Глава пятая. Огни большого города… Как страшно жить!

С Костей мы знакомы с детства. Росли в одном дворе, ходили в один детский сад и в одну школу. Близкими друзьями не были, но я знала, что Костя – хороший, честный, трудолюбивый парень. Сразу после школы он пошел работать, делал ремонты в квартирах – тогда как раз вошло в моду слово «евростандарт». Прилично зарабатывал, женился, родил ребенка.

Потом мы долгое время не виделись. И вдруг, буквально на днях, я услышала о нем от нашей общей знакомой. Татьяна Николаевна жила в нашем подъезде и дружила с Костиной мамой. Когда она решилась начать дома ремонт, то, разумеется, обратилась к Костику. Тот пришел, все осмотрел, сделал смету и получил на покупку строительных материалов две тысячи долларов.

А через два дня позвонил Татьяне Николаевне: «Я проиграл ваши деньги. Мне очень стыдно. Я уезжаю на Север, заработаю – верну». Оказалось, что наш правильный Костик уже год как «подсел» на игровые автоматы. И правильнее было бы сказать, что он не уехал зарабатывать на Север, а сбежал: обманутых вкладчиков, отдавших деньги на ремонт, оказалось немало.

Если сказать, что эта история меня поразила, значит ничего не сказать. Костя всегда производил впечатление очень порядочного человека. Более того, мне казалось, что он – фанатичный муж и отец, а в итоге жена, оставшаяся одна с ребенком, была вынуждена уехать к своим родителям, скрываясь от угроз кредиторов. Не все же вели себя так интеллигентно, как Татьяна Николаевна.

Кстати, это был еще один шок: обидеть добрейшую женщину, которая к нему относилась как к сыну!

Мне трудно понять, что за метаморфозы происходят с людьми, попадающими в подобную зависимость. Куда девается любовь к близким, уважение к самому себе, инстинкт самосохранения, наконец?!

Я лечу в Москву: у Андрея уже две недели нет возможности вырваться в Питер – съемки. Что ж, где, как не в столице, говорить о соблазнах большого города?

– Не секрет, что у мегаполиса есть свои, специфические опасности, – мы встретились с доктором в Останкино в перерыве между съемками. – И азартные игры – лишь один из примеров.

– Да уж, я бы даже сказал, что это не страхи, а настоящие ужасы большого города, – соглашается со мной доктор. – Причем ни возраст, ни социальный статус, ни материальное положение не являются абсолютной защитой от подобных угроз.

Но начнем с твоей печальной истории.

Попробуем разобраться в подноготной этого явления. Игромания – прежде всего желание каким-то чудесным образом разжиться деньгами. Именно чудесным образом, потому что в большом городе вообще непонятно, откуда берутся деньги. В селе все ясно: вскопал, засеял, взрастил, продал и получил то, что заработал. А в большом городе есть ощущение, что деньги берутся из воздуха. Ну, правда, вот ездят же люди на дорогих машинах – как они смогли их купить? А рестораны – на какие деньги в них едят? Новое элитное жилье, загородные дома – это все откуда? Рядовому обывателю найти ответы на такие вопросы так же сложно, как и представить себе жизнь индейцев в Амазонии – и правда, как они там живут? В результате обычному человеку, который никогда не вращался в бизнес-сферах, начинает казаться, что богатство берется исключительно из воздуха, по некой счастливой случайности и обязательно мистическим образом. Поэтому-то у нас и столь популярна эта странная идея, что можно разбогатеть в одночасье.

Впрочем, на сознательном уровне люди, которые идут играть в рулетку или в «однорукого бандита», делают это не за тем, чтобы разбогатеть. На вопрос «Зачем?» они отвечают вполне рассудительно: «Ну, были деньги, было время, не знал, чем заняться, хотел попробовать». И ты никогда не услышишь: «Я мечтал выиграть миллион и потому пошел играть». Желание оборвать денежное дерево, произрастающее на Поле чудес в Стране дураков, скрыто глубоко внутри: другим людям как-то удается стать богатыми, а почему не мне? Человек подходит к игровому автомату и вдруг случается чудо – чудо преображения. В основе игровой зависимости, как правило, лежит первый «невиданный успех». У меня в программе была женщина, которая с пятачка в игровом автомате, который называют «столбиком», сразу выиграла тысячу рублей. Из ниоткуда «свалились» такие огромные деньги. Конечно, наступает эйфория, деньги тут же тратятся на какие-то глупости. И дальше человек идет к игровому автомату, как за зарплатой, требуя «продолжения банкета». Время от времени он, конечно, что-то выигрывает, что, разумеется, несопоставимо с теми суммами, которые он проигрывает. Дальше он начинает занимать, долговая яма только увеличивается, денег не хватает. А где взять? Понятно, где…

– Ну да, тем более что уже столько потерял – надо вернуть. И с каждым разом сумма, которую нужно возвращать, только увеличивается. Замкнутый круг.

– Если бы замкнутый круг… Пропасть! У меня был пациент – игроман. Он говорил: «Когда я слышу в метро объявление, что кто-то упал на пути и погиб, я абсолютно уверен, что это игроман, который проиграл последние деньги и таким образом покончил с собой. Я сделаю так же». Нам даже не представить, какая страшная трагедия происходит в жизни этих людей.

– Наверное, это трагедия не только из-за потерянных денег, да? Мне кажется, еще есть разрушенные мечты, чувство, что тебя обманули, и отвратительное ощущение себя лузером.

– Ощущение катастрофическое. Умные, толковые, вполне успешные люди, вдруг, в какой-то момент, понимают, что они себе не принадлежат, что они абсолютно подчинены своей зависимости. Это настоящий ужас, когда ты понимаешь, что не можешь самому себе доверять. Героем одной из моих программ был успешный бизнесмен, который всего за пару лет работы купил в Москве квартиру, машину и жил на широкую ногу. Однако же, к моменту нашей встречи, через год от начала игры в казино, он уже не работал – люди просто отказывались иметь с ним дело, а все, что он успел заработать, было отдано рулетке.

– Дикость какая! – вырвалось у меня.

– Конечно, всем нам кажется, что с нами-то никогда такого безумия не случится. Но это большое заблуждение. И конечно, игромания – это проблема далеко не только каких-то там «маргинальных слоев» и интеллектуально незрелых подростков. Очень серьезные и солидные люди, зачастую известные, оказываются в плену этой зависимости.

– Да я так и не думаю. Просто одни играют в киосках у метро, а другие – в респектабельных казино.

Я в казино была всего несколько раз. К счастью, мне там скучно. А в последний раз, когда один знакомый затащил меня в заведение весьма респектабельного уровня, я вообще испытала чувство отвращения.

За столом рядом с нами сидел молодой человек – постоянный посетитель данного казино. В эту ночь ему катастрофически не везло. Судя по всему, он играл уже не первый час и все – не в свою пользу. Симпатичный (все-таки следует быть объективной) и очень дорого одетый парень был уже изрядно пьян: официанты услужливо подносили бокалы один за другим.

Он делал ставки и с каждым проигрышем становился агрессивнее и омерзительнее. Как же он матерился! Как оскорблял крупье! Тот, правда, оставался невозмутимым, как и мой знакомый, кстати. А мне было чертовски неприятно: ну с какой радости я должна за свои деньги выслушивать этого хама?! Между прочим, если бы кто-нибудь вел себя подобным образом в ресторане или в клубе, мой спутник обязательно бы выступил: «Как вы ведете себя при даме, наглец?!» А здесь, в казино, – можно: у человека драма.

И такой фальшью показалась вся эта респектабельность, роскошный интерьер, дорогая мебель! И как же нелепо стали выглядеть все посетители, чувствующие себя VIP-гостями в солидном заведении. Разве при випах позволительно ругаться матом и истерить?

Все-таки смешно, когда, рассказывая о казино, некоторые товарищи стараются подчеркнуть свою избранность: мол, любят отдохнуть в приличном месте, расслабиться и красиво потратить деньги.

– Что бы «игроки» ни рассказывали про отдых и желание расслабиться – люди идут туда не выбрасывать деньги, а их выигрывать. Поэтому ссылки на весь этот флер роскоши и пресловутую респектабельность – лишь внутреннее оправдание для начинающих игроманов: мол, мы хотим всего лишь с шиком провести свое свободное время, получить удовольствие. Но это ерунда. В казино люди приходят за азартом. Азарт – это желание выигрыша, и они приходят сюда выигрывать, а не отдыхать. Но известный актер, спускающий в казино весь свой заработок, никогда не признается в том, что ходит сюда с тайной надеждой выиграть бешеную сумму. Он скажет, что просто хочет расслабиться. А что еще ему сказать? Правду?..

Знаешь, это большое счастье, если тебе с самого начала «не улыбнулась удача» и ты не выиграл сразу крупную сумму. Подавляющее большинство игроманов рассказывают одну и ту же историю: «Я зашел случайно, ничего не ожидал и вдруг выиграл огромную сумму». Один из моих пациентов в первый раз даже не играл. Он пошел в кафе, встретил друга. Тот говорит: «Дай 50 рублей, все, что выиграю, поделим пополам». И выиграл… Получилось по 600 рублей на нос. Поскольку в данном случае речь идет о небогатых людях, сумма эта была вполне значительной. Ну, и покатилось… Все закончилось воровством.

Видимо, мне не удается скрыть скептическое отношение к гражданам, мечтающим о миллионах, падающих с неба. Иначе почему Андрей счел необходимым сказать следующее?

– Шекия, поверь, если ты случайно нажмешь кнопку и из ящика вывалится десять тысяч, то твое сознание переменится, с ним что-то произойдет. Мы не управляем собственным поведением настолько, насколько нам кажется. Когда тебе достались деньги из ниоткуда и задаром, и при этом нет никаких оснований думать, что ты не можешь повторить этот фокус вторично, это бьет по мозгам, поверь мне.

Человек рассуждает, как кажется, абсолютно логично: «Ну, я же все равно выиграл, почему бы не рискнуть этими деньгами?» И начинается эффект парадоксальных подкреплений: то выиграл, то проиграл, потом еще чуть-чуть выиграл, потом снова, но очень много проиграл. И именно эти подкрепления держат человека. Нет определенности: вроде бы постоянно в минусе, но ведь всегда есть надежда…

Это как у женщин с любовниками: просто любит – скучно, постоянно бьет – надо гнать. А если то бьет, то любит – это совершенный драматизм, и отвязаться нет сил. У мужчин, кстати, такая же история: просто любит – тоска зеленая, совсем не любит – до свидания. А если то приголубит, то по щекам отхлещет – женщина-мечта, «Загадка»!

– Ну нет, Андрюш, это не про меня, – категорически возражаю я. – Если бы на меня, как ты говоришь, вывалились из ящика десять тысяч, я бы тут же ускакала с деньгами, оглядываясь, чтобы не отняли. Я бы могла позвать друзей в ресторан или приобрести что-нибудь, что совсем не нужно, но очень хочется. Но точно не купила бы снова фишки.

– В первый раз все так и поступают. Уходят, куролесят на эти деньги. Но потом деньги заканчиваются, и человек возвращается к игре. Зная тебя, я понимаю, что в твоем случае риск невелик. Однако уверенность, что тебе эта опасность не угрожает, – сама по себе вещь рискованная.

Мне пришлось однажды лечить наркомана, который объяснял, как все началось: «Говорят, что с первого раза возникает зависимость. Я попробовал и понимаю, что у меня – нет. Не чувствую зависимости! Я еще раз попробовал – нет зависимости. Третий, четвертый…» Осознание, что это и есть зависимость, наступает, лишь когда ты уже попал в эту топь. Ломка у игромана начинается в тот момент, когда в руках появляются деньги. До этого он искренне думает, что контролирует процесс.

Один мой коллега проиграл в рулетку престижную работу в Москве: в компании обнаружили недостачу – Игорь потратил деньги фирмы в казино. Потом он лишился квартиры в центре Петербурга, причем вместе с ним без приличного жилья остались бабушка и сестра. Но и сейчас молодой человек не может пройти мимо сверкающих огней казино и оставляет там зарплату – уже не такую большую, как когда-то, но тоже почти всю…

– Да, казино – это психологическая воронка. Здесь все продумано: бесплатные напитки в неограниченных количествах, закрытые окна – чтобы человек не понимал, сколько времени играет. А в игровых автоматах светятся яркие огни и всегда раздаются звуки, которые имитируют звук сыплющихся монет. Игорный бизнес стоит на самых настоящих психологических ловушках. Существуют целые технологии такого «одурманивания», все продумано до мелочей. Поэтому доктор говорит: никогда не пускайтесь в подобные авантюры, не берите фишки и протянутые вам бумажки каких бы то ни было лотерей – у вас нет шанса выиграть, потому что это не игра. Люди, которые подходят к игровым автоматам, не понимают, что этот аппарат по отъему денег не имеет ничего общего с игрой, где все участники находятся в равных условиях и у каждого есть шанс стать победителем.

«Король Лас-Вегаса», известный мафиози, основавший в Америке немало игровых домов и контролировавший все казино на Кубе и на Багамах, Меир Лански говорил об этом так: «Нет такого понятия, как счастливый игрок, – есть победитель и побежденный. Победители – те, кто контролирует игру, профессионалы, которые знают, что они делают. Все остальные – простаки… Игра на случай – удел тех, кто жаден. Единственный человек, кто выигрывает, – это босс, вне зависимости от того, идет ли речь о мелкой игре краплеными картами на углу улицы или о мультимиллионере в казино. Только хозяин бывает победителем».

– То же самое с лохотронами – с вами не играют, у вас просто отнимают деньги. Многие жертвы лохотронов говорят, что находились под гипнозом, однако у меня на этот счет есть серьезные сомнения. На самом деле там действует целый набор психологических техник, которые буквально подсаживают человека на крючок.

И эти механизмы начинают действовать в тот момент, когда вы берете протянутую вам карточку или жетон, анкету, купон. Затем вам дают какие-то вещи, забирают деньги – и после этого вы уже в ловушке. Все происходит стремительно, мгновенно, и здесь на человека воздействует сама ситуация, а не гипноз. Гипнозу сопротивляться можно, а ситуации – нет: ты уже в этой пьесе и выйти из нее так же сложно, как из несущегося на бешеной скорости автомобиля. Остается ждать, когда тебя из него выкинут.

В Клинике неврозов, где я работал, было немало жертв лохотрона. Одна пациентка не просто отдала все деньги, которые были у нее в кошельке. Она привезла мошенников в компанию, где работала главным бухгалтером, вынула из сейфа зарплату сотрудников и отдала все до копейки! Она, конечно, уверяла, что была под гипнозом, но человек в таком состоянии должен спать, а не бегать по городу в поисках денег. На самом деле она просто не могла выскочить из этой ситуации. Хотя думать про гипноз приятнее – это снимает с тебя ответственность: мол, я ничего, просто меня загипнотизировали.

Меня, если честно, такая безответственность просто возмущает! Безответственность по отношению к близким, родным, друзьям, коллегам.

Печально, но каждое лето, когда в Петербург приезжают тысячи абитуриентов из всех регионов России, в нашем городе разыгрываются настоящие трагедии: родители проигрывают в лохотрон деньги, предназначенные для оплаты обучения и проживания детей. И эти случаи – не редкость! Не один и не два за вступительный сезон. Наверное, взрослые полагают, что у них достаточно при себе денег, чтобы выиграть. Еще бы: сумма за пять лет обучения в престижном вузе выглядит вполне убедительно!

– А вот еще одна история случилась с нашими знакомыми пару лет назад, – решила я поделиться с доктором. – Семья, трое детей, комната в коммуналке и никаких перспектив на улучшение жилищных условий. Однажды им звонят друзья и говорят: мы знаем, как решить вашу проблему. И приводят их в бизнес-центр на презентацию. Оказалась классическая «пирамида»: надо внести три тысячи долларов, потом привести несколько человек и с каждого «раскрученного» получить свой процент. В общем, наши наивные знакомые попались. Правда, денег у них не было, но им дали машину с водителем, предложили мобильный телефон, чтобы позвонить всем, у кого можно одолжить деньги. Так что твое образное выражение про машину, из которой не выскочить на огромной скорости, в данной ситуации оказалось практически буквальным.

Отдали они три тысячи «баксов», а наутро поняли, что ввязались в омерзительную игру. Потому что теперь они стояли перед выбором: или смириться с тем, что потеряли деньги, причем чужие, или заманивать в эти сети своих друзей – так же подло, как поступили с ними.

Знаешь, я зауважала их за решение, которое они приняли: они не стали никого больше втягивать в порочный круг. И мы, их знакомые, друзья, коллеги, собирали деньги, чтобы помочь рассчитаться с долгами.

– Люди, которые «подставили» твоих знакомых, уже сами были вовлечены в авантюру, находились под действием ситуации и в каком-то смысле не вполне понимали, что они делают. А твои знакомые, во-первых, не умели никого «разводить» (это, например, и в моем случае сработало бы – я ведь только теоретически знаю, как люди «разводятся», но не смог бы сделать это физически), ну и, во-вторых, вы оказались готовы им помочь. Это очень важная штука! В противном случае еще неизвестно, как бы они поступили.

Доктор говорит про специальные приемы, которые помогают мошенникам завладеть рассудком человека. Но мне кажется, что люди сами всеми силами стремятся им помочь: «Ах, обмануть меня нетрудно!.. Я сам обманываться рад!..» Если человек в принципе допускает возможность разбогатеть без усилий, то, безусловно, любая схема, которую ему нарисуют на презентации, будет выглядеть в его глазах весьма убедительной. Там могут быть графики с процентами, всевозможные кривые роста, цифры в скобках и за скобками – все это будет умножаться, складываться, возводиться в степень. Мне бы во всем этом спектакле не хватало одной фразы: надо много трудиться. Но если слово «труд» не является ключевым в пути к материальному благополучию, то, конечно, остается только лотерея.

– Надежда на «счастливую жизнь» – это механизм, по которому действуют такие соблазны, как казино и… подростковая наркомания. Ребенок действительно ищет в наркотике радость и веселье. Начинается все, как правило, с «легких» наркотиков: марихуана, экстази, дальше ЛСД – пресловутые составляющие «счастливой жизни» для молодого человека. Ты приходишь на дискотеку, там довольно грустно, но можно принять таблетку, и все вокруг рассияется яркими цветами. В результате, у молодого человека единственным способом получения удовольствия от жизни оказывается наркотик. А дальше критическое отношение к самому слову «наркотик» пропадает, потому что молодой человек – уже наркоман, он зашел в некую запретную зону. Тогда почему не попробовать героин?

– Наверное, игроманию и наркоманию объединяет не только мечта о счастье. В обоих случаях жертвам кажется, что они могут уйти в любой момент, но на самом деле выхода нет. И есть, как ты говоришь, только один способ избежать беды: не брать в руки фишки и не пробовать таблетки. Но это понимаем мы, взрослые. А как объяснить детям? Ведь очевидно же, что пропаганда «здорового образа жизни», которая существует сегодня, не работает совершенно. Что должны делать родители, чтобы противостоять такой опасности, как наркомания?

– Прежде всего, сохранить доверительные отношения с ребенком в период его взросления. Нужно понять – вы никак не можете застраховаться от возможной наркотической зависимости вашего ребенка, всегда остается лазейка и для распространителей наркотиков, и для самой наркоманской среды, а потому нет никаких гарантий, что именно вашего ребенка наркотики обойдут стороной. Не будьте наивными и беспечными! Это может случиться в школе, в спортивной секции, в гостях, по дороге домой. Я уж не говорю про клубы и дискотеки.

Но запреты здесь неэффективны. Обычные родительские нотации выглядят таким образом: «Никогда не употребляй наркотики, а то станешь уродом и погибнешь. Кто с тобой возиться будет?!» Формально – все логично. Но давай подумаем, что при такой постановке вопроса получается? А получается, что родители говорят – это вопрос твоей жизни и смерти. Его? Прекрасно! Он распорядится ею так, как ему заблагорассудится… Ну, он будет наркоманом, ну, опустится, ну, умрет. Вам, дорогие родители, какое до этого дело? Делегировать ответственность – это очень удобно. Только после того, как вы ее передали, не надо задавать вопросов…

Поэтому самая правильная форма общения с ребенком – это просьба, на которую ребенок откликнется только в том случае, если между вами и вашим ребенком существуют доверительные отношения, а еще если он вами дорожит. А дорожить вами он будет только в том случае, если он видит, что вы цените и уважаете в нем личность. Если же ему кажется, что вы относитесь к нему как к собственности («Ты будешь делать то, что я тебе сказал!») или воспринимаете его как обузу («За что мне такое наказание?!»), то ничего не получится.

Не проявляйте недоверия к сознательности вашего ребенка и просите его оказать нам, его родителям, услугу… Поступая так-то и так-то, он даст вам ощущение того, что с ним все в порядке, а для вас это важно, потому что вы его любите. Может быть, он окажет нам эту помощь, и мы не будем переживать, а? И если так внутренне, психологически к этому относиться, то у нас есть шанс! И тогда он, скорее всего, придет к нам однажды вечером и скажет: «Мне предлагали сегодня таблетку, а я их послал». Увидит благодарность и уважение в наших глазах, а потом уже никогда в жизни и ни при каких обстоятельствах не возьмет наркотик. Вы теперь с ним – одна команда, которая противостоит этим «плохим парням».

– Да, здесь очень важна уверенность ребенка в правильной реакции родителей. Что они не начнут следить за ним после того, как он рассказал, что произошло в школе, не обвинят его в том, что связался черт знает с кем, не закатят истерику.

– Но у большинства родителей гораздо популярнее формулировка: «Если я только узнаю, что ты…» И ребенок понимает, на чем надо сконцентрировать внимание – на том, чтобы не узнали.

– А если подросток не доверяет родителям? Не случайно психологи говорят, что в этом возрасте человек больше доверяет друзьям, чем папе и маме.

– Я считаю, что в такой ситуации родителям не грех провести акт покаяния. В конце концов, это родители виноваты в том, что ребенок им не доверяет, а не наоборот. Изначально доверие ребенка к родителям безгранично, и теряется оно не в один день, а постепенно, когда мы шаг за шагом заставляем нашего ребенка разочаровываться в нас и в наших чувствах. Когда родитель говорит, что он любит ребенка, а при этом делает ему больно – чему должен верить ребенок: этим пустым словам или собственной боли?

Впрочем, чаще всего родители прекрасно понимают, что они виноваты перед своим ребенком, понимают, что вели себя неправильно, поступали несправедливо, шли легким путем и вопреки нуждам ребенка. Понимают, но никогда не извинятся, не переступят через себя, через свои родительские амбиции. И это самое отвратительное. Когда они еще и защищаться начинают – мол, а как я мог поступить иначе, ведь ты такой-сякой-немазаный… Это и вовсе катастрофа.

Мы не отдаем себе отчета в том, что наши дети живут в совершенно ином мире, где в ходу другие ценности, другой масштаб происходящего, где происходят другие события и действуют другие персонажи. И далеко не так часто детям надо что-то объяснять. Мы же почему-то думаем, что наши дети – это какие-то дебилы, которым, если не объяснить, что к чему, то они немедленно пойдут и убьются вследствие этой своей дебильности.

В общем, очень важно транслировать своему ребенку собственную уверенность в том, что он большой молодец и что он все сделает правильно, со всем справится. Тогда он перестает быть обвиняемым в покушении на прием наркотиков и перестает вести себя как преступник.

– И понимает, что со всеми проблемами можно прийти к родителям. Тогда он не чувствует себя одиноким и никому не нужным. Вообще, одиночество – это ведь еще одна серьезная проблема большого города, проблема и для подростков, и для людей, давно вышедших из детского возраста.

– Действительно, в мегаполисе одиночество – проблема особая. Вот у Робинзона, например, был один-единственный Пятница, и хочешь не хочешь, но надо было выстраивать с ним отношения, пришлось. Был ли он для него идеальным компаньоном? Или, может быть, они как-то иначе, особенным образом подходили друг другу? Что-то я сильно в этом сомневаюсь. Но у них не было выбора, и они прижились. У нас же принципиально иная ситуация – людей вокруг много, знакомств много, и поэтому нет ощущения, что их надо беречь.

Это огромная проблема и в 30, и в 40, и в 70 лет, потому что людям некуда пойти. Во всем мире существуют общественные организации, гражданские институты, профессиональные ассоциации, клубы по интересам, развивающие факультативы, разнообразные курсы, «группы встреч» (это для людей, объединенных той или иной проблемой), образовательные системы для пожилых людей. У нас же нет самого навыка такого общения. Мы – закрытые, людей к себе просто так не подпускаем. С одной стороны, разочаровались за последние годы в «человеческой породе», не знаем, что и ждать уже от «ближнего», топором не зарубит, и на том спасибо. С другой стороны, подобные сообщества были сильно дискредитированы формализмом прежнего – советского – подхода.

К тому же, большинство наших социальных связей и знакомств возникают «по работе», это «деловые отношения». Таким образом, они по самой своей сути – временные: есть дело – есть контакт, нет дела – нет контакта. Поскольку же «дел» с течением времени становится все больше, то и связей получается, с одной стороны, много, а с другой – ни одной настоящей, все поверхностные. Заканчиваем проекты, меняем работу… и вот уже рядом новые лица. Кроме того, раз уж мы по работе познакомились, то она и становится основным предметом обсуждения, а это не всегда то, что нужно. В том смысле, что иногда хочется чего-то другого, а тебе все про шпингалеты да про шпингалеты…

В «закрытых» коллективах, если человек долго находится на одной работе, – другая проблема: социальная усталость, устаем мы друг от друга. Людей же тут не симпатия объединяет, а необходимость, и последняя тенью ложится на отношения между ними, сами коллеги начинают ассоциироваться у нас с этой необходимостью, зависимостью от работы, организации, структуры. А это, в целом, не делает их в наших глазах лучше. Поэтому желание сбежать от них, отработав свою дневную норму, неудивительно.

Мне представляется, что проблему одиночества надо решать комплексно. Во-первых, самим создавать систему услуг, которая даст людям возможность общаться, – и не важно как – на коммерческой основе или на бесплатной, главное – чтобы на добровольной. Мы с сотрудниками проводим бесплатные семинары «для своих» и для тех, с кем бы нам хотелось общаться, а многие клубы, я знаю, делают платные семинары такого рода. Это очень важно – мы же социальные животные, а кроме того – еще и интеллектуальные, да и вообще – люди. Нам необходимо общение. Впрочем, для того, чтобы все это случилось, нам надо совсем немногое – мы должны поверить в возможность нашей собственной самоорганизации. Чуть больше доверия к себе, господа!

Во-вторых, мне кажется, мы должны понимать – просто так «свободного времени» у «занятого человека» быть не может. У меня, например, его нет, и даже «поводы» для возможных встреч с друзьями не спасают – я в графики дней рождений и прочих дат не укладываюсь. Но что делать? Надо просто определять в своих «плотных графиках» время, когда мы встречаемся, и встречаться. Это как работа – в смысле графика, а в смысле содержания – маленькое человеческое счастье. Мы нуждаемся в том, чтобы в нашей жизни были люди, которые нас понимают и принимают не как хорошую функцию («толковый пиарщик» или «полезный психотерапевт»), а просто как хорошего человека.

Кстати, в этом смысле нельзя недооценивать потенциал семьи, отношений между супругами. Я об этом говорю постоянно, и в книге «Брачная контора “Рога и копыта”» написал подробно. Пока, по большей части, наши семьи – это места, откуда люди пытаются сбежать. Это правда. Горькая. Но мне кажется, что это все из-за неправильного понимания назначения семьи. А назначение ее – возможно, это кому-то покажется странным – в том, чтобы стать для нас тем местом, где мы по-настоящему не одиноки, потому что здесь нас полностью принимают, одобряют и позволяют быть такими, какие мы есть.

– Одиноким быть не просто трудно или скучно, но и опасно. Если ты считаешь, что никому не нужен, то становишься легкой добычей для всяких мошенников.

– Действительно, город – это гигантская масса возможностей и, соответственно, гигантская масса возможностей для разочарований. И вот когда ты чувствуешь себя абсолютно потерянным и никому не нужным, вдруг, раздается звонок в дверь… Стоят добрые, милые люди с книжками, улыбаются и говорят: «Мы любим тебя. Мы знаем, где твое счастье».

– И ведут в секту, – догадываюсь я.

– Обычно сектанты рассказывают о том, как они оказались в соответствующей организации, так: «Только там меня впервые поняли, поддержали, выслушали, не стали осуждать». Они почувствовали, что они важны, интересны для своих собеседников, что эти люди не безразличны к их боли. И именно это, как ни странно, является основным фактором притягательности любой секты, а вовсе не сами религиозные концепты. Последние выдаются исподволь и на закуску.

Но надо понимать, что религиозные и псевдорелигиозные организации – это не вопрос общественного служения и общественного подвижничества. Там нет пророков, нет святых. Это организации со своей, по сути, политической структурой – с генсеком, политбюро, ЦК, съездом депутатов и неким электоратом. И нужно отдавать себе в этом отчет, потому что после всех эмоциональных бонусов тебе скажут: «А теперь давай поблагодарим Бога за то, что он собрал здесь всех нас». Ну и дальше: «Господь завещал любовь, делитесь ею, дайте вашим сердцам петь. Аллилуйя, аллилуйя!» После этого твое эмоциональное состояние обозначают эффектом божественного присутствия – ты в эйфории, хочешь поделиться своей радостью, а тебе говорят, что этого хочет Бог. Чуть позже поступают и более конкретные инструкции, «ниспосланные Свыше». И все – ты уже стал солдатом.

Иными словами, сначала человека вводят в организацию, используя эмоциональные крючки, а затем его эмоциональное состояние обозначают в сознании адепта таким образом, чтобы возвысить ценность соответствующих идеалов. Человек начинает верить, присягает идее и теряет критику по отношению к тому, что ему говорят. Как правило, в секты попадают люди, которые находятся в стрессовой ситуации: специалисты, потерявшие работу, брошенные женщины, пожилые люди в состоянии одиночества, подростки, у которых не складывается жизнь.

– Существуют какие-то профилактические рекомендации?

– У меня есть стандартная рекомендация… Если у тебя возникли какие-то психологические проблемы, не следует искать помощи окольными путями – в алкоголе, наркотиках или сектах. С такими проблемами надо обратиться к психотерапевту. Дармовая психотерапия обходится потом слишком дорого. И ребенка следует привести к психотерапевту, если вы не уверены, что можете сами помочь ему разобраться в проблемах, которые его тревожат.

– Слушай, Андрюш, вот ты сейчас перечислил группы риска и только в одном случае подчеркнул половую принадлежность: брошенные женщины. А куда идут мужчины с неудавшейся личной жизнью?

– Ну, в секту они, конечно, тоже могут пойти. Но чаще, конечно, идут в бордель.

Ого! Такого ответа я не ожидала. Вот тебе и огни большого города…

– Ты это серьезно?

– Я смог тебя удивить! Конечно, серьезно. «Огни большого города» – это отнюдь не одни только неоновые витрины. А ты не читала еще Лилину книжку «Я не один такой один»? Там об этом очень точно написано, и вообще – очень хорошо написано. По-настоящему, без прикрас и без ложной стыдливости. Она о том, как одиночество толкает мужчин и женщин на безличный секс, на «просто секс». О том, как секс становится своего рода кляпом, который помогает заглушить стон одиночества. Я не один такой один… У нее, кстати, недавно еще одна книга вышла – «По живому» называется. Так в аннотации к ней издатель написал: «Основано на реальных событиях… И если даже не так, такую оговорку следует сделать, потому что такой глупой и бессмысленной может быть только сама жизнь».

Это же огромная проблема, а женщины, к сожалению, совершенно не понимают, насколько это серьезно, а также насколько хорошо организована эта сфера услуг. Посуди сама – мужчина находится в полудепрессивном состоянии, ему хочется как-то развлечься, отвлечься, получить удовольствие. Но для того чтобы «приятно» провести с женщиной время, он должен приложить массу усилий – говорить ей правильные слова, развлекать ее. Понятно, что желаемое не случится мгновенно, что будет масса требований, претензий, ожиданий. Надо «разруливать» какие-то неловкие ситуации, кем-то прикидываться, объяснять, что тебе не «только это надо». И потом получишь свой секс в качестве большого одолжения: «Ну, ладно, убедил, что я тебе небезразлична…»

– А могут и отказать, – для женщины из «правильных слов» совершенно не вытекает необходимость в продолжении отношений.

– Да, могут и вовсе отказать. А на соседней улице за 1200 рублей можно получить все наслаждения жизни. При этом отнесутся к тебе с уважением, будут тебе рады необыкновенно, предоставят выбор, выполнят любой сексуальный каприз.

– Сколько, ты говоришь? 1200 рублей? В общем-то, гораздо дешевле, чем пригласить нормальную девушку в ресторан. Плюс цветы, такси, ну и хлопоты, конечно…

– Можно и в два раза дешевле найти, не проблема. Предложения есть во всех ценовых коридорах, и предлагается все, что угодно, только скажи, – невозмутимо говорит доктор.

Сам этот феномен разрушает общество: мужчины не видят смысла создавать семью. Они объясняют свое поведение экономическим фактором: «Мне выгоднее ходить по борделям и оплачивать домработницу три раза в неделю, чем содержать женщину или целую семью, где я плачу во много раз больше, а имею меньше во всех смыслах. Больше в семье только проблем и неприятностей».

И мы со стремительной скоростью движемся по этой линии «упрощения» жизни среднестатистического мужчины. Женщины же становятся все более самостоятельными и, соответственно, все более претенциозными, а значит – с ними труднее и труднее. Но надо понимать – в розовых очках да с высоко вдернутым носом есть риск сильно расшибиться. В нашем обществе всему и вся есть альтернатива…

Ты это знаешь, но для читателей, точнее для читательниц, я должен об этом сказать: доктор вовсе не предлагает женщинам вернуться в доисторические времена, и, разумеется, он не агитирует женщин подстраиваться под мужчин. Совершенно! Не агитирую вовсе! Я просто хочу сказать, что с мужчинами можно и нужно строить человеческие отношения. Это может быть результативно! Но изображать из себя великосветскую кокотку с тремя высшими образованиями, роковую женщину, жертву или кого-нибудь еще в этом духе – тоже не возбраняется. Просто в данном случае результаты, скорее всего, будут несколько иными.

А женатые мужчины – это вообще особая история. В любой семье возникают конфликты – в этом нет ничего страшного. Но их надо решать, договариваться с партнером, находить компромисс – ради друг друга, ради ваших отношений, ради счастья взаимности. У нас же пока и из мужчин переговорщики неважнецкие получаются, а женщины и вовсе «воспитывают» их старым дедовским способом – отказывают мужьям в сексе. Миллионы женщин живут с мужчинами, которых ненавидят, не хотят с ними заниматься сексом, но формулируют свое нежелание благородно: «Ты подлец и алкоголик, а поэтому секса тебе не будет!»

Ужас какой! Неужели все так запущено? Доктору виднее, конечно.

– Но при этом жены не понимают, что альтернатива тому, что они могут предложить своим мужьям, есть, и она рядом – в газетке телефон, в Интернете адресок. И вполне может быть не хуже эта альтернатива, а с учетом мужской тяги к разнообразию – даже и лучше. Помоложе может быть и поинициативней… Знаешь, сколько у меня было пациентов, которые в конце концов еще и женились на женщинах, с которыми сошлись как с проститутками?.. Ну, солидная статистика, я тебе скажу.

Поэтому не надо самим себе врать. Если что-то самое главное в браке утрачено, то ошибкой было бы думать, что это можно компенсировать, «наказав» свою вторую половину. Мы живем в обществе плюрализма, причем, самого разного свойства и толка. Это так. И об этом очень опрометчиво забывать.

Единственный человек, которого мы можем обмануть, – это только мы сами. Впрочем, обманывает себя и тот, кто закрывает глаза на то, что город предоставляет любому желающему массу альтернативных возможностей «решения» его проблем, и тот, кто покупается на соблазны большого города, его влекущих огней. К счастью сбежать нельзя, к счастью можно только подниматься – медленно, от ступеньки к ступеньке, а бегают – просто от страданий, ничего больше.

Вот такие «ужасы нашего городка» – его соблазны, в которых заключается угроза устойчивости брака, а также, хотя и незатейливая, но при этом вполне себе осязаемая альтернатива нормальных отношений.

– Мне кажется, что твои слова об опасной альтернативе всех наших читательниц шокируют. У женщин ссоры и скандалы ассоциируются с чем угодно, только не с борделями, в которые потом отправятся их мужья.

– Ага, то-то и оно. Женщины не думают, а у мужчин как рефлекс срабатывает: «Достает? Пойду тоже кого-нибудь достам»… И достает. Благо, куда пойти в большом городе мужчине, всегда есть. Можно, конечно, завести любовницу. Но это еще одно приключение, еще одна многосерийная мелодрама.

Симптоматичная статистика последних лет – стрип-клубы стали разоряться, работают, зачастую, себе в убыток. Клиенты пошли дальше, они пошли в публичные дома. И они идут туда не потому, что они «охотники». Они идут не за дичью, а за окорочками – не охотиться, а оттянуться по полной.

В большом городе, если ты стремишься сохранить свой брак, если он представляет для тебя ценность, надо потратить усилия. В селе хочешь не хочешь, а мужику нужно вернуться в свою избу. А в городе – не обязательно. Ужас большого города в том, что он предлагает альтернативу, множество альтернатив, на любой вкус. У человека здесь всегда есть выбор.

Впрочем, ужас это или не ужас, то, что есть этот выбор, на самом деле зависит от того, что человек думает о самом себе, как он к себе относится.

Мне кажется, лучшее средство от всех напастей, о которых мы сегодня говорили с Андреем, – понять, что чудес на свете не бывает. Неромантично? Да. Зато честно. Извините за нравоучительный тон, но ведь если соблазны большого города для многих превращаются в ужасы нашего городка, значит, эти банальные слова – актуальны.

Успех абсолютно во всем зависит только от наших усилий, а деньги не падают с неба, какой бы невероятно несправедливой ни казалась нам эта истина. И еще: если хочешь, чтобы у тебя были друзья, – над этим тоже надо работать. Да, быть другом – трудно, ответственно и хлопотно. Но если испугаться этих хлопот, то обязательно окажешься в ситуации, когда тебя согласятся выслушать и пожалеть только после того, как ты отпишешь новым знакомым все свое движимое и недвижимое имущество.

Наконец, следует ежедневно трудиться над отношениями в семье, чтобы однажды не обнаружить, что давно потерял всех близких, хотя они по-прежнему живут с тобой в одном доме. Сложно? Да. Но бояться – сложнее.

К тому же за лень – душевную, умственную, физическую – приходится платить, и платить дорого, потому что в большом городе цены всегда выше.

Соображения доктора Курпатова

Когда мы с Шекией готовили эту главу, закон об ограничении игорного бизнеса еще не был принят, его еще даже не внесли в Государственную Думу. А в том, что это все-таки случилось – его и внесли, и приняли, – есть, смею надеяться, и заслуга программы «Доктор Курпатов». Точнее даже сказать – не программы, а наших героев, которые, попавшись на крючок этой зависимости, нашли в себе силы и мужество прийти и рассказать о своей беде, а потом и победить само свое пагубное пристрастие. Так или иначе, но в скором времени риск оказаться игроманом в «большом городе» станет намного меньше…

Но, может быть, кто-то думает, что такими – «запретительными» – мерами можно справиться со всеми соблазнами «большого города», обезопасив тем себя и своих близких? Нет, к сожалению, это невозможно. Ведь соблазны возникают по большой части не из-за того, что их предлагают, скорее, наоборот – тут изначально спрос рождает предложение. Все начинается с соблазненного, который ищет свой «соблазн», уже будучи соблазненным. И в этом, собственно, заключена истинная драма, истинная проблема…

Что я имею в виду? Понимаете, можно ввести драконовские меры в области незаконного оборота наркотиков, можно поднять до небес цену на водку и сделать ее недоступной для массового потребителя, можно выжечь каленым железом все секты, полусекты и микросекты, можно закрыть все массажные салоны в целях борьбы с проституцией… Да, все это можно сделать, но прежде давайте ответим себе на простой вопрос – а почему люди вообще обращаются к наркотикам, пьют горькую, бегают по публичным домам и уходят в сектантские организации? От хорошей жизни? Разумеется, нет.

«Соблазн» опасен и страшен вовсе не потому, что он соблазнителен, а потому, что сами люди испытывают в нем потребность. Устранение «соблазнов» ничего не изменит в общей конструкции – просто увеличится количество криминала (этот бизнес уйдет в подполье со всеми вытекающими отсюда последствиями) и еще число самоубийств. Соблазны большого города, хотя и порождают дополнительные проблемы, на самом деле – «эволюционно», если так можно выразиться, – призваны как раз понижать градус психологического напряжения у жителей больших городов, выполняют роль некой отдушины, своеобразного громоотвода.

И соответственно возникает вопрос – надо ли их, этих соблазнов, бояться и как можно от них уберечься? Мне кажется, что бояться их не нужно, хотя и отрицать угрозу, риск, опасность – не следует. Страх вряд ли поможет нам справиться с этим «спрутом» человеческих пороков. Тут другое лекарство… Забота о том, чтобы у человека не возникало потребности бежать из его обыденной жизни в жизнь параллельную, другую, где действуют другие, более удобные, комфортные для него, но далеко не всегда правильные правила. И тут два пути проявлять эту заботу: во-первых, заботой о себе, во-вторых, заботой о себе.

Нет, это не описка. Доктор не повторился, он просто так шутит. Речь идет о двух видах «заботы о себе». Первый – это когда вы заботитесь о себе, как о человеке, которого вы в себе уважаете. Если вы боитесь, что в какой-то момент перестанете себя уважать за то, что вы делаете, – это неплохой страх, и он способен помочь вам оберегать свою жизнь от многих несчастий. Второй вид «заботы о себе» – это забота о своем душевном благополучии, «здоровый образ психологической жизни», что-то вроде физкультуры для души: в здоровом теле – здоровый дух, и у здорового духа – здоровое тело, а также: профилактика болезней (в том числе и душевных) – лучший метод лечения.

Бояться нужно за хорошее, из-за плохого паниковать не следует…