Книга: Честная ложь. Почему мы продолжаем верить в то, что портит нам жизнь
Назад: Убрать «А» с помощью «Б»
Дальше: История такова
Слепота к изменениям
Почему мы плохо улавливаем разницу между изображениями – исчезнувший двигатель – эффект водопада – басня об администраторе и стекольщике – похитители тел не вторгнутся – или вторгнутся, но мы их не заметим
На мысль о том, что у нас нет образной памяти, наводит множество явных недостатков восприятия. Например, человеку стоит немалых усилий определить разницу между двумя изображениями. Ранее мы убедились: если на обе фотографии смотреть одновременно, сделать это еще относительно просто. Но если рассматривать сначала одну, потом другую, дело значительно усложнится. Нашей памяти хватает только на семь деталей плюс-минус две. Поэтому мы вынуждены постоянно смотреть туда-сюда, пока в скромный набор из семи элементов не попадет искомое отличие.
Возможно, я вас еще не убедил. Тогда еще пример. Скажем, человеку сначала показывают снимок, на котором изображен самолет с заходящими на борт пассажирами, а потом аналогичный, на котором у самолета вдруг не оказывается огромной турбины на крыле. Конечно же, это он заметит сразу. Однако является ли это доказательством существования образной памяти?
Хорошо, что в качестве примера мы взяли самолет с исчезнувшей турбиной. Потому что то же самое сделал Ричард Ренсинк по поручению компании Nissan в середине 90-х годов. В ходе эксперимента он пытался понять, почему автомобилисты часто в упор не видят другие машины и пешеходов, хотя смотрят прямо на них (5). Он выкладывал перед испытуемыми фотографии самолета с турбиной и без нее. И те, несколько обескураженные, в считаные секунды замечали отсутствие двигателя.
Это был всего лишь так называемый контрольный стимул, с которым ученые потом, собственно, и сравнивают результаты исследования. Во второй части эксперимента Ренсинк на компьютере демонстрировал участникам сначала обычную фотографию, а потом измененную. Причем пауза между показами, во время которой экран становился черным, была не больше секунды. Результаты резко отличались от результатов первой части. Люди в течение нескольких минут сидели, уставившись в экран с мигающими изображениями, и не видели между ними никакой разницы.
Дело не в том, что изменение вдруг стало невидимым. Ведь, казалось бы, люди знают, что двигатель должен исчезнуть, они смотрят прямо на него, прежде чем картинка сменится, и должны заметить его отсутствие. Но нет. Даже при таком раскладе разница не улавливается. То, что испытуемые видели на первом этапе эксперимента, не было отличием между изображениями. Фотография была одна и та же, но с изменениями. Возможно, вам покажется буквоедством – изменение или отличие, томат или помидор, – ведь изменение есть причина отличия. Но для восприятия это два разных явления.
Если вы когда-нибудь долго и неотрывно смотрели в глаза змеи по имени Каа из «Книги Джунглей» или в центр вращающейся спирали, то вам знаком следующий феномен: нам кажется, будто все, на что мы смотрим, двигается в обратном направлении. Спираль сжимается, а мы думаем, что она растягивается, и наоборот. Это явление еще называется эффект водопада, потому что то же происходит, если длительное время смотреть на что-то, что равномерно двигается в одном направлении, как, например, водопад. Сенсоры движения в нашем мозгу привыкают, и, когда взгляд переводится на неподвижный объект, создается впечатление будто и он движется. Забавно то, что это мнимое движение, хотя мы однозначно воспринимаем его именно как настоящее, не связано с размером и местом объекта.
Так происходит потому, что в нашей зрительной системе за распознавание движения и определение местонахождения объектов отвечают разные участки. Обычно движущиеся предметы перемещаются. Когда шевелится спираль, она сбивает с толку только сенсоры движения, но не сенсоры локации. Поэтому мы видим, как объект двигается, но при этом не перемещается, и восприятие это никоим образом не смущает.
Подобное происходит и с турбиной самолета. Где-то меняется цвет и контраст, одно очертание уходит, появляется новое. Все эти изменения сами по себе уже раздражители, которые привлекают внимание к пропавшему двигателю. Но черная пустота в момент переключения изображений на компьютере удаляет все эти раздражители. В этот миг исчезает весь образ, а потом он снова появляется, и непосредственное сравнение с предыдущей версией уже невозможно.
Единственная надежда – образная память, сохранившая предыдущую версию, с которой мы могли бы сравнить новую. Если бы мы обладали таковой, то, как в примере с двумя полями букв, которые мы рассматривали одновременно в разделе «Поиск ошибок в стереосистеме», нам сразу же бросились бы в глаза все изменения (кстати, расхождения в буквах в строках 3, 6 и 8. I, B и M слева превратились в H, A и L справа соответственно). Вместо этого мы после долгих и утомительных поисков наконец замечаем, что детали внушительных размеров на снимке больше нет. Недостаток восприятия, продемонстрированный Ренсинком, получил название «слепота к изменениям». Она придает нам чувство, что мы окружены множеством вещей и прекрасно помним, где они находятся и как выглядят, даже когда не смотрим на них.
Внутренний голос, вероятно, нашептывает вам сейчас, что уж вы-то точно заметили бы изменения на картинке и мигание на экране этому не помешало бы. Насколько распространены убежденность и переоценка собственных возможностей, настолько они и ошибочны. В научном сообществе данное явление имеет свое название – «слепота к слепоте к изменениям». Тот, кто не хочет признавать, что он слеп к слепоте к изменениям, тот… Пожалуй, оставим это. Наука – и так дело тяжелое, не будем над ней смеяться.
Однако и нам отнюдь не просто, потому что наши проблемы не заканчиваются на исчезнувшей турбине самолета. «Слепота к изменениям» как психологический феномен связана с внимательностью, то есть со всем известным процессом фокусировки на одном объекте восприятия в ущерб другим. Конечно же, восприятие не ограничивается только зрением. В процесс втянуты все наши умственные способности. Например, вопрос о том, что опаснее – принимать беженцев в стране или переходить дорогу на красный свет, – тоже предмет восприятия. Он не имеет большого смысла, потому что риски и обстоятельства этих двух отличных друг от друга ситуаций нельзя сравнивать. Тем не менее чисто статистически уличное движение, конечно же, представляет большую опасность для тела и жизни, чем любой вид насилия. Но это не мешает нашему мозгу уделять одной опасности больше внимания, чем другой.
Разве такие сложные вещи имеют отношение к «слепоте к изменениям»? Ответом является ясное и однозначно воспринимаемое «да».
Коллеги Ренсинка Дэниел Саймонс и Даниэль Левин провели в конце 90-х ряд экспериментов, в которых перенесли черное пятно, мигающее в момент переключения картинок, в реальный трехмерный мир (6). Первый из них протекал следующим образом: участник подходит к гостиничной стойке. Немного поболтав с приветливым администратором, он переходит к сути своей проблемы и спрашивает, нет ли на ресепшене карты города. Разумеется, есть, отвечает администратор и ныряет за стойку. Потом он снова появляется, подает карту и желает хорошего дня.
Наверное, немногие узнали бы своих родственников с большущими кленовыми листочками вместо лиц
По пути от гостиницы к центру города участнику исследования предоставляется шанс подправить свою карту, так как случайный турист спрашивает у него дорогу. Он достает свою новенькую карту города и уже собирается показать путь к Музею Молота, как мимо проходят два рабочих с большим упакованным в картон стеклом в руках и отвлекают его. Но стекло не бесконечное, и он возвращается к туристу и показывает-таки ему дорогу. Окрыленный и довольный собой, идет дальше. Он, как и половина испытуемых, ничего не заметил, но Саймонс и Левин дважды сыграли с ним забавную шутку. На рецепции администратор исчезает за стойкой, и с картой в руках появляется совсем другой человек. То же самое случилось и после, когда мимо проносили стекло, один из рабочих поменялся местами с туристом. Турист ушел со стеклом, а дорогу участник объяснял стекольщику.
Вы сейчас собираетесь возразить, что с вами не случилось бы ничего подобного, потому что вы обращаете внимание на людей и уважаете их. Если бы их заменили копиями, вы бы это заметили, показывали бы на них пальцем и кричали бы нечеловеческим голосом, как Дональд Сазерланд во «Вторжении похитителей тел». Поздравляю вас, вы сделали бы отличную рекламу фильму.
Однако если вы и правда так думаете, то прочтите еще раз о болезни под названием «слепота к слепоте к изменениям». Велики шансы, что вы страдаете этим заболеванием. Саймонс и Левин также обнаружили, что перемену не замечают чаще, если люди, которые меняются между собой, относятся к другой социальной группе, нежели участники эксперимента.
Нам нужно еще кое-что осознать. Хотя этому всеми силами противится наша интуиция, как кошка купанию: изменения, на которые не было направлено наше внимание, остаются незамеченными даже тогда, когда имеют для нас жизненно важное значение.
Роль внимания в «слепоте к изменениям» вдохновила Дэниела Саймонса и его коллегу Кристофера Шабри на дальнейшие исследования в данной области, и можно с уверенностью сказать, что результаты их изысканий относятся к одним из самых выдающихся за последние годы (7). В ходе эксперимента испытуемым показывали видеозапись игры в баскетбол. Соревновались 2 команды по 3 игрока в каждой, которые постоянно шныряли между друг другом. Испытуемые должны были подсчитать количество пассов, сделанных игроками в белом; что делали игроки, одетые в черное, значения не имело. Если вы впервые слышите об этом эксперименте и понятия не имеете, какими были результаты, то я советую вам прервать чтение, найти демонстрационное видео в интернете и посмотреть его. Сделать это вы можете, например, на канале Дэниела Саймонса на Youtube. Оно называется Selective Attention Test (8). Будет жаль, если вы прочитаете о результатах, не представляя себе, каково это быть слепым к слепоте к изменениям. Должен вас предупредить, что раз вы уже морально подготовлены, то, возможно, попадете в число тех, кто справился с тестом на селективное восприятие. В таком случае вы в некоторой степени встали на путь выздоровления.
В нашем восприятии много слепых пятен, даже если нам известен правильный ответ. Вы, наверное, знакомы с занимательной фотографией Р. С. Джеймса, на которой на первый взгляд изображен абстрактный узор из белых и черных пятен. Если вы однажды разглядите, что скрывается за ним, то всегда будете сразу видеть сам рисунок.
Изменения, на которые не было направлено наше внимание, остаются незамеченными даже тогда, когда имеют для нас жизненно важное значение.
Пора поговорить о результатах эксперимента. В то время как испытуемые заняты подсчетом передач игроками в белой форме, по полю идет женщина в черном костюме гориллы. Она медленно двигается между игроками, бьет себя в грудь и выходит из кадра. Всего лишь четверть участников, сосредоточенных на поставленном задании, заметила гориллу.
Саймонс и Шабли назвали эффект «слепота невнимания». Объект сам по себе может быть и необычным, и примечательным, но, если наше внимание на нем в достаточной мере не сосредоточено, восприятие его игнорирует. Фокусники используют этот эффект в своей работе с незапамятных времен. Кто знает толк в том, как манипулировать вниманием публики, обставит все так, что никто ничего и не заметит.
Опять мы в ситуации выбора между дождем и водосточной трубой. Промокнем мы в любом случае. Ограничения нашего мозга вынуждают нас отделить важное от неважного и целенаправленно воспринимать только что-то одно. Но чтобы сделать этот выбор, восприятие изначально должно функционировать корректно. Оно похоже на ухмыляющуюся кошку, которая кусает себя за хвост до тех пор, пока сардоническая улыбка на ее мордашке не растечется в море черно-белых пятен и не исчезнет.
А что ей делать, этой кошке? Если она будет обращать внимание на все подряд, то захлебнется в потоке нерелевантной информации. Ей стоит воспользоваться крайне полезным фильтром внимания, проглядеть все, что изначально не учла.
Снова в дело включаются механизмы, с которыми мы выросли, управляемые нашими ментальными установками. Пожалуй, прежде чем взглянуть на эту беду под другим углом, хороший момент подвести итоги.
Назад: Убрать «А» с помощью «Б»
Дальше: История такова
