8
Анна Хагена сидела в своем автомобиле и смотрела через лобовое стекло на закат. Вокруг быстро темнело, приборная панель не подсвечивалась, а городские фонари были достаточно далеко и не отвлекали ее. Поочередно вспыхивали фары проезжающих мимо автомобилей и огни неоновой рекламы. Там жизнь еще шла полным ходом – взволнованная и суетливая, в отличие от душевного состояния Анны. С тех пор как решение было принято, она с каждой минутой становилась все спокойнее.
Наконец она повернула ключ зажигания, чтобы оживить приборную панель. Опустила боковое стекло и впустила в машину приятный свежий ночной воздух. В траве стрекотали кузнечики. Затем она коснулась дисплея телефона и пролистала телефонные номера. Выбрала сохраненный под аббревиатурой МСС.
После пятого гудка ответил голос с голландским акцентом:
– Снейдер.
– Привет, Мартен, это я.
– Анна? – Его голос звучал удивленно.
Таких эмоций она от Мартена Снейдера не ожидала.
– Как у тебя дела?
– А какими они должны быть? Мне не хватает работы. Но сейчас вопрос звучит скорее «как ты?» – Он сделал паузу. – Я слышал о смерти твоей сестры. Ты в Висбадене? Ты ведь не собираешься ко мне приехать?
– Нет, я еще в Берлине, – солгала она.
– Все равно я не лучший собеседник.
– И никогда им не был. Но сейчас я просто не знаю, с кем еще мне поговорить.
– О, какой комплимент. – Послышалось шипение спички, и Снейдер шумно затянулся сигаретой. – Между прочим, я посмотрел в Центральной оперативной системе, кто расследует смерть твоей сестры.
– У тебя есть доступ к данным? – Анна услышала шорох и представила, как Снейдер ухмыляется в клубах сигаретного дыма. Наверняка он натянул свою знаменитую презрительную улыбку.
– Конечно, у меня всегда были две учетные записи с паролями. Одну удалили после моего отстранения от службы. О другой никто не знал.
– Ты всегда был хитрым лисом. – Она задумалась. – А почему ты мне это сейчас рассказываешь?
– Думаю, в настоящий момент у тебя другие проблемы, нежели желание портить мне жизнь.
Она молчала.
– Делом занимается Сабина Немез, – сказал он.
– Я знаю, она хотела встретиться со мной.
– «Хотела»? – повторил он. – Но ты не хочешь говорить с ней, – предположил он.
Анна закусила губу. Снейдер всегда был проницательным.
– Ты угадал.
– Даже если ты убежишь от нее, она докопается до правды.
– Сомневаюсь.
– Ты ее недооцениваешь.
– Что она уже выяснила?
– Пока ничего, но я ее знаю, сам обучал два года и раскрыл с ней несколько сложных преступлений. Я знаю, как она работает. Если она вцепится в какое-то дело, то не отпустит, пока не раскроет его.
– Она ничего не знает!
– Рорбек и его сын тоже мертвы.
– Я в курсе.
– Тина Мартинелли расследует это дело.
– Ну и что?
– Анна, послушай меня! Мартинелли я тоже обучал. Обе выяснят правду.
– Нет! Каким образом?
– Не будь такой наивной. Их кабинеты рядом. Они не столь глупы, как ты думаешь.
– А хоть бы и так… – «Черт!» Анна посмотрела наверх и утерла слезу в уголке глаза.
– Ты ведь знаешь, кто убил твою сестру и сына Рорбека, – предположил Снейдер.
– Мы все это знаем.
Молчание.
Потом Снейдер шумно вздохнул. На заднем плане сопела и хрюкала собака.
– Некоторые из нас переступили тогда черту, – сказал он. – Было ясно, что когда-нибудь за это предъявят счет. Я всегда говорил, что рано или поздно правда станет явной.
– Это не обязательно. Мы можем и дальше молчать и отбиваться, – предложила Анна.
– «Отбиваться»? – пренебрежительно повторил Снейдер. – Шансов на успех чертовски мало.
– Знаешь… Со вчерашнего вечера я больше ни о чем другом не думаю. Есть ли у нас шанс? И если да, чего он нам будет стоить?
– Какой бы ни была цена, это безнадежно.
– Я это хотела знать.
– Ты поэтому мне позвонила?
– Да. Кстати, я пришла к тому же выводу, что и ты. – Вдали раздался гудок поезда. Анна коснулась дисплея. – Я должна закончить разговор. Прощай.
– Анна! Я…
Она прервала связь и выключила зажигание, чтобы подсветка панели приборов погасла и в салоне воцарилась полная темнота.
Через открытое боковое окно Анна слышала дребезжание сцепов и приближающийся грохот вагонов. Между деревьями мелькнул прожектор поезда.
Светофор замигал красным, и перед ее автомобилем опустился автоматический шлагбаум.
Поезд достиг поворота, и теперь свет фар локомотива падал прямо на перегороженный шлагбаумом железнодорожный переезд. На мгновение Анна закрыла глаза.
Десять, девять, восемь… считала она про себя.
Еще раз быстро взглянула в зеркало заднего вида. Автоматический шлагбаум за ее машиной тоже был опущен.
Пять, четыре, три…
В детстве они часто играли в зайчишку-трусишку на этом опасном железнодорожном переезде. Ни разу ничего не случилось.
Два, один…
В следующий момент поезд возник перед ней. Раздался визг аварийных тормозов, но они уже не помогут. На данном участке поезд развивал максимальную скорость.
Затем она услышала оглушительный хлопок, звук бьющегося стекла, скрежет металла – а потом ничего.
