Примечание: «О здравый смысл!»

Здравый смысл здесь, оговорюсь, тоже штука очень важная. Почему? Потому что именно здравый смысл позволяет партнерам понять одну важную вещь и не искать более невозможного. А важная вещь состоит в следующем: это естественно, что страсть уменьшается, это естественно, что отношения трансформируются в дружеские и товарищеские. Это важно понимать и не роптать.

Потому как некоторые начинают сразу кудахтать и возмущаться, что, мол, чувства ушли, былой трепет не обнаруживается, нет огонька в глазах и так далее. Эта истерика непонятна. Ну ушли, ну не обнаруживаются, ну нет огонька – и что? Зато есть другое, и за это другое – очень ценное и важное – надо уметь быть благодарным. А дрожания и трепетания имеют срок годности – это правда.

Поэтому ты уж как-нибудь реши для себя, дружок, ты чего хочешь – каждые два года менять партнера, чтобы были у тебя эти дрожания и трепетания, не угасали, или ты, понимая, что страсть со всеми ее прелестями временна, выбираешь серьезное, настоящее и долговечное? Вот для этого выбора нужен здравый смысл, который и убережет пару от качки–болтанки.

Итак, вышли на плато. Стоим. Медленно двигаемся. Что-то происходит? Да нет, все по мелочи – тут переезд, тут ремонт, тут дети в школу пошли, тут одна работа поменялась, другая. Тут кто-то заболел, тут чей-то родственник умер, а там, наоборот, двойня родилась, вот, кстати, дочка замуж вышла. В общем, обычные дела – жизнь. Ничего не происходит? Вроде нет. Что-то происходит, но так… По ходу пьесы.

Стоп. Сейчас самое время остановиться и осмотреться по сторонам.

Мы в брак для чего вступали? Чтобы не чувствовать себя одинокими, чтобы был с нами человек, который нам дорог и люб. Все правильно? Все правильно. А он сейчас с нами?.. Ну удивительный, наверное, вопрос. Кто-то, вероятно, счел доктора слегка сумасшедшим. Но доктор не сумасшедший, потому что мы подошли к очень серьезной проблеме…

В какой-то момент у супругов в браке возникает иллюзия. Или не иллюзия… В общем, возникает ощущение, что они знают друг друга как облупленных, что они уже не могут ничем друг друга удивить. Чаще всего это их не пугает, не напрягает, просто ими осознается как факт. Теперь я хочу, чтобы мы поняли, что стоит за этим фактом.

Можете ли вы представить себе, что такое абсолютная трехмерная копия человека? Это, разумеется, из области фантастики, но все же давайте представим, что у нас появился наш абсолютный двойник. Он абсолютно такой же, как мы, у него такие же манеры, такой же образ мысли, характер реакций и так далее. Все – абсолютный дубль, такая копия, что не отличишь. Но все-таки одно отличие есть. Мы, если сравнивать нас с нашей абсолютной копией, постоянно меняемся – по чуть–чуть, незаметно. Проходит день – мы чуть иначе думаем, проходит ночь – мы чуть иначе чувствуем. И так постепенно, изо дня в день, из года в год, накапливается некая критическая масса ошибок – несоответствий между нами и нашей абсолютной копией.

Но теперь представим себе другого человека, который постоянно находится с нами. Когда он начинает знать нас «как облупленных», это значит, что у него в голове сформировалась такая абсолютная копия нас. Нас можно даже убрать, вынуть из картинки, а он будет продолжать с нами взаимодействовать – он будет знать, как мы поступим в той или в другой ситуации, что мы скажем в ответ на то или на это, чего от нас ожидать, если… Ну и так далее. У него есть наш дубликат, и он с ним взаимодействует – у него заготовлен привычный набор реакций на наш стандартный набор реакций. Что-либо менять в этой истории просто глупо.

А теперь представим себе, что вот есть человек, он взаимодействует с нашей копией, но наших внутренних, постепенных, едва уловимых изменений не замечает. Он продолжает так же бодро отвечать на наши реакции своими реакциями, то есть ощущение взаимодействия остается, однако же что-то очень важное пропадает. И в какой-то момент, когда та самая критическая масса несоответствий между нами, постоянно меняющимися, и нашим дубликатом в голове нашего партнера созревает, случается что-то вроде большого взрыва. С одной стороны, нам кажется, что одиночество преодолено, у нас есть близкий человек, с другой стороны, оказывается, что он в чем-то очень важном нас не понимает, не чувствует, словно не видит. И реакция! Бурная, эмоциональная реакция. Мы поняли, что наш партнер живет не с нами, а с нашим дублем. А даже если не поняли, то просто из-за хронического накопившегося дискомфорта взорвались…

Впрочем, мы упускаем одну важную деталь – мы-то сами тоже уже живем не со своим партнером, а с его дублем, находящимся в нашей голове (разумеется, мы так не думаем, но это ничего не меняет – живем с дублем). И реагируем не на него, а на его трехмерную копию, расположенную в нашем собственном сознании. А время течет, человек с течением времени изменяется – по чуть–чуть, но неизбежно. И там тоже уже зреет критическая масса ошибок – несоответствий этого реального человека нашим представлениям о нем, его «абсолютной», как нам кажется, копии, расположенной внутри нашей головы. А, соответственно, и в нем зреет уже какое-то недовольство нами. Причем было бы оно очевидным – об этом хоть поговорить можно было, а оно ведь – нет, неочевидное. Это как с вулканом – пока не рванет, не поймешь, что пора меры предпринимать. Катастрофа – одним словом!

В общем, самая опасная это штука – думать, что вы партнера своего знаете как облупленного. Самая опасная. И потому презумпция должна быть: моя вторая половина – живой человек, и он меняется, и в нем многое происходит, и, возможно, я многого не вижу, потому что мой глаз замылился, но я хочу видеть. И еще одно следует соблюдать правило: я должен постоянно показывать своему партнеру, что со мной да как, в чем я меняюсь, что я для себя новое открываю, что я понимаю – про себя, про нас, про жизнь. Он должен помнить, что я живой, а не только репликация в его голове, и я должен заставлять себя помнить, что он живой, а не простая репликация, но уже в моей голове.