Глава 38

Тягач

Питерская Зона

Когда позади осталась кольцевая автодорога и железнодорожная линия, а прямо по курсу показались постройки Купчино, Тягач позволил себе иронически хмыкнуть: периметр и раньше-то был дырявым, а уж сейчас… Совсем расслабились силовики. А все расхолаживающее влияние телепередачек вроде «Фактора человечности», где девица, не нюхавшая зонного пороха, рассуждает о мирном сосуществовании с Измененными. Она бы еще с истребителями обниматься посоветовала и прыгунов брать в качестве домашних питомцев! Пятая колонна, блин! Нет, сам Тягач эту программу не смотрел и его парни тоже, но и в пересказе знакомых впечатление от нее складывалось довольно-таки паршивое. Да, пока что из-за периметра на «чистые» земли ничего не ползло, но надолго ли это спокойствие? Или чертов Обломок просто усыпляет бдительность? Тягач был уверен в последнем. И потом, это сейчас Зона одна-единственная, а ну как завтра они начнут десятками открываться повсеместно? Тогда даже сюжет «Обители зла» покажется детской игрой в песочнице.

Так что на правильное они дело идут, очень правильное! И пусть заказчик мутным каким-то показался, у Тягача никаких сомнений не возникло: нужно соглашаться. Да, конечно, бешеные бабки, предложенные за эту миссию, и полученный аванс, в разы превышавший все, что Тягач заработал за десять лет хождения по Зонам, были серьезным аргументом, но не главным, нет, не главным. Для него, во всяком случае.

«Нас четверо, пока еще мы вместе, но дело есть, и это дело чести…» – слова этой песни крутились в голове у Тягача с самого начала похода. Он гнал их от себя, но они были упрямы и неизменно возвращались. Вот вроде бы и в тему, да не совсем. И не ко времени сейчас песенки распевать, пусть даже и мысленно.

Они и впрямь шли вчетвером: Тягач, Шотландец, Слон и Лексус – команда, проверенная на самых «жареных» миссиях, порой лежащих так далеко за границей закона, что ее оттуда и в бинокль не разглядишь. Все экипированы по максимуму: на том же складе вместе с основным грузом человек заказчика выдал им двойной комплект бусин пси-блокираторов, по две дозы антиновы на каждого, транквилизаторные пистолеты с запасом становых дротиков… и еще кое-что. Фиг знает, где заказчик разжился всеми этими полезными штуковинами. Но главным, конечно, были бомбы. Тяжелые, зараза! По бомбе на рюкзак, и несли по очереди – сначала Тягач с Лексусом, потом Слон и Шотландец. К каждой бомбе прилагалась инструкция по активации станового заряда и настройке взрывателя с часовым механизмом. Со взрывателем-то все четверо и сами бы управились – соответствующий опыт уже имелся, а вот становая взрывчатка была для них в новинку.

За высотками на востоке начало алеть. Самая правильная тактика – пересекать периметр в темноте и входить в Зону на рассвете, чтобы пройти как можно большее расстояние днем, пока всякая ночная шваль вроде Пятен, вылезающих из Провалов, не особенно активна. Днем, конечно, тоже очень даже можно было нарваться, на то она и Зона, но все же ночь есть ночь. Ее желательно проводить в каком-нибудь хорошем укрытии, пришипившись и не особенно шевелясь. Но до темноты еще долго, и поиском укрытия они займутся позднее. Жаль, что за день не управиться – слишком далеко топать, а машины использовать нельзя, иначе вся местная нечисть слетится на шум.

Теперь удвоенная бдительность, несмотря на то, что день. Потому что Зона. А эта, Питерская, она к тому же какая-то особенная, частенько подкидывает сюрпризы. В отличие от Муромо-Владимирской или Печорской тут совсем мало истребителей и прыгунов, зато постоянно появляется всякая неведомая хрень. Вот ей-богу, Тягач предпочел бы иметь дело с ордами мутантов. С ними по крайней мере ясно, что делать.

Вся четверка, конечно, воробьи стреляные – больше сотни успешных походов в Зоны у каждого. А для сталкера успех – это живым вернуться. Вот они и возвращались назло всей этой хрени. Тягач взял с собой не просто тех, кому доверял, а тех, у кого были наилучшие шансы дойти. Потому что как ни крути, а такой задачи до сих пор не стояло ни перед одним из вольных сталкеров. Умный сталкер к Обломку не то что не полезет, он будет его десятыми огородами обходить. Нет доблести в том, чтобы в самое пекло сунуться да сгинуть там. Доблесть в умении выжить, и разумная осторожность тут ценится куда больше бесшабашной храбрости.

Тягач знал многих подобных смельчаков: «Да я крутой, да я в горячих точках, да я этих мутантов…» Мало кто из них пережил больше трех вылазок. А кто пережил – остепенился и поменял подход. Шотландец вот, кстати, как раз из таких. Бывший крутой. Впрочем, крутизна его и сейчас при нем, только пользуется он ею осмотрительно.

Подул пронизывающий ветер, и Тягач поежился. Но не только из-за ветра. Здесь, на Витебском проспекте, между железнодорожной линией и промзоной, он чувствовал себя неуютно. Быстрей бы добраться до станции и там нырнуть во дворы. Слон слегка толкнул Тягача в бок и мотнул головой влево, где над крышей какого-то производственного здания кружилась небольшая стая ворон. Совершенно бесшумно кружилась, даже не каркала. На ворон излучение Источника не действовало, и они не мутировали, но эта стая наводила на неприятные мысли об Измененных-животноводах: собрать и взять под контроль большую стаю в несколько десятков особей было им вполне по силам, а при атаке стольких птиц сразу, да на открытом пространстве четырем сталкерам пришлось бы туго. Тут их, правда, пока не настолько много кружилось, чтобы представлять серьезную опасность, но долго ли подтянуть еще? Воронье в мертвом Питере явно не дефицит. Кроме того, по слухам, некоторые животноводы могли иногда даже смотреть глазами подчиненных тварей. Если так, любая из этих птичек могла быть крылатым шпионом.

Сталкеры невольно ускорили шаг, изредка с тревогой поглядывая на птиц, которые, однако, пока никак на людей не реагировали. Тягач, впрочем, не позволял птицам себя отвлечь от главного: он чутко анализировал окружающую реальность на предмет всякого необычного. Реальность в Зонах – штука податливая, и тем податливее, чем ближе к Обломку. Вокруг чертова метеорита постоянно возникают самые разные аномалии – от просто странных до смертельно опасных, вроде Провалов. Пока-то до него еще довольно далеко, но все равно лучше ушами не хлопать. Это там, на «чистых» территориях, она паранойя, а тут – самое полезное для выживания качество.

Вот впереди наконец показалась сама станция и несколько букв «М», обозначающих входы в метро. Эти «М» были хороши только в качестве ориентиров: в подземку соваться – дураков нет. Гадости всякой там может быть не меньше, чем на поверхности, а вот с пространством для маневра – напряг.

Тягач завертел головой. Сталкеры выходили на широкое пространство, и сразу появлялись варианты, выбор из которых должен был сделать именно Тягач на правах старшего группы. Та еще ответственность.

Слева закончились промышленные постройки, и открылся здоровенный пустырь, за которым торчали высотные дома. Тягач ощутил острое желание скорее до них добраться и нырнуть во дворы, чтобы уйти с открытого пространства, которое чем дальше, тем больше нагоняло тревогу. В том числе из-за проклятых ворон, которые продолжали нарезать круги над промзоной. Тягач уже совсем было хотел махнуть рукой в левом направлении, сигнализируя всем следовать за ним через пустырь, но внезапно замер на самом его краю, словив неприятное сосущее ощущение в районе желудка. Сталкер перевел дыхание и поднял сжатую в кулак правую руку в жесте «всем замереть!», затем осторожно сделал шаг назад, снял с плеч рюкзак и достал из его кармана компактный ан-детектор – один из подарочков заказчика, – включил и судорожно сглотнул. Индикация показывала здоровенную аномалию неизвестного типа. Прямо перед ними, буквально в паре шагов. Детектор ярился угрожающей краснотой, намекая на высочайший уровень отклонений от нормальных условий. Тягач присел на колено, подобрал средних размеров камень и, размахнувшись как следует, бросил его подальше вперед на сухой, растрескавшийся асфальт пустыря. Казавшаяся незыблемой твердая поверхность вдруг расступилась подобно болотной жиже и с чмоканьем поглотила камень, словно его и не было, после чего вновь замерла в обманчивой неподвижности и монолитности обычного асфальта.

– Волки-зубки! – потрясенно прошептал Тягач, а Слон за его плечом с присвистом выпустил воздух через нос.

Спецэффект впечатлил всю четверку, несмотря на то, что повидать им доводилось всякое. Тягач молча взвалил на спину рюкзак и так же молча двинулся дальше на север по Витебскому проспекту, уже не убирая ан-детектор и постоянно сверяясь по нему, нет ли на пути какой-нибудь невидимой гадости. Остальные цепочкой последовали за ним. Лексус шел замыкающим, косясь на кружащих птиц. Показалось или нет, что одна из них отделилась от стаи и расходящейся спиралью двигается в том же направлении, в котором удаляются сталкеры?

* * *

А за Дунайским проспектом свернули налево. Набрякшее хмуро-сизой тяжестью питерское небо нависло совсем низко над крышами домов, словно пытаясь получше разглядеть дерзкую четверку, осмелившуюся сунуться так глубоко на территорию, как бы исключенную из мира людей могучей и непонятной внешней силой. Неприятным было это небо. Угрожающим. Хоть это и Зона, но питерские дожди никто не отменял, да только кто знает, какими они будут сейчас, эти дожди, – такими ли безобидными, как раньше?

У всей четверки в рюкзаках имелись дождевики, и сталкеры поспешили в них облачиться, но все равно было очень желательно побыстрее найти укрытие. Здесь, в Зоне, все чужое. Облака и дождевая вода не исключение… Надолго ли хватит действия антиновы, если сверху будет постоянно поливать… это?

Уже начало накрапывать, когда вся четверка резвой рысью забежала в здание техникума автосервиса. Там можно было ненадолго перевести дух, благо и ан-детектор пока не подавал тревожных сигналов. Тягач аккуратно снял казавшийся уже неподъемным рюкзак со становой бомбой, поставил его на пол и вытер испарину со лба рукавом, оставив широкую грязную полосу. Мысли в голове были под стать небу снаружи.

Шотландец с тоской выглянул в окно, одно из немногих, сохранивших целое стекло.

– А если эта хрень на весь день зарядит?

Тягач мрачно зыркнул на товарища. Вопрос был не праздный, он и у старшего в голове крутился. Надо знать Питер: «хрень» могла и не на один день зарядить, а время поджимало. В качестве же возможной альтернативы крутился единственный вариант, о котором думать не хотелось, вот просто до скрежета зубовного. Подземка. И ведь до нее отсюда было меньше километра на запад. Авось дождевики продержатся, если что, а вот там…

– Так что делать будем, Тягач? – поинтересовался и Лексус.

Вот же волки-зубки! Ну, куда деваться – назвался груздем, то бишь старшим, – изволь принимать решения. Только в данном конкретном случае все толкало его к решению, которое ему ну очень не нравилось.

– Для начала осмотримся в здании, проверим, нет ли тут нежелательных соседей. Подождем с часик, и если дождь закончится…

– А если нет? – ввернул вредный Лексус. Чуял, похоже, что старший пытается технично отъехать от прямого ответа, и не собирался ему этого позволять.

– Если нет… Не хотелось бы, конечно, но… есть вариант закутаться в плащи и аллюр три креста на запад по Звездной, тут недалеко, минут десять быстрым шагом, и сможем нырнуть в подземку.

– Синяя ветка? – сразу просек Шотландец, неплохо знавший Питер.

– Она самая. – Тягач немного помолчал. – По ней можно пройти аж до Садовой. А там вылезем и окажемся почти что в нужном районе…

Сталкеры молчали – похоже, еще не сказанное «но» в тоне старшего ощущалось четко. И он не обманул их ожиданий:

– Но под землю я бы полез только в самом крайнем случае.

– Почему? – поинтересовался Шотландец.

– Сам-то не догадываешься? Попадись нам под землей что-то вроде той асфальтовой топи прямо посреди туннеля – как обходить будем? Ну ладно, возле станций еще технические коридоры имеются, а если посреди перегона? И если что, зажать нас там легче легкого – никуда ты там особо не рыпнешься, в туннелях-то. Карту питерской подземки я изучал, так что знаю, о чем говорю. И с диггерами кое-какими в свое время на связь выходил для вылазки одной. Их схемы у меня тоже имеются… В общем, тухло все под землей, вот что я вам скажу.

– Не знаю, – задумчиво протянул Слон. – В подземке питерской я пару раз бывал, уже когда тут Зона появилась, само собой… Так вот, аномалий я под землей не встречал. Мутанты – да, в ассортименте. Но вот эта хрень неведомая… такого нет.

– А может, тебе везло просто? – возразил Тягач.

– Может, и везло. А только думаю я, что излучение чертова Обломка под землю хуже пробивает. Потому и нет там аномалий – наверху они все. И дождь этот долбаный тоже наверху.

– И птицы, – вставил Лексус.

«Та-ак, похоже, все на одного, – мысленно крякнул Тягач. – Шотландец молчит, но и он, видимо, на их стороне. Ладно, последняя попытка. И если что…»

– Вы Лиса помните?

Все обменялись взглядами. Помнили, конечно, авторитетный сталкер… был.

– Так вот, он в Питере родился и вырос. Диггерствовал здесь с пятнадцати. Он в этих подземельях лучше, чем в собственном дворе, ориентировался. А погиб как, знаете?

Лексус и Слон помотали головами, а Шотландец подал голос:

– В подземке. Синяя ветка, между «Невским проспектом» и «Горьковской». Они с Бурым шли вроде. Бурый тогда не видел ничего толком. Лишь крик Лиса слышал… А потом оттуда как пробка от шампанского вылетел. И с тех пор в подземку не суется. Да и вообще крыша у него с тех пор… того… протекает.

– Вот-вот, – подхватил Тягач. – Протекает. А насчет «не видел толком», так это, волки-зубки, еще и по-другому понять можно: все он видел, только говорить не хочет. Потому что боится. До усрачки боится.

– Это твоя версия, Тягач. – Видно было, что Лексуса охватили сомнения. – Может, оно и так, а может, и этак. Домыслить-то всякое можно. С Лисом много разного произойти могло – мог просто в шахту метро сорваться, вот и крикнул. А крышняк у сталкеров порой съезжает, тебе ли не знать. РПД потому что превышать не надо.

– Вообще-то Бурый – сталкер осторожный, – возразил Шотландец. – Даже параноик маленько. И рекомендуемую предельную длительность пребывания в Зоне никогда не нарушает.

– А что пси-давление со временем накапливается, слышали? – не сдавался Лексус. – Вот и у него копилось. Эта вылазка могла стать последней каплей, которая обрушила его психику.

– Или нет, – вдруг флегматично обронил Слон, из-за чего Лексус бросил на него удивленный и раздосадованный взгляд. «Ты чего вдруг заднюю включаешь?!» – как бы говорил он.

– Короче, я предлагаю следующее, – уловив момент неуверенности, заговорил Тягач. – Осматриваемся тут, полчаса отдыхаем. Если дождь не заканчивается – рвем к метро.

Предложение было принято единогласно.

* * *

Поиск в здании опасного соседства не выявил. Если не считать признаком такового одну неприятную находку: в гараже был обнаружен мумифицированный труп прыгуна. С одной стороны, труп и труп. Вроде как что такого? Ведь прыгунов этих они навидались всяких – как живых, так и дохлых. И лишь одна мысль зудела, не давая покоя, – что это его так высушило? Или кто?

Так или иначе, отдохнули даже меньше, чем собирались. Только и успели, что слегка перекусить. Почти закончившийся дождь, отмечающийся уже лишь редкими кругами на лужах, позвал в путь. Двигаться все равно решили по Звездной, в сторону станции метро, чтобы в случае чего сразу туда и нырнуть. Теперь рюкзаки тащили Слон и Шотландец.

Пройти успели совсем немного, когда вдруг замигал экран ан-детектора. Тягач замер. Он ничего не понимал: прибор не давал конкретного вектора угрозы. Если судить по нему, опасность была везде… и нигде… Словно распыленной в воздухе. Складывалось ощущение, что они находятся как бы внутри аномалии. Только почему не ощущается никаких других странностей, кроме показаний детектора? Или…

Охваченный внезапным подозрением Тягач задрал голову вверх… и обомлел. Тяжелые тучи утратили свой мрачно-серый цвет, и в них появились цветные пятна. Очень необычные для облаков, ядовито-розовые. Даже рассвет и закат никогда не придают им такого оттенка. И вдруг эти розовые фрагменты стали отделяться от основного облачного массива и спускаться ниже и ниже… Вот они уже на уровне крыш ближайших домов и продолжают снижаться, постепенно набирая скорость. Случайно брошенный взгляд на ан-детектор напугал Тягача едва ли не больше, чем эти образования: экран мигал истеричной краснотой.

– Бежим! – выдохнул старший, и они рванули.

Тягач не знал, гонятся ли за ними эти розовые образования, но почему-то в этом совершенно не сомневался. Он также понятия не имел, что это такое, однако не испытывал ни малейшего желания узнать. Подъезды домов были с обратной стороны, и нырять во дворы – значило позволить розовому нечто к себе приблизиться. Да и наверняка все подъезды с железными дверями. Выход один – бежать до метро, благо оно было уже совсем рядом…

Беда случилась, когда показались заветные буквы «М» над двумя спусками в подземку. Сзади послышался короткий вскрик Слона и не менее короткая матерная реакция Шотландца. Картинки происходящего короткими вспышками замерцали в глазах обернувшегося Тягача: упавший Слон, пытающийся помочь ему подняться Шотландец, пикирующие, как ястребы на добычу, розовые «облака»… Два бойца его отряда на грани гибели… Вряд ли Тягач мог бы назвать их друзьями, хотя вместе они прошли через многое. Но сталкеры своих не бросают… особенно своих, несущих бомбы, без которых весь поход теряет смысл. Тягач ринулся назад, словно бешеный гепард. Вместе с Шотландцем они схватили Слона за руки и буквально выдернули его из-под почти отвесно упавшего газообразного сгустка непонятной субстанции, который аморфным бурлящим блином расплылся по асфальту.

Рвануть всем втроем с низкого старта к метро… и ужаснуться, увидев окутанного розовым «облаком» Лексуса, в считаные секунды принимающего вид трехтысячелетней мумии фараона. Зажать нервы в кулак, проглотить крик, по дуге обежать насыщающееся полупрозрачное нечто и включить максимально возможную скорость по направлению ко входу в подземку. Нестись так, что сердце норовит выпрыгнуть через глотку, легкие горят, а голени сводит судорожной болью, и неистово молиться про себя, чтобы по пути не оказалось аномалии топкого асфальта, потому что на ан-детектор смотреть некогда, да и все равно он на розовые «облака» реагирует. Прошибить с разгону двери станции метро и ссыпаться вниз по ступенькам, молясь уже и о том, чтобы розовая дрянь не могла проникнуть следом… Застрять на середине мертвого эскалатора под хриплое «не мхогуу бхоольше» Слона и острую боль в своем левом боку. И только тогда позволить себе оглянуться, чтобы с невыразимым облегчением увидеть сумрачную пустоту вестибюля станции… Затем развернуться и со страхом глянуть вниз, в царство непроглядного мрака, в котором тонут ступени эскалатора. Тяжко вздохнуть, включить фонарь и сделать первый шаг навстречу неизвестности…