16
– Вы достигли вашей цели, – раздался гнусавый голос Клауса Кински из навигатора Сабины.
Она выключила прибор и посмотрела через лобовое стекло.
– И тебе придется иметь дело с могущественными людьми? – спросила Тина, которая сидела рядом на пассажирском сиденье.
– Так сказал Снейдер. – Сабина отстегнула ремень безопасности. – Пойдем.
Они вышли и направились через дорогу к поселку с таунхаусами – двухэтажные домики соединялись друг с другом посредством двойных гаражей, перед каждым был небольшой садик.
– Я ожидала от Тимбольдта более престижного района, – пробурчала Тина. – Сколько лет он уже работает в БКА? Тридцать? Руководитель группы по раскрытию преступлений живет вот здесь?
– Может, он вырос в этих местах. К тому же здесь не так плохо. Посмотрим, где мы будем жить через тридцать лет. – Сабина взглянула на номера домов и нашла двенадцатый.
Было шесть часов вечера. Где-то трещала газонокосилка, пахло бензином. Согласно служебному расписанию, у Тимбольдта сегодня был выходной и он появится в БКА лишь завтра.
Сабина посмотрела на гараж, перед которым стоял минивэн цвета «голубой металлик». Похоже, Тимбольдт дома. Сабина несколько раз нажала на кнопку звонка. Прошло секунд тридцать, прежде чем она заметила тень в глазке и услышала шорох за дверью. Видимо, снимали предохранительную цепочку. Затем кто-то открыл дверь.
Это был сам Тимбольдт. Высокий, худой, немного за пятьдесят, с угловатым ожесточенным лицом. Его щеки и подбородок покрывала жесткая седая трехдневная щетина, одет он был в джинсы и черную рубашку с коротким рукавом.
– Меня зовут Сабина Немез, я…
– Мне известно, кто вы, – перебил он ее. – Я знаю своих людей. В прошлом году мы со Снейдером расследовали убийство в Баварском лесу.
– Сказку о смерти, да.
– А вы? – Он взглянул на Тину. – Мари…
– Тина Мартинелли. Я…
– А, Мартинелли. Снейдер рассказывал мне о вас. Что вы хотите? Я только что приехал домой, и у меня немного времени.
– У нас всего несколько вопросов.
– Руководитель вашего отдела знает, что вы здесь?
– Нет. У нас лишь пара вопросов по одному расследованию, – повторила Сабина.
– Завтра я буду в офисе, и мы назначим встречу. – Он собирался уже закрыть дверь.
– Боюсь, мы не можем так долго ждать, – быстро вставила Сабина. – Мы расследуем смерти Геральда Рорбека, а также Анны и Катарины Хагены.
– Вы знали Рорбека и Хагену, – добавила Тина.
– Конечно, я знал обоих. Я столько лет на этой службе, – вздохнул Тимбольдт и уставился на обеих. Затем, похоже, принял решение и сделал шаг в сторону. – Войдите. – Он повел их на кухню.
Там работала посудомоечная машина. Сабина незаметно посмотрела на электронное табло, но Тимбольдт заметил ее взгляд. Дисплей показывал оставшееся время – 11 минут. Значит, он не только что пришел домой, как утверждал.
Тимбольдт сложил руки на груди и встал перед посудомоечной машиной и кухонным окном, из которого был виден гараж и весь ряд таунхаусов вниз по улице. Сабина отметила желтые ногти и подушечки пальцев на правой руке Тимбольдта. Его зубы тоже пожелтели от никотина. В доме пахло холодным табачным дымом, который, словно болезнь, въелся в занавески и мягкую мебель.
Он не предложил им сесть, не спросил, хотят ли они что-нибудь выпить.
– Что вы хотите знать?
– Вы, Рорбек, Хагена и Хесс служили раньше в одном департаменте по борьбе с наркотиками.
Он кивнул.
– Отдел РПН.
– Я не знаю, проинформировали вас или нет, но сын Рорбека был застрелен, сестра Анны Хагены сломала шею при падении с лестницы в собственном доме, а Диану Хесс сбил поезд под железнодорожным мостом.
Тимбольдт уставился на нее с непроницаемым лицом.
– Простите, пожалуйста, разумеется, вы это знаете, – пробормотала Сабина. Все-таки он был начальником ее руководителя. – Геральд Рорбек покончил с собой вчера рано утром, а вечером счеты с жизнью свела Анна Хагена.
– Вы подозреваете меня? – Вероятно, это должно было прозвучать как шутка.
– Нет. – Сабина сохраняла спокойствие. – Но все выглядит так, словно кто-то целенаправленно охотится за коллегами из БКА. Он убивает членов их семей и доводит родственников до самоубийства.
– Он? – повторил Тимбольдт.
– Мы уже можем говорить о серии убийств, а девяносто процентов серийных убийц – мужчины.
– Если эти смерти вообще связаны, – заявил Тимбольдт.
– Мы здесь, чтобы это выяснить, – парировала Сабина.
Тимбольдт оставался невозмутим.
– Вам лучше поговорить с Хессом, если вы видите взаимосвязь между убийствами и нашей службой в департаменте по борьбе с наркотиками. Он был руководителем нашего отдела.
Поговорить с Хессом! Если бы было так просто подступиться к президенту. Тем более сейчас, когда его жена мертва. «Извините, господин президент, но у вас есть алиби на две последние ночи?»
– Он следующий в нашем списке, – пробормотала Тина.
Тимбольдт прищелкнул языком.
– Послушайте, у меня мало времени. У моей жены болезнь Альцгеймера, и я еще не проверил, как она, с тех пор как вернулся домой.
– У вашей жены? Болезнь Альцгеймера? – Сабина не смогла сдержать любопытства.
– Да, моей жене сорок восемь, и это особая форма болезни, которая начинается в раннем возрасте. Проклятая судьба. Итак, что вы хотите?
Сабина сглотнула.
– Мне очень жаль.
– Ничего не поделаешь.
– В чем могли быть замешаны Хесс, Рорбек и Хагена?
– Замешаны? – Тимбольдт рассмеялся. – Понятия не имею. Спросите у суда, прокуратуры или в службе ведомственного надзора.
«Будь это так просто, я давно бы уже это сделала!»
– Что могло случиться первого июня?
– В каком году?
– Не знаю.
Тимбольдт пожал плечами:
– Я тоже не знаю.
Сабина уже с трудом сдерживала внутреннее волнение.
– Это ведь в ваших интересах раскрыть причины самоубийств коллег.
– Каждый отвечает за себя, – буркнул Тимбольдт.
Хладнокровный! Снейдер тоже сказал нечто похожее.
Сабина задумалась, как сформулировать следующий вопрос, но тут в разговор вмешалась Тина:
– Вчера у вас тоже был выходной. Откуда вы узнали о смерти ваших коллег и их родственников?
Сабина подняла глаза и наблюдала за реакцией Тимбольдта. Но тот оставался невозмутимым.
– Мне позвонили из секретариата. К тому же я встречался со Снейдером, а он, как обычно, был информирован лучше всех.
– Со Снейдером? – переспросила Сабина. – О чем вы говорили?
– Это личное дело, и вас абсолютно не касается. А сейчас вам обеим лучше исчезнуть, пока я не решил повнимательнее изучить ваши личные дела и не распорядился устроить вам внутреннюю проверку на предмет должностных нарушений. – Он оскалил желтые зубы, и его улыбка выглядела жутко.
– Пожалуйста, это ваше право, – спокойно ответила Сабина. – Мы расследуем…
Тут зазвонил сотовый Тимбольдта. Он прервал Сабину жестом и ответил на звонок. Сначала только слушал, затем задавал вопросы.
– Это точно? Да, конечно… Если хочешь, о’кей, с завтрашнего дня. Когда мы это узнаем? Хорошо… Конечно, я об этом позабочусь.
Сабина слышала металлический, искаженный голос его собеседника. Это был мужчина, звучание и тон напоминали Дитриха Хесса. Наконец Тимбольдт окончил разговор и убрал сотовый.
– Кто это был? – спросила она в лоб.
Тимбольдт не ответил.
– Что ему было нужно? – не отступалась она.
Тимбольдт лишь надменно покачал головой.
– Вас это не касается, коллега Немез!
– Я знаю, вам что-то известно!
– Не надо… – Тина схватила ее за руку, но Сабина вырвалась и сделала шаг к Тимбольдту.
Тот невозмутимо продолжал стоять перед кухонным окном.
– При всем уважении! Меня не покидает чувство, что Снейдер и вы знаете, кто может стоять за убийствами. И если я выясню, что вы покрываете убийцу, тогда… – В этот момент она пожалела, что потеряла самообладание. «Тогда я вам так надеру задницу, что больная жена будет вашей наименьшей проблемой», – додумала она фразу до конца.
Тимбольдт понизил голос до угрожающего полушепота и посмотрел на нее так, словно читал ее мысли.
– По-моему, вы забываетесь. И похоже, угрожаете мне?
– Я буду копать настолько глубоко, насколько будет необходимо, – ответила она. «Переверну все вверх дном, пока не покатятся головы тех, кто как-то связан с убийствами».
– Сабина! – крикнула Тина и уставилась в окно. – Смотрите!
Тимбольдт обернулся, и все вместе они взглянули на гараж. Через щели наружу валил дым.
