Глава 31

Дмитрий

Цель близка. Так почему же у Дмитрия ни радости, ни предвкушения? Просто все происходящее перестало быть его игрой и стало чьей-то чужой. И этот Игрок пугал «лояльного» так, что кровь стыла в жилах. Дмитрий как бы стал частью паутины могучего пришельца, составляющей подконтрольной ему информационно-энергетической системы, и, будучи в нее интегрированным, чувствовал и понимал, что происходит: там, в лаборатории, по ту сторону двери, находились «лояльные» – те, что сохранили разум в творящемся вокруг безумии. К тому же они имели наглость сопротивляться даже Игроку, и у них это, как ни странно, получалось. Данный факт тем более удивлял Дмитрия, что он уже догадывался, кто такой Игрок. И на возникшее «как такое возможно?» мог быть лишь один ответ – в лаборатории находились не простые «лояльные», а собратья по эксперименту – супер-Измененные на службе АПБР. И это давало Дмитрию шанс. Не слишком большой, но достаточно ощутимый, чтобы попробовать за него ухватиться. Тем более рядом почти не осталось Новых: всего двое, и оба сверхбыстрые. Выбор понятен – это на случай, если остальная команда, отправившаяся убивать сувайвора, облажается: эти двое – отличные охранники-убийцы. А здесь со штурмом лаборатории Игрок рассчитывал справиться сам.

Могучий интеллект сыщика на ходу расшифровывал происходящее. Попытка подчинения со стороны Игрока… Отчасти успешная. Подчинен кинетик – именно он сейчас открывает дверь, преодолевая усилие мощного электропривода… Но что-то пошло не так, и дверь вернулась в исходное положение. Кинетик преодолел волевой посыл Игрока? Ох, вряд ли! Кто-то помог? Кто? Как? Смерти внутри не чувствуется, значит, подавление Силы. «Глушилка»! Мощная, разогнанная экспериментальной сывороткой до невероятных кондиций! А ведь это, пожалуй, еще больший шанс! Дмитрию доводилось поворачивать ситуацию в свою пользу и при худших раскладах. Только кто же третий? Видимо, могучий псионик – только он может дать бой Игроку на ментальном поле.

«Лояльный» лихорадочно просчитывал варианты. Итак, с этой стороны – он, Игрок и двое сверхбыстрых телохранителей. Эти могут стать проблемой, но они служат Игроку, пока тот способен на них воздействовать. А если с ним что-то случится, мстить за него вряд ли будут… Остальные Новые, зачумленные и сувайвор… Эти пока далеко и, если что, вмешаться, пожалуй, не успеют. Внутри лаборатории трое… ох, нет, уже двое – кинетик только что покончил с собой, ненадолго освободившись от власти Игрока. Правильно сделал, кстати… Остальные двое – «глушилка» и псионик. Из таких ингредиентов уже можно сварганить неплохое блюдо.

Сверхбыстрые – хороший аргумент против сувайвора, но это бойцы физического плана, а стало быть, на ментальном и энергетическом уровне они Игроку не помощники. Да ему, наверное, и в голову не приходит, что подобная помощь может оказаться для него актуальной. Как же, кто он – и кто все остальные! Отчасти прав, конечно, но самоуверенность может его подвести. Только для этого нужно очень постараться. Давай же, «глушилка», сообрази, как ты можешь помочь псионику! Это же так просто, для этого не требуется интеллект, как у Эйнштейна!

Рука Дмитрия словно невзначай нырнула в карман, нащупывая там рукоять пистолета. «Лояльный» чувствовал: нужный момент совсем рядом. Еще чуть-чуть – и можно будет действовать. И у сыщика не возникало ни малейших вопросов, как и зачем. Для него во всей этой катавасии могла быть только одна правильная сторона – его собственная. А Игрок – не союзник. У такого, как он, вообще не может быть союзников. Только рабы. А значит, он позволит Дмитрию просуществовать ровно до того момента, когда тот перестанет быть ему нужен или Игроку понадобится новое тело для вселения… А значит, к черту вакцину – ее можно будет добыть и по-другому… или вообще не добывать. Есть сувайвор, есть его беременная подружка, есть сверхбыстрые Новые, которые могут с ними справиться, а значит, будет и кровь, которую можно взять у только что умерших и ввести себе. Кровь сувайвора или биологический материал его нерожденного ребенка – не важно. А важно то, что тогда Дмитрию больше никогда не понадобится вакцина. И мешает всей этой чудесной перспективе только могучая сущность, которая не может быть никем иным, кроме энергетической формы лесногорского Источника. Такое уже случалось – историю кочующей аномалии во Владимире Дмитрий хорошо знал. Стало быть, как только представится шанс от этой сущности избавиться, его ни в коем случае нельзя упустить…

Тело Кейт, временно оккупированное Игроком, вдруг дрогнуло и замерло. Дмитрий понял: «глушилка» сообразила, что нужно, и сделала это! А следом прилетела новость с другой стороны: восприятие сыщика сигнализировало об энергетических всплесках и эманациях множественных смертей совсем неподалеку. Сувайвор! Дмитрий едва не застонал: да что же так не вовремя-то все?!

Глава 32

Художник и Рита

Безумие продолжается. Мы идем по трупам. Их настолько много, что восприятие притупляется, и я перестаю воспринимать смерти именно как смерти. Может, оно и к лучшему, а то так можно и с ума сойти. Стараюсь брать на себя как можно больше, но Рите тоже приходится работать с полной выкладкой, особенно когда подключаются Новые. Вновь каким-то невероятным наитием определяю появление сверхбыстрых. Их двое, но мне дико везет: толпы зачумленных, которые, по идее, должны были стать для нас дополнительной проблемой, в данном конкретном случае даже помогают, создавая тесноту и не позволяя стремительным убийцам в полной мере реализовать свое преимущество в скорости. Обходя больных, Новые вынуждены несколько замедлиться, что делает их видимыми и, как следствие, уязвимыми. Одного я валю насмерть ледяным разрядом, второго окатываю вампирическим импульсом, который его здорово ослабляет и временно вышибает из сверхрежима.

– Осторожно!

Слышу крик Риты и дергаюсь в сторону. Это меня спасает – запущенный кинетиком со страшной силой баллон огнетушителя размозжил бы мне голову, а так только дробит плечо. Правда, это «только» – тоже не фонтан. Валюсь на пол, рыча от дикой боли, и Рите какое-то время приходится меня прикрывать, «вампиря» всех и вся на пределе возможностей. То же самое приходится делать и мне – нужна срочная регенерация, иначе боль и сломанное плечо сделают меня совершенно несостоятельным перед встречей с главным врагом.

Последующие минуты мне плохо запоминаются. От боли мутится в глазах, мелькают сгорбленные тени зачумленных, летит еще какая-то тяжелая штуковина, которую я отражаю в сторону кинетическим импульсом, полыхает пламя, покрываются инеем стены и пол от морозных ударов фризеров. Упираю в колено приклад автомата и отчаянно давлю на спуск, рассылая свинец смертоносным веером. Естественно, ни о какой прицельной стрельбе не может идти и речи, но по такой толпе трудно промахнуться. Рита на всякий случай держится позади меня, чтобы ее не задели энергетические удары Новых. Как говорится, на защиту ребенка надейся, а сама не плошай. Я вслепую бью вперед морозом, надеясь достать Измененных…

А в какой-то момент все просто заканчивается: и зачумленные, и Новые, и энергетические удары. Я с трудом поднимаюсь на ноги, опираясь на автомат. Боль, еще недавно вгрызавшаяся в меня подобно бешеной собаке, не унимается совсем, однако делается тупой, давящей, и левой рукой я уже худо-бедно могу двигать.

– Кажется, все, – говорю, совершенно не сомневаясь в своих словах. – Больше заслонов не будет. Только Сосед. И Дмитрий. Поспешим – время на исходе.

И в этом я почему-то тоже совершенно уверен.