Часть первая:
Фактическая реальность
Принимая в расчет данные современной нейрофизиологии, мы должны исходить из того факта, что вся воспринимаемая нами реальность (равно как и все объекты нашего внутреннего мира) сделана нашим же мозгом, работой психического аппарата. То есть мы всегда имеем дело с некой моделью реальности, нами же созданной, а не с реальностью как таковой. Еще раз: мы не имеем непосредственного доступа к реальности, а то, что мы считаем реальностью, – таковой не является.
Причем наши представления о реальности конструируются нашей психикой как бы сами по себе – автоматически, мы, как сознающие себя существа, всегда получаем ее уже в готовом – таком – виде, а не саму по себе. Мы воспринимаем созданную нашим мозгом картину реальности как саму фактическую реальность, что является ошибкой и заблуждением, свидетельствующим лишь о нашей предельной ограниченности. Но мы совершаем ее постоянно, на уровне психологических автоматизмов и не можем ее не совершать.
Все наши представления о реальности созданы нашим мозгом, а мы имеем дело только со своими представлениями о реальности, из чего следует, что всякое наше «познание реальности» в действительности является лишь исследованием нашей собственной модели реальности, а не реальности как таковой. Не имея прямого доступа к реальности, мы не можем ее познавать, а то, что мы считаем результатами своего познания реальности, в действительности является лишь нашим знанием о наших представлениях о реальности.
Однако мы ставим перед собой именно эту цель – нам важно понимать, какова реальность на самом деле, что происходит на самом деле. И очевидно, что получить этот результат обычным, привычным для нас способом невозможно (хотя, конечно, мы в подавляющем большинстве случаев не отдаем себе в этом отчета). Таким образом, для того, чтобы иметь действительное видение фактической реальности, нам необходимо идти окольным путем – то есть как-то обойти свой привычный способ отношений с реальностью и создать новый.
Именно этот путь, ведущий к фактической реальности, и должна прочертить методология мышления. Мы должны осмыслить то, как мы формируем свое представление о реальности, понять, почему принимаем эти представления за фактическую реальность, и разработать способ, с помощью которого мы сможем обойти эти представления, чтобы получить доступ к фактической реальности. Исходя из сказанного, начнем хотя бы с того, что попытаемся понять, что именно нам необходимо обойти и как это можно сделать.
Отличие «реконструкции» от «представления»
«Представление о реальности» – это термин, это уже в каком-то смысле реконструкция. Однако всякое наше фактическое «представление о реальности» не ощущается нами как представление. Мы воспринимаем свое представление о реальности как саму (за саму) фактическую реальность, и мы психобиологически не можем в этом своем восприятии усомниться.
Чтобы увидеть в этом своем представлении именно и только представление, а не реальность, нам необходимо аналитическое усилие, нам нужна реконструкция всей этой ситуации – нас-воспринимающих, предположение о факте наличии реальности, находящейся по ту сторону нашего восприятия, эффекта сделанности наших представлений и т. д. и т. п. Таким образом, в отличие от наших представлений о реальности, такая реконструкция фактической реальности не будет субъективно ощущаться нами как воспринятая нами реальность, но лишь как размышление о ней.
Когда же мы аналитически (логически, осмысленным и целенаправленным размышлением) понимаем, что реальность как таковая (фактическая – то, что происходит на самом деле) нам недоступна, мы, и в этом состоит фундаментальный парадокс, создаем адекватную реконструкцию реальности. Но именно поэтому мы и не можем почувствовать (воспринять, представить и т. д.) эту реконструкцию как реальность, а видим ее лишь как интеллектуальную модель, как нечто сконструированное. То есть мы можем только «так думать», и мы не найдем никаких подтверждений этой своей мысли в своем фактическом, привычном восприятии реальности.
Этот парадокс необходимо осмыслить предельно отчетливо: наше представление о реальности всегда является ложным и неадекватным реальности, но мы не можем в нем усомниться иначе, как только аналитически (гипотетически, предположением, мысленным экспериментом). То есть на уровне своего восприятия мы всегда будем отождествлять свое представление о реальности и саму реальность, но это отождествление – ошибка, обусловленная устройством (требованием) нашего собственного психического аппарата.
О действительной же реальности – о том, что происходит на самом деле, – мы можем судить только и исключительно аналитически – в рамках, своего рода, мысленного эксперимента. Иными словами, путь к действительной реальности, скрытой от нас нашим же представлением о ней, лежит исключительно через размышление, и результаты этого размышления всегда и неизбежно будут восприниматься нами как некая условная конструкция, но не как реальность (как мы привычно ее субъективно воспринимаем).
Всякий же раз, когда мы начинаем верить в свою реконструкцию реальности как в реальность фактическую, эта наша реконструкция неизбежно становится представлением о реальности, и мы тут же впадаем в иллюзию.
«Реконструкция» – схемы, модели, чертежи, граница
Своего рода «конструктивизм», о котором здесь идет речь, необходимо понять правильно. Речь не идет о том, что, реконструируя фактическую реальность, мы получаем саму фактическую реальность, но это еще и не представление о реальности, как мы его здесь описываем. Это схема, модель, чертеж.
Воспользуемся аналогией: некое архитектурное сооружение можно рассматривать само по себе (фактическая реальность), как некий образ этого архитектурного сооружения в нашем сознании (представление о реальности) или как чертеж, инженерную схему этого сооружения – и именно это, последнее, важно. Сравни рис. 2 и рис. 3 (на обороте).
Нам не следует, при всей его «очевидности», верить «образу» (своим представлениям о реальности) – хотя бы потому, что наше восприятие уж слишком субъективная и ненадежная вещь. В конце концов, прав был Людвиг Витгенштейн, подвергая сомнению Расселову уверенность в отсутствии носорога в классной комнате. Что если у Рассела специфическая скотома, или носорог ловко прячется у него за спиной, а остальные свидетели этой игры в носорожьи прятки являются подсадными утками, забрифованными Соломоном Ашем молчать и не смеяться?
Итак, «образ» отпадает. Что тогда? Фактическому наличию архитектурного сооружения мы, конечно, верить можем, но как оно попадет в нашу психику окольным путем – не через формирование соответствующего образа? Это невозможно. Остается схема, модель, чертеж.
Этот, условный, «чертеж» (наша реконструкция фактической реальности) не даст нам ясного представления об «образе» здания. Даже сильно напрягая воображение, мы вряд ли сможем лишь по чертежам представить себе здание привычным способом. Перед нами лишь какие-то схемы, цифры, таблицы, выкраски цвета и т. д. Но зато со всем этим можно работать – мы можем понять количество отдельных помещений, полезную площадь, этажность, высоту потолков, наличие санузлов и т. д. и т. п.
Рис. 2
Искупительный храм Святого Семейства, Барселона
Рис. 3
Чертеж-схема храма Святого Семейства
Поэтому создание «чертежа» фактической реальности, то есть ее «реконструкция», – это для нас, как для исследователей, вещь, безусловно, приоритетная.
Но тогда нам необходим четкий критерий, который позволит отличать «образы» реальности (представления о ней) от «чертежей» (от реконструкции фактической реальности), в противном случае мы легко запутаемся. Посмотрите на эти рисунки – тут образ творения Гауди (рис. 2) с соответствующими схемами не перепутаешь (рис. 3). Но когда и то и другое находится «внутри головы» – проблемы почти неизбежны.
Возьмем для примера наши недавние размышления о роли «философии» и «психологии» в «науке о мышлении». Казалось бы, этот анализ требовал понять, что именно они – «философия» и «психология» – говорят о «мышлении». Но мы по этому пути не пошли, ведь тогда бы нам пришлось решать вопрос о достоверности – как мы можем проверить правильность соответствующих выводов о «мышлении»? Отвечая на этот вопрос, мы бы должны были соотнести одни представления с другими и, очевидно, оказались бы в замкнутом круге игры представлений – зеркал, смотрящихся друг в друга.
Поэтому мы пошли другим путем: мы спрашивали – что было действительным объектом исследования данных дисциплин, чем они реально занимались? Иначе говоря, мы пытались понять, с чем – в фактической реальности – они могли иметь дело, проводя свои исследования?
Таким образом, мы обнаружили, в частности, невозможность определить границу между психикой и содержанием психического. Тот факт, что мы не можем эту границу найти (выявить), является достаточным основанием, чтобы понять, что в указанных дисциплинах изучалось нечто, что не является реальностью, но лишь представлением о ней.
Дело в том, что реконструкция фактической реальности, поскольку она – такая реконструкция – совершенно искусственна, неизбежно содержит в себе границы. Именно поэтому ее можно перевести в схемы, таблицы, графики, и именно потому она позволяет вести последовательный научный поиск. Предпринимаемая нами реконструкция фактической реальности вовсе не описывает действительность, она указывает на то, как эта действительность устроена.
Все это не значит, что мы не находим и не устанавливаем множества границ в своих представлениях о реальности – напротив, мы плодим их здесь в огромных количествах (например, разделяя «философию» и «психологию», что, конечно, является весьма и весьма условным разделением, но ведь оно кажется нам – особенно если мы философы или психологи – чрезвычайно существенным и значимым). Но одно дело – что-то противопоставить чему-то, и другое дело – определить границы того, о чем идет речь на самом деле. Граница, иными словами, это не черта, а замкнутый периметр.
По всей вероятности, в фактической реальности никаких «границ» нет, а реконструкция будет всегда ограничена, всегда имеет границу. Является ли это парадоксом? Безусловно, и очень важным: поскольку мы сами принадлежим фактической реальности, мы не можем «воспринимать» фактическую реальность иначе, как через некую метамодель – то есть как бы «через ход», с «переходом хода», искусственным образом. Но мы можем впадать в иллюзию, принимая свои представления о реальности за реальность как таковую, и тогда она, и в самом деле, оказывается совершенно для нас недоступна.
