Психическая симультанность

Что это было тогда – двухгодичное помутнение сознания или, может быть, трудности адаптации юного субъекта к «тяготам и лишениям воинской службы»? Или все-таки – складка?.. Прежде чем ответить на этот вопрос – согласиться или отвергнуть идею «складки» (как таковую), необходимо обосновать саму возможность (хотя бы теоретическую) данного психоэкзистенциального феномена. Физики, как мы помним, не против физической «складки времени», но что скажут психологи – возможна ли складка субъективного, психологического, то есть нашего с вами фактического времени?

Забавно, но на вопрос о потенциальной возможности психологической «складки времени» ответил именно физик. По крайней мере, по первому своему образованию выдающийся отечественный психолог Лев Маркович Веккер был именно физиком. Эта «физичность» веккеровского мышления звучит даже в названии его знаменитой теории – «теория сквозных психических процессов» – не вполне, впрочем, понятой и оцененной на родине (в 80-х годах прошлого века ему и вовсе пришлось, чтобы продолжить свои исследования, эмигрировать в США). Согласитесь, почти по-эйнштейновски – «единая теория поля», теория «сквозных психических процессов»… Да и сам подход к психологии у Льва Марковича был тоже такой – физический.

Тут надо заметить, что классические, так сказать, психологи-теоретики куда больше походят на филологов, нежели на физиков. Если для физиков язык – обуза (физики хорошо это понимают и всячески его – язык – обманывают), то для филолога он – мать родная (он их хлеб, понять можно). Психолог-гуманитарий – он как блаженный и чем-то очень напоминает ветхозаветного Адама, который блуждает по бескрайним просторам Эдема и нарекает имена всему, что попадается ему на глаза. Наивно и крайне опрометчиво. Следуя этой немудреной технологии, психологи, например, открыли (нарекли) – «внимание», «восприятие», «рефлекс», «ощущение», «инстинкт», «память», «желание», «воля», «эмоции», «чувства», «мышление», «сознание», «речь», «личность»… Но это же не какие-то самостоятельные штуки, разбросанные по разным полочкам нашей черепной коробки (как в той шутке про Васю, который, вот хохма-то, проснется, а голова в тумбочке!), нет – это лишь разные облики, частные проявления единого психического процесса. При всем уважении к психологическому знанию, согласитесь, трудно представить себе «восприятие» без «эмоций» или, например, «память» без «мышления». Но именно такой, как это ни странно, патологоанатомический способ думать исподволь предлагает нам классическая психология: кишки – отдельно, селезенка— отдельно. Вместо системы – куча.

Лев Маркович отчетливо понимал несовершенство нашего-языка, особенно применительно к исследованиям психики, и неоднократно подчеркивал, что используемое им слово «процесс» («психические процессы») нужно понимать так, как его физики понимают, а не психологи или просто гуманитарии. Действительно, отношение физиков (читай – естественников) к понятиям (концептам) существенно более строгое, нежели у гуманитариев: для последних понятие (концепт) лишь способ описания реальности, для физиков (естественников) – это механизм ее ухватывания. И Лев Маркович кое-что-таки ухватил, что, возможно, и позволило ему в рамках теории «сквозных психических процессов» описать загадочную и парадоксальную топологию психологического времени.

Так что же такое «сквозные психические процессы» Льва Веккера? Лев Маркович, пытаясь обеспечить хоть какую-то структурность психологического знания, скрупулёзно исследовал все психические феномены, могущие претендовать на роль «сквозных», то есть пронизывающих психику человека от самых ее низших слоев (элементарный уровень организации нервной системы) до наивысших (корковые отделы мозга человека). И, как у него водится, то есть обстоятельно и весьма последовательно, показал, что таковых всего четыре: память, воображение, внимание и речь. Именно они пронизывают и организуют наши эмоции, мысли и волю (это так называемая «классическая психологическая триада»), именно они являются теми магическими шампурами, на которых держится все здание нашей с вами психической организации. На первый взгляд эта «неклассическая психологическая тетрада Веккера» выглядит, как минимум, странно. Ну право, все же это какие-то частные вещи… Подумаешь, там – память, воображение, внимание, речь. Что в них такого особенного? Просто какие-то психические процессы, мало их что ли? Так, да не так.

Память – это опыт, а все содержание нашей психики является тем или иным опытом. Воображение – это тоже наш психологический опыт, только проецируемый психикой (хоть эмоциями, хоть мыслительными процессами, хоть волей (тем более!)) в будущее. Внимание – это вообще обязательное условие работы любой психической системы. Как без него взаимодействовать с внешним миром, да и просто с самим собой? Нет, без внимания тоже никуда. Наконец, речь – это же не просто свойство мышечного органа во рту и отнюдь не только выразитель нашего с вами мышления; речь – это уникальный в своем роде способ собирать в единое целое всю совокупность наших отношений с любым объектом (или явлением). Только представьте себе, сколько эмоций, мыслей и действий сосредоточено в слове «любовь»… Одно слово, синтезирующее невероятное число самых разнообразных переживаний, мыслей и волевых процессов! Звучит это слово, и нам в миг явлен синтез всей структуры психической организации. Чем не сквозной процесс? В общем, не так уж и проста эта «тетрада» Льва Марковича. Но я не буду вдаваться сейчас в нюансы теории, поскольку в данном контексте нас интересуют лишь те два «сквозных психических процесса», что неразрывно связаны со временем – память и воображение. Впрочем, сразу должен оговориться, что это не совсем те «память» и «воображение», как мы привыкли их понимать, у Веккера это именно процессы. В любом самом примитивном справочнике по психологии вы найдете определение памяти как психической функции, призванной сохранять, накапливать, воспроизводить и забывать информацию (про забывание иногда пишут, иногда нет). И это определение само по себе необыкновенно трогательно, но мало чем отличается от простого сотрясания воздуха или милого воркования чукчи из присказки – «что вижу, то пою». Загадка памяти в другом – в нашей удивительной способности (по-настоящему удивительной!) отличать прошлое от настоящего. Кажется, что это совершенно естественно: прошлое – это то, что уже случилось, а настоящее – это то, что происходит сейчас, все просто. Но как это понимает мозг? Если мы взглянем на это дело изнутри, то обнаружим, что и то и другое – и то, что было, и то, что есть, – по большому счету лишь нервный импульс, пробегающий по определенному ансамблю нервных клеток (нейронов). И на этом импульсе, прошу прощения, не написано, что он несет информацию о том, что это несомое случилось «давно», «недавно» или «сейчас». Ну, нет на нем такой метки времени! Просто биохимическое электричество – тут импульс и там импульс, а где-то еще третий и пятый, и все!

«Я утверждаю, следовательно, – писал еще Иван Михайлович Сеченов в своих знаменитых "Рефлексах головного мозга", – что со стороны процесса в нервных аппаратах в сущности все равно – видеть перед собою действительно человека или вспоминать о нем. […] При этом часто трудно разобрать, которое из представлений сильнее, на том основании, что вниманию нет возможности фиксироваться на каком-нибудь одном очень долго. […] Итак, повторяю еще раз: между действительным впечатлением с его последствиями и воспоминанием об этом впечатлении со стороны процесса в сущности нет ни малейшей разницы. Это тот же самый психический рефлекс с одинаковым психическим содержимым, лишь с разностью в возбудителях. Я вижу человека, потому что на моей сетчатой оболочке действительно рисуется его образ, и вспоминаю потому, что на мой глаз упал образ двери, около которой он стоял».

Иными словами, ни специального хронометра, ни а-ля библиотечных каталогов в голове нет – ничего подобного! Но всё-таки мозг понимает (или какое-то «я» в этом мозге) и безошибочно (психопатологию пока оставим в стороне) отличает одно от другого – прошлое от настоящего, а также и прошлое с настоящим от будущего, которое, кстати сказать, тоже лишь нервный импульс в том же мозгу. И ведь фундаментально отличает, без дураков! Неслучайно, психопатологическое переживание deja vu (чувство «ранее виденного») вызывает у нас состояние, близкое к ужасу – мы впадаем в панику, понимая, что наш мозг начинает путать настоящее с прошлым или, например, прошлое с будущим () amais vu – когда человек не узнает привычную ему обстановку). Так каким же образом я понимаю, что предыдущую часть текста я уже продумал, а последующую еще нет? Или то, что написанное я уже думал прежде, а это, то, что пишу сейчас, думаю только теперь? Вероятно, эту – излагаемую мною – нелепицу трудно представить, но при этом она вопиет о своей очевидности! И вот именно в этой нелепице и заключена сущность памяти как процесса.

Но бог с ней, с памятью… С воображением ведь все еще куда сложнее и драматичнее! Воображение как феномен психологами от науки и учеными от психологии, надо сказать, не слишком приветствуется (философию от Августина до Сартра пока тоже оставим в стороне) – мол, какая-то поверхностная ерунда. Но это же вещь поистине фантастическая! Вот все мы привыкли думать, что существует некая таинственная «стрела времени» – летящая, так сказать, из прошлого через настоящее в будущее. Физики уже показали, что это не так, и вообще течение времени зависит от массы космических объектов, а поэтому существует теоретическая возможность – провести пару лет на какой-нибудь удаленной планете, а потом вернуться на землю, где прошло уже полвека. Такой астронавт увидит своих близких в своем будущем, хотя будет отчетливо воспринимать их в настоящем. Какое же это, с позволения сказать, течение времени? Бардак какой-то, а не течение. Здесь можно возразить, что, мол, время в любом случае текло правильно, просто в разных местах по-разному. Допустим. Но как тогда быть с тем, что я способен воображать свое прошлое? Вот сижу я сейчас и воображаю, что, если бы я не бросил столько-то лет назад делать свою телевизионную программу «Доктор Курпатов» на Первом канале, то продажа моих популярных книжек по психологии была бы сейчас в разы больше. Естественная такая идея, согласитесь… Но ведь это «прошлое» случилось в моей голове сейчас, то есть я направил стрелу времени в обратном направлении, и никаких проблем у меня в связи с этим не возникло. Более того, с помощью воображения я могу и из будущего запульнуть эту «стрелу» в прошлое – без каких бы то ни было проблем! И вот все я это делаю, и крышу, как говорят в таких случаях, у меня не срывает – все нормально, нигде я во времени не потерялся (хотя само время, кажется, растерял уже окончательно).

Указывая на этот очевидный (при этом, конечно, совсем неочевидный, если о нем так не думать) парадокс времени, Лев Маркович говорит о том, что с помощью воображения психика «воспроизводит время», используя «парадоксальное сочетание последовательности и одновременности, создавая тем самым возможность обратимых ходов по его оси», что «обеспечивает реальный механизм и фактический ход процессов психического регулирования деятельности».

Помню, Лев Маркович как-то позвонил мне из Вашингтона и, так сказать, отчитался: «Андрей Владимирович, с трудом и удовольствием продираюсь через ваш текст…» (такой была его единственная рецензия на мою первую монографию – разговор состоялся буквально за две недели до его смерти). Так вот, через тексты Льва Марковича, как вы, наверное, могли заметить, тоже приходится «продираться» (с трудом и, разумеется, удовольствием) – иначе никак, уж слишком они структурированы специфическим терминологическим аппаратом, отмечающим мельчайшие нюансы и особенности предмета исследований. Так что я откажусь от долгого цитирования Льва Марковича и расскажу о «психологическом времени» максимально просто, без анализа «специфики формирования психического образа на основе сенсорных эффектов», о том, что в связи с этим возможно, а что невозможно (именно на эту «специфику» прежде всего и ссылается Веккер).

Итак, представим себе отрезок времени (несколько в ином качестве, нежели мы делали это вначале): слева – прошлое, справа – будущее, а точка посередине – настоящее. Вспоминая, что вчера вы ходили, например, в оперу, вы движетесь от точки «настоящее» в прошлое (налево по нашему отрезку). Рассказывая товарищу о том, какое она произвела на вас впечатление, вы движетесь из прошлого к точке «настоящее» (направо, к центру). Представляя (воображая), как вы пойдете на следующий концерт, вы движетесь уже от точки «настоящее» в будущее (направо по отрезку), а покупая сейчас билет на этот будущий концерт, вы уже движетесь от будущего к точке «настоящее» (то есть, на сей раз, справа налево к центру). Таким образом, заключает Лев Маркович, наша психика использует четыре вектора времени – из настоящего в прошлое (1), из прошлого в настоящее (2), из настоящего в будущее (3), из будущего в настоящее (4). А это значит, что все время – помните, то самое мое «все время» – находится в нашей психике одновременно и сразу (хотя и последовательно). Для описания этой парадоксальной ситуации – одновременно слеш последовательно – используется слово «симультанность». И Лев Маркович Веккер убедительно показывает, что никакая регуляция нашей с вами деятельности без этой, обеспеченной работой памяти и воображения симультанности невозможна.

И все-таки не удержусь, вот небольшая цитата: «Базирующаяся на обратимости психического времени форма воображения, без которой реальное регулирование хода деятельности невозможно, представляет собой аналог оперативной памяти, который естественно назвать оперативным воображением. Последнее не совпадает с теми формами когнитивного и эмоционального воображения, которые не включены в реальное регулирование и тем самым могут не носить характера фактически функционирующих программ, реализация которых требует обратимого движения по оси психического времени. Актуальное же функционирование образов воображения именно в качестве программ деятельности сопряжено, по-видимому, именно с формой оперативного воображения. Последнее связано не с абстрактно-логическим интеллектуальным отображением времени путем соответствующих умозаключений о временной последовательности событий, а с исходными формами психического времени, непосредственно воспроизводящими его течение от прошлого через настоящее к будущему». Продрались? Неподготовленный читатель может облегченно выдохнуть…

Что здесь важно? Развертка времени внутри нашей головушки – это не просто «игра ума»: мол, мы подумали, что нам надо что-то себе представить (хоть из «прошлого», хоть из «будущего»), и представили («продуктивное воображение», © Иммануил Кант). Нет, это процесс почти физиологический, оно само представляется («репродуктивное воображение», © Иммануил Кант). Само по себе, само собой! Любое движение нашей мысли автоматически сопровождается созданием психикой времени – туда-сюда-обратно, словно бы внутри нас живет самый настоящий Хронос.

Так можно ли себе представить, что движения нашей мысли таковы, что время разворачивается, а точнее, сворачивается в складку? Вполне, если, конечно, мы поймем, что это за движения нашей мысли такие, которые влекут не развернутое, а сложенное время.