Примечание: «Кривая адаптации!»

В свое время мне довелось участвовать в работе научного коллектива, который проводил эксперимент по групповой изоляции. На мою долю выпало разработать диагностический аппарат, способный адекватно оценить психическое состояние людей, находящихся вместе, под замком, на протяжении весьма внушительного периода времени. Вот представьте себе такую ситуацию: шестерых мужчин сажают в некое замкнутое пространство на 45 суток. Пространство небольшое – всего пара комнат: одна для отдыха, другая для выполнения различных технических заданий. В общем, что-то вроде подводной лодки, откуда, как известно, никуда не денешься.

Причем людей для эксперимента выбрали здоровых – и физически, и психически. И казалось бы – что там, каких-то сорок пять суток? Раз плюнуть! Посидели, и хорошо, потом вышли – и в заслуженный отпуск, к морю. Но на самом деле подобные условия – тяжелейшее испытание для психики, способное довести участников эксперимента до психически непотребного состояния. Не буду сейчас пересказывать все подробности подобной экзекуции во благо научного прогресса и возникающих в процессе такого эксперимента эксцессов, но поверьте мне на слово – окажись любой нормальный человек в такой ситуации, мало ему не покажется.

Вспомнил я сейчас об этом эксперименте, поскольку в нем нами была определена строгая последовательность этапов психологической адаптации человека к непривычным условиям существования. Поскольку же брак – подпадает под это определение (адаптация человека к непривычным условиям существования), то в этой связи данный эксперимент и представляет для нас весьма существенный интерес.

Так вот, в этом эксперименте, который впоследствии был несколько раз продублирован, а его результаты перепроверены и подтверждены, выяснилось, что в процессе адаптации человека к новым для него условиям существования он последовательно переживает четыре этапа – «врабатывание», «кризис адаптации», «плато адаптации» и этап «заключительной дезадаптации». Эти этапы имеют специфический характер как психологически, так и физически, то есть состояние человека отражается и на состоянии его организма. Каковы же основные черты этих четырех этапов адаптации?

Первый этап адаптации очень тяжелый, но человек пока этого не понимает. Он оказался в новых для него условиях существования и пытается использовать определенные поведенческие стратегии, которые он напридумывал себе «на берегу» (то есть до начала эксперимента, рассуждая о нем теоретически). Однако ни одна из этих стратегий не срабатывает так, как он ожидал, не дает желаемых результатов. Даже напротив. Человек пытается на ходу поменять стратегию – один, другой, третий варианты взаимодействия. Ничего не получается! Партнеры реагируют не так, как должны были бы реагировать в соответствии с его планами, желательные результаты не достигаются. Все нервные. В общем, кошмар – постоянная фрустрация. По данным тестов – как психологических, так и физиологических, – человека буквально, прошу прощения за это выражение, «колбасит». У него постоянно меняется настроение, он напряжен, реагирует «прилично», но это дается ему с огромным трудом. Все на грани кипения.

Понятно, что ничем хорошим это дело кончиться не может, и после первого этапа адаптации начинается второй – собственно кризис. Тут все участники эксперимента идут в самый настоящий «разнос». До рукоприкладства доходит! А ведь ничего особенного, собственно говоря, не происходит. Просто сидят вместе в одном помещении – еда есть, вода есть, воздух есть, даже занятия самые разные. Но нет, одному кажется, что все к нему задираются, другому не нравится, как третий смеется, четвертый не может слышать, как его «сокамерники» жуют. В общем, ужас! Озлобленные, дикие… И это на фоне полного благополучия – вода, еда, занятия. Живи, казалось бы, да радуйся. Ан нет. И показатели на тестах такие, что непонятно, как с такими данными вообще жить можно – предсмертные судороги и конвульсии.

И только когда проходит треть от положенного срока «отсидки», люди начинают более–менее приходить в себя. Отстраивается некий формат отношений – определяются некие роли, отрабатываются системы реакций, способы купирования эмоциональных вспышек. Нельзя сказать, чтобы люди эти полюбили друг друга, мягко говоря… Но не убивают уже, слава богу, и способны друг друга терпеть. Отчего настроение в коллективе в целом повышается, находятся какие-то общие точки соприкосновения, возникают новые взаимные симпатии. В общем, отмечается некое подобие товарищества… Оговорюсь здесь, что перед этим экспериментом все его участники были друг с другом знакомы и оценивали друг друга положительно. А тут вот, понимаешь, после мордобития готовы возобновить конструктивное общение.

Этот – третий – этап адаптации самый продолжительный – чуть меньше двух третей времени изоляции, а потом начинается четвертый. И тут снова идет дезадаптация. Причины ее понять нетрудно. Участники эксперимента уже думают не о том, что у них «тут», а о том, что у них будет «там», когда вся эта пытка наконец закончится. А поскольку они душой уже не здесь, всеми своими мыслями и чувствами переместились в другое место, здесь, где они продолжают физически находиться, они снова начинают друг друга раздражать, снова срываются, наезжают… В общем, хрупкому миру третьего этапа приходит на смену почти воинственный мир четвертого этапа – «завершающей дезадаптации». Впрочем, здесь до смертоубийства не доходит, потому как все думают о другой жизни, и это их слегка окрыляет. Мол, еще чуть–чуть потерпеть, и все будет замечательно – вырвусь и запою.

Не знаю, насколько понятен мой эзопов язык, но я, если кто не догадался, только что рассказал об отношениях супругов… Впрочем, мне могут возразить, что супружество – это не 45 суток «отсидки». Но дело в том, что представленная формула адаптации универсальна. Она была прослежена в экспериментах и на 60 суток, и на 75, и на 120. Причем в одном из исследований участники эксперимента рассчитывали на 30 суток, а когда 30 суток истекли, им объявили, что будет еще 30. И кривая адаптации в эти дополнительные 30 суток повторилась – «врабатывание», «кризис», «плато» и «заключительная дезадаптация». То есть формула всегда одна и та же, и, что очень существенно, соотношение периодов остается тем же – на первые два этапа приходится примерно одна треть запланированного времени, а на вторые два этапа – оставшиеся две трети.

Так и в браке – если партнеры не настраиваются на долгие отношения, то они могут и за год пройти все четыре этапа адаптации, а потом благополучно разбежаться. Обычно же молодожены «видят» перспективу своих отношений (такую – «условно замеряемую») – до момента взросления детей. А это – 20 лет плюс–минус. Вот и выходит, что самый тяжелый период брака – это первые 7 лет, и не случайно поэтому считается, что 7 лет супружества – это опасный момент, при котором велик риск развода.

Сначала фаза «врабатывания» – мы насилуем друг друга своим выдуманным планом счастья, своими моделями счастливого будущего. Затем «кризис», когда возникает отчужденность, пустота, холод в отношениях. Потом, если не происходит разрыва, «плато» – свыкаемся, адаптируемся, живем как живется, занимаемся делами насущными – работаем, жилье покупаем, детей воспитываем и так далее. А затем снова опасная зона – вваливаемся в такую дезадаптацию, что или разводимся, мечтая о счастье с другой (с другим), или переживаем это дело, и снова американские горки – «врабатывание», «кризис», «плато»… на очередные 20–30 лет.

И мне кажется, мы должны об этом знать. Для чего? Чтобы понимать, что в наших семейных проблемах, по большому счету, виноват не наш супруг и даже не мы сами, а сама логика развития этой нашей неизбежной и необходимой адаптации друг к другу. И если мы понимаем это, мы перестаем враждовать, а наоборот, объединяемся супротив этого нашего общего врага – адаптационной кривой. И вместо того чтобы мучить друг друга, будучи зомбированными закономерностями психической адаптации, которые диктуют нам, что и как делать, мы помогаем и поддерживаем друг друга.

Адаптация – это, мягко говоря, непросто. Больше того – тяжело, больно, мучительно. Потом и кровью. Но виноват в этих наших страданиях не тот человек, к которому и с которым мы вынуждены адаптироваться, а виноваты сами психические закономерности. Но неужели у нас недостанет ни ума, ни сердца, чтобы понять это и проявить подлинную любовь? Мне кажется, должно хватить, нужно изыскать. Нельзя быть слепым заложником своих рефлексов, нельзя быть заложником адаптационных закономерностей. Они есть, они действуют. Но мы не рабы, и рабы – не мы. Надо подниматься над собственной психической жизнью и управлять ситуацией – ради себя, ради любимого человека, ради вашего с ним счастья.