Таинственный мешок

Неприятности, как известно, имеют свойство начинаться как раз с чего-нибудь удачного или даже счастливого.

В тот же вечер, а именно в восемь часов семнадцать минут, филер Марек явился на дом любимого начальника. Тот как раз ужинал. Захлебываясь от быстрого бега, с порога выпалил:

– Господин майор, неусыпно ведем прослежку! – Заглянул в небольшую записную книжку. – Хромой в одиннадцать часов двенадцать минут вышел из дома Власты Топальцевой и пешком отправился в загородный ресторан «Диана». Здесь он выпил две бутылки красного вина, съел две порции котлет, один раз ходил в туалет. В начале четвертого часа пополудни Хромой вернулся в дом Топальцевой. Я, господин майор, подошел к дому и услыхал такой храп, что стекла дребезжали. Из этого я заключил, что Хромой спит. – Выразительно посмотрел на накрытый стол. – Господин майор, можно глоток воды? Спасибо! Целый день как собака бегаешь, бегаешь…

– Продолжай! – рявкнул Бифштекс. – И говори громче. – Повернул левое ухо.

– А дальше, господин майор, самое замечательное! Ровно в семь часов сорок пять минут, как только стало в горах темнеть, Хромой вышел из дома с пустым мешком в руках. Навстречу Хромому – прохожий старик, это сторож Черпальной станции Мишель. Я, господин майор, ходу. Как бы нечаянно сблизился и вопрос услышал. Хромой спрашивает на ломаном немецком языке: как, дескать, пройти к Смотровой площадке Карла IV? – Марек рассмеялся. – Господин майор, вы видели австрийца, чтобы он родного языка не знал?

Бифштекс подбодрил филера:

– Не отвлекайся, дело говори. Сторож ему указал дорогу?

– Конечно! После этого Хромой заковылял в указанном направлении в гору, я побежал вам докладывать.

– Что делает Гавличек?

– Гавличек остался продолжать наблюдение за Хромым, который ведет себя спокойно и о прослежке не подозревает.

Бифштекс с чувством пожал руку ценному сотруднику и спросил:

– Водки выпьешь?

– Еще не встречал порядочного человека, который отказался бы выпить, когда предлагает любимый начальник!

– На, закуси соленой рыбкой. Ведь, подлец, проголодался за день!

– Так точно, господин майор! Целый день на ногах, не присесть, не отдохнуть, все выведать, да чтобы тебя еще фигурант не застукал, это, господин майор, надо иметь талант и вдохновение не меньше, чем у Энрико Карузо.

– Ну, давай, братец, еще одну опрокинь, взбодрись!

Марек отказываться не стал. Бифштекс спросил:

– Как думаешь, для чего Хромому мешок?

– Простите, господин майор. Я поставлен не думать, а наблюдать, запоминать, докладывать. Если филеры думать начнут, так премьер-министрам делать будет нечего.

– Тоже верно! Премьер-министром может быть любой, а хороший филер, как Энрико Карузо, раз в сто лет рождается. Ну, последнюю пропусти, да и я с тобой – за успех дела! – Бифштекс налил, и они выпили. Дал ценное указание: – К самой площадке за Хромым не шляйтесь, а то себя обнаружите.

– Это точно, место там, конечно, лесистое, но совершенно безлюдное! И фигуранту сверху вниз все видно. Веточка какая хрустнет, так фигурант ушами дернет, насторожится, начнет все время оглядываться. Как сейчас помню, в тринадцатом году к нам из России знаменитый вор приехал по фамилии Хабибулин…

Бифштекс поморщился:

– Ты, Марек, как выпьешь, всегда болтать начинаешь! Сдался тебе этот подонок Хабибулин. Давай по делу рассуждать. На Выхлядке Хромой ночевать останется?

– Конечно нет!

– Правильно! Он не за этим туда пошел. А зачем? Да еще мешок с собой понес. У Хромого один путь – он обязательно спустится вниз, придет к Топальцевой. Тут и попадет под наше наблюдение. Если получится, постарайся передать Гавличку, чтобы изобразил из себя спящего пьяного и улегся где-нибудь на спуске. Ты, Марек, наблюдай теперь за домом Топальцевой: с чем вернется Хромой, в каком часу спать ляжет? А как только вернется домой Топальцева, забери у нее солдатский билет или аусвайс фигуранта, скажи, что скоро вернем. На еще рюмку, закуси яблочком! Ну, Марек, с Богом, вперед, на охоту! Утром принесите рапортички.

* * *

Когда окончательно над горными холмами Карлсбада сгустились вечерние сумерки, к Францу Эльберту, полицейскому и контрразведчику, тревожно постучали в дверь.

Бифштекс этим стуком остался крайне недоволен, ибо как раз в этот момент начинался очередной акт примирения с блудливой супругой.

Он высунул голову в окно:

– Кто тут долбает, спать не дает?

Сразу же возник силуэт Марека. Он громко зашептал:

– Господин майор! Хромой в половине одиннадцатого вернулся домой с тяжеленным мешком, чего-то приволок.

– Чего-чего? Говори громче, чего приволок?

– Он, прохвост, занавески плотно закрыл, я вертелся, вертелся, ничего не видать.

Бифштекс глубоко задумался, и ночной зефир веял по его широкой, заросшей жесткой шерстью груди. «Что у этого проходимца в мешке? И почему за этим грузом он забирался на высокую гору?»

В другое время Бифштекс начал бы действовать незамедлительно, но сейчас его страстно тянуло к любимой, которая сонно ворковала:

– Ты где пропал, лягушонок?

Марек добавил:

– Господин майор, аусвайса у Хромого нет. Есть только солдатский билет. Я изъял его у Топальцевой, как вы приказывали. Вот он!

Бифштекс забрал билет, с наслаждением потянулся, хрустнул широкими костями и сказал:

– Ты, Марек, передай Гавличку, пусть всю ночь наблюдает за домом Топальцевой, а сам отправишься спать до утра. – Марек был любимцем начальника, и поэтому тот давал ему поблажки. – В семь ноль-ноль заступишь в наблюдение, сменишь Гавличка. Спокойной ночи!

– И вам того же! – радостно сказал Марек и понесся выполнять приказ. Радость его была понятной. Получив солдатский билет Хромого, как всякий природный филер, первым делом познакомился с приметами фигуранта. И приметы эти совершенно не совпадали с Хромым: «От роду лет: родился в 1868 г. Звание: гражданин города Данцига, лудильщик. Вероисповедание: католик. Рост: 180 сантиметров. Цвет волос: блондин. Цвет глаз: светло-голубой. Особые приметы: татуировка на груди – тевтонский меч, обвитый змеей».

На самом деле фигурант был ниже сантиметров на десять, был он брюнетом, глаза темного цвета. Татуировку Марек разглядеть, понятно, не мог, но твердо был убежден: ее не существует.

Но свою уверенность в том, что Хромой явился с чужим документом, филер начальнику намеренно не доложил. Марек смертельно устал, хотелось пить и есть, а скажи шефу всю правду – тот мог бы устроить ночной обыск с выемкой и задержанием, и наша история имела бы совершенно иное продолжение.

Марек в полной темноте сумел-таки отыскать Гавличка, разбудил его, сказал:

– Бифштекс приказал тебе не смыкать глаз, следить за домом.

– А ты куда? – В сонном голосе Гавличка зазвучала обида.

Марек пошутил:

– У меня задание ответственное. Я отправляюсь соблазнять супругу Бифштекса.

– Ну, радость не велика! – громко зевнул Гавличек. – Там уже перебывал весь Карлсбад и его окрестности.

– В семь утра сменю, а ты тут бди!

Итак, все оказались на своих местах: Бифштекс в объятиях блудливой супруги, Марек в своей постели, а филер Гавличек дрых недалеко от дома Топальцевой, зарывшись в сухое, пахнувшее солнцем и травами сено.

Утро готовило жуткие события.