Книга: Смертельный хоровод
Назад: Часть пятая. Харди. Суббота, 4 июня – вечер
Дальше: 47

46

Снейдер прошел мимо серебристого БВМ, позвонил в садовые ворота и взглянул на расположенный за забором дом. Господи, когда он был здесь в последний раз? Двадцать лет назад? Он до сих пор помнил те события и как чуть было не распорядился арестовать Франка Айзнера.
Здесь все изменилось: в то время ели еще не были такими высокими, не было никакого зимнего сада, как и деревянного причала и садового сарая.
Снейдер перегнулся через забор и взглянул на озеро. Участок на берегу уже довольно сильно зарос и не просматривался с обеих сторон. Дверь к садовому сараю была заперта. Из него раздавалась громкая музыка. Снейдер и без того знал, что Айзнер дома, потому что его машина стояла на парковке, а Айзнер не из тех, кто любит выйти на пробежку в такую жару.
– Хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спросил Кржистоф.
– Не думаю, что он тебе обрадуется. Не будем бередить старые раны. – Пока нет! Снейдер кивнул на минивэн Кржистофа, который они припарковали так, чтобы его не было видно из дома. – Лучше подожди меня в машине.
Кржистоф молча развернулся и зашагал к своему минивэну. Снейдер опять посмотрел в сторону дома и увидел, что Айзнер направляется по лужайке от берега к садовым воротам. На нем были лакированные ботинки, костюмные брюки и черная рубашка с закатанными рукавами. Откуда он вышел? Из сарая?
Снейдер рассматривал миски с собачьим кормом и водой у входа. Вот уж по-настоящему старинный трюк. Такой прожженный эксперт по безопасности, как Айзнер, не придумал ничего лучше, чем изобразить наличие сторожевого пса? Которого, очевидно, не существовало, иначе он давно бы подал голос.
Снейдер открыл садовые ворота и пошел навстречу Айзнеру.
– Давно не виделись! – крикнул он.
Айзнер не протянул руку Снейдеру, когда они поравнялись, – и это было взаимно. Они никогда не были лучшими друзьями, и как коллеги пересекались по работе всего пару раз.
– Что привело тебя сюда? – спросил Айзнер.
– Такси, – солгал Снейдер.
– Мы оба слишком стары для этого дерьма, так что давай по делу. Чего ты хочешь?
– Нам нужно поговорить.
– Входи. – Айзнер пошел вперед и привел его в дом. – Я слышал, ты застрелил мужчину и тебя отстранили от службы. Тебе нужна работа?
«Очень смешно!» Снейдер промолчал.
Айзнер посматривал на него сбоку, пока запирал дверь и пока они шли в гостиную.
– Ты не производишь впечатление человека, которому идет на пользу вынужденный отпуск в БКА. К счастью, врача здесь нет, – а то он срочно начал бы реанимационные мероприятия.
«Придурок!» Снейдер сохранял спокойствие.
– Как развивается бизнес?
– Хорошо. Если все будет идти в том же духе, то в этом году мы сделаем оборот в три миллиона. Без налоговой я мог бы великолепно жить. – Айзнер сел на диванчик в гостиной. На стене над ним висела картина Пикассо в раме – и она походила не на постер из мебельного магазина, а на пронумерованную и подписанную литографию. Да и античные напольные часы рядом с дорогим кожаным диваном вряд ли были аналогом из IKEA.
«Как я вижу, тебе неплохо живется и с налоговой инспекцией!»
– А сам как? – спросил Айзнер.
Снейдер опустился в кресло, из которого через зимний сад открывался вид на берег озера.
– Пока меня не восстановили на службе, я преподаю в университете.
– У кого самого ничего не получается, тот всегда может учить других. – Айзнер усмехнулся.
«Кто бы говорил!»
– А тебе можно? – уточнил Айзнер.
– Процесса против меня не ведется.
– Верно. – Айзнер оглядел его, словно ожидая реакции, но ее не последовало. – Я уже дважды оскорбил тебя, но не услышал в ответ ни одного едкого комментария. Поэтому полагаю, что тебе нужно от меня что-то важное, а судебного постановления у тебя нет. Поэтому ты пытаешься взять дружелюбием. К сожалению, в этом ты очень плох. Не твой конек. – Айзнер подвинулся вперед на край диванчика. – Полагаю, времени у тебя, как всегда, мало, так что даже не буду предлагать тебе ничего выпить, ты ведь все равно сейчас пойдешь. Да?
Айзнер остался все таким же хитрецом. Не реагируя на слова Айзнера, Снейдер изучал его. Уже по дороге в дом он заметил темные, еще влажные и блестящие пятна на брюках и рукавах рубашки. Это было не масло. Скорее ил.
– От чего я тебя оторвал?
– Ни от чего. Вчера и сегодня я делал доклад о современных техниках безопасности перед руководством банка во Франкфурте.
«В таком состоянии? В грязной одежде?»
– А где ты сейчас был?
– Я вернулся домой лишь четверть часа назад.
– Знаю, – ответил Снейдер. – Двигатель твоей машины еще теплый.
– Ты все такой же хитрец.
«Как и ты!»
– Ты переоцениваешь меня, – возразил Снейдер.
– Какая скромность! Совсем не в твоем стиле.
– Откуда на твоей одежде ил, дружище? Ты был на берегу озера?
Айзнер улыбнулся.
– Мы с тобой не друзья. Говори, чего ты хочешь, или исчезни отсюда. – Это прозвучало как угроза.
– Харди освободился девять дней назад, – начал Снейдер.
– Я так и подумал, что ты поэтому пришел. Здесь его еще не было.
– Еще не было? – переспросил Снейдер. – Значит, ты рассчитываешь на его визит?
Айзнер молчал.
Теперь и Снейдер пододвинулся на край кресла.
– Знаешь, о чем я думал все эти годы? – Он сложил руки перед подбородком, подпер ими голову и бросил взгляд на галерею семейных портретов Айзнера на комоде. Теперь было важно сделать вид, что он предполагал это уже много лет, а не придумал час назад. – Что заставило Харди бросить свою работу и начать наркобизнес? По какой причине он перешел на другую сторону? – Он расстегнул пиджак, сунул руку во внутренний карман и достал коробочку с самокрутками. – Можно?
– Если хочешь, чтобы сработала пожарная сирена.
Снейдер убрал коробку в карман, слегка приоткрыв полу пиджака, чтобы Айзнер увидел его кобуру с «глоком».
– Хорошая попытка, но меня не впечатляет, – сказала Айзнер. – У меня тоже есть оружие в доме.
«Но не на теле!» Снейдер проигнорировал замечание.
– Прежде чем Харди ушел из БКА, он целый год был твоим партнером. Насколько я помню, люди говорили тогда, что жена Харди – ее звали Лиззи, верно? – убедила его начать свое дело. Ты ведь ее знал, не так ли?
– Избавь меня от своих суггестивных вопросов и переходи к сути!
– Знаешь… – вздохнул Снейдер. – Я думаю, что ты манипулировал Лиззи, чтобы она привила Харди эту бизнес-идею. – Он наблюдал за Айзнером, но тот и бровью не повел. – Возможно, ты стоял за всей этой идеей.
Айзнер молчал.
– Хочешь знать, что еще я понял за все эти годы?
– Меня это не интересует, – ответил Айзнер. – А ты хочешь знать, что интересует меня? Почему ты лишь сейчас заявился ко мне со всей этой чушью?
– Могу ответить. Пять причин! Рорбек, Хагена и Хесс мертвы, как и Диана Хесс, а моя коллега пропала со вчерашнего вечера, – перечислил он на пальцах одной руки. – Считаю, этого достаточно, чтобы начать действовать и поднять все то дерьмо.
– Какое то дерьмо? – спокойно спросил Айзнер.
– Значит, я все-таки пробудил твой интерес? – Снейдер откинулся назад. – Харди работал с Тимбольдтом, Ломаном и тобой – я знаю, что Тимбольдт всегда был продажным. – Никогда не держа в руках тех конфиденциальных документов, Снейдер мог лишь строить догадки. Но его преимущество состояло в том, что Айзнер не знал, блефует он или нет. Нужно было просто убедительно продать свое предположение. А он это умел.
– Какое отношение я имею к Тимбольдту?
– Вы были членами «Группы-6», – сказал Снейдер. – Ты, Тимбольдт, Ломан, Рорбек, Хагена и Хесс. Полагаю, вы сотрудничали с Харди: вы не трогаете его бизнес, убираете конкурентов – что и так было вашей работой – и получаете за это часть его прибыли. Сколько это было? Двадцать, двадцать пять процентов? Не очень много, если учесть, с какой скоростью расширялся наркокартель Харди. Но затем вы узнали, сколько бабла такой бизнес приносит на самом деле. За несколько лет Харди отложил в рублях, фунтах и немецких марках минимум два миллиона в пересчете на евро. И тут в вас проснулась жадность. Вы хотели уже не двадцать пять, а пятьдесят процентов от прибыли – или еще больше. Но Харди их вам не дал. Это были его с трудом заработанные деньги. И тебя это взбесило. Все-таки это была твоя идея – и ты так долго обрабатывал Лиззи. А теперь вдруг вынужден был смотреть, как он и Лиззи богатеют с каждым днем.
Айзнер не реагировал. Снейдер лишь заметил, как надулись вены на его шее и начали пульсировать и как его кадык заходил вверх-вниз, потому что он пытался подавить желание сглотнуть. «Ты на верном пути! Продолжай!»
– А так как он не хотел давать тебе больший процент… – предположил Снейдер, – ты пригрозил ему, что уничтожишь его наркокартель. Но все основано на взаимности. В ответ Харди угрожал сдать тебя и твоих коллег. Возможно, даже пошел дальше и заявил, что ты не получишь от него больше ни одного цента. В одночасье вы лишились неплохого дополнительного заработка. Поэтому вы взорвали его склад, чтобы ясно дать ему понять – с вами лучше не шутить. Это было вашим посланием?
Вопрос Снейдера повис в воздухе. Вообще-то сейчас было самое время для Айзнера громко захлопать в ладоши и выдать какой-нибудь напускной комментарий. «Грандиозная фантазия, но у тебя нет ни одного доказательства!» Но он молчал и внимательно слушал.
– В ответ на это Харди отправил своего человека, чтобы передать тебе предупреждение, – продолжил Снейдер. – Кржистоф должен был просто вколоть твоей жене дозу героина – чтобы ты увидел, насколько уязвим. Но все пошло не так, и Ирена, к сожалению, умерла.
Тут у Айзнера дернулось веко, но виной этому могло быть просто воспоминание о жене.
– Коррупция и взятки случаются, – продолжал Снейдер. – Но когда твоя жена умерла, ситуация вышла из-под контроля. Здесь вам следовало бы остановиться. – Он посмотрел на ладони Айзнера. Они лежали на диване, но не были сжаты в кулаки. Айзнер даже не пытался вытереть пот с ладоней об обивку дивана. Возможно, он и не потел. Поведение Айзнера не соответствовало ни одному психологическому шаблону, которые Снейдер встречал за годы допросов. Однако у него был припасен еще один, последний козырь – самое дерзкое предположение, которое он никогда не рискнул бы озвучить в этой ситуации без «глока». Но он зашел так далеко, что уже не мог отказаться от этой последней провокации.
– Но вы не собирались останавливаться. Наоборот. Пришло время переформировать «Группу-6». Теперь станет ясно, сможете ли вы держаться вместе и насколько вы сплоченная команда. Ты нуждался в них, и они тебя поддержали. Все-таки смерть твоей жены была на совести Харди, и он будет и дальше угрожать тебе, другим членам «Группы-6» и их семьям, если вы не оставите бизнес Харди в покое. Ты выставил его мощной угрозой и постарался, чтобы они в это поверили. – Снейдер цинично улыбнулся. – Теоретически вы могли бы разобраться с ним в служебном порядке и подключить прокуратуру, но практически это было невозможно. Харди сдал бы вас. Поэтому вы взяли дело в свои руки. За одну ночь вы сожгли его лаборатории, а затем и его дом. Все должно было быть уничтожено. В ту ночь 1 июня вы нанесли Харди такой сильный удар, что он был окончательно сломлен.
Айзнер продолжал молчать.
Проклятье! Этот мерзавец и глазом не моргнет, даже если Снейдер мог бы посадить его в тюрьму на хлеб и воду.
– Ты подстрекал Ломана, Тимбольдта и других, чтобы они поверили, что это единственная возможность выпутать ся из дела. Как Харди, так и доказательства в его доме – а прежде всего Лиззи, которая слишком много знала, – должны были исчезнуть. Она стала бы опасным свидетелем обвинения. А так все сгорело, и Харди не имел ничего против тебя. Кроме голословных обвинений, но кто бы ему поверил?
Айзнер по-прежнему не реагировал.
Снейдер подумал. Нет, он не допустил ошибки в своей цепочке рассуждений. В принципе, любой из «Группы-6» мог быть зачинщиком, но этот вариант был наиболее логичным: Айзнер знал Харди и Лиззи лучше других. К тому же погибла именно жена Айзнера.
– Ты закончил? – спросил Айзнер.
– Я хорошо понимаю твои мотивы.
– Ах, правда? Снейдер кивнул.
– Вы действовали из страха. Вы должны были защищаться и опередить Харди – и вам это удалось. Но я знаю Харди. Он никогда не зашел бы так далеко. И я знаю тебя. Ты мастер манипуляций и навел жуткий страх на коллег, иначе они не согласились бы на такую жестокость по отношению к Харди.
Тут Айзнер вздохнул и с легким сожалением покачал головой, как человек, полностью контролирующий себя.
– Это лишь предположения, без каких-либо доказательств или улик, – заявил он. – К тому же все это уже значится в документах под грифом конфиденциальности. Против «Груп-пы-6» нет никаких доказательств, и нам не было предъявлено никаких обвинений.
– Дело можно возобновить.
– Для этого нуж… – Айзнер замолчал.
– Правильно. – Снейдер ухмыльнулся. – Для этого нужны акты с протоколами допросов. Но, как ты, вероятно, уже знаешь, Хесс сжег их в своем камине. Однако не полностью. Моя коллега смогла заглянуть в них. К тому же в судебном архиве БКА хранились копии, которые тоже исчезли. И я знаю, что они у тебя.
Айзнер слегка побледнел.
– Ты боишься, что Харди может добраться до информации?
Глаза Айзнера словно окаменели.
– Где моя коллега? – спросил Снейдер.
– Если ты о Сабине Немез, малышке с карими глазами, – она была вчера в банке, где у меня проходила встреча. Хотела поговорить со мной о «Группе-6».
– И с тех пор ты ее не видел?
– Нет.
Это «нет» было сказано слишком быстро, слишком громко и слишком убедительно. Снейдер знал, что Айзнер лжет. И Айзнер наверняка догадывался, что такая реакция не укрылась от Снейдера.
– Полагаю, ты закончил со своими обвинениями, – сказал Айзнер. – Вызвать тебе такси?
– Не нужно. – Снейдер поднялся. – Можно воспользоваться туалетом?
Айзнер жестом указал в сторону прихожей.
– В коридоре, вторая дверь справа.
Снейдер повернулся спиной к Айзнеру и вышел из гостиной. В зеркальной витрине он наблюдал за Айзнером. Тот сидел на диване и не собирался его задерживать. Не потянулся за пистолетом, не вытащил телефон. «Ах, если бы ты только сделал мне такое одолжение!»
Снейдер вышел в коридор, но открыл первую дверь и посмотрел вниз на крутую лестницу в подвал.
– Вторая дверь справа! – крикнул из гостиной Айзнер.
– Ах да. – Снейдер заметил вмятину в стене. Она выглядела свежей. На полу никакой пыли. Здесь недавно подметали. Он закрыл дверь и прошел мимо стеклянной витрины. Рядом в чугунной стойке находились четыре кочерги. Три были пыльные, одна вычищенная. Затем он открыл дверь и вошел в туалет. Как он и предполагал, на потолке крепился датчик пожарной сигнализации.
Снейдер поставил под бачок на пол целый рулон туалетной бумаги, взял самокрутку из коробочки, поджег ее и бросил в отверстие рулона. Обычно косяки затухают, если регулярно не затягиваться, но его специальная смесь тлела дольше. Поэтому он положил сверху несколько слоев бумаги, оставив лишь узкую щель.
Небольшого притока кислорода будет достаточно, чтобы дым поднимался вверх и через несколько минут сработала пожарная сигнализация. А если он правильно оценил одержимость Айзнера мерами безопасности, то датчик пожарной сигнализации был напрямую подключен к пожарной службе.
Снейдер спустил воду в унитазе, вымыл руки и вышел из туалета. Айзнер уже стоял у открытой входной двери.
– До свидания. – Не протянув Айзнеру руки, Снейдер вышел наружу, спустился по ступеням и направился к садовым воротам.
Айзнер не ответил. Он молча стоял в дверях и смотрел вслед Снейдеру.
Рядом в лесу щебетали птицы.
«Еще три минуты! И начнется суматоха».
Назад: Часть пятая. Харди. Суббота, 4 июня – вечер
Дальше: 47