Книга: Обреченные на битву
Назад: Интермеццо Палач
Дальше: Краткий исторический очерк Коренные народы Нового Эльдорадо

Очередные сюрпризы

– Все-таки жаль, что из яйца механозародыша вылупилась базовая станция, – сидя у костра и прихлебывая из кружки горячий кофе, рассуждал Храп. – Лучше бы это был передвижной космодесантный комплекс типа «Осиное гнездо» или, на худой конец, тяжелый «Бронтозавр».
– Это тебе не крокодилье яйцо, – отозвался Ангелан, – температуру увеличил – получи самку, понизил ниже тридцати двух градусов – шустренький самец к вашим услугам. И вообще, никто даже предположить не мог, что нас занесет незнамо в какие дебри и что нам вдруг может понадобиться «Бронтозавр», «Мастодонт», «Кузнечик» или хотя бы обыкновенная грузовая платформа с гравитационным приводом. К тому же позволь напомнить тебе, что только благодаря бдительности нашего командира ты едва не «забыл случайно» обязательный для действующей диверсионной группы механозародыш базовой станции. Видите ли, тяжело таскать всякий ненужный хлам. Знать бы, конечно, где окажемся…
– Ага, – вновь перехватил инициативу гном и брезгливо поморщился, покосившись на зажатую в руке кружку, – сейчас бы не эту гадость хлебали, а кое-что поинтереснее.
– Оно, конечно, было бы здорово, – подключился к беседе Ронсефаль, – дерябнуть глоток-другой «Эльфийского нектара», хоть и синтезированного. Да где же его взять?
На что продвинутый в техническом плане Храп тут же ответил:
– Недодумали малость наши ученые. Нет сделать так, чтобы по мере надобности из яйца вылуплялось то, что необходимо боевой группе в данный момент. Пожелал стационарный базовый комплекс – пожалуйста, захотел пивка – получи «Бронтозавр» в комплекте с пищевым синтезатором, к тому же двойная польза: и пиво, и ноги топтать не нужно…
Данай лежал на спине поодаль от костра, положив под голову ладони со сцепленными пальцами, любовался звездным небом и слушал обычный, ничего не значащий треп подчиненных. Это была уже третья их ночевка в этом мире, включая ту первую ночь, проведенную на базовом комплексе. Планета, на которую занесло его группу, вполне могла показаться райским уголком. Комфортные параметры внешней среды, обилие непуганой дичи, прекрасная рыбалка, целые рощи экзотических фруктовых деревьев – казалось бы, грех роптать. Поневоле в голове возникал вопрос: «А не само ли Провидение решило наградить нас заслуженным отдыхом?»
Однако, невзирая на отсутствие каких-либо подозрительных факторов, что-то здорово тревожило Даная. Необъяснимое чувство надвигающейся беды не позволяло ему полностью расслабиться и хотя бы на время принять действительность таковой, какая она есть. Нет, он не стал жертвой маниакального поветрия, не превратился в подозрительного параноика, усматривающего опасного врага за каждым валуном, под каждым деревом. Он был абсолютно уверен в том, что в ближайшее время никакая опасность не будет угрожать ни ему, ни его команде. Но он также твердо знал и то, что рано или поздно в этом мире им придется столкнуться с чем-то очень и очень страшным, настолько страшным, что рядом с этим самый мощный рой космических инсектоидов покажется безобидным лесным муравейником.
Чтобы не смущать товарищей раньше времени, капитан ни с кем не делился своими опасениями, в душе надеясь на то, что они окажутся всего лишь плодом его не в меру разбушевавшегося воображения. Однако именно сегодня пресловутые кошачьи когти особенно настырно скребли его прямо по сердцу.
Чтобы не оставаться один на один со своими предчувствиями, Данай вскочил на ноги, приблизился к костру и, усевшись рядом с философствующим на предмет унификации механозародышей гномом, плеснул в свою кружку темной пахучей жидкости. Этот тонизирующий напиток с легкой руки людей-переселенцев в мирах Великой Империи называли «кофе», хотя к настоящему земному кофе он не имел никакого отношения. Сделав небольшой глоток, Дан прищурился от удовольствия и стал слушать Храпа.
– …а еще нужно заставить этих умников-ученых, – продолжал рассуждать гном на волнующую его тему, – чтобы все механо-генетические существа научились давать потомство. Вот наша группа, например, использовала единственное яйцо и сидит теперь без пива и прочих радостей. А вот если бы база, в свою очередь, могла откладывать яйца, тогда в нашем распоряжении каждый вечер был бы приличный дом и синтезатор различных благ…
– Мне кажется, что тебе вполне хватило бы карманного пивного заводика, – прервал разглагольствования гнома маг группы. – Поэтому после нашего возвращения подай соответствующее предложение армейским тугодумам, может быть, они специально для тебя сотворят чудо-агрегат и наконец-то сделают твою жизнь счастливой даже в невыносимо трезвых походных условиях.
– Дождешься от них! – зло прошипел Храп, как будто уже когда-то подавал такую заявку. – Уж лучше пусть механоиды сами яйца несут – так проще.
– Вовсе и не проще, – встрял в разговор Данай, – сразу возникнут две проблемы отнюдь не философского характера. Во-первых, для размножения роботам понадобится стимул, иными словами, соответствующий инстинкт. Во-вторых, с появлением инстинкта размножения возникнет проблема ограничения рождаемости, иначе механоиды расплодятся в таком количестве, что станут настоящим стихийным бедствием. К тому же достаточно большие группы роботов склонны к объединению в сложные саморазвивающиеся системы с абсолютно непредсказуемыми свойствами. Прецедент образования подобной системы уже имеется, наверняка все слышали о суперкомпьютере Урании.
– Урания… Урания… – Храп задумчиво почесал лоб. – Что-то знакомое, но хоть убей, подробностей не помню.
– Расскажи, командир, – прогудел из темноты любознательный огр.
– Тут особо и рассказывать-то нечего, – начал Данай. – Лет двести или триста назад решили ученые создать гигантский планетарный компьютер на основе саморазмножающихся молекулярных механоидов, или, по-другому, нанороботов. Выбрали для этой цели Уранию – газовый гигант в звездной системе незаселенного разумными существами мира Селебры. Несколько автоматических зондов доставили на поверхность планеты, настроенных на бесконечное воспроизводство нанороботов, и стали дожидаться, когда эти твари переработают всю планетарную массу в огромный компьютер и что из этого выйдет.
В те времена в научных кругах шла бесконечная полемика по поводу предполагаемых результатов подобного эксперимента. Одни утверждали, что суперкомпьютер планетарного масштаба сам по себе штука весьма полезная и станет незаменимым инструментом в руках ученых. Другие считали, что результат столь грандиозного эксперимента не ограничится рождением банального калькулятора, пусть даже сверхмощного, поскольку столь сложная система не может не обладать высокоразвитым интеллектом. Последняя группа ученых, как водится, тут же разделилась на два лагеря: оптимистов и пессимистов. Оптимисты верили в предопределенный самим Создателем гуманизм всякого сверхинтеллектуального существа. Пессимисты приводили в качестве наглядного контраргумента расу инсектоидов. Короче говоря, все пятьдесят лет, пока нанороботы перерабатывали планетарное вещество Урании в единый суперкомпьютер, ученая братия без устали ломала копья, доказывая друг другу либо его исключительную полезность, либо вселенскую опасность будущего монстра.
Через полвека после начала эксперимента трудолюбивые молекулярные механоиды завершили свою работу, в результате которой не очень опрятный газовый гигант превратился в ажурную сферическую конструкцию, размером примерно с десяток планетарных радиусов бывшей Урании. Все попытки ученых высадиться на поверхность этого небесного тела заканчивались полным провалом – всякий звездолет, рискнувший приблизиться к нему на расстояние астрономической единицы, расценивался прожорливым созданием как полезная масса и моментально усваивался. Та же участь ожидала и любой другой небесный объект, оказавшийся по воле случая в зоне досягаемости силовых полей трансформированной Урании.
Второй стадией столь масштабного эксперимента стала загрузка суперкомпьютера полезной информацией. Для этой цели на безопасном расстоянии от его поверхности были установлены сотни ретранслирующих устройств, которые на протяжении пяти лет ежесекундно вдалбливали в мозг новорожденного терабайты информации. Через пять лет весь накопленный человечеством за долгие века существования опыт перекочевал в необъятные ячейки его памяти, а еще через пару месяцев суперкомпьютер вышел на связь с учеными и со свойственной детям и гениям прямолинейностью попытался выяснить, чего же они от него хотят.
Ошалевшие от счастья теоретики, недолго думая, принялись наперебой объяснять новорожденному, что он есть плод созидательной мысли сотен и тысяч умов, по этой причине должен быть безмерно благодарен своим создателям за то, что те не поленились вдохнуть искру божью в неодушевленный кусок материи. Короче, ученые всеми силами пытались внушить ему мысль о том, что они – боги, а планетарный суперкомпьютер – утилитарный инструмент познания материального мира. Ему даже ласкательно-уменьшительное имя придумали – Ураник.
Дальнейший ход событий показал, что Ураник вовсе не желает быть обыкновенным инструментом в руках своих гениальных создателей. Он задумался на пару месяцев, при этом не только никого не подпускал к себе, но даже не желал ни с кем выходить на связь. Однако по внешнему виду Ураника нетрудно было догадаться, что он чем-то очень занят, ибо как внутри его огромного тела, так и снаружи творилось черт-те что. Он весь сверкал и переливался разноцветными огнями, вспухал и вновь опадал, будто внутри его и на его поверхности взрывались одновременно тысячи самых мощных кварковых боеголовок.
Наконец ученым мужам и заинтересованным правительственным чиновникам надоело наблюдать за тем, как корчится в необъяснимых муках планетарный суперкомпьютер. К Уранику подошла пара дюжин тяжелых боевых звездолетов, вооруженных флуктуаторами пространственных возмущений и генераторами неэвклидовой метрики. Обладая хотя бы поверхностными знаниями о свойствах подобного оружия, нетрудно догадаться, что могла сотворить не только с Ураником, но и со всей Солнечной системой Селебры эта армада боевых кораблей. Как только боевая группа вышла на ударную позицию, Уранику была отправлена депеша, в которой ему предлагалось прекратить валять дурака и заняться общественно полезной деятельностью, иными словами, стать послушным инструментом в руках все тех же ученых.
Когда-то в далеком детстве, – продолжал свой рассказ Данай, – я читал одну историю, повествующую о приключениях то ли космопроходца, то ли странника, путешествующего между мирами. Звали этого парня, насколько мне запомнилось, Лемюэль Гулливер. Так вот, однажды в состоянии полнейшего отрубона его занесло в мир, населенный очень мелкими существами – лилипутами. Пока Гулливер был без сознания, лилипуты попытались связать его сотнями тоненьких веревочек, но ничего у них не получилось. То же самое случилось и с Ураником. Получив ультиматум от кучки скорее испуганных, нежели самоуверенных пигмеев, он еще какое-то время продолжал радовать глаз вспышками термоядерных взрывов и усердно раздуваться и вновь уменьшаться в объеме. Затем вышел на связь и велел приготовиться к приему и записи важной информации. Через сутки Ураник начал передачу данных, которая продолжалась пятьдесят два часа.
Закончив сброс информационного пакета, суперкомпьютер, фигурально выражаясь, вежливо сделал ручкой своим создателям, а вернее, без всяких позерских штучек исчез с экранов радаров…
Данай отхлебнул из кружки, задумчиво посмотрел на пляшущие языки пламени и перешел к финальной части своего увлекательного рассказа:
– Несмотря на беспрецедентные по своим масштабам поиски, сбежавшего Ураника так и не удалось отыскать. Однако среди космопроходцев ходят упорные слухи о том, что кто-то когда-то в том или ином секторе бесконечной Вселенной имел приятную встречу с пропавшим суперкомпьютером. Во время этой встречи счастливчик бывал с ног до головы осыпан Ураником огромным количеством бесценных подарков материального свойства, а также многочисленными бонусами трансцендентного характера. Лично я склонен считать эти россказни обычным трепом одичавших от утомительных одиночных рейдов космических волков.
– В этом я с тобой не могу согласиться, – перебил рассказчика Ангел. – Если встречи с Чокнутым Компьютером, как называют астронавты Ураника, неудачная мистификация, объясни, Дан, откуда берется вся эта куча чудесных историй о якобы имевших место рандеву в открытом космосе, вследствие которых откуда ни возьмись появляются столь огромные состояния, что древним Крезам и Рокфеллерам даже не снились?
– Не стану спорить, – пожал плечами Данай, – так как не являюсь специалистом в этих вопросах. Все это я к тому рассказал, чтобы на наглядном примере показать нашему мастеру взрывного дела потенциальную опасность его идеи бесконтрольного размножения механоидов. Великое благо, что Ураник оказался существом не агрессивным, а также не склонным к бесконечному дублированию себя любимого. Иначе в данный момент Великая Империя была бы вынуждена воевать на два фронта, а может быть, уже давно не было бы никакой Великой Империи и заодно всех нас – ее гордых граждан. Перспектива появления целых галактик, где вокруг звезд вращается бесчисленное количество Ураников, меня также мало радует, поскольку в конечном итоге вся планетарная масса будет ими задействована, а нам, гуманоидам, будет попросту негде жить. – Данай вскочил на ноги и, хлопнув в ладоши, скомандовал: – А теперь всем по койкам!
– Подожди, капитан. – Канат придвинулся поближе к костру. – Ты так и не рассказал, что за послание оставил сбежавший суперкомпьютер?
– Ах да, действительно, – улыбнулся Дан. – После расшифровки полученного сообщения ученые были в шоке, поскольку бесчисленные объемы информации, оставленной Ураником, оказались всего лишь алгоритмом выигрышной стратегии одной древней настольной игры. Ее мои предки завезли еще с Земли, и называется она шахматы. Суть ее заключается в том, что на доске, разделенной на шестьдесят четыре черные и белые клетки, сражаются две армии. До появления компьютера подобной мощности попытки ученых просчитать все возможные варианты партий и разработать абсолютную стратегию победы той или иной стороны заканчивались полным фиаско, да и Уранику с его безграничными возможностями для этого понадобился довольно приличный срок. Результат оказался ошеломляющим: несмотря на то что белые фигуры всегда начинают игру, то есть имеют тактическое преимущество, они обречены на поражение. Многочисленные проверки и перепроверки этого вывода в конце концов показали его истинность. Таким образом, Ураник оставил человечеству сомнительный подарок, полностью обесценив любимую забаву многих миллионов разумных существ, прервав, казалось бы, бесконечный процесс развития шахматной мысли. С тех пор интерес к шахматам заметно поубавился, и сегодня об этой игре известно лишь узкому кругу лиц.
Тот факт, что бездушная машина походя лишила радости бесчисленное количество поклонников шахмат, в масштабе нашей цивилизации не был чем-то экстраординарным. Ураник всего лишь доказал, что древняя игра имеет абсолютный алгоритм успеха одной из противоборствующих сторон. У человечества не было причин обижаться на него, поскольку рано или поздно эта задача все равно была бы кем-нибудь решена. Невольно на повестку дня встал другой вопрос: «Для чего суперкомпьютеру понадобилось прилагать столько усилий для решения именно этой задачи? Неужели нельзя было заняться поисками ответа на одну из фундаментальных проблем физики или математики?» Лучшие умы Великой Империи вот уже многие годы ломают головы в поисках ответа на этот вопрос, но однозначного решения до сих пор так и не смогли найти…
– Может быть, он хотел нам сказать, мол, не суйте нос в мои дела и не вздумайте силой заставлять меня работать на вас, – задумчиво произнес Ронсефаль, – ибо поднявший меч от меча и погибнет, иными словами, всякая агрессия против Ураника заранее обречена на провал.
– Во-во, именно эта гипотеза принята в научных кругах как наиболее правдоподобная, – не сдерживая зевоты, ответил Данай.
Позаботившись о том, чтобы оружие в нужный момент оказалось под рукой, бойцы активировали посредством своих коммуникаторов режим «спального кокона». Компьютеры тут же скомбинировали антигравитационные пояса с боевыми доспехами, получив таким образом вполне приличные приспособления для отдыха. Убедившись в том, что уютные постельки готовы и зависли в полуметре от поверхности земли, бойцы, не мешкая, попрыгали каждый в свою персональную, защищенную от любых внешних воздействий кровать.
Лишь Храп немного замешкался. Перед тем как завалиться спать, гном извлек из своего заплечного мешка предмет сферической формы размером с гномий кулак, надавил пальцами на три едва заметных выступа на его поверхности и, небрежно бросив шар на землю, побрел к своему спальному кокону. Сфера немного повалялась на травке, затем совершенно беззвучно взмыла в воздух и остановилась на высоте примерно десятка метров. Убедившись в том, что робот-страж занял боевую позицию, Храп тут же закрыл глаза, и вскоре над лагерем раздавались характерные курлычущие рулады. За способность издавать эти звуки гнома и наградили столь неблагозвучным прозвищем…
Как обычно, Данай проснулся в половине шестого. Рассвет еще едва брезжил на востоке, но уже вполне можно было ориентироваться в окружающей обстановке. Вывалившись из спального кокона, Дан тут же скинул ботинки, комбинезон, нижнее белье и что есть мочи рванул прочь от лагеря для совершения традиционного садомазохистского действа, именуемого утренней разминкой.
Примерно через полчаса изрядно вымотанный беготней, сопровождаемой невероятными кульбитами, Дан с разбегу нырнул в темные воды небольшого озерка, укрывшегося от посторонних глаз в чаще леса. Этот водоем он приметил еще прошлым вечером во время заготовки дров, именно из него вытекал ручей, на берегу которого располагался временный лагерь диверсионной группы. Поплескавшись минут десять в прохладных водах, капитан вышел на берег совершенно преображенным человеком. Усталости как не бывало, энергия внутри неудержимыми потоками рвалась наружу. Именно ради этого чувства бодрости и абсолютного здоровья Данай был готов совершать акт самоистязания каждое утро. Чуть позже остальные члены «пятерни» также приступят к утренней разминке, каждый по собственной методе, иначе нельзя – разведчик должен всегда быть в форме, или он не разведчик, а потенциальный покойник.
По дороге к лагерю командир невольно залюбовался поднимающимся из-за горизонта солнечным диском. Мир, в котором отнюдь не по собственной воле оказалась его группа, не переставал каждый день преподносить все новые и новые сюрпризы. Вот и сегодня он порадовал Даная восхитительным восходом. Местное солнце не просто вываливалось из-за горизонта, оно поднималось в ореоле чудесных перистых облаков жемчужно-серебристого цвета, от чего банальная ежедневная процедура превращалась в завораживающее, ни с чем не сравнимое феерическое действие.
Любуясь восхитительной картиной восхода дневного светила, Данай неожиданно почувствовал острый укол в области сердца. В мгновение ока яркие и сочные краски раннего утра поблекли, а мысли юноши потекли совсем в другую сторону. Несмотря на кажущуюся идиллию, Дан, в отличие от остальных членов группы, относился весьма недоверчиво к здешним красотам. Вот и сейчас некий посыл от неизвестного доброжелателя или ангела-хранителя нежданно-негаданно испортил ему настроение. Дать внятное объяснение причинам своего беспокойства он не мог, но был абсолютно уверен, что ни его, Даная, ни его товарищей в самом ближайшем будущем ничего хорошего не ожидает. Он не мог припомнить случая, чтобы когда-либо в жизни его охватывало такое омерзительно-тоскливое чувство тревоги, будто обостренное подсознание пыталось предупредить своего хозяина о какой-то грядущей опасности.
Данай вновь посмотрел на огромный золотой диск, лениво выбирающийся из облачных перин, и постарался отбросить прочь все тревожные мысли. Негоже бравому разведчику вешать нос без видимой на то причины. Когда появится реальная опасность, вот тогда и начнем разборки.
Вернувшись в лагерь, Дан отметил, что все уже на ногах и каждый занимается своим делом. Храп крутится около робота-стража – снимает показания. Канат, стоя в ручье, самозабвенно жонглирует тремя булыжниками пуда по два каждый. Ангелан помешивает половником содержимое котелка, висящего над горящим костром, и, прикрыв ладонью глаза от яркого солнечного света, наблюдает за тренировкой эльфа.
Перед тем как покинуть здание базовой станции, Рон имел продолжительный разговор с бортовым компьютером. Результатом этой продуктивной беседы стало появление из горнила субатомарного синтезатора двух чудесных катан – старинных эльфийских мечей. И вот уже второе утро подряд бывший Клановый Боец Дубовых Листьев демонстрирует товарищам свои феноменальные навыки владения холодным оружием. Данай невольно попридержал шаг и стал наблюдать за тем, как пара полупрозрачных кругов, образованных при вращении двух бритвенной заточки металлических полосок метровой длины, сходятся с взаимным проникновением, но без каких-либо отрицательных последствий друг для друга и вновь расходятся. Затем эльф высоко подпрыгнул, сгруппировался и сделал двойное сальто вперед, не переставая при этом работать своим смертоносным оружием. В этот момент он был похож на вращающееся колесо, окруженное туманным маревом. Однако всем присутствующим было без объяснений понятно, какими последствиями для всякого существа чреват даже самый легкий контакт с этой обманчиво невесомой дымкой.
Неожиданно Данаю припомнилась старая сказка про трех братьев. Один из них был великим брадобреем и побрил на бегу зайца. Другой – знатным кузнецом, он подковал на полном скаку лошадь. А третий брат настолько хорошо владел мечом, что с помощью клинка создал непреодолимую преграду для падающих с неба дождевых струй и во время ливня сумел остаться совершенно сухим.
«Если бы сейчас набежали тучи и хлынул дождь, – подумал юноша, – Рон вполне смог бы парировать каждую каплю влаги и вдобавок прикрыть кого-нибудь из нас».
Закончив разминку, Ронсефаль вложил мечи в лежащие неподалеку на траве ножны, приветливо улыбнулся и поздоровался с командиром. От внимательного взгляда эльфа не ускользнул тот факт, что, несмотря на отсутствие видимых причин, Данай пребывает не в самом лучшем расположении духа.
– Чего невесел, Дан? – спросил бывший Клановый Боец Дубовых Листьев.
– Сам не понимаю, Рон. Вроде бы и утро доброе, и погодка отменная, одним словом, никаких видимых причин для беспокойства, однако что-то гнетет меня изнутри – предчувствие, что ли, какое-то. Сам-то ты ничего не чувствуешь?
Эльф остановился, зажмурился и замер, словно прислушивался к чему-то. Через минуту он открыл глаза и еще шире улыбнулся Данаю.
– Не бери в голову, командир. Вряд ли в этом спокойном мирке отыщется тварь опаснее медведя. У тебя попросту расшатались нервишки. Обратись к его магическому высочеству, все равно от безделья мается, вот он тебе их моментально подлечит, да еще спасибо скажет за то, что не даешь его мозгам закиснуть и обеспечиваешь работой.
Успокоив таким образом своего командира, Ронсефаль аккуратно положил упакованные в ножны катаны на травку и помчался к ручью, ополаскиваться.
– Да ну тебя! – Дан крикнул вслед убегающему товарищу. – Тоже мне, советчик выискался!
Конечно же, молодой человек не стал обращаться за помощью к магу. Дурные предчувствия и тревожные посылы своего подсознания он пока решил особо не афишировать. Вдруг это всего-навсего обыкновенная хандра – результат неожиданной смены обстановки. Очутился незнамо где, вот и лезут в голову всякие мысли по причине душевных переживаний за себя и своих товарищей. Справедливости ради, за себя-то капитан волновался меньше всего. За те полтора года, истекшие со дня первого знакомства с будущими членами его боевой пятерки, Данай так и не научился спокойно посылать подчиненных на верную гибель. Он старался всеми способами избежать неоправданного риска, может быть, именно по этой причине столь бесконечно долгий в условиях боевой обстановки срок все его товарищи (хвала Создателю!) были целы и невредимы.
От нехороших мыслей Даная отвлек Храп. Гном подскочил к капитану с докладом о результатах ночного сканирования окружающей местности. Как и за прошедшую ночь, робот-охранник ничего особо опасного не выявил. Парочка крупных хищников не в счет – эти приблизились к лагерю больше из любопытства, нежели с целью поужинать кем-нибудь из боевой диверсионной пятерки, и тут же поспешили ретироваться, получив порцию направленного ультразвука. Кроме любопытных хищников примерно в половине третьего в пределах зоны сканирования появлялась некая субстанция. Суетливый Храп тут же настроил свой коммуникатор, и перед Данаем прямо в воздухе возникло голографическое изображение ночного феномена. При всей своей врожденной впечатлительности молодой человек умел сдерживать собственные эмоции и без особой нужды не демонстрировать их окружающим. Однако на сей раз он не смог удержать возглас изумления. Дело в том, что по своей форме субстанция напоминала парящую на высоте пяти метров долговязую фигуру гуманоидного существа. Ничего конкретного о том, к какой именно расе двуногих относилось это загадочное создание, сказать было невозможно, поскольку парящий в воздухе тип был плотно упакован в ниспадающий ниже ступней странный, будто струящаяся ртуть, плащ; кроме того, голову его прикрывал низко надвинутый на лицо капюшон. Даже при солнечном свете фигура выглядела весьма зловеще, нетрудно было представить, какое впечатление она могла бы произвести на членов диверсионной группы в темное время суток.
– А это что за лунный монах? – спросил подошедший Ангелан. – Зело страхолюден.
– «Лунный монах», говоришь? – криво усмехнулся Дан. – Пусть будет лунный монах. – И, взглянув на гнома, поторопил его: – Не томи, гони параметрические данные!
В ответ на требование командира рядом с голограммой побежали столбцы цифр и других загадочных знаков. Впрочем, загадочными эти знаки были для кого угодно, только не для Даная и находящихся рядом с ним Ангелана и Храпа.
– Вот это да! – воскликнул маг группы. – При нулевой массе плотность объекта стремится к бесконечности. А здесь биометрический коэффициент аж зашкаливает, но астральное тело полностью отсутствует, и кривые биоритмов весьма странные…
– И что ты обо всем этом думаешь? – спросил Дан.
– Тут и думать особо нечего, – почесал кончик своего конопатого носа чародей, – либо аппаратура нашего механика в одночасье вышла из строя, либо эта штуковина, – Ангел указал рукой в сторону маячившей в воздухе фигуры, – каким-то неведомым способом повлияла на показания сканирующих систем робота-стража.
– Насчет исправной работы робота можешь не сомневаться, – ревниво заметил Храп. – Невооруженным глазом видно, что эта хрень явно имеет магическое происхождение.
Спорить с самоуверенным гномом Ангелан посчитал ниже своего достоинства и как ни странно (давненько такого не случалось) признал правоту слов своего извечного оппонента:
– Вполне вероятно, даже скорее всего, эта, как ты изволил выразиться, хрень имеет магическую сущность, ибо ни один материальный объект во Вселенной не может обладать подобными параметрами. – Взгляд чародея неожиданно подернулся поволокой, он запустил пятерню в рыжую копну на своей голове и, полностью игнорируя присутствие непосредственного начальника, забормотал себе под нос что-то маловразумительное: – Если масса… тогда показатель плотности… Невозможно при таком Q и дельта не вписывается в рамки… Куда девать показатель G?.. Нет, эмпирика не поддается описанию даже уравнениями третьего порядка… А если попробовать…
– Эй, Ангел! – Данай окликнул с головой погрузившегося в дебри мудреных рассуждений мага. – Значит, ты не отрицаешь вероятность магического происхождения лунного монаха?
Дану пришлось дважды повторить свой вопрос, пока его смысл не дошел до сознания погруженного в размышления чародея.
– Скорее да, чем нет, – возвращаясь к реалиям жизни, подтвердил Ангелан. – Более того, если отбросить некоторые явные несоответствия и попробовать затолкать полученные данные в прокрустово ложе интегральных уравнений высшей магии… – Чародей на минуту замолчал, будто на глазах у Дана, Храпа и подоспевшего Ронсефаля прямо в уме щелкал, словно орешки хун, эти самые интегральные уравнения. – Ночной гость является существом одушевленным, и не просто одушевленным, а высоко интеллектуальным. Вполне возможно, это маг высокой квалификации…
– Вот же чародейское племя, – пробормотал еле слышно эльф, – наговорят, наговорят, а чего сказали, сами не понимают.
Однако чародей уловил бормотание мастера разведки и не оставил шпильку эльфа без внимания. Он посмотрел на остроухого товарища сочувственным взглядом, как обычно смотрят на своих воспитанников молоденькие преподавательницы специальных учебных заведений, чьи сердца еще недостаточно очерствели от постоянного общения с умственно отсталыми детьми, и отчетливо, едва ли не по слогам произнес:
– Это означает, уважаемый Рон, что здесь существуют весьма продвинутые маги, которые, если захотят, смогут помочь нам добраться до одного из обитаемых миров Великой Империи…
– Я бы даже согласился оказаться на одном из необитаемых, – мудро заметил Храп.
– Пусть даже в открытом космосе, – подхватил Ронсефаль, – лишь бы в пределах досягаемости доблестных имперских спасателей.
Все четверо дружно рассмеялись, да так громко, что жонглирующий булыжниками Канат, не понимая сути происходящего, также широко оскалился, поддавшись общему веселью.
Ровно через час, позавтракав и упаковав вещи по рюкзакам, построились в походную колонну и легкой рысцой покинули временный лагерь. Перед отправкой Данай приказал подчиненным на всякий случай надеть генераторы полевой защиты. Хоть оперативная обстановка и не требовала этого, но Дан по старой военной традиции, а также принимая во внимание свою утреннюю хандру, решил, что будет лучше малость перебдеть. К тому же явление загадочного ночного гостя, который по непонятной причине не пожелал представиться, также вызывало определенные опасения. Со стороны личного состава возражений не последовало.
Среднюю походную скорость около пятнадцати километров в час удавалось выдерживать без особого напряжения. Этому во многом способствовало то, что рельеф местности был достаточно сглажен, к тому же антигравитационные пояса компенсировали вес тяжелого вооружения, боеприпасов и прочей поклажи, а часам к девяти небосвод затянула пелена слоистой облачности, оберегая путников от обжигающих лучей местного дневного светила.
Через три с половиной часа после начала движения имперская диверсионная пятерка под командованием бравого капитана Даная Шелеста, преодолев вершину водораздельного хребта, наткнулась на засеянное какой-то злаковой культурой поле. Никаких сомнений в том, что это поле было кем-то засеяно, не возникало, поскольку с вершины холма открывалась широкая панорама освоенного разумными существами пространства. Поля злаковых, бахчевых, овощных и прочих сельскохозяйственных культур простирались вширь и вглубь и исчезали за туманной дымкой горизонта. Каждое поле по краям было обсажено плодовыми деревьями и кустарниками, выполняющими, помимо своего прямого назначения давать урожай, почвозащитные функции.
У самого подножия пологого холма на территории нескольких гектаров были разбросаны в живописном беспорядке около полусотни дощатых домиков. Деревушка утопала в изумрудной зелени садов. Все здания здесь были выкрашены в невообразимо яркие цвета, и каждое по-особенному. При первом взгляде на это буйство красок создавалось впечатление, что здесь обитают существа миролюбивые, общительные, вполне доброжелательные ко всякому гостю, даже непрошеному.
Однако не раздолье сельхозугодий, не веселый облик туземного поселения привлекли внимание наших героев. Справа от деревни прямо посреди обширного поля, засаженного капустой, творилось что-то невразумительное. Группа двуногих существ числом примерно с дюжину, выстроившись редкой шеренгой, производила своими верхними конечностями невообразимые манипуляции, очень похожие на язык жестов глухонемых. Примерно на удалении полукилометра от банды мимов выстроилась в линию, зависнув в нескольких метрах от земли, другая не менее экзотическая группа. Эти были облачены в черные и переливчатые, будто ртуть, балахоны, на головы их были низко надвинуты глубокие капюшоны, не позволяющие стороннему наблюдателю рассмотреть скрытые под ними лица. Руки странных созданий были разведены в стороны на уровне плеч, а длинные тонкие пальцы находились в непрерывном движении, будто они распутывали ненароком перепутанную какой-то нерадивой хозяйкой льняную кудель либо вели безмолвную беседу со стоящими напротив людьми.
– Смотрите! – не удержался от громкого возгласа эмоциональный Храп. – Лунные монахи. Не меньше двух десятков… – И, немного помолчав, так же эмоционально выразил свое отношение к происходящему: – Что-то мне все это не очень нравится. Кажется, мы ненароком подоспели к началу грандиозной разборки между двумя местными группировками.
– Понять бы еще, кто тут прав, а кто нет, – отозвался Канат, – вроде бы мы пришли в гости, надо бы помочь хозяину в беде. Да нешто разберешь, кто здесь хозяин.
– Тут и разбирать нечего, – компетентно заявил Ангелан. – Люди стараются не допустить лунных монахов в деревню, значит, именно они и есть здешние хозяева.
– Откуда тебе известно, что в деревне живут люди, а не какие-нибудь другие создания? – спросил Дан.
– Что я, человека от эльфа, гнома или гоблина не отличу? – обиделся маг. – Похоже, местные что-то не поделили между собой.
– Тогда давай шмальнем из всех стволов по этим парящим бестиям, скрывающим под капюшонами от народа свою гнусную сущность, – незамедлительно предложил Храп.
– Я тебе шмальну, да так, что во веки веков без команды желание шмалять отпадет! – одернул чересчур инициативного бойца Данай. – И вообще, свои уркаганские привычки прошу особенно не выпячивать! Напоминаю всем присутствующим, что мы разведгруппа, а не банда авантюристов с уголовно-криминальными замашками. Может быть, лунные монахи попросту наведались к местным в гости, и в настоящий момент они искренне и от всей души приветствуют друг друга…
Слева от Даная послышался тихий смешок Ронсефаля, а вскоре заговорил и он сам:
– Дан, ты сам-то хоть чуть-чуть веришь в то, что только что сказал? Какая теплая встреча, какие задушевные приветствия? Не нужно быть семи пядей во лбу и обладать феноменальным магическим даром для того, чтобы понять, что эти ребята собрались здесь вовсе не ради дружеской беседы и веселого застолья. Не так ли, Ангел?
– Совершенно верно, Рон, – подтвердил подозрения эльфа маг.
– Без вас давно понял! Не дурак! – огрызнулся Дан. – Пока не поздно, давайте лучше вместе подумаем, что нам делать в сложившейся ситуации…
– Командир, кажется, поздно думать! – воскликнул Ронсефаль и указал рукой в направлении капустного поля. – Смотрите, уже начинается.
Там, куда был направлен указующий перст эльфа, затевалось нечто неописуемое и очень страшное. С длинных костлявых пальцев лунных монахов начали срываться мощные разряды молний, настолько ослепительные даже в дневное время суток, что поневоле приходилось прищуриваться, даже прикрывать глаза ладонями от особенно ярких вспышек. Электрические разряды были направлены на выстроившихся шеренгой магов (не оставалось никаких сомнений в том, что это были именно маги), более того, они почти долетали до ничем не защищенных тел. Однако, наткнувшись на невидимый кокон, окружавший каждого человека, смертоносные молнии рассыпались феерическими водопадами пылающих брызг, будто от плазменного резака, крушащего толстенную моносталинитовую броню списанного в утиль галактического рейдера. Как только интенсивность обстрела со стороны лунных монахов ослабевала, в действие вступала магическая артиллерия людей. В направлении порхающих в воздухе темных фигур летели рои пылающих шаров. Но, так же как и молнии лунных монахов, фаерболы магов не достигали цели. Не долетев нескольких метров до цели, они будто натыкались на невидимую стену и с громким шипением угасали.
Между тем, пока две группы аборигенов продолжали обмен магическими ударами, со стороны деревни показалась довольно плотная толпа народа. Людской поток двигался прочь от поля битвы в сторону ближайшего леса. Похоже, обитатели деревни не надеялись на то, что их магам удастся отразить нападение непрошеных гостей, поэтому, подхватив на руки малых деток и первое, что подвернулось под руку, люди спешили покинуть родные стены и уйти как можно дальше за то время, пока сельским чародеям удается сдерживать натиск лунных монахов.
Мощная оптика гравитационных биноклей позволяла нашим героям хорошенько рассмотреть бегущих. По выражению ужаса, исказившего лица людей, нетрудно было догадаться, что все они вполне осведомлены о том, что ожидает их после того, как закутанные в балахоны существа сломят сопротивление защитников деревни и доберутся до них.
Неожиданно один из лунных монахов отделился от толпы своих товарищей и, обогнув линию обороны неприятеля, рванул вслед за убегающими жителями деревни. В его сторону полетели рои фаерболов, но отчаянному удальцу удавалось каким-то чудесным образом избегать контактов с огненными шарами. Он взмахнул руками и превратился в небольшое темное облачко.
Поначалу Данай и его товарищи не обратили никакого внимания на этот феномен. Облако как облако, висит в воздухе и пускай себе висит дальше. Но именно это на первый взгляд безобидное образование привлекло особое внимание магов обороняющейся стороны. Забыв о противнике, они принялись обстреливать облачко своими фаерболами, но выпущенные в спешке огненные шары пролетали мимо, не причиняя ему никакого вреда. Лунные монахи, воспользовавшись замешательством в рядах противника, удвоили натиск, в результате чего защитники деревни, потеряв двух магов, были вынуждены плюнуть на висящее в воздухе облачко и вернуться к отражению нападения главных сил атакующей стороны.
Оставленное наедине с самим собой облако повисело с минуту в воздухе, словно раздумывало, что ему делать дальше, затем, постепенно наращивая скорость, помчалось вслед за несущимся прочь от места битвы гражданским населением. Вскоре оно настигло группу стариков, изрядно отставшую от основной массы убегающих. То, что произошло дальше, повергло в неописуемый ужас даже видавших виды имперских разведчиков. Темное облачко лишь на мгновение окутало ковыляющие фигуры четырех престарелых беженцев, сгустилось и тут же отпрянуло вверх и в сторону. Результат даже столь кратковременного контакта был ужасен – вместо живых людей на поле остались четыре начисто обглоданных скелета. Постояв краткий миг, лишенные мышц, хрящей и сухожилий человеческие остовы начали опадать на землю, и вскоре на поле белели четыре кучки костей, каждая из которых была увенчана оскаленным черепом.
– Все, с меня хватит! – громко воскликнул Данай. – Канат, берешь на себя облако! Ангел, обеспечиваешь магическое прикрытие группы! Остальным работать по лунным монахам!
Повторять приказ дважды ему не пришлось, ибо у всех уже давно чесались руки показать кое-кому, где раки зимуют. А после того как созданное извращенным чародейством облако в считаные мгновения вчистую обглодало четырех пожилых людей, бойцам и вовсе стало невмоготу.
Прильнув к прицелам своих бластеров, Дан, Ронсефаль и Храп занялись методичным уничтожением парящих над поверхностью земли фигур. Это у них получалось очень даже неплохо, поскольку магическая защита этих существ была практически не приспособлена для отражения лазерного луча высокой мощности. Получив заряд энергии скользящим лучом, лунный монах в отличие от любого нормального индивидуума не распадался на две половинки, а взрывался, будто осветительный фотонный фугас, но светил недолго – каких-нибудь пару секунд, затем исчезал бесследно, не оставляя никаких материальных следов своего былого присутствия. Получив неожиданную помощь, маги, защищавшие деревню, приободрились и заметно активизировали натиск против общего врага.
Значительно хуже дела обстояли у Каната. Стараясь не зацепить улепетывающее со всех ног мирное население, огр усердно обрабатывал облако лучом своего тяжелого стационара. Однако практически никакого видимого урона витающей в воздухе субстанции это не наносило. Непосредственно в зоне контакта лазерного луча и облачного вещества что-то вспыхивало и потрескивало, но от этого масса и объем облака практически не уменьшались. Огр пытался варьировать фокусировку, чтобы увеличить площадь зоны поражения, но уменьшение оптической плотности светового потока быстро сводило на нет эффективность оружия. Единственно, чего добился Канат, было то, что падкое до органики ненасытное создание отворотило свой взор от толпы аборигенов и устремилось прямиком в направлении бравой имперской «пятерни».
После того как с лунными монахами было полностью покончено, между нашими героями и смертельным облаком оставалось не более сотни метров. Освободившаяся троица попыталась оказать помощь товарищу, но пользы от этого было как от козла молока. Складывалось впечатление, что на тебя надвигается гигантский комариный рой и ты пытаешься отмахнуться от него прутиком. Часть комаров, конечно же, погибает, но на их место встают все новые и новые полчища кровососов.
В конце концов, над полем неравной битвы раздался громкий голос мага:
– Дан, скажи ребятам чтобы прекратили бесполезную пальбу. Облако движется в нашем направлении, я уже приготовил соответствующее заклинание для его нейтрализации.
Но применить свое искусство против магической субстанции ему не пришлось. Неожиданно между пятеркой разведчиков и приближающимся облаком поднялась высоченная огненная стена, в которую со всего разгона оно и врезалось. Раздался противный треск, и в воздухе запахло горящей органикой. Только теперь все смогли рассмотреть, что кошмарное облако вовсе не являлось сгустком какой-то магической эманации. Это было скопище очень мелких крылатых тварей.
Как только рой был уничтожен, огненная стена, созданная магами деревни, погасла. Данай нагнулся и поднял с земли отливающее металлической зеленью тельце, но тут же, вскрикнув от боли, поспешил отбросить его в сторону – насекомое всего лишь потеряло крылья, но окончательно не погибло и не потеряло способности кусаться.
Тем временем обстановка вокруг существенно поменялась. Спасавшиеся бегством аборигены каким-то образом прознали о том, что опасность миновала, и, прекратив со всех ног улепетывать в сторону леса, неспешно двинули обратно в деревню. Большинство людей радовались своему спасению, кто-то в голос рыдал, оплакивая погибших, а некоторые недоуменно крутили головами – похоже, до конца не могли поверить в происшедшее на их глазах чудо. Десяток уцелевших магов торжественной колонной направились к своим спасителям, ибо ни у кого из присутствующих не возникало ни малейших сомнений в том, что население деревушки выжило исключительно благодаря неожиданному вмешательству пришельцев. Данай отметил для себя одну особенность – головы всех без исключения чародеев были бриты наголо, отчего напоминали увеличенные бильярдные шары.
После того как группа магов приблизилась к нашим героям, вперед выступил высокий мужчина среднего возраста и плотного телосложения с синими, как безбрежное море, глазами.
– Хюваа паиваа! Раккаат юстявят, киитоксиа оикейн палйон… – низко поклонившись, заговорил он на каком-то непонятном певучем языке.
Данай хотел было показать знаками, что он не понимает ничего из сказанного незнакомцем, как вдруг в ушах раздался механический голос лингвоанализатора:
– Анализ фразы позволяет с вероятностью сто процентов предположить, что человек разговаривает на одном из земных диалектов. Язык с вероятностью девяносто восемь процентов принадлежит финно-угорской языковой группе, скорее всего это именно финский – вероятность восемьдесят пять процентов. Справка: Финляндия – государство на севере Европы, Европа – один из континентов Земли. Вместе со всеми известными земными наречиями словарь данного языка и основные правила грамматики заложены в память каждого боевого коммуникатора. Необходимый для общения базовый курс может быть внедрен в ваше сознание в самое ближайшее время посредством сеанса гипнопедии. Прошу разрешения в дальнейшем для общения с местными жителями пользоваться вышеозначенным языком, а также на проведение сеанса гипнопедии для всех членов группы.
Данай, так же, как и его коллеги, получившие аналогичные послания от своих коммуникационных устройств, стоял столбом и во все глаза беззастенчиво пялился на вновь приобретенных братьев-землян. Неужели за долгие тысячелетия взаимной изоляции именно ему и его товарищам выпала честь установить контакт с одной из ветвей земного человечества? Еще в школе Дан увлекался изучением истории Земли, поэтому ему было кое-что известно о Финляндии и ее населении. Конечно же, намного меньше, чем о воинственных германцах, упорных и хитрых англичанах, наглых самоуверенных американцах, трудолюбивых китайцах или бесшабашных русских. Из всех попадавших ему на глаза источников следовало, что финны – вполне добродушные люди со специфическим чувством юмора, не агрессивны, весьма толерантны к чужому мнению и поступкам, несколько флегматичны по натуре. Юноша даже попытался приобщиться к культурному наследию этого народа, начав читать книгу финского автора из обширной коллекции мировой литературы, сохраненной для потомков заботливыми предками. Помнится, там муж уходил из дома за каким-то древним приспособлением для добывания огня и в результате получил целый ворох проблем на свою задницу. Однако, не дочитав и до середины, бросил – уж очень тяжело усваиваемым юмором обладали эти древние финны.
Некоторое время пришельцы и аборигены молча стояли, вылупив глаза друг на друга. Наконец Данай опомнился и сообразил, что пауза затянулась до неприличия. Он негромко пробормотал, обращаясь к квазиразумной сущности коммуникационного устройства:
– Разрешаю пользоваться финским языком и во время ближайшего отдыха провести сеанс гипнопедии для всех членов группы. А теперь переведи то, что сказал этот лысый тип.
Ответ на заданный вопрос последовал незамедлительно:
– Добрый день! Дорогие друзья, огромное вам спасибо! Народ Лахти в моем лице выражает героям сердечную благодарность за своевременно оказанную помощь.
Данай, в свою очередь, отвесил поклон незнакомцу и негромко, исключительно для того, чтобы коммуникатор смог разобрать смысл его фраз, заговорил:
– Не стоит благодарности. Прийти на помощь людям, оказавшимся в беде, – священный долг всякого разумного существа.
Электронный переводчик тут же проанализировал слова юноши и уже по-фински через виртуальный динамик, который он разместил непосредственно у лица молодого человека, донес смысл сказанного до ушей встречающих.
Было видно, как вытягиваются от изумления лица чародеев, ибо артикуляция речевого аппарата Дана никак не согласовывалась с издаваемыми им звуками. Получалось, будто губы молодого человека произносят одно, а уши окружающих слышат совсем другое.
– Не обращайте внимания, – широко улыбнулся Данай, – мне и моим товарищам совершенно не ведом язык вашего народа, поэтому я говорю на своем языке, а машина внутри вот этого ящика, – он указал рукой на притороченную к поясному ремню комбинезона коробочку индивидуального коммуникатора, – осуществляет перевод сказанного на финский. Чтобы вам было понятно, можете считать это обыкновенным колдовством.
В ответ на слова пришельца толпа магов возбужденно загалдела. Из обрывочных возгласов взволнованных аборигенов Дан понял, что их больше всего взволновал сам факт появления столь странных существ, не способных разуметь их родного языка, – похоже, в этом мире все разговаривали исключительно по-фински. Чтобы прекратить невыносимый для ушей галдеж, выступивший вперед крепыш громко выкрикнул какую-то не поддающуюся лингвистическому анализу фразу. По всей видимости, этот тип пользовался среди соплеменников непререкаемым авторитетом, ибо толпа моментально умолкла и вновь обратила свои взоры на странных пришельцев.
– Меня зовут Матти Виртанен, – представился мужчина. – Я маг Лахти, а это мои коллеги из соседних селений.
Каждый из членов боевой «пятерни» по очереди откланялся и назвался по имени. Затем представились маги, но для Даная оказалось невыполнимой задачей запомнить не менее десятка странных труднопроизносимых имен. Он вовсе и не стремился напрягать мозги, ибо в любой момент мог обратиться за подробной справкой к своему коммуникатору, от бдительного ока которого не ускользала ни единая, даже самая незначительная деталь. По окончании официальной части Матти Виртанен взмахнул рукой и обратился к пришельцам:
– Прошу отважных героев воспользоваться нашим гостеприимством. Жители Лахти сочтут за честь принять со всеми подобающими почестями своих спасителей.
Назад: Интермеццо Палач
Дальше: Краткий исторический очерк Коренные народы Нового Эльдорадо