Глава шестая
Не мечтайте о чужом оргазме
Я сегодня весь день думаю про наш разговор с секретаршей в офисе, где у меня утром состоялась деловая встреча. Встреча прошла как обычно – с нормальным рабочим результатом. А вот беседа с очаровательной девушкой Катей произвела на меня гораздо большее впечатление.
Она меня узнала! Наконец-то пришла ко мне заслуженная слава! Все-таки есть в этом мире справедливость, и талант обязательно будет оценен по достоинству! Правда, говорила Катя больше про моего друга, сказала, что прочитала все книги Андрея, что благодарна ему за многие дельные советы. Но потом поинтересовалась, будет ли у нас продолжение про большой город. «Да, – скромно ответила я. – Пишем. На этот раз о деньгах». Ну и пошла на свою встречу. А через полчаса, когда выходила из кабинета, Катя спросила, могу ли я задать доктору ее вопрос: «Знаете, вот я просматриваю газеты и журналы, которые приходят к нам в офис по рассылке. И практически каждый день натыкаюсь на рекламу: автомобили, дорогая косметика, шубы, драгоценности. Роскошная жизнь. Я не то чтобы завидую, – засмущалась она, – но так трудно смириться с этими дразнилками. И моя жизнь на этом фоне кажется такой… бледной».
Мы с Андреем – в Grand cafe latino «Nagual». Мне это место порекомендовали друзья – вкусно. В меню блюда аргентинской, новозеландской, мексиканской, пуэрториканской кухни. Для петербуржцев, привыкших к мисо-супу и суши, здесь настоящая экзотика: например, супы из морепродуктов на кокосовом молоке, где в качестве дополнительных ингредиентов – бананы, авокадо, ананасы и кактусы.
Не знаю, как у вас, а у меня с таким набором продуктов самые светлые ассоциации. Как же это заманчиво! Звучит латиноамериканская музыка, смуглые мачо обнимают сексапильных красавиц, они танцуют бачату и пьют коктейли, украшенные кусочками того самого ананаса… Вам нравятся такие клипы и рекламные ролики? Мне – да! Но мы сидим в промозглом Петербурге, совсем недавно спали жуткие морозы, и теперь на дорогах слякоть. Настроение – мрачное, потому что хочется красивой жизни. Что ли я ее не заслужила?
– Конечно, нам грех жаловаться: живем в красивейшем городе, но вот с погодой везет редко. То холод, то грязь, то льет как из ведра, – начинаю я светский разговор с доктором. – Прямо не успеваешь быть красивой. А уж как подумаешь, что где-то солнце круглый год, море теплое, песочек беленький… Понимаешь, трудно примириться с действительностью, когда знаешь, что где-то каждый день праздник-праздник.
И в том, что касается материальной стороны нашей жизни, – та же проблема. Смотришь по телевизору репортажи из жизни богатых и знаменитых, листаешь журналы с рекламой какой-то необыкновенной роскоши и… ну, в общем, впадаешь в некомфортное состояние. Потому что кажется: настоящее, стильное, красивое – вон оно, в телевизоре, а то, что у тебя, – все не то. И одежда не такая, и мебель, и квартира, и сама ты не раскрасавица, – старательно перечисляю я и рассказываю Андрею об утреннем диалоге с милой девушкой Катей. Делаю акцент, разумеется, на главном – на том, что меня узнали.
– Давай начнем с объективной оценки: глянец – это сплошная неправда. Параллельный мир, в котором люди не ходят в туалет, не страдают от геморроя, не стареют. Однажды на фотосессии я стоял в пиджаке 50-го размера, заколотый на булавки. На постерах получилось нарядно, костюм как по мне шит. Правда, мне было в нем не пошевелиться: булавка тут же вонзилась бы в спину. А так – мне на мой 44-й размер ни в одном магазине ничего приличного не найдешь. И везде же то же самое, создается виртуальный, выдуманный мир: красота-не оторваться, только вот – дутая. Да и все эти съемки – филькина грамота… дело изматывающее.
Это я помню: наша с Андреем фотосессия длилась семь часов. Мы в буквальном смысле слова не присели ни на минуту – позируем, переодеваемся, подправляем make-up, снова позируем. Итак почти целый день!
С улыбкой на лице, потому что – нет повода не улыбаться! Я валилась с ног от усталости и очень искренне тогда посочувствовала моделям: и правда, нелегкий хлеб. А вы, признайтесь, когда-нибудь принимали всерьез работу модели?
– И мужчины там тоже ненастоящие, – пожаловалась я. – Но очень, знаешь, мужественные, ироничные и такие сексуальные – надо быть справедливой.
– Ну разумеется! Если их вот так поставить, вот так голову повернуть, глаз зафиксировать, пальцы растопырить где-нибудь в интимном месте – очень получается, как ты говоришь, мужественно. Мне просто странно, что есть люди, которые воспринимают все это всерьез. Но тут ведь – «и сам обманываться рад».
Мне моя пациентка, которая от любви к одной суперзвезде страдает, говорит: «Нет, я с ним познакомиться не хочу. Нет-нет! Я ведь разочаруюсь!» Еще бы… Но фокус-то – в чем? Она сама понимает, что идеала, который она себе выдумала, не существует. Однако своего-то мужа она не с реальным человеком сравнивает (с которым даже знакомиться не хочет, чтобы не разочаровываться), а с идеальным. И потому муж ее всегда проигрывает этому своему воображаемому конкуренту. Впрочем, меня не судьба мужа беспокоит, а самой женщины – ведь она-то несчастная в результате. Она живет с мужчиной, который, понимаешь, проигравший, никуда не годящий, в общем – и не мужчина вовсе. Живет с ним и страдает. Но почему? И мы возвращаемся к началу: «Нет-нет! Встречаться не буду! Я разочаруюсь!» И вот так все мы – насмотримся в журналах на жизнь, которой нет, сравним ее со своей и давай сокрушаться: «Жизнь не удалась!»
Мы живем в культуре потребления. Вся она зиждется на желании человека купить себе толику счастья. И, соответственно, товар призван создать эту иллюзию – мол, купи его, и будет тебе счастье, толика. Счастье используется как замануха, в качестве «мотивации на покупку». На этом держится вся реклама. В сущности по сравнению с «застойными временами» немногое изменилось, тогда тоже была эта иллюзия счастья: квартира, машина, дача, дубленка, а еще сапоги немецкие – застрелиться и не жить, сколько счастья! На поверку, конечно, в материальных ценностях никакого счастья нет, но оно психологически в них интегрировано.
Кому-то кажется, что рай на земле есть только потому, что они смотрели программу «Богатые и знаменитые», ну и, разумеется, читали глянцевые журналы. Конечно, это своего рода кино и художественная литература. В жизни все иначе, сложнее и прозаичнее. «Там», в жизни богатых и знаменитых, на самом деле нет никакого особенного гламура. Люди страдают и болеют вне зависимости от тех денег, которыми они обладают. Они так же переживают, если их обидели, предали, разлюбили или плохо вкрутили лампочки в доме во время ремонта. Все абсолютно то же самое.
Важно понять, что есть некий порог, за которым заканчивается бедность. Кухню можно купить за полторы тысячи долларов, а можно за десять. И я тебе должен сказать, что эти «лишние» восемь с половиной тысяч – это, вообще-то говоря, еще почти шесть кухонь по полторы. Понимаешь, зачем я эту арифметику развожу? После определенного уровня повышение качества жизни требует огромного вложения сил ради сравнительно очень небольшого эффекта. Ну, чуть покрасивее, ну, чуть побольше… Когда привыкнешь, то та, что за десять, ничем не будет отличаться от той, что и за полторы, но переплатить надо будет почти в семь раз!
Есть блокадный хлеб из опилок, и есть ржаной хлеб. Все, что после – не сильно отличается, но намного дороже. И чтобы оплатить это, нужно безумно много работать. При этом представление, что «там», когда переплатишь, будет что-то сверхъестественное – абсолютная иллюзия. Равно как и большое заблуждение думать, что люди, которые зарабатывают бешеные тысячи, делают это, чтобы купить это «дорогое». Отнюдь нет. Одни работают по привычке, другие – потому что умирают от ужаса, если не работают, третьи – просто чтобы людей поменьше видеть (когда заказывают себе ресторан и обедают в гордом одиночестве или просто в самом дорогом ресторане с двумя такими же отшельниками по разным углам).
Да, у меня есть знакомая, которая, возвращаясь из Лондона в плохом настроении, скупает весь бизнес-класс – чтобы никого не видеть.
– В большинстве товаров, которые рекламируются в глянце, до 80 % стоимости составляет бренд. В среднем 50–60 %, но бывает и 80. Я не очень понимаю стремления к подобному выбрасыванию денег. Хотя если вещь достойная, тебе в ней комфортно и ты будешь в ней выглядеть привлекательной – значит, имеет смысл подзаработать, сэкономить и позволить себе это.
– Это ж сколько надо экономить?!
В холле кафе на стойках лежат глянцевые журналы. Все они рассчитаны на одну и ту же «элитную» аудиторию. Вообще эту «элитную» аудиторию мне жалко: богатых людей буквально преследует глянец. Ночные и спортивные клубы, стоматологические клиники и салоны красоты, бутики и автосалоны – везде их ждут глянцевые журналы. Настоящее зомбирование получается. Хочешь не хочешь, а поверишь, что рекламируемые бренды и есть истинные ценности.
Главный редактор одного из подобных петербургских изданий как-то при мне уверял потенциальных рекламодателей в том, что ни один номер не попадет в руки «случайных» людей не «их круга». Редкий снобизм. К счастью, позволить себе ужин в ресторане или занятия в фитнес-клубе сегодня могут и те, кто ежедневно пользуется общественным транспортом. Но, увы, большая часть того, что рекламируется в этих журналах, им не доступна.
Я не поленилась и принесла со стойки один из журналов. Начала листать и почти сразу наткнулась на своеобразный каталог: одежда, мебель, драгоценности.
– Вот смотри, Андрюш, пальто из норки «ягуар» – 172 800 рублей. Знаешь, как мне бы пошло? – ною я. – А вот жакет из русского соболя – 352 000 рублей. Так, ну козлика я не хочу: 84 тысячи можно сэкономить… А вот это платье с жакетом от Georges Rech на мне очень бы недурственно смотрелось и подчеркивало бы мою фигуру – есть же что подчеркнуть, правильно? Значит, «двойка» – 36 000 рублей. А дальше, смотри, украшения: мое любимое сочетание – белое золото, черный жемчуг и крупные бриллианты. Нет, ну разве не красиво? – размахиваю я журналом перед доктором. – А на мне знаешь как эффектно бы все это выглядело! Я уж не говорю о машинах и о мебели, – вновь принимаюсь я листать журнал. – Ну вот как жить, когда кругом столько недоступной тебе красоты и роскоши?!
– Слушай, а ты помнишь, каким желанным фруктом в нашем детстве были бананы? Многочасовые очереди, по два килограмма на руки, потом всей семьей ждали, когда они дозреют в темной тумбочке…
– Мы их на антресолях держали, – машинально уточняю я. Черт, а при чем здесь бананы – он меня вообще слушал сейчас или нет?
– А сейчас они в прямом смысле слова на каждом шагу. Ты, кстати, их часто покупаешь?
– Честно говоря, да: удобный фрукт – сытный и не надо мучиться, где его вымыть. Бананы – такая дорожная пища.
– Но, думаю, теперь ты не испытываешь ни того трепета, ни того удовлетворения от поглощения заморского фрукта, что чувствовала в детстве, когда бананы были недоступны. С глянцевой жизнью все ровно то же самое: «там» эта роскошь не вызывает восторга и не приносит счастья. В этой, реальной твоей жизни, колье из бриллиантов – фетиш, который ничего не изменит, но очень дорого обойдется. А если ты окажешься в «той» жизни, то безумно дорогое украшение станет для тебя… бижутерией.
Если у тебя достаточно денег, покупай это. Но если приобретение требует нечеловеческого напряжения – подумай хорошенько. Каждый раз, когда ты решаешь, покупать или нет дорогую вещь, ты должна взвесить: готова ты отдать за это часть своей жизни или нет.
– Звучит устрашающе: часть жизни!
– Но ведь так и есть. Ты отдаешь свое время, силы, значит, свою жизнь.
Люди лежат на диване и мечтают, глядя в телевизор: вот бы мне такую яхту! Если бы я подумал о яхте, то первая мысль, которая бы пришла мне в голову, была бы следующей: сколько мне придется работать, чтобы обеспечить ее обслуживание и страховку (не говоря уже о самой покупке).
Когда мне жена говорит: «Давай купим вот это!» – я вполне могу ответить: «Я столько работать не буду». Для меня это не трата денег, а трата сил. Трата моего времени. Я всегда сопоставляю: для приобретения такой-то вещи я должен сделать такие-то шаги – готов, не готов? Нередко честно признаюсь себе, что не готов к подобному вложению своих сил и своего времени. И выясняется, что мне это и не нужно.
Все машины поделены на классы А, В, С. И в каждом классе «линейка» – от и до. В одном классе машины находятся, а цена может быть в два, а то и в три раза больше. Ну и ты принимаешь решение – на каком уровне комфорта ты остановишься, потому что цена становится некомфортной – «столько работать, этого я не выдержу!» Вот и все.
Попробуй рассматривать любую ситуацию так: я готова потратить определенное количество усилий и поэтому могу рассчитывать на то-то и то-то. И тогда все встанет на свои места. Нужно найти баланс между твоими амбициями и комфортом, который эти амбиции позволяют тебе получить. Ведь деньги – это что такое? Деньги – это конвертируемые в бумагу (отпечатанную на Гознаке) человеческие амбиции. Ты зарабатываешь столько, сколько стоят твои амбиции.
И если у тебя нет амбиций, как у президента или олигарха, то не надо мечтать о яхте и собственном самолете, расстраиваясь потом, что у тебя нет ни того, ни другого. А то иногда это даже смешно выглядит. Сидит какой-нибудь, с позволения сказать, работяга, у которого вся работа в офисе – это восемь часов перекура. Сидит и рассуждает, что вот жалко, что нет у него личного самолета и почему Абрамовичу так повезло. А принесут ему новый проект или субботник объявят в связи со сдачей годового отчета, его так скрючит, словно ему жабу подсунули. О каком самолете он говорил? Непонятно…
Слава Богу, что у меня нет таких амбиций. Очень не хочется стать их заложником. Вот и доктор говорит, что амбиции-это обременение. Такие люди не могут остановиться, они вынуждены все время находиться в движении, как если бы у них не было еды и крова. Потому что единственный способ более-менее комфортного существования для них – постоянно работать и достигать успехов. Несчастные люди, обреченные всегда быть первыми.
– Но, знаешь, этим людям – ну тем, у кого «все» есть, трудно еще и потому, что им постоянно завидуют.
– Видимо, очень много времени у тех, кто завидует, – морщится Андрей. – В интервью журналу «Популярная психология» меня спросили: «Вы знаете, многие молодые психологи и психотерапевты вам завидуют. Как вы можете их успокоить?» Ну я и ответил: «Вероятно, у них есть на это время. Если они употребят его иначе, то, вероятно, завидовать будут им, а не они». Я не понимаю зависти к тем, кто добился всего своим трудом, – они же убились на своей работе! А к тем, кому все досталось по наследству? Да, у них есть то, чего я никогда не имел и, наверное, иметь не буду. Но они в этом, как бы это сказать… не виноваты.
– Ну это все понятно. Просто зависть – такое чувство… Ну не обязательно же желать, чтобы у человека все рухнуло. Наоборот, пусть у него все будет хорошо, но и у тебя тоже. Смотришь, как у него все в шоколаде, и хочешь такого же блеска, такого же успеха, – черт, как бы сформулировать, чтобы доктор не подумал, что это я – такая завистливая?! – Особенно досадно, когда другому это все досталось, скажем, от родителей, а тебе приходится вкалывать, копить, экономить…
– Зависть – это дурной способ абсолютно неконструктивно потратить свое время и свои силы. Но давай разберем эту ситуацию. Допустим, тебе представился шанс общаться с людьми, у которых есть деньги. Для тебя это источник дополнительных возможностей. Они оплачивают твои профессиональные услуги в том объеме, в котором малообеспеченные клиенты просто не способны этого сделать. Они дают тебе возможность участвовать в интересных проектах или помогут реализовать тебе твои творческие замыслы, если, разумеется, они у тебя есть, а ты способна ими кого-либо заинтересовать. Они – источник благ для других. Как можно ненавидеть тех, кто предоставляет тебе возможности?
Мы должны уже как-то наконец справиться со своим невротизмом и начать положительно относиться к людям, которые заведуют в этом мире возможностями. Один раз мы уже плохо к ним отнеслись – в 1917 году дело было, и в результате потеряли все – культуру, экономику, финансы, генофонд. Эти богатые люди дают нам работу, сами зарабатывают деньги и платят налоги. Когда врач лечит учителя, он делает это на чьи-то деньги, ведь ни тот ни другой не зарабатывают, а получают от государства. А откуда получает государство – из воздуха? Нет, ему платят те, кто производит продукт, который продается.
Богатые – это люди, от хорошего настроения которых многое зависит в нашей с вами жизни. Если их ненавидят в этой стране, то они заплатят свои налоги в другой, получив там за это гражданство. Любая европейская страна примет человека, который принесет с собой бизнес в несколько миллионов евро. Примет, сделает своим гражданином и будет всяческие делать ему полу-па. Потому что там понимают – хорошо, когда в стране люди, которые а) имеют деньги, б) способны их заработать. На них все держится! Да и пожертвует свои деньги на благотворительный проект только тот бизнесмен, который знает, что его дар не будет восприниматься «подачкой с барского плеча». Почему такое отношение? Он же мог и вообще не давать никаких денег. Но дал. А мы – нет! – мы охаем. Бедные, но благородные, прости господи.
Конечно, завидовать глупо. Тем более что в этом глянце не так уж много счастья. Не потому, конечно, что это глянец. А потому, что счастье-категория сложная. Воздержусь от известных всему миру примеров и не стану называть имена принцесс, кинозвезд и мультимиллионеров, которым при всей возможной завистливости не позавидуешь.
Однако вот что удивительно: завидуют, как правило, не им. Точнее, им завидуют почти не всерьез, просто потому что «так полагается». А по-настоящему завидуют тем, кто рядом – но чуточку успешнее и благополучнее. Так что даже если у вас нет особняка на Лазурном побережье, от зависти вы не застрахованы. Для кого-то ваш уровень жизни обязательно будет «глянцевым».
– Знаешь, я вот периодически сталкиваюсь с человеческой завистью. Иногда даже боюсь, что меня сглазят. Ну что ты хохочешь?! Вот на днях приехала в одну контору, так там все тетки в один голос как застонали: «Как вы замечательно выглядите! Какой у вас плащ шикарный, а сапожки-то, сапожки! Дорогие, наверное? Да, видно, можете себе позволить». И что ты думаешь? У меня буквально через час вскочил прыщик на подбородке.
Ну ладно, перестань уже смеяться. Скажи лучше, как быть, когда тебе завидуют? Меня же не тетки эти волнуют – гораздо неприятнее, если подобная проблема возникает в отношениях с людьми, к которым я сама отношусь хорошо и рада с ними общаться. А им все кажется, что я иду по жизни смеясь. И для них мое хорошее настроение, моя «невероятная легкость бытия» – дразнилка похуже любой рекламы роскошных безделушек.
– Я помню чувство зависти из детства. И теперь я понимаю, что это, во-первых, чувство, которое тебя разрушает (зависть – это ведь такая особенная форма ненависти, то есть живущей в тебе и разрушающей тебя агрессии), а во-вторых, зависть – она просто от недостатка ума. К счастью, я вырос, чего и всем желаю. Знаешь, тех, кто мне завидует, я считаю умственно отсталыми, и они мне неинтересны. Я просто не понимаю, как они думают. Для меня такие персонажи – ну как славянский шкаф. Говорить не о чем.
Но ведь вокруг есть большое количество людей, которые тебя уважают и поддерживают, хотя и зарабатывают меньше, чем ты. И ты должен им помочь, но не деньгами помочь, а помочь заработать. На деньги они или обидятся, или сядут тебе на шею вместо того, чтобы самореализоваться… Поэтому просто деньги – плохо. И я постоянно думаю о том, как можно с толком инвестировать ресурсы моих друзей во что-то прибыльное, и в этом смысле я – профессиональный искатель работы для друзей. Вот с тобой мы книжку пишем…
– Но ты это делаешь из чувства ответственности, а не для того, чтобы они не завидовали?
– Единственная верная позиция: помогать зарабатывать людям, которые к тебе хорошо относятся. Вы все вместе превращаетесь в настоящую команду – поддерживаете друг друга, одобряете, помогаете. Супер! Я вообще считаю, что это должно стать такой национальной сверхзадачей – «мы помогаем друг другу самореализовываться, преуспевать и зарабатывать». И тогда никто никому не будет завидовать.
Я иногда вступаю в коммуникацию с так называемыми завистниками, пытаюсь объяснить, что все не так сладко. Кто-то не слушает, а для кого-то это становится полезным уроком – если ты знаешь, что ничего не дается без трудностей, а ты чего-то хочешь добиться, значит, надо приготовиться к трудностям. Но если урок не действует, то нет смысла и копья ломать. Те, кто всерьез считает чужие деньги, – больные люди.
– Ну да, зависть – это же чувство иррациональное.
– Зависть – это шизофреническая попытка прожить чужую жизнь. Проснуться в чужой постели. Испытать чужой оргазм. И, конечно, это твой свободный выбор – ты можешь тратить свои душевные силы так, как пожелаешь. Но приблизит ли это тебя к твоей мечте? Вряд ли. Поэтому, если есть в душе зависть, действуй по следующему плану: возьми себя за шкирку и встряхни как следует, а затем посмотри, что из тебя вывалилось. В твоей зависти меня интересует только твоя мечта – она-то и должна «вывалиться». Пойми – что это? О чем ты мечтаешь? О том-то и том-то? Очень хорошо! А теперь подумай, как приблизить твою мечту, используя все свои возможности. А если видишь, что выпал из тебя бред и сумасшествие, – выбрось это и живи спокойно, не мучая ни себя, ни других. Поверь мне, нет ничего более бездарного, чем потратить свою жизнь на зависть.
В моем детстве была такая тетя Тамара. Невероятно щуплая женщина. Практически изможденная – что было абсолютно непонятно, потому что она не работала, а ее муж очень прилично обеспечивал всю семью. Зловредность ее характера я тогда оценить не могла, но однажды спросила маму, почему наша знакомая – такая худенькая. Мамин ответ прозвучал очень по-восточному: «Когда тетя Тамара садится обедать, она не радуется, что на столе плов, а переживает, что у соседей в плове мяса больше». Тетя Тамара проживала чужую жизнь, бесследно такая болезнь не проходит.
Правда, я знала человека, который искренне хотел излечиться: актер одного московского театра признался мне как-то, что никогда не завидовал чужим деньгам, но всегда – чужой славе. До боли, до истерик. Он даже проходил какие-то тренинги, чтобы избавиться от этой напасти. Я слушала его внимательно и, догадываясь, что он ждет сочувствия, старалась изобразить на лице нечто подходящее случаю. Не знаю, насколько мне это удалось, потому что если зависть – иррациональное чувство, то уж зависть по поводу чужой славы – вообще бред. Чему завидовать? Нет, я все понимаю про признание, но, если подумать, это же так глупо… Ну вот идешь ты по улице, и все вокруг говорят тебе: «Ой, вы же – Петя Васечкин!» А ты улыбаешься и отвечаешь: «Ну да, я – Петя Васечкин». Но если ты не в маразме, ты и сам помнишь свое имя.
Вот сегодня утром меня узнала чужая секретарша. Приятно, а скорее забавно. И все. Я могу шутить про славу, которая нашла героя. Но я – вменяемый человек и понимаю, что это не имеет никакого отношения к моей реальной жизни, к моей самооценке, к тому, хорошо ли мне живется. И ничего в моей жизни после разговора в чужом офисе не изменилось. «Вы – Шекия!» В общем-то да, только я об этом и сама знала.
Есть, кстати, про стремление к славе такая актерская байка (говорят, история документальная). После выхода на экраны сериала исполнитель главной роли появился на улице в ожидании славы. Идет и слышит разговор за спиной: «Слушай, я этого козла где-то видел». Эффективное противоядие для умирающих от зависти. Кстати, зависть действительно болезнь смертельная: ведь, начиная проживать чужую жизнь, ты отказываешься от своей.
Я благодарна родителям за то, что среди «установок», которые они давали нам с сестрой, одной из самых важных было: никогда никому не завидуйте. Мы жили очень скромно, так что теоретически поводов для зависти нашлось бы немало. Как же можно было отравить этим детство! Но в нашей семье считалось нормальным гордиться успехами родственников, радоваться их благополучию. А с соседями вообще сложилась славная и трогательная традиция: когда кто-нибудь что-то покупал (из одежды, мебели, бытовой техники), все вместе собирались на демонстрацию приобретения и чаепитие. Мы с соседями вообще жили очень дружно и тоже – без зависти.
Результат: нас научили не завидовать, но не привили иммунитет к чужой зависти. И я теряюсь, когда те, кого считала своими хорошими товарищами, меняются в лице, узнав о моих победах. Мне такое отношение непонятно абсолютно, и не только потому, что завидовать нехорошо. Вы не представляете, как я радуюсь успехам не то что своих друзей – даже знакомых! И искренне хвастаюсь их достижениями: высокими профессиональными позициями, солидными доходами, даже их большими машинами. Признаюсь, эта радость немножко эгоистичная: конечно, я счастлива, что у них все хорошо, но есть еще одна причина – чем успешнее мои друзья, тем увереннее я себя чувствую в этой жизни.
…Слушайте, а может, и не нужно никакого иммунитета от зависти: у омерзительной болезни под названием «зависть» есть одно бесспорное достоинство – она не заразная. А лучшее защитное средство – жить своей жизнью и стремиться к исполнению собственных мечт (и почему это слово так неудачно смотрится во множественном числе? Разве нельзя иметь много мечт? Надо спросить у доктора).
Соображения доктора Курпатова
Вообще говоря, все, что можно рассказать о психологии человека, уже было сказано – в сказках. Сказка, подробно излагающая сущность наших с вами желаний и в частности – сущность зависти, называется «Царевна-Лягушка».
В самой упрощенной форме мораль этой сказки сводится к простой формулировке: на чужой каравай рот не разевай, а собственный надо заработать – трудись не покладая рук и не щадя живота своего. Быстрого успеха не бывает – утро вечера мудренее.
Не верите, что об этом сказка? Тогда слушайте…
Три брата-царевича в поисках невест отправились в чисто поле стрелять из лука. Двое старших удачно отстрелялись, получили – каждый по красной дивчине. Третьему не повезло – болото, лягушка, дальше всем все хорошо известно. «Горько! Горько!» – а гости глумились и глумились…
В общем, кажется, что распределение благ в этом мире происходит несправедливо. Одному – все, другому – ничего. Но не будем торопиться с выводами, предупреждает нас рассказчик.
Далее невесты, как и любая сложная техника, проходят испытания. Им надо что-то там выткать, испечь и тому подобное. Задачи эти с легкостью решаются Лягушкой, а вот красные дивчины фатально ей проигрывают. Причем, что тут особенно важно, как и почему. Бесстрастный народный сказочник сообщает нам об этом – из-за лености собственной и зависти. Поскольку Лягушке все дается «легко», ее конкурентки пытаются выкрасть чудо-рецепты и въехать в рай на чужом горбе. Итог известен – Батюшка-Царь в ужасе!
Всякий раз Лягушке удается провести соперниц, и они оказываются в полнейших дураках. А и то правда – зачем воровать? Делайте сами. А там видно будет, кто на что способен. Но девушки старших братьев словно белены объелись, они пускаются за Лягушкой в погоню и один за другим все царские конкурсы проигрывают, включая и самый главный – царский бал, где Лягушка проявляет подлинные чудеса-у нее и кости из жаркого оживают, и остатки пития в целые озера превращаются – молочные, с кисельными берегами. А наши эти барышни – Царю костями в глаз заехали, медовухой обрызгали. В общем, дуры дурами. Все понятно.
Итак, завистницы повержены. Казалось бы, тут и сказочке конец, а кто слушал – молодец. Но тут у мужа Ивана ум за разум заходит, нервы не выдерживают. И пока Лягушка увеселяет его батюшку, Иван бежит домой и жжет лягушечью шкурку. Всему бедой – неоправданные амбиции и желание полной победы при минимальном вложении усилий. Поспешил, что называется, и людей насмешил. Только смех сквозь слезы. Нельзя законы мира ломать через колено, а полный успех приходит к тебе только в тот момент, когда ты к нему готов по-настоящему – не раньше и не позже. Ваня готов не был, поторопился. Тоже зависть сгубила. Хотел братьям своим носы умыть окончательно и бесповоротно. А так дела не делаются. Ты на других не смотри, ты свое дело делай…
Счастье с неба не падает. А если и упадет, то в образе лягушки. И в этой лягушке его еще надо разглядеть, а потом терпеть, трудиться и дожидаться, пока она (читай – твое счастье) – при наличии настойчивости, серьезности и ответственности с твоей стороны – не превратится в Василису Премудрую или Прекрасную, это уж как кому повезет. Ваня этого не понял, пожелал быстрой наживы и оказался на дорожке, ведущей его прямиком к Кощею Бессмертному. Хочешь идти легким путем, пойдешь путем опасным, с риском для жизни. В общем, если зависть и желание торжества над окружающими тебя сгубили, то придется искупать этот грех потом и кровью.
Но Ваня, на счастье, одумался. И проявляет дальше чудеса мудрости человеческой. По дороге ему попадаются заяц, селезень, рыба какая-то. Всех их он мог съесть. Но наученный горьким опытом, понимает Ваня, что быстрое счастье и быстрый успех быстро проходят. Если хочешь своей цели достичь, умей отказываться от легкой добычи. И парень отказывается – плыви, щука, лети, селезень, беги, заяц. «Мы тебе еще пригодимся!» – хором говорят те. А Иван говорит: «Не знаю, не знаю…» Но и от ухи отказывается, и от жаркого, и от утятинки на походном гриле. И, разумеется, судьба его вознаграждает. Поскольку если ты не завистлив к чужому счастью и идешь своею дорогой, отказывая себе во многом ради цели, что стоит перед тобою, будет тебе счастье.
А в конце истории, когда достигаешь ты того, чего заслужил и чего заслуживаешь, завидуют тебе или не завидуют – это их грешное дело, тебя это уже не волнует никаким образом. Если твой успех был легким, то зависть тебя пугает, потому что зависть, как я уже сказал, это форма агрессии, и ты боишься, что утащат у тебя твою легкую добычу. Но если успех легким не был и является потому не твоим, а тобой, утащить его невозможно, а потому и завистникам остается лишь одно – питаться собственной желчью. Вэлкам!
Дураки остались в дураках, а журавлик снова в облаках, как любила говаривать одна моя пациентка. Тем и лечимся!
