вчера начнешь, – кивнул Столяр. – А сегодня уже закончишь.

– Мне нужна полная о них информация.

– Ты ее получишь.

Столяр готов был оговорить самого себя, лишь бы только добраться до чертовых братьев. Или он найдет их, или они грохнут его самого. Третьего не дано.

Слабость, тошнота, головокружение – все это еще мешало жить. Но уже не помогало умирать. Кризис миновал, врачи сказали, что с каждым днем состояние будет только улучшаться. А там и Савелий появится. Сима так ждала встречи с ним.

А пока ей придется общаться с представителем закона. Молодой полицейский капитан явно пытался очаровать, весело и с оптимизмом улыбаясь ей. Глаза глубокие, чистые, светлые… В такого мужчину можно было влюбиться. Именно поэтому Сима смотрела на него с подозрением.

– Я уже говорила, что не видела преступника, – сказала она.

– Мне не говорили, я по другому делу. Меня интересует Савелий Булыгин.

– А меня он не интересует.

– Когда ты видела его в последний раз? – неожиданно перешел на «ты» Дмитриев.

– Давно. И в последний раз.

Сима напряглась, вспомнив про телефон, который лежал у нее под подушкой. Отец вернул мобильник и даже стер сообщения, но Савелий говорил, что их можно восстановить. Полиция, сказал, располагает такими возможностями. Там у них много чего хорошего, но доверять им нельзя. Стелют мягко, а спать жестко.

– То есть между вами нет никаких отношений?

Голос у капитана Дмитриева густой, звучный, при этом тихий и мягкий. Голос этот почему-то действовал, как снотворное. Но Сима не должна расслабляться.

– Никаких, – качнула она головой.

– Савелий Булыгин обвиняется в убийстве, его ждет суд и долгий срок заключения. – Дмитриев продолжал улыбаться, но взгляд его уже сложно было назвать веселым.

Он смотрел в самую душу, выискивая на ее дне крамолу. И он мог увидеть там переживания. Сима любила Савелия и не могла не волноваться.

– Я не знаю, в чем его обвиняют.

– Возможно, это он ударил вас ножом.

– Нет! – Сима не могла в это поверить.

– Он опасный преступник, и он может угрожать вашей безопасности.

– Уходите!

– Я понимаю, вы влюблены в Булыгина, – не унимался Дмитриев. – У вас романтическое к нему отношение. Но дело в том, что Булыгин вовсе не тот человек, за которого себя выдает.

– Замолчите!

– Ему нужны не вы, а ваш отец. Если точнее, ему нужен доступ к активам вашего отца.

– Я же сказала, уходите!

– Это Булыгин… Вернее, брат Булыгина организовал покушение на вашего отца. Не повезло. И вас он не смог убить. Но он на свободе, у него развязаны руки…

– Что вам от меня нужно?

– Вы должны нам помочь найти Булыгина. Возможно, у вас есть номер его телефона.

– Нет у меня номера! – встрепенулась Сима. – И вообще, уходите! Или я сейчас закричу!

– Да, конечно.

Капитан мило улыбнулся, поднялся, пожелал скорейшего выздоровления и ушел. Вскоре появилась медсестра, сделала успокаивающий укол, и Сима заснула.

Ей приснился Савелий. Полицейские держали его за руки, тащили к машине с решеткой на задней двери, а он смотрел на Симу и кричал: «Телефон! Телефон!»

Этот крик ее и разбудил. Сима с трудом сунула руку под подушку, но телефона там не было. Она возмутилась, хотела крикнуть, но сон снова навалился на нее. Тяжелая, но мягкая волна поглотила сознание.

Голова не болела, но в ушах почему-то звенело. Не всегда, но иногда так случалось. Заложит уши и звенит в полной тишине. Врач сказал, что это пройдет. Хорошо, если не вместе с головой. Столяр нанес удар, он по-прежнему страшен и опасен.

– Миша, ты меня разочаровываешь. – Мохов с укором смотрел на Ершова.

Заместитель по безопасности у него человек первой важности, он столько знает, что порой просто оторопь берет. Страшно представить, что будет, если он начнет показания давать. А избавиться от него нереально, у него двойная или даже тройная система страховки на такой случай.

– Я же сказал, работа идет.

– Миша, мы с тобой в одной лодке. Не станет меня – не станет и тебя.

– Мы уже на последней стадии.

– На последней стадии бывает только сифилис.

– Значит, от сифилиса Столяр и умрет, – усмехнулся Ершов.

– Хотелось бы, чтобы он помучился.

– Исключено. Он умрет мгновенно… Но если ты скажешь, можно и переиграть. Но это время.

– Пусть умрет быстро.

Ершов кивнул. Судя по его взгляду, он ничуть не сомневался в том, что со Столяром будет покончено в самое ближайшее время. И ему хотелось верить.

Не зря водку называют лекарством. Вечером она успокаивает, утром обезболивает. Мама приготовила на завтрак вареники с творогом, под них Савелий накатил пятьдесят капель. Потом еще, еще… И так хорошо стало. Никаких терзаний, никаких сомнений.

– Может, хватит? – спросил Гурий.

Он и сам вчера хорошо принял на грудь, но с утра не опохмелился.

– Ну да, хватит… Последний раз, и едем Столяра «мочить»… – Савелий запнулся, осмотрелся. Мамы вроде в комнате нет, можно говорить.

– Столяр отпадает, – качнул головой Гурий.

– Почему?

– Потому что ты лыка не вяжешь.

– Зато в полном адеквате.

– Ну да.

– Давай на дорожку!

Гурий не собирался пить, но Савелия это не остановило. Он глянул на брата поверх стакана и выпил. Выдохнул, бросил в рот остывший уже вареник.

– Завтра поедем, – сказал Гурий, усаживаясь на диван.

– На Столяра?

– На Столяра.

– Пацанов жалко.

– Поверь, они тебя не пожалеют. И сына моего не пожалеют. И жену.

– Это если найдут.

– Я не хочу прятаться, – задумчиво проговорил Гурий. – Это мой город, и я буду здесь жить, а не Столяр.

– Хорошо сказано, брат! Давай за это выпьем!

Савелий слил в стакан остатки водки. Все, больше выпивки нет. Ну, так и не надо. Его уже клонило в сон, почему бы не выспаться в свое удовольствие? А завтра рано утром, со свежей головой… Да они с Гурием всех порвут!..

Он выпил, закусил, завалился на диван и, закрыв глаза, пробормотал:

– А завтра с ранья пойдем… Позвони Столяру, скажи, пусть яму себе роет. Завтра мы его закопаем.

Гурий не отзывался. Похоже, он вышел из комнаты. Савелий устало махнул рукой. Не надо никому звонить… Сам пусть звонит…

Когда позвонил полковник Пирогов, Столяр словно воочию видел его выражение лица. Недовольное лицо, но презирал Пирогов самого себя. За свою слабохарактерность. Не должен был помогать Столяру, но от судьбы никуда не денешься!

– Только давай договоримся: там женщина, ее не тронь, – сказал он.

– Юра, за кого ты меня принимаешь?

Столяр бросил взгляд на Пупыря, который уже был готов к выезду. Игорек его не поймет, если Столяр обидит мать или жену того же Гурия. Против братьев он его уже настроил, а против их родных лучше не начинать. Да и зачем лишние жертвы?

Сима улыбалась, махала рукой. Она бежала к Савелию, но почему-то не приближалась, а, напротив, удалялась.

«Савва! Савва!» – кричала она.

И голос все тише и тише. И вдруг под самое ухо:

– Савва! – закричал Гурий.

Савелий открыл глаза, но сильный удар в лоб взорвал голову изнутри.

Очнулся он багажнике, руки связаны, ноги спутаны, рот заклеен. Зато голова – трезвая. И ни малейшего желания опохмелиться.

Машина тряслась по ухабам, слышно было, как в салоне, на фоне музыки, переговариваются между собой люди. Савелий узнал голос Кравца из команды Пупыря.

А ведь они могли бы сегодня утром встретиться с Пупырем, договориться с ним если не о союзе, то хотя бы о нейтралитете. Проклятая водка!

Машина остановилась. Мотор заглох, музыка стихла, но кто-то на губах наиграл траурный марш:

– Тра-та-та-та, та-та-та-та…

Савелий мрачно усмехнулся. Под эту музыку его и похоронят.

– Давай, вытаскивай его, – сказал кто-то.

Багажник открылся, но в другой машине. Возможно, это вытащили Гурия. Значит, сейчас должны были взяться за Савелия.

Но шло время, а багажник не открывался. Савелий вздохнул. Видимо, Столяр хотел сначала закончить с Гурием, а потом уже взяться за него. А с Гурием могли покончить раз и навсегда. От этой мысли хотелось выть волком.

Наконец багажник открылся, Савелия сбросили на траву.

– Только без глупостей! – сказал Кравец, срезая путы у него на ногах.

Руки развязывать не стали, рот расклеивать тоже. Поставили на ноги, по тропинке повели куда-то в глубь леса. Шагов через сто вышли на маленькую полянку, посреди которой была вырыта яма. Возле нее в раскладном кресле с важным видом сидел Столяр. За спиной у него стоял Пупырь и, наклонив голову, смотрел на Савелия. Ни злости в его взгляде, ни осуждения, сплошное равнодушие.

Кравец подвел Савелия к яме, заставил глянуть вниз. На дне пока еще открытой могилы лежал живой, но беспомощный Гурий. На лице кровь, синяки, нос распухший, губы разбиты. Видно, что били его основательно. Но Гурий точно ничего не сказал. Для него лучше умереть, чем оставить семью без средств к существованию. Иринка знала, где закопаны деньги, с ними она не пропадет. А раз так, то и Савелию надо молчать. Именно об этом и просил его Гурий. Он свирепо глянул на Пупыря. Тот в ответ ухмыльнулся, но взгляд отвел.

– И кого ты напугать хочешь, «крыса»? – презрительно скривившись, спросил Столяр.

Кравец больно ущипнул Савелия за щеку, цепляя пальцами полоску скотча, и резким движением сорвал обрезок.

Сначала Савелий сплюнул, затем сказал:

– Я не «крыса». Мы тебя на штраф поставили.

– На штраф? – хмыкнул Столяр.

Пупырь качнул головой, со сдержанной насмешкой глянув на Гурия. Слышал он это уже от него, но не поверил. И ему не верил.

– Только не говори, что ты не пытался нас убить.

– Ты пытался меня кинуть. Придумал постанову с трупом, – кивнул Столяр на могилу. – Гурий там у тебя трупом был, да?

Савелий опустил голову. Театральная постановка продолжалась, только на этот раз Гурий мог умереть натурально.

– Как там у вас было? Клок снимал Гурия, ты подошел с «волыной» и расстрелял всех.

– Ну, Клока больше нет.

– Ты его убил?

– И тебя не будет. Пристрелят тебя на берегу этой могилы.

– На берегу?

– На чужом. Потому что свои берега ты уже потерял.

– Где деньги? – спросил Столяр.

Савелий насмешливо глянул на Пупыря:

– Скажи этому козлу, чтобы уматывал подобру-поздорову, пока мозги не вышибли.

Сильный удар по ноге опустил его на колено, и тут же последовал мощный удар в нос. Савелия потянуло к земле, но тем не менее он нашел в себе силы подняться. Пупырь кивнул, будто соглашаясь с его решением. Лучше принимать смерть стоя…

– Где деньги, «крыса»? – повторил Столяр.

– «Крысы» берут чужое, а я взял свое.

– Свое?!

Столяр выразительно глянул на Кравца, и тот пришел в движение. Савелий готов был к удару: и дыхание затаил, и пресс напряг, но Кравец ударил точно в солнечное сплетение, только усилием воли Савелий не сложился пополам.

– Свое? – снова спросил Столяр.

– Ну, мы же должны были как-то с тобой рассчитаться, – через силу выдавил Савелий.

– Со мной?

– Ну, ты же нас на сто штук поставил. Мы за тебя с Гурием жопу рвали, на Сахана из-за тебя нарвались. Сахан тебе за это штраф выставил… А ты его на нас повесил. Это ты перед ним, как кролик перед удавом, а с нами – герой! Бей своих, да?

– «Крысы» своими не бывают. Где бабки? – Столяр взвел курок, но тут же опустил руку с пистолетом и покачал головой: – Скажешь, где бабки, убью прямо сейчас. Не скажешь – живьем закопаю.

– Чем, рогами? – ухмыльнулся Савелий.

Действительно, лучше умереть сейчас, от пули, чем задохнуться потом в сырой земле.

– Деньги где, «крыса»?! – Столяр в бешенстве ударил его ногой по голове.

В глазах вспыхнуло, в ушах громыхнуло, как будто порох с шумом воспламенился. Савелий даже увидел пулю, которая ударила Столяра в голову. Даже заметил, как брызнула кровь.

Но Столяр так и остался стоять на ногах. На самом деле никто в него не стрелял, Савелию все померещилось. Но при этом осталось стойкое чувство, что Столяра вот-вот пристрелят.

– Это не я «крыса», это ты от нас избавляешься, – сказал Савелий. – И от тебя Пупырь избавится. Потому что много знаешь.

– В землю его! – приказал Столяр.

– Но ты, Пупырь, не бойся, этот упырь не успеет… Сейчас его самого…

– В землю! – заорал Столяр.

И снова Савелий увидел, как в голову входит пуля, прошивает ее насквозь, вырывая из затылка кусок черепной кости. Пупырю заляпало кровью лицо. И это уже не было видением.

Столяр упал прямо в яму, на Гурия. Пупырь глянул на него, перевел взгляд в сторону, откуда прилетела пуля, потом посмотрел на Савелия.

– Я же говорил, что этого урода завалят, – ухмыльнулся тот.

– Кто?

– Мохов!

Пупырь думал недолго. Увлекая за собой своих бойцов, он рванул за снайпером. Савелий кое-как поднялся, осмотрелся, заметил старый пень с торчащим из него оставшимся куском дерева, сел на землю к нему спиной, поднес запястья к торчащей щепе и принялся сдирать с рук путы из клейкой ленты.

Скотч не жалели, намотали слоев двадцать, а щепа тупая, нож из нее никакой. Но Савелий старался и почти разрезал путы, когда появился Пупырь, а вместе с ним Кравец.

– Что, не получается? – вплотную подошел к нему Пупырь.

– Не получилось у Столяра. Потому что зажрался…

– Зажрался? – Пупырь пристально смотрел на него.

– Вот зачем Леха мне почки отбил? – Савелий презрительно глянул на Кравца. – Для кого старался?.. А я для кого старался, когда на пули шел? А мне что за это? Сто штук штрафа?.. А потом в расход? Потому что много знал… И ты много знаешь…

– А Клока за что «замочили»? – спросил Пупырь.

– Так это Клок мне и сказал, что Столяр тылы зачищает.

– А Столяра кто завалил? На Мохова кто наехал? Это же вы Столяра под него подставили.

– Далеко смотрели, далеко видели, – усмехнулся Савелий, бросив взгляд на яму, в которой лежал покойный Столяр.

– А деньги где?

– Не о тех деньгах думаешь, Игорек. Тебе реальный шанс выпал. Вика – баба красивая, женишься на ней, сам Столяром станешь.

– Жениться на ней? – задумался Пупырь.

– Ну, если Леха разрешит, – ухмыльнулся Савелий.

Пупырю за тридцать, ни разу не был женат. Савелий грешил тем же, но у него столько женщин было, на целую Третьяковскую галерею хватит. А Пупырь в разврате замечен не был. Зато с Кравцом реально дружил. Иногда это вызывало подозрения.

– Что ты сказал? – взбеленился Кравец и ударил Савелия в грудь с такой силой, что у него дыхание от боли остановилось. Зато узел на запястьях разошелся.

– Брат, за что? – кое-как восстановив дыхание, спросил Савелий.

– Не брат ты мне!

– Да?

Кравец замахнулся, но ударить не успел. Савелий вскочил и ногой рубанул ему по почкам. Кравец взвыл от боли.

– Хватит! – осадил его Пупырь.

– Пусть Гурия из ямы вытащит! – резко сказал Савелий, глянув на пацанов, которые стояли за спиной Пупыря.

Их было трое, и никто не спешил подписаться за Кравца.

– А ты будешь здесь командовать? – удивленно повел бровью Пупырь.

– Это ненадолго, – скривил губы Савелий. – Мы с Гурием выходим из дела… Ну, ты что, не слышал? – Он вдруг схватил Кравца за грудки, с силой тряхнул и столкнул в яму.

– И куда это вы выходите? – спросил Пупырь, глядя, как его дружок пыхтит, вытаскивая из ямы труп Столяра.

– А нам с тобой на этом корабле не ужиться. Ты остаешься, а мы уходим.

– С деньгами?

– Ну кто-то же должен выплатить нам неустойку.

– А так мы в расчете?

Савелий не ответил. Он помог Кравцу вытащить Столяра, попутно вынув из кармана покойника кнопочный нож, и с ним спрыгнул на дно ямы, чтобы развязать Гурия.

Наступил момент истины. Пупырь мог пристрелить и Савелия, и Гурия, закопать их в одной могиле. Но все обошлось. Савелий срезал путы с рук Гурия, и они вместе выбрались из могилы.

– Мы выходим из дела, – пристально глядя на Пупыря, сказал Гурий.

– А я вас отпускаю?

– Ну, если какие-то вопросы, мы поможем решить, – кивнул Савелий.

– Проблемы у вас.

– Например? – спросил Гурий, осторожно ощупывая пальцами разбитую губу.

– У ментов «сторожок» на вас. Пирогов поставил.

– Ну, ты же теперь за Столяра, ты с ним и решай.

– А оно мне нужно?

– Ну, если ты сможешь решить, то нужно. А если не сможешь, то какой ты Столяр? – усмехнулся Гурий.

– А я могу им стать?

Пупырь, казалось, все никак не мог поверить в свое счастье. Савелий ничего не сказал. Пусть сначала поверит, а потом они уже обстоятельно обо всем поговорят.