Глава 14

Будильник – изобретение дьявола. Родион был уверен в этом всегда, особенно по утрам. Ему жутко не хотелось просыпаться. Он еще не пришел в себя после стрессов, переходов и переездов, а нужно было подниматься и отправляться в отдел, где, мягко говоря, ему не рады. Сложные у него отношения с начальством.

Это угнетало парня так, что даже Тая не могла его утешить. Хотя вчера она была в ударе, долго не давала ему покоя в постели. Ей-то ничего, на работу идти не надо, спи утром сколько хочешь.

– Давай, иди! – Одной рукой Тая шлепнула по будильнику, а другой легонько толкнула Родиона.

Все это она сделала, не открывая глаз.

– Куда? – с кислой горечью спросил он.

Тая приподнялась на локте, с беспокойством глянула на него и сказала:

– Не переживай, все будет хорошо.

– Да я не переживаю.

– Значит, уже все хорошо. – Она бухнулась головой на подушку, повернулась к Родиону спиной и затихла.

Тая ни разу не москвичка, но с первого же дня почувствовала себя здесь как рыба в воде. Родион и оглянуться не успел, а она уже квартиру сняла. Для себя, но в доле с ним.

Квартирка небольшая, в жилом комплексе гостиничного типа, за кольцевой, зато недорого. Прихожая, крохотный санузел, комната и кухонька, и на все это одно окно, причем без балкона. Однако дом новый, и квартира с ремонтом. Мебель самая дешевая, зато свежая и однотипная.

Родион нехотя поднялся, дотопал до ванной, включил воду, вынул из шкафчика бритвенный станок. Когда он закончил свои дела, на кухне уже хозяйничала Тая. В одной кастрюльке у нее варились сосиска и яйцо. Чайник закипал. Сама она сидела на стуле и дремала с закрытыми глазами.

Ночная рубашка на ней недорогая, но весьма смелая. Да и сама по себе Тая очень сексуальная. Не зря же Питон взял ее к себе в горничные и в постель. Да и его двойник клинья к ней подбивал, может, и добился своего пару раз или даже больше.

Как это ни странно, Родион Таю не ревновал. Зато душа его сжималась, когда он думал о Лиде. Как она там со своим Вакулой? А может, ее и в живых-то нет.

Родион написал подробный отчет. Подполковник Васюхин обещал во всем разобраться, но пока ничего ясно не было. Может, сегодня он услышит, что ни в чем не виновен, или окажется в наручниках.

– Ты бы шла спать. Я тут сам управлюсь.

– Нельзя. – Тая качнула головой, зевнула в кулачок.

– Почему это?

– Нельзя спать, когда мужа нужно на работу собирать. Меня мама так учила.

Родион внимательно посмотрел на Таю. Не наблюдает ли она за ним сквозь щелочку между веками? Вдруг он возмутится в ответ на такое заявление?

Парень так и сделал, просто виду не подал.

– Хорошая у тебя мама, – сказал он.

– Жаль, что у тебя работа. Мы могли бы съездить к ней, – скороговоркой выдала она.

Тая жила где-то в Курской области. У нее не было никакого желания возвращаться домой.

Да и он к ней в гости не напрашивался, хотя и позволил занять какое-то место в своей жизни. Родион и сам не понял, как это произошло. Не той головой думал.

– Да уж, работа.

– И мне на работу надо устраиваться, – поднимаясь, сказала она.

– Куда?

Родион не знал, по каким критериям Питон отбирал горничных для своих забав, которые, как правило, заканчивались смертью. Тая сказала, что нанялась по объявлению, но Родион всего лишь пытался верить ей. У Питона целая сеть, и наркотики там, и оружие, и порнография. Может, он взял Таю с какой-нибудь порностудии, где она успешно снималась в главных ролях. Или же эта особа занималась проституцией. Все могло приключиться, и Родион должен был это понимать.

– Хорошо бы горничной куда-нибудь. А еще лучше гувернанткой.

– Есть опыт?

– Есть образование. Педагогический колледж, учительница младших классов.

– Ну да, такие учительницы сейчас в цене, – сказал Родион.

– Какие такие? – Она с подозрением глянула на него.

А в руках у нее дымящаяся кастрюлька. Впрочем, он не боялся, что кипяток окажется у него на голове. Это Лида могла бы выплеснуть его прямо в лицо, а Тая не из той породы. Красивая, милая и боязливая овечка. Но в Ковалева тем не менее она стреляла. Родион проявил благородство, умолчал об этом в своем отчете.

– Молодые и красивые. Для взрослых и почти неженатых.

– Взрослые мужчины любят молоденьких девочек, – проговорила она и как-то не очень грустно вздохнула. – Такова жизнь.

– Ну да.

Родион задумался. Интересно, если в ее жизни появится такой вот взрослый мужчина с хорошим предложением и она уйдет к нему, то будет ли он горевать? Скорее всего, нет. А может, и да.

Его судьба снова висела на волоске, который держали подполковник Васюхин и Шпарков, уже майор. Но почему-то они теперь не казались сержанту полиции Проскурину такими грозными, как прежде. И тот, и другой – мелкие возвышенности, за которыми не чувствуешь себя как за каменной горой. Но, как бы то ни было, Васюхин хмурил брови, пытаясь изображать из себя неприступную вершину.

– Нет у нас информации о смерти гражданина Лебежинского, – сказал он.

– Значит, они не заявляли в полицию.

– Кто они?

– Они не представлялись. Просто один из них заявил другому, что Питон жив, – сказал Родион и усмехнулся.

Он вспомнил о незнакомцах из «Гелендвагена», один из которых орошал придорожный куст. Парень даже не знал, откуда взялись эти люди.

– Но ты же говоришь, что его убили.

– Кто говорит?

– Ты говоришь.

– Не было ничего. – Голосом Родиона вещала сама обида.

– Так!.. – Васюхин грозно постучал кончиком карандаша по столу.

– Ведь вы же не обыскивали дом Лебежинского.

– Это не наша компетенция.

– Никто не обыскивал, никому не надо. Значит, и не было ничего.

– И никакой Лидии Стекловой не было?

– Я этого не говорил.

– А мы ведь выяснили, кто она такая.

– Это уже интересно.

– Только фамилия у нее не Стеклова. Зовут Лидией. Фамилия – Каретникова.

– Мне это ни о чем не говорит.

– А это? – Васюхин открыл папку, вынул оттуда фотоснимок и положил его на стол. – Узнаешь?

С фотографии на Родиона смотрели знакомые глаза.

– Вакула, – сказал он.

– А этого?

Васюхин показал ему еще три снимка, но узнал сержант только Мальца.

– Был еще Артем, с которым ушла Лида, – проговорил Родион.

Васюхин кивнул. Дескать, да, я прочитал твое объяснение, проанализировал его и даже принял меры.

– Но что там за история, не знаю.

– Надо узнать.

– Как?

– Дело не в самой истории, а в Каретниковой и в этих вот людях, – Васюхин ткнул пальцем в фотографию Вакулы.

– Понятно, что они не простые.

– И работают они… – замялся Васюхин. – Э-э, я бы сказал, что они замечены в связях с одним важным лицом, возможно, даже персоной государственного значения.

– А поконкретней?

– Конкретной информацией владеют определенные инстанции. – Васюхин глянул под потолок. – Да тебе и не нужно в это вникать. Просто если вдруг Каретникова даст о себе знать, ты должен будешь сообщить об этом мне.

– Это само собой, – сказал Родион.

Он не сомневался в том, что продолжает любить Лиду. Но если она жива и стоит на стороне зла, то щадить ее он не станет. При всем своем неуважении к подполковнику Васюхину и прочим начальникам.

– А еще лучше вникнуть в ситуацию изнутри. Кто такой этот Вакула, с кем он контактирует.

– Чьи заказы исполняет.

– Очень может быть, – сказал Васюхин.

– Кто-то же заказал Питона.

– Кто?

– Не знаю. Скажу только, что Лида могла погибнуть в перестрелке с его людьми.

– Мы не располагаем информацией о ее гибели.

– Ну, море глубокое. Оно умеет хранить тайны.

– Да, все возможно. Но если вдруг Каретникова заявит о себе…

– А почему она должна заявить о себе? – не постеснялся перебить подполковника Родион.

Следствие по делу об убийстве Гренделя и Полевая продолжалось. Проскурин из числа подозреваемых не вычеркнут. А то, что из-за Питона не привлекли, так это только потому, что дела нет. А так навешали бы на него собак. Что такого сделал Родион? Питон, Грендель, Полевай – ядовитые гнойники на теле общества. Радоваться надо, что их вырезали. Но все почему-то воротили от Родиона нос. Он вроде бы находился среди своих, но чувствовал себя прокаженным.

– Ну мало ли. – Васюхин отвел глаза в сторону.

Родион грустно вздохнул. Ну да, все думают, что у них с Лидой был роман. Родион шел у нее на поводу, значит, он предатель. А парень всего лишь свалял дурака. По своей простоте, по молодости. Да и обида на того же Васюхина сыграла не последнюю роль. Никто из своих не поддержал его, не протянул руку помощи. А он как дурак!.. Лида так и сказала, что не мент он, а телок на веревочке.

– С Гренделем что? – спросил Родион.

– Что с Гренделем? – не понял Васюхин.

– Каретникова не в нашей компетенции, а Грендель – в нашей. Я понимаю, что его нет, но кто-то же за него остался.

– Кто?

Родион пожал плечами. Не стал он сдавать Таю и об убийстве Мобилы умолчал. Сначала просто забыл об этом эпизоде, вернее, выпустил его из виду, а когда хватился, не захотел обращать на него внимания. Слишком уж косо смотрел на него майор Шпарков.

– Не знаю. Возможно, Питон прибрал все к рукам. Он для того и внедрял Полевая.

– Ни Полевая нет, ни Питона.

– И то, если верить Проскурину, – наконец-то подал голос Шпарков.

– Питон жив, – с усмешкой проговорил Родион.

– Не исключено.

– Только зовут его Антон. Фамилии, к сожалению, не знаю.

Вряд ли Антон решил вернуться к покойному Питону, но братки могли поймать его, прямо как сбежавшего кролика.

– Ну да, двойник. – Шпарков иронически хмыкнул.

Родион уныло глянул на него. Не верит ему Шпарков. Ну да, он же величина в звании майора, а Родион – всего лишь ничтожество, сержант. Что он знает о жизни? Этот мальчишка может только ошибаться в ней. Без надежды на подсказку. Кошка бросила котят, пусть они там как хотят.

– Не было никакого двойника. И Питона не было. Выдумал я все! – Обида в Родионе уже не говорила, она кричала.

– Ну все, хватит, не кипятись. – Васюхин с укором глянул на него. – Насчет Питона мы тебя услышали. Против Каретниковой примем меры. Если она жива. А если нет, ну и черт с ней!

– А со мной?

– Ну, обратно внедрить мы тебя, сам понимаешь, не можем, – в раздумье проговорил Васюхин. – Да оно уже и не нужно.

– Вообще-то, я просился на оперативную работу, – напомнил ему Родион.

– А разве ты не помощник оперуполномоченного?

– Обещали повышение.

– А ты заслужил? – спросил Шпарков.

Родион кивнул, угрюмо глядя на него. Не заладилось у него со службой, не будет ему больше доверия, а раз так, то и пытаться не надо.

– Я все еще в отпуске? – спросил он.

В ответ Шпарков лишь усмехнулся. Кому здесь нужен какой-то там сержант Проскурин? Вот если бы у него папа со связями был, тогда другое тело. В этом случае он спокойно сидел бы в теплом кабинете, в мягком кресле и рисовал красивые статистические отчеты. Звездочки исправно падали бы на его погоны одна за другой.

– Я могу идти?

– Да, будь дома. И если вдруг появится Каретникова… – Васюхин не договорил, махнул рукой.

Действительно, какое ему дело до какой-то там Каретниковой? Наркотиками она не торгует, а заказными убийствами занимается совершенно другое управление. Питон тоже малоинтересен, поскольку не входит в зону ответственности. Никому ничего не нужно, и Родиону здесь ловить нечего. Тем более что на гражданке всегда можно себя найти, было бы желание.

Домой Родион возвращался в расстроенных чувствах, даже не оглядывался. Кто мог за ним следить? Кому он, к черту лысому, нужен?

Но оказалось, что за ним следили. Он зашел в троллейбус, и кто-то тронул его за плечо. Парень повернулся и оторопел. Лида! Стоит и улыбается как ни в чем не бывало. Разве что глазки бегают. Очки на ней солнцезащитные, но все равно видно, как она сканирует пространство вокруг себя, опасается чего-то, причем не зря.

Волосы у нее распущены, губы сочно накрашены, платье облегающее, туфли на коротком каблуке, чтобы на ногах при ударе легче держаться. А под подолом платья наверняка ждет своего часа пистолет.

А у него только финка, купил себе новую, взамен утраченной. Ну да, привык он всегда держать под рукой нож.

– Ты?!

Родион понимал, что Лида предала его, осуждал ее, даже думал о том, чтобы отдать в руки правосудия, но все же больше обрадовался, чем огорчился. У него что-то не возникло желания хватать ее за руку.

– А поцеловать? – спросила она.

Он приблизил губы к ее уху и прошептал:

– Ты хоть понимаешь, что здесь камера?

Лида кивнула, не оборачиваясь. Она стояла к камере спиной, но могла быть засечена на входе. Программа распознавания лиц – штука серьезная.

– И что?

– А ты в розыске.

– Ты меня сдал?

– Я тебя сдал.

– Не ври.

Троллейбус остановился, двери открылись, толпа хлынула на выход. Лида взяла Родиона под локоток и втолкнула в этот поток. Они вышли, обогнули остановку, остановились в тени раскидистых вязов. Родион вспомнил, что Лида запросто может воткнуть нож ему в живот. Она уже всадила его в душу и сердце.

Достаться могло и самой Лиде. Но никто не спешил окружать ее, хватать, надевать наручники. Похоже, до нее действительно никому не было дела.

– Я была в гараже. Мобила торчал там. – Лида поморщилась, давая понять, как в гараже воняло.

– Был? Вы его убрали?

– Мы с тобой на «вы»?

– Не придуривайся.

– Вакулы больше нет. Да и Мальца тоже.

– И кто же их?..

– А ты не понял, кто на нас наехал?

– Я понял, что ты собиралась меня убить.

– Я собиралась убить Мальца и сделала это.

– Чем?

Лида удивленно повела бровью и ответила:

– У меня был пистолет.

– Тогда у тебя не было пистолета. Ты не могла остановить Мальца. Сказать тебе, кто ты такая есть?

– Сука я. Но ты меня любишь! – заявила Лида.

– Да пошла ты!..

Лида растерянно захлопала глазами, растянула губы в притворной улыбке.

– Браво!

– Или я тебя сейчас арестую!

– Ну, давай! – Она вытянула руки, сомкнула их в запястьях.

А они такие тонкие! Родиону ничего не стоило сжать их одной своей пятерней. Руки у нее нежные, в них отлично смотрелась бы скрипка, но никак не пистолет. Но, увы, она была профессиональной убийцей.

– Мне совсем не больно. – Лида улыбалась, глядя на него, а на глаза ее наворачивались слезы.

– Проваливай! – Родион разжал руку, оттолкнул от себя Лиду. – Ты ничего не знаешь.

Он резко повернулся к ней спиной. Пусть стреляет, ему все равно!

– Ты должен выполнить свой долг! – с пафосом сказала она.

– Перед кем? – спросил он, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов.

– Перед законом.

– Да?

– Я хочу сдаться.

– Тут где-то должен быть отдел полиции, – заявил Родион.

Не верил он Лиде, в каждом ее слове чувствовал фальшь, но и уйти так просто не мог, хотя и хотел.

– Я хочу сдаться именно тебе. – Лида не мигая смотрела на него.

– Телку на веревочке?

– Я должна была что-то сказать Вакуле, чтобы он не трогал тебя.

– Но так оно и есть.

– Просто ты любил меня. Поэтому и шел за мной.

– Не исключено, что так оно и было.

– А сейчас не любишь?

– Уезжай. И чем дальше, тем лучше.

– Я же сказала, что хочу сдаться.

– И получить пожизненное?

– Ну, если ты этого желаешь.

– Ты бы послушала себя со стороны, – с горькой насмешкой сказал Родион. – Несешь какую-то ересь. Про тебя у нас все известно. На кого ты работаешь, с кем.

– На кого я работаю?

– Словоблудие – не самый страшный твой грех.

– А просто блудие?

– Что ты там про Таю говорила?

– Я любила всех, с кем спала. Это правда.

– Полюбила – разлюбила.

– И это правда. Но тебя я не разлюбила, – проговорила Лида, подошла к Родиону, обвила руками его шею, взглянула жарко, влюбленно.

Он просто не мог ее оттолкнуть.

– Я тебе не верю.

– А ты попробуй, поверь.

– В этом нет смысла.

– Почему?

– Уходи. – Родион одним кивком ухитрился указать на все четыре стороны.

Лида думала недолго.

– Ну, хорошо, – с обидой в голосе сказала она и, поворачиваясь к нему спиной, добавила: – Но у тебя еще есть время.

Она не виляла задницей, не изображала походку от бедра, но в ее движениях было столько легкости, грации, секса. Однако влечение к Лиде было не просто химией, к ней тянулась душа парня. Но все же Родион остался на месте, а она скрылась за ближайшим домом.

Он должен был идти за ней, но сила воли удержала его на месте. При этом Родион ждал, что Лида вернется и придумает что-нибудь, чтобы остаться с ним. Но этого не произошло.