Глава 23

Дмитрий

Окрестности Дивногорска. База АПБР

Месть – блюдо, которое подают холодным. Казалось бы, приевшийся штамп, но Дмитрий с данной фразой был полностью согласен. Он долго ждал и планировал это, а теперь до момента наслаждения оставалось уже совсем немного. Считаные часы, чтобы чума сделала свое дело. Зараженного Рашида очень аккуратно и скрытно сопроводили почти до периметра базы АПБР, отследив, чтобы он не вступил в контакт ни с кем посторонним. Эта бомба должна была разорваться на объекте и нигде больше. Никаких лишних жертв.

Сейчас на базе должно было твориться форменное светопреставление. Восемьдесят процентов персонала – люди. Стало быть, сейчас они уже заражены, причем во второй стадии – жаждущие крови сумасшедшие. Вскоре они все умрут, но пока несут смерть другим.

Периметр базы. Естественно – ни окриков, ни выстрелов. За безопасностью следить просто некому. На базу можно попасть тремя путями: главные ворота для автотранспорта и две проходные. Ворота сейчас не открыть, а вот проходные – вариант. «Лояльный» улыбнулся своей жуткой, изломанной улыбкой. Его-то из числа персонала базы никто не исключал, а даже если записали в покойники, вряд ли нашли время на то, чтобы удалить отпечатки пальцев пропавшего сыщика из базы электронных замков внешнего периметра. Такие мелочи обычно забываются.

Он приблизился к проходной и приложил большой палец к сканеру. Поймал себя на том, что затаил дыхание. Несколько секунд ничего не происходило, а потом загорелся зеленый индикатор, и дверь открылась. Дмитрий выдохнул. Отряд в два десятка Новых во главе с «лояльным» и его зачумленной спутницей вошел на базу АПБР. Беспрепятственно. Сразу за дверью проходной находился пост охраны. Сейчас он был пуст, только на полу багровели крупные пятна крови. Тел, впрочем, на доступной взгляду территории не обнаружилось. Возможно, где-то рыщут в поисках свежей крови.

Дмитрий уверенно повел свое небольшое войско по направлению к лабораторному корпусу. Навстречу им попались несколько одиночных зачумленных, которых сжег идущий следом пиромант. «Лояльный», наблюдая процесс, улыбался: вот так они все сгорят. Все больные апэбээровские ублюдки. Они заплатят. Заслужили. К тому же заразу надо выжечь целиком. Вместе с переносчицей, которая сейчас неотступно следовала за Дмитрием в надежде получить вакцину. Неужели до сих пор не поняла, что никакой вакцины здесь, на практически мертвой базе, не было, нет, да и быть не может? Откуда? Апэбээровцы только знакомятся с лесногорской чумой, и знакомство это для них фатально. Чума стремительна и безжалостна. Она не оставляет шансов. Когда тут было изобретать вакцину? И кому?

И ведь это она, Кейт, считающая себя хорошей девочкой, принесла сюда смерть. Она и никто другой. Интересно, что сейчас творится в ее хорошенькой головке? Вероятно, что-то вроде предистерики. Или не пред. Но не вопит пока хотя бы, и ладно. Впрочем, Дмитрий попросил псионика Новых на всякий случай держать ее под контролем, чтобы она своим нервным срывом не устроила всем проблемы. А может, ее уже сейчас устранить? Предназначенную ей роль она сыграла и вряд ли понадобится для чего-то еще, а если сбежит, последствия могут быть катастрофическими.

Дмитрий совсем уж было собрался отдать соответствующее распоряжение пироманту, когда они неожиданно напоролись на первый очаг сопротивления. Толпа зачумленных наседала на двух «лояльных», судя по всему, пьющего жизнь и пневматика. Неподалеку лежал окровавленный труп. Отсутствие симптомов чумы на лице и руках говорило о том, что он был «лояльным». Несколько мертвых зачумленных валялись тут же: «лояльные» сражались отчаянно. К тому же они заняли узкий отросток коридора, где зачумленные не могли использовать свой подавляющий численный перевес.

Обе стороны были весьма заняты друг другом, и можно было бы предоставить им и дальше разбираться самостоятельно, но, к сожалению, они перегораживали путь к лабораторному корпусу, и миновать их возможным не представлялось. Так что «лояльный» сморщился, будто целиком разжевал лимон, и скомандовал:

– Убить всех!

Но прежде чем его бойцы успели выполнить этот приказ, произошли две совершенно неожиданные вещи. Во-первых, в дальнем конце бокового коридора буквально из ниоткуда вывалилась на редкость скверно выглядящая человеческая фигура, а во-вторых, в голове «лояльного» вдруг зазвучал ментальный голос еще одного псионика, оставленного «на шухере» снаружи вместе с парочкой боевых Измененных:

«Тревога, сувайвор на базе!»

И Дмитрий на какое-то время натурально выпал в осадок.

Глава 24

Художник и Рита

Дивногорск. Окрестности базы АПБР

По бурной юности я знаю, что такое автопилот. Не раз, не два и даже не десяток он выручал меня, помогая добраться домой после суровых пьянок. Сейчас я знакомлюсь с другой его ипостасью: просто позволяю рукам поворачивать руль машины туда, куда им вздумается. Даже не пытаюсь осознанно принимать решение, смотреть на карту и выбирать дорогу. Какая разница, если я все равно не знаю, куда ехать? Зато знает реальность, запрограммированная мною на скорую встречу с «лояльным» Дмитрием и зачумленной Кейт. По сути, такое программирование означает, что во всем, касающемся моего поиска, мне феноменально везет. При одном условии: не пытаться самому рулить процессом. Доверившись своей удаче, я не могу заблудиться, не могу свернуть не туда. Любое мое действие ведет к вожделенной встрече.

Я даже не смотрю на навигатор. Он отвлекает меня и выводит из состояния беспечной отрешенности. Все, что я себе позволяю, – это реагировать на происходящее вокруг. На дорожные знаки, светофоры, пешеходов, другие машины…

На каком-то этапе внезапно заканчивается Дивногорск, и начинается сосновый лес. Краем глаза замечаю, что Рита дергается и все порывается меня о чем-то спросить. Но мы обо всем договорились заранее, поэтому она молчит, понимая, что вертящееся на языке «Ты уверен?» – худший из возможных вариантов вопроса. Ни в чем я, конечно, не уверен. Я просто доверился реальности – сейчас пусть работает она. Моя работа начнется потом. Вернее, наша работа, потому что Рита никуда меня одного не пустит, да и пьющая жизнь «лояльная» точно не станет обузой в предстоящей большой драке.

И все же я настолько увлекаюсь тем, чтобы не принимать осознанных решений, что невольно «зеваю» угрозу. За считаные секунды до того, как расступаются деревья и открывают нам какие-то маячащие впереди постройки, Рита хватает меня за руку, тесно прижимается ко мне, и тут же волна жуткого мороза превращает все вокруг во владения Снежной королевы. Я успеваю только вдавить в пол педаль тормоза. Мой иммунитет спасает от удара фризера нас обоих. Вываливаемся из машины через водительскую дверцу, и я, по какому-то дикому наитию, успеваю выхватить пистолет, ибо периферийное зрение вылавливает стремительную тень, перемещающуюся на фоне стволов сосен. Даже не пытаюсь поднять руку, стреляю от живота, и внезапно передо мной возникает фигура тяжело раненного выстрелом в упор сверхбыстрого Нового. Практически невидимый глазу в своем сверхрежиме, он почти добирался до нас, когда пуля «выключила» его суперменство, превратив, в самой ближайшей перспективе, в обычного мертвеца.

Еще одна волна мороза превращает куст за моей спиной в произведение искусства в стиле сюрреализма, которое, впрочем, тут же распадается на мельчайшие осколки. Я тоже могу морозить, но по фризеру бить холодом бесполезно – у него иммунитет. Мне по-прежнему не видно врага, так что и кинетическую Силу применить затруднительно. А потому я, не мудрствуя лукаво, просто стреляю в том направлении. Раз, другой, третий… А Рита подкрепляет мои пули импульсом своей вампирической Силы. Уж не знаю, кто из нас его достает, да не так уж это и важно. Главное – больше нет волн холода. Готов, стало быть. Сколько же их тут, интересно?

И словно в ответ на мой вопрос кривится от боли Рита, растирая виски ладонями.

«Псионик!» – понимаю я и в бешенстве бью вперед всем убойным, чем владею, – Силой пьющего жизнь и морозом. Чувствую смерть Нового и удовлетворенно сжимаю кулак. Впрочем, тут же поворачиваюсь к Рите:

– Цела?

– Вроде. – Она неуверенно улыбается. – Знаешь, а наш малыш молодец! Он меня защищает от воздействия Измененных. Когда полностью, когда частично. Иногда с запозданием… Я уже несколько раз замечала. Кровь сувайвора – не водица.

Невольно улыбаюсь тоже.

– Это хорошо. Но все же держись поближе ко мне. Если однажды наш малыш опоздает, это может закончиться очень печально.

Она серьезнеет.

– Заметано.

Я прислушиваюсь к своим ощущениям.

– Кажется, впереди никого. Путь свободен. И меня тянет внутрь, на базу. Они там. Оба.

– Тогда идем, чего тянуть.