От взрыва к жизни
Вселенский хлам – за 3 минуты до начала истории Земли – некто поднимает свою голову
Вначале был Большой взрыв, во время которого ничто взорвалось и Вселенная стала расширяться. Даже самым матерым экспертам по фейерверкам от астрофизики до сих пор не ясны причины Большого взрыва. Может быть, это произошло, потому что, как сказал Франсуа Рабле, природа не терпит пустоты, а может, потому, что возникновение Вселенной было просто случайностью или катастрофой.
Эту неясность охотно эксплуатируют набожные люди, получившие естественно-научное образование, чтобы протащить идею творца в эмпирическую картину мира. Такой образец поведения, когда непонятное и неопределенное объясняется бездоказательными утверждениями, встретится нам еще не раз. Это – один из механизмов, который часто вводит нас в заблуждение. Здесь следует упомянуть чайник философа Бертрана Рассела. Он утверждал, что суждение о том, что якобы между Землей и Марсом вокруг Солнца вращается чайник, еще долго будет справедливым только потому, что оно неопровержимо. Оно, скорее, бредовое. Однако груз доказательства истинности данного утверждения возлагается не на того, кто хочет его опровергнуть, а на того, кто его высказал. С этим противоядием мы тоже встретимся неоднократно.
Итак, возникшая Вселенная была пустынна и безжизненна, горячая смесь из мерцающей энергии и квантовой пены, пронизанная колеблющимися ультрамикроскопическими струнами. Но и в этом современные физики отнюдь не едины. Возможно, теория струн – это чепуха. Но нас такие детали мало интересуют. От Большого взрыва мы перепрыгиваем на три минуты в будущее, богатое на события. Это именно тот промежуток времени, который описывает в своей книге «Первые три минуты» Стивен Вайнберг (известный американский физик и лауреат Нобелевской премии) и где вы сможете с увлечением прочитать то, чего не найдете здесь. Через три минуты из квантовой пены и плазмы образовались ядра атомов водорода и гелия, сама же Вселенная превратилась в своего рода огромный, раздувающийся шарик пространства-времени. Даже если к шарику привязана открытка со сведениями об отправителе, то мы ее еще не нашли.
Из носящейся внутри этого шара пространство-время материи формировались первые звезды, в которых беспорядочно клубились газовые массы. Звезды так разыгрались с атомами, что те начали распадаться и излучать энергию. В хаосе протекала термоядерная реакция, и появился свет. В порыве любви звезды притягивались друг к другу, скапливались, образуя галактики и суперкластеры, и, светясь, вращались вокруг общего центра. Под пушистым газовым облаком воспроизводилось твердое ядро, которое у более крупных и плотных звезд с шумом разлеталось в разные стороны, когда они взрывались на пике своего существования.
Суждение о том, что якобы между Землей и Марсом вокруг Солнца вращается чайник, еще долго будет справедливым только потому, что оно неопровержимо.
С нашей точки зрения, радует то, что благодаря звездным взрывам значительно позже сформировались планеты со всеми их обитателями. Поэтому сегодня есть не только такие простейшие химические элементы, как водород и гелий, но и атомы более сложных веществ, входящих в состав материала, из которого мы делаем различные емкости и при желании наполняем их водородом и гелием. Например, знаменитый дирижабль «Гинденбург» или надувные шарики в форме морского котика.
Хвала чудесным химическим элементам! Теперь у нас есть хорошие рестораны, журналы для любителей аквариумов, а также, к сожалению, модные украшения и комиссар Чиллер из сериала «Место преступления». А еще вот эта книга или прекрасный сборник рассказов о химических веществах Флориана Вернера «Гелий и “кошачье золото”». Все это стало возможным всего лишь потому, что бескорыстные звезды породили углерод, необходимый для типографской краски, а потом, став сверхновыми, пожертвовали собой, чтобы распространить его в космосе. (Только вопрос: стоило ли оно того?) По давно сложившейся традиции, печатные издания, как и другие полезные вещи, превращены в предметы, лишенные души. Все же поклонникам книжной культуры будет приятно услышать, что молодая Вселенная из кожи вон лезла, чтобы они могли листать страницы бумажных книг, а не нажимать на кнопки электронных, потому что, как известно, последние сплошь состоят из электронов, а не природных элементов. Подозрительная штуковина.
Создание замечательных химических элементов умно и замысловато, и даже похоже на прозорливое планирование. Однако не будем морочить себе голову: юная Вселенная – это механизм, и в ней не было ничего особенно хитроумного или бестолкового, рационального или иррационального. Она не изобретала ни благоразумного, ни глупого поведения.
На тот момент и само изобретательство было немыслимо, ведь что касается мышления, то здесь стоит прочерк. Парадоксальным образом тогда и прочерка-то не было. Потому что для этого необходима для начала так называемая жизнь, двигающая прогресс. Правда, ее развитие затянулось более чем на три минуты. Прежде всего потому, что без ответственной за него команды оно длится непостижимо дольше, чем при наличии таковой и регулярных совещаний.
«Непостижимо» я использую здесь в его прямом смысле: для постижения временных пространств, в пределах которых происходит развитие, мы природой не приспособлены. Наш мозг буквально не в состоянии это постичь. Временной отрезок в три минуты – не проблема, мы можем соотнести его со временем приготовления яиц на завтрак или опозданием поезда. Но три миллиарда лет? При всем недовольстве немецкими железными дорогами, даже на самых скверных участках это недостижимый показатель. Почему бы тогда сразу не три фантастиллиарда Эрики Фукс? В нашем мозгу это равнозначные величины. Для того чтобы составить представление об астрономических и геологических промежутках времени, их часто сравнивают с годом и его последней долей секунды: если вся история Земли соответствует одному году, то известная нам история человечества занимает в нем примерно последнюю минуту.
Однако даже такая аналогия не позволяет осознать реальный порядок величин, но зато показывает их непостижимость. Хоть мы и не имеем представления, как соотносятся между собой десять тысяч и три миллиарда лет, мы все же осознаем – что-то с нашим пониманием не так.
Эта проблема проходит красной нитью в повествовании данной книги, так как во всех отношениях мы несовершенны. Такое положение вещей ни в коем случае не недостаток, а, как мы увидим, необходимая часть целого. Самое большее, на что мы можем надеяться, – не безупречное восприятие и острый, как лезвие ножа, ум, а осознание собственных границ. Недоверие, порожденное легким дискомфортом, в противовес своей же собственной безопасности.
Но достаточно об этом, потому что, прежде чем давать напутствие людям, нужно, чтобы они еще появились. Так что предоставим Вселенную, полную космического хлама и газа, на невообразимый срок в пару миллиардов лет самой себе и констатируем тот факт, что мы не в состоянии представить себе, насколько это долго.
Тем временем огромные каменные глыбы пролетают мимо светящихся газовых облаков, мелкие глыбы кружатся вокруг более крупных, что-то плавится, что-то обледенело, где-то что-то с грохотом (или за отсутствием атмосферы беззвучно) врезается во что-то другое и разлетается на куски. Бесконечное, громыхающее светопредставление бездушной материи, пока, наконец, нечто или, скажем прямо, некто – маленькая особа, подозрительный персонаж – не поднимает головку из первичного бульона. Некто, кто оглядится вокруг и оценит ситуацию в корне неверно. Величественный момент, свидетелей которому нет. Наконец возникла так называемая жизнь!
В репертуаре камней, лун, солнц и газов нет ни истины, ни правды. Для жизни же они являются основополагающими наряду с обменом веществ, репродуктивной способностью и реакцией на окружающий мир. Согласно этому определению, жизнь – это существование субстанции, зародившейся в «сверхновом теле». Она самоорганизуется в глыбы и шары и захватывает другие вещества из соседних «сверхновых тел» против их воли, а потом с шумом выбрасывает непригодные к употреблению части. Из полезных для себя остатков шары и глыбы создают новые, не излучая при этом даже самого слабого света ни когда рождаются, ни когда гаснут. Парочка таких глыб полагает, что ответ – 42, но и это, конечно, неверно, ведь это ответ на вопрос, который никто не задавал.
Все это звучит как злые наговоры. Обескураживает то, что отсутствие всякого свечения у жизни – отнюдь не конструктивная ошибка. Заблуждения и так называемые иллюзии – это не сбой в работе восприятия, а важная особенность его природы. Кто хочет придать исторический вес этой мысли, может процитировать латинскую крылатую фразу влиятельного схоласта позднего Средневековья Гая Скрипта из его главного труда: Percipere est errare, что на русский переводится как «Чувствовать значит ошибаться». Но это было бы в высшей степени несерьезно, так как, во-первых, никакого Гая Скрипта в помине не было, и это неуклюжая ребяческая попытка латинизировать мое собственное имя. А во-вторых, ссылка на авторитеты не делает вещи истинными. Это распространяется в особенности на самих авторитетов, которые отделываются сентенциями на таких экзотических языках, как латинский и математический.
Но если способность ошибаться встроена в аппарат восприятия, то, значит, оказаться правым – это, скорее, исключительное явление. Достижение этой исключительности требует большого напряжения и немалых усилий. Хотя все результаты восприятия ненадежны, есть очень веские основания для того, чтобы наш мозг скрывал это от нас. Парадокс заключается в том, что также есть веские основания для того, чтобы помешать мозгу это делать. Выступать против собственного мозга и собственной телесности – отчаянное предприятие. Лучше всего оно знакомо нам по бесплодным попыткам похудеть, бросить курить и даже больше не поддаваться на всякие бредни. В этих случаях организму сложно одержать победу. Это действительно как для амеб, так и для людей. А напряжение – то, чего недавно возникшая жизнь всячески избегает.
Чтобы понять, почему дела обстоят именно таким образом, нам нужно, наконец, посмотреть, откуда вообще пошла жизнь во всем ее многообразии, со всеми ее инфузориями-туфельками, китоглавами, муравьиными львами, пчелами и ехиднами. Как эволюционировала столь великолепная кишащая масса из скоплений звезд?
Прежде всего, какими были законы развития и чем оно было ограничено? Формировались ли свойства и поведение организмов в соответствии с этими правилами? Из чего слеплены все эти удивительные тела?
