Догадайся с трех раз!

Перед нами фраза, которая звучит почти как тавтология: «Говори то, что хочешь сказать». Взаимопонимание между людьми – вещь непростая, а если начистоту, то невозможная в принципе. Нам, конечно, кажется, что мы других людей понимаем исключительно хорошо. Но если мы спросим самих себя, есть ли на этом свете человек, который понимает нас так же хорошо, как мы сами себя понимаем, то всеобщность приведенного выше заблуждения сразу станет понятна. Мы не понимаем других людей, нам это только кажется, на самом деле мы их просто интерпретируем, и весьма, надо признать, вольно.

Мы любим говорить: «Это он сделал потому-то… Это она сделала посему-то…» И нам всегда кажется, что мы правы, что наш «диагноз» – это диагноз, а то, что другие по этому поводу думают, – заблуждение. Но одно то, что мы сердимся на других людей, свидетельствует о том, что мы понимаем их крайне скверно. Если бы мы понимали их причины, их обстоятельства, то сердиться бы нам не пришлось. С другой стороны, мы очень рассчитываем на понимание. Нам хочется, чтобы нас понимали, причем не просто понимали, что мы говорим, но угадывали то, что нам хотелось бы.

Подобное ожидание было бы даже забавным, если бы не его безрадостные последствия. Нам, разумеется, кажется, что мы как на ладони, что любой близкий нам человек должен, просто обязан читать нас как открытую книгу, но это все полная чушь. Любящий человек, хотелось бы в это верить, будет пытаться это делать, иные же лица в нашей жизни и вовсе не испытывают в этом никакой потребности. Близкие, конечно, интересуются, но скорее в информационном или сопереживательном плане, но вовсе не для того, чтобы в нас разобраться и понять всю сложность нашей сложной душевной организации.

Намеки, которые мы во множестве посылаем для окружающих, на самом деле распространяются нами в никуда. То, о чем, как нам кажется, они могут догадываться по тем или иным нашим высказываниям, поступкам, шагам – точно так же адресуется космосу, и никому более. Если я делаю какой-то поступок, вкладывая в него некое зашифрованное сообщение, это для меня, для отправителя – послание. А для потенциального получателя этой открытки это просто высказывание или действие. Впрочем, какие-то мои высказывания и поступки, которые вовсе не несут под собой какой-то шифрованной подоплеки, часто воспринимаются окружающими как послания, о чем мы узнаем лишь впоследствии и очень этому удивляемся.

Так или иначе, но обмен такими шифровками представляет из себя достаточно увлекательное зрелище беседы слепого со слепоглухонемым. Женщина говорит: «Ты уверен, что ты хочешь этого?», а имеет в виду: «Я не хочу!» Мужчина думает, взвешивает интонацию, построение фразы и решает, что это намек. Далее, чтобы не разочаровать свою спутницу, говорит ей: «Да, уверен!» Тут у нашей героини сердце опускается, и она размышляет о своем кавалере как о полном идиоте или бездушной машине, или, что тоже вариант, как о подлеце. Далее она делает непонятное для него недовольное лицо, которое он интерпретирует как проявление неблагодарности, потому что сам-то он не хотел того, на что согласился, а если и сделал это – то только из желания сделать ей приятное. Короче говоря, обмен шифровками состоялся…

Таких ситуаций в нашей жизни бесчисленное множество. Так общаются родители с детьми, сотрудники с сотрудниками, начальники с подчиненными и подчиненные с начальниками, друзья со знакомыми и знакомые с друзьями, а также супруги, любовники и все прочие возможные пары собеседников. Мы шифруем в своих подобных «посланиях» разные эмоции (от страха до страсти), свои пожелания и надежды, свою доброжелательность или неуважение, расположенность или индифферентность. А поскольку перечень возможных шифровок широк и многообразен, то и возможностей для толкования и в особенности ошибочного толкования здесь беспредельно много. Впрочем, все мы уверены в том, что те, с кем мы живем, дешифруются нами с легкостью и максимальной точностью.

В общем, курам на смех эти наши странные разговоры друг с другом, весь этот скрытый смысл наших фраз и действий. Мы просим о чем-то очень для себя важном, будучи в состоянии крайнего раздражения, надеемся, что за нашими улыбками собеседник прочтет отказ, а за глазами, полными слез, – верность и преданность. С нас во всех этих ситуациях считывают последовательно – раздражение, согласие и отчаяние или, того хуже, капризность. А что они думают в этот момент – об этом нам лучше и вовсе не знать! И, пожалуйста, не думайте, что я утрирую.

К сожалению, уровень взаимопонимания, даже среди очень близких людей, крайне, я подчеркиваю, крайне низок. По данным проведенных нами исследований, супруги понимают подобные «шифровки» менее чем в пятидесяти процентов случаев. Чаще, правда, один из супругов понимает другого лучше, но что это ему дает, если его самого понимают хуже?! Ровным счетом – ничего! При этом при самооценке наблюдается обратная ситуация: большинство супругов уверены в том, что они очень хорошо понимают эти «скрытые подтексты» своей второй половины, тогда как на самом деле их результаты (в среднем) в два раза ниже заявленной способности. Впрочем, это и не странно, если учесть, что супруги, уверенные в том, что они знают своего партнера как свои пять пальцев, часто не догадываются об их изменах и прочих «нюансах» их личной жизни в течение многих месяцев.

Так что не будем обольщаться. Само же дело, собственно говоря, вот в чем: эта наша страсть говорить, ничего толком не говоря, часто оборачивается настоящей трагедией. Иногда, правда, до этого и не доходит, но в целом ситуация и печальная, и даже удручающая. Если мы не способны сообщать своему близкому или просто знакомому то, что мы хотим до него донести, что называется, прямым текстом, проблемы неизбежны. В каждом из нас постепенно (и часто подсознательно) начинает накапливаться чувство обиды на партнера, нарастает психологическая дистанция, увеличивается уровень взаимных претензий, а там, глядишь, и до тяжелых физических повреждений недалеко. Где уж тут говорить о радости и всем прочем, чему посвящена эта книга?..

Проблема состоит в том, что мы склонны беспокоиться о том, чтобы человек, с которым мы общаемся, понял то, что мы пытаемся до него донести. Мы посылаем ему шифровки по формуле: «Милый мой, хороший, догадайся сам!» Он и догадывается, прости Господи… Мы не переводим свои мысли на его язык, а он не знает, на каком языке мы с ним разговариваем. Так что мы все очень мало заботимся о том, чтобы тот, с кем мы взаимодействуем, действительно понял то, что мы говорим.