ГЛАВА ШЕСТАЯ
Беседа ничего не прояснила.
Не все приглашенные отозвались, и не все включились в разговор. А те, кто активно участвовал в «круглом столе», больше ругались, обвиняя игровые компании — а следовательно, и Танка, как представителя корпорации — в неотлаженности программного обеспечения, в недобросовестной — за счет пользователей — Конкуренции, во всевозможном надувательстве, в гонке за прибылью…
Они все получили компенсации за причиненный вред, сейчасим казалось, что этих денег недостаточно.
Танк, крепясь, долго выслушивал их обвинения и жалобы, пытался перевести разговор на нужную тему. Бесполезно! Встреча кончилась тем, что Танк обозвал собеседников «стадом баранов с куриными мозгами» и отключился.
Все же кое-что полезное от этой встречи он получил. Воспользовавшись парой специализированных утилит, он просканировал компьютеры собеседников, выудив из них всю информацию, что было возможно. Вряд ли корпорация использовала подобные методы в своей работе — будь она уличена в таких прегрешениях, у нее возникли бы серьезные проблемы.
Полученную информацию еще предстояло проанализировать, а пока Танк решил повести расследование по другому пути.
Он вернулся на сервер с данными, открыл раздел, на котором была установлена закладка с пометкой «Важно!», и занялся изучением документов.
Он уже видел эти материалы, он обратил на них внимание еще при первом знакомстве с базой данных. Тогда он бегло просмотрел эту папку, оставил закладку и пошел дальше.
«Дело Рональда Филлипса» — так был озаглавлен этот примечательный раздел.
Рональд Филлипс, известный также как Серый Рыцарь, оказался в пренеприятной ситуации — он застрял в виртуальном мире игры. Почему это произошло, никто толком объяснить так и не смог. Ученые и медицинские светила корпорации вдоль и поперек исследовали его мозг, программисты перелопатили миллионы строк программного кода, специалисты по железу досконально изучили оборудование Рональда — все безуспешно. Гигабайты отчетов и прочего мусора не проясняли ровным счетом ничего. Да, нейрофизиологи отмечали какой-то сбой в каких-то там ритмах, обращали внимание на необычную форму неких мозговых волн, делали неуверенные выводы, что подобная мозговая активность похожа на мозговую активность больных эпилепсией. Да, программисты как обычно отловили кучу мелких ошибок, проанализировали трафик, проследили ею маршруты от хоста до хоста, обнаружили некоторые посторонние паразитные пакеты, каких в широковещательных сетях полным-полно. Но никто так и не смог однозначно сказать, что послужило причиной странного сбоя.
Самым удивительным оказалось то, что Рональд Филлипс — человекообразный овощ, подключенный к компьютеру, — в виртуальном мире остался полноценной личностью. Конечно, психологи и психиатры, общавшиеся с ним в игре, отмечали некоторые сдвиги в психике. Но попробуйте остаться нормальным в подобном положении!
Вся информация о происшествии, конечно же, была засекречена. Родным Рональда объявили, что он впал в кому и кома эта не имеет к игре никакого отношения — так уж сошлось, что мозг отключился в момент, когда Рональд находился в сети, — случайность, не более. Но на всякий случай близким выплатили солидную компенсацию. Ив срочном порядке подарили квартиру в престижном районе города, подальше от старого места жительства.
Самого Рональда, не отключая от сети, переместили в закрытую клинику. Там он и лежал вот уже почти полтора года — под капельницами, обвешанный проводами, ни живой, ни мертвый. Его изучали, с ним проводили осторожные эксперименты — и все ждали, надеялись, что рано или поздно Рональд проснется. Сам.
Посвященные в тайну администраторы игры присматривали за Серым Рыцарем, стараясь, впрочем, не слишком мозолить ему глаза. Многие ответственные лица, а также лучшие специалисты НЛП и опытные психологи, сохраняя инкогнито, ничем не выдавая своею особенного статуса, не раз беседовали с виртуальным альтер эго Рональда, осторожно и ненавязчиво убеждая его спрятаться до поры до времени, не высовываться, не делать глупостей.
Никто не знал, что будет, если Серый Рыцарь погибнет. Возможно, тогда Рональд очнется. Но может случится и так, что вместе с виртуальной личностью погибнет и настоящее тело.
Корпорация не могла рисковать. Каждый новый мертвец обходился ей в миллионы долларов.
А если мертвецов станет слишком много, то и от денег будет мало проку…
Пока же Серый Рыцарь находился на самом краю Мира, в небольшой деревеньке на Острове Туманов. Двуживущих это место было неинтересно — об этом специально позаботились творцы Мира…
Танк открыл карту, нашел остров и деревеньку на нем, высчитал координаты…
Он собирался навестить Серого Рыцаря.
Завтра. Сразу, как только привезут и установят технику.
1
С каждым днем река становилась все шире, все дальше отступали берега, крупнее становилась волна и медленней течение.
Впрочем, и сейчас плот двигался довольно споро.
Пейзажи однообразием не утомляли. Песчаные кручи, изъеденные дырами стрижиных нор, с нависающими челками поросшего травой дерна, сменялись топкими торфяниками. За подступившими к самой воде ельниками следовали светлые сосновые боры. Ровные, вылизанные полоски пляжей незаметно истончались и превращались в чуть холмящиеся луга.
Иногда на берег выходила дорога и какое-то время бежала бок о бок с рекой. Потом она отступала, сворачивала и пропадала — возможно, и была еще рядом, но попробуй разгляди ее с воды.
Время от времени показывались деревеньки. Они обычно стояли на возвышенностях, между небольшим леском и широким полем. О приближении селения можно было узнать заранее по недавно выкошенным лугам и сметанным копушкам сена.
В деревнях можно было разжиться провизией: купить, выменять, выпросить, вытребовать, украсть. Путники уже дважды причаливали возле селений, Глеб оставался сторожить плот и имущество, а Ирт оправлялся в деревню и что-нибудь — хлеб, сыр, молоко, яйца — обязательно оттуда приносил. Глеб не понимал, как товарищу удается раздобыть столько продуктов. Денег у них не было, вещей на обмен Ирт с собой не брал. Он несколько раз спрашивал об этом бывшего раба, но тот уходил от ответа. Лишь однажды Ирт обмолвился, что крестьяне в таких селениях очень любят послушать истории о путешествиях, приключения и драках.
Людей на пути встречалось немного: как-то они проплыли мимо рыбака, ставящего с лодки сеть; другой раз перекинулись парой слов со старым перевозчиком, переправляющим двух молодых крестьянок на место, где, как он утверждал, было столько земляники, что ее и ночью можно собирать. Видели они ребятню, бултыхающуюся на мелководье, пастуха, приведшего стадо на водопой, селянок, каменными валками отбивающих белье на длинных мостках — сочные шлепки были слышны издалека.
Зверей попадалось куда больше. То и дело реку переплывали лоси — их рогатые головы можно было принять за коряги. На мелководье азартно гонялись за рыбой молодые медведи. Семейства кабанов рылись в тине на отмелях. Выходили к воде стайки осторожных оленей. Плюхались с берегов бобры и выдры.
А однажды путешественники увидели гоблина.
Было утро. Ирт только что проснулся, Глеб же, как обычно, не спал вовсе. Над рекой стелился туман, вода казалась теплой, а тишина стояла такая, что было слышно, как шлепаются о воду капли росы, срывающиеся с ветвей прибрежных ив.
Гоблин острогой бил рыбу. Он стоял в камышах, зеленый и оттого совсем незаметный. Наверное, он пристально следил за потенциальной добычей и потому не Увидел, как далеко позади появился плот.
Скорей всего Глеб тоже не заметил бы гоблина, оставайся тот неподвижным, Но когда расстояние между плотом и камышами составляло метров пятнадцать, зеленокожий остроухий охотник ударил острогой в воду. Глеб повернул голову на шум и тут же схватился за копье. Он хорошо знал, насколько могут быть опасны эти маленькие стремительные существа, редко охотящиеся в одиночку.
— Поворачивай, — шепнул Глеб Ирту. — Дальше от берега…
Уши гоблина дернулись — он услышал тихий человеческий голос.
Ирт, поняв, откуда исходит опасность, схватился за шест, торопливо погрузил его в воду, уперся в дно — глубина здесь была в человеческий рост.
Гоблин повернулся, оскалив мелкие острые зубы. Он поднял острогу над головой — на четырех остриях-спицах билась серебристая рыбина.
— Руот…тору уат…трат, — сказал ему Глеб, и не сразу понял, что означают эти странные, сами собой вырвавшиеся слова.
Когда-то он жил среди гоблинов.
Он перенял у них искусство сражаться копьем и пытался овладеть их языком. Но научился произносить лишь это приветствие.
«.Мяса и крови твоему племени».
Гоблин, не двигаясь, пристально смотрел на человека. Точно так же он смотрел на рыбу за миг до того, как пронзил ее острогой.
— Руот…тору уат…трат, — повторил Глеб громче и поднял над головой копье.
Плот медленно уходил все дальше и дальше от камышей…
2
— Ты думал о своем предназначении, Богоборец? — спросил Ирт однажды вечером.
Они лежали на плоту, меж ними горел костер; на реке было тихо, лишь изредка всплескивали рыбы, тревожа спокойную водную гладь, похожую на раскатанную пластину свинца.
— Предназначение? — Глеб держал над огнем прут с насаженным на него окушком. — Какое может быть у меня предназначение?
— Предназначение есть у каждого, — назидательно сказал Ирт. — Только Двуживущие его лишены.
Я пока не расстался с мыслью, что я и есть Двуживущий, — сказал Глеб и задумался, насколько это заявление соответствует истине.
Ирт завозился, перевернулся на спину, заложил руки за голову.
В пепельном небе вот-вот должны были появиться первые звезды.
— Мы созданы, а это означает, что у нас есть предназначение, — задумчиво сказал Ирт. — Иначе зачем мы? У кого-то из нас предназначение явное и конкретное. Например, принести в Мир некую вещь — сотворить ее, или отыскать, или выкупить, У других предназначение нечеткое — быть проводником у Двуживущих, работать в лавке, продавая оружие, содержать таверну… Иногда человек долго не может понять, в чем заключается его предназначение. Он мечется, пробует свои силы там и сям, ищет себя… Иногда ему кажется, что он понял цель своего существования. Но потом он разуверяется в этом и снова начинает искать… А ведь предназначение может заключаться в поиске. Предназначение — это то, что ты делаешь. Ведь тебя сотворили таким. И если ты такой, какой есть, — значит, ты создан таким быть. Понимаешь?
Глеб хмыкнул, тоже перевернулся на спину, уставился в небо, не собираясь поддерживать этот разговор. А Ирт продолжал рассуждать:
— Если ты демон, как написано в твоей книге, и если тебя призвали, значит, у тебя тоже есть предназначение. Тот, кто вызвал тебя, хочет что-то с твоей помощью получить. Хочет тебя использовать. В этом твое предназначение — и если ты не знаешь его, это вовсе не значит, что его у тебя нет.
«…в Мире начинается некая глобальная игра, — вспомнилГлеб слова Белиала. — Администраторы и Модераторы раздают роли, готовят декорации…»
Ты странный, Ирт, — поразмыслив, — сказал Глеб. — Иногда мне кажется, что ты прост, как неотесанное полено. Но иногда ты начинаешь говорить о таких вещах, То мне хочется заткнуть тебе рот и сбросить с плота в реку.
Ирт тихо рассмеялся:
— Когда я был гребцом, меня часто скидывали за борт, привязав к длинной веревке. Рот, правда, не затыкали. Но я держал его закрытым, чтобы не захлебнуться.
— А ты думал о своем предназначении? — спросил Глеб.
— Да. Конечно. Много раз.
— И какое оно у тебя?
— Выживать… Я пережил многое и многих. Мне везет там, где не везет остальным. Я прошел через такое, что и рассказать страшно… Выживать — это то, что у меня хорошо получается. А значит, для этого я и создан.
— А что хорошо получается у меня?
— Пока не знаю, — сказал Ирт. — Кажется, убивать. Глеб улыбнулся:
— Хорошая у нас компания. Умеющий выживать и умеющий убивать.
— Ты убиваешь, чтобы выжить, — заметил Ирт. — Значит, мы действительно похожи, Богоборец.
Что-то стукнулось о бревна, и товарищи приподнялись, Они думали, что незаметно подплыли к берегу, ударились о какую-нибудь корягу, торчащую со дна.
Нет же — оба берега были одинаково далеко.
А на воде рядом с плотом покачивалось нечто черное, бесформенное и лоснящееся. Глеб сперва решил, что это какая-нибудь дохлая рыбина, может, сом, может, огромный налим. Он уперся в тушу копьем, оттолкнул ее — и вдруг заметил, что из-под воды, из-под лоснящегося горба смотрит на него белое страшное лицо, окаймленное развевающимися волосами.
— Черт! — выругался Глеб, отпрянув и едва не наступив на костер. — Покойник!
Два берега отозвались гулким эхом, повторив слова человека. Далеко покатился голос по ровной глади реки, тревожа тишину.
Утопленник медленно перевернулся. Его неестественно длинная белая рука потянулась к ускользающим людям.
Ирт тоже вскочил на ноги, схватил шест, стал загребать им воду, словно веслом, уводя плот подальше от мертвеца.
А потом они увидели еще одно тело. Оно спокойно проплыло мимо; голые распухшие руки его двигались, и Глеб не сразу понял, что это рыбы щиплют их снизу, тянут, толкают, тревожат, не дают успокоиться.
Мраморное лицо покойника было устремлено вверх, к первым загорающимся звездам.
А из груди его торчала необычайно толстая и длинная стрела — если бы не оперение, ее можно было бы принять за дротик.
— Не нравится мне это, — ежась, пробормотал Ирт. Глеб, хоть ничего и не сказал в ответ, был совершенно с ним согласен.
3
Ирт полночи боролся со сном, щипал себя, кусал руку, немилосердно тер глаза, дергал мочки ушей, плескал в лицо водой. Будь они на твердой земле, а не на плоту, он бы придумал, как одолеть сонливость, — побегал бы, попрыгал, собрал бы дров, потолкался бы с Богоборцем.
— Да не мучайся ты, — шепотом сказал Глеб. — Ложись и спи спокойно.
Ирт упрямо помотал головой. Не нравились ему эти трупы, почему-то плывшие против течения. Пугала и черная вода, окружившая плот, — крохотный бревенчатый островок с глазком костра в центре, с шалашиком, в котором и от ветра невозможно спрятаться. А где берега? Далеко ли? Случись что, как спасаться, куда плыть? Может, сразу на дно?
А есть ли оно здесь, дно-то?
Лучше уж наверх смотреть, на звездное небо, затянутое легкой дымкой. Лечь на спину, согнуть ноги, постараться забыть, что затаившаяся вода совсем рядом, вода кругом, а в ней, может быть, плывут сейчас покойники…
Всякое, конечно, в мире бывает. Но чтоб утопленники против течения плыли… Какой уж тут сон… Ирт заснул незаметно — прикрыл глаза на секундочку и уже не открыл их, хоть и казалось ему, что он по-прежнему смотрит в небо и видит звезды. Ему снилось, что он лежит на плоту возле притихшего Богоборца и думает о пугающей встрече…
Глеб услышал, как изменилось дыхание товарища перевернулся на бок, глянул в его сторону. Убедился, что Ирт действительно спит, и шепнул:
— Спокойной ночи.
Сунув в огонь березовое полено, Глеб дотянулся до своей сумки, достал книгу, раскрыл ее наугад.
«Шелхот — душа утопленника; поднимается со дна и утягивает пловца на дно…»
Не решившись читать дальше Глеб перелистнул несколько страниц.
«Шиль — дух огня; обычно предстает в виде огненного столба, но может принять облик красного петуха, павлина или собаки; вызывается комбинацией заклинаний четвертого уровня „Призыв Сущности“, „Рождение Огня“ и „Вихрь“; может использоваться для осады…»
Глеб вдруг остро ощутил свою обделенность, неполноценность. Он и раньше, случалось, жалел, что выбрал путь воина, а не мага, но теперь это ощущение усилилось многократно. Оказывается, мир магов несравненно богаче, гораздо насыщенней, интересней.
Да, он и раньше заглядывал в тома заклинаний и прочие магические книги — любопытства ради. Но почти ничего не понимал. Ему казалось, что написаны они странным языком — буквы вроде бы самые обычные и слова вполне понятные, но смысл большинства предложений, формул от него ускользал.
В безымянном же фолианте, найденном в доме мирр, все было ясно. Загадкой оставались лишь то, как использовать изложенные в книге сведения. Что стоит за названиями «Оживление Неживого», «Призыв Сущности „Овеществление“?
Глеб отыскал меж страниц знакомый тоненький листок, по самому верху которого вились причудливые, сплетенные меж собой буквы — «Как превратить воду в эль»-Схематичные рисунки и небрежные поясняющие надписи налезали друг на друга, словно тот, кто заполнял тот лист, делал это вслепую и впопыхах.
«Взять емкость с водой, не более трех литров. Окунуть правую руку, намочив кончики трех пальцев — указательного, среднего и мизинца. Встряхнуть руку, окропив водой ноги, произнести „Ка“. Коснуться поверхности воды щепотью из трех пальцев — большого, указательного, среднего (левая рука). Произнести „Те“. Пальцев не разжимать, очертить щепотью вокруг емкости круг по часовой стрелке. Потом этой же щепотью нарисовать на поверхности воды знак „Мистрал“. Когда вода забурлит, руку не отдергивать!…»
Какой-то молодой маг оставил для себя инструкцию, не надеясь на память. Возможно, срисовал эту формулу из дорогой книги, которую не мог купить, а может, записал последовательность действий со слов более опытного товарища. Потом спрятал лист в единственном своем фолианте, уцененном торговцем из-за того, что в нем нет нескольких страниц…
Где ты сейчас, безымянный маг? Сколько лет пролежала эта книга в сундуке?…
Глеб отложил фолиант, дотянулся до кружки, стоящей у шалаша, зачерпнул воды из реки.
Некоторым простым магическим трюкам можно научить и воина. Что уж говорить о Богоборце.
Глеб криво усмехнулся, поставил кружку перед собой.
Маловата емкость. Ну да ладно, при желании процедуру можно будет повторить.
А желание такое определенно будет — Глеб в этом не сомневался.
Он уже был готов приступить к волшбе, как вдруг справа от плота что-то сильно плеснуло. Глеб вздрогнул, схватился за копье — и, ругнувшись шепотом, заставил себя разжать пальцы.
«Нельзя быть таким напряженным! — выговорил он себе. — Что теперь, каждого шороха будешь пугаться?»
Всплеск повторился, теперь почти у самого борта. Глеб вынул из костра пылающую головешку, поднял ее повыше. И опять вздрогнул.
В полуметре от плота выглядывал из воды черный гладкий бугор. Два выпуклых глаза, похожих на пузыри смотрели точно на Глеба.
Рыба? Амфибия? Или…
Шелхот…
Глеб подтянул ноги, не отрывая взгляда от маленьких огоньков, пляшущих в круглых глазах неведомого существа.
А потом бугор головы плавно и тихо ушел под воду. И в этот момент Глеб вспомнил слова Белиала:
«…ябуду присматривать за вами…»
Глеб смачно выругался и погрозил черной воде кулаком.
4
Рано утром впереди показался остров. Издалека он был похож на огромный пароход, и Глеб даже хотел свернуть с его пути. Он уже сел за руль и только потом сообразил, что пароходов в Мире не бывает и быть не может.
Все же магическое пиво мозги дурманило основательно.
Река на этом участке разлилась широко, километра, наверное, на полтора, течение сделалось почти незаметным — плот двигался со скоростью неспешно идущего человека. Глядя на тянущиеся берега, Глеб начал размышлять о том, как можно ускорить движение.
Может быть, срубить весла и смастерить подобие уключин… Или же сделать гребные колеса, приводимые в действие мускульной силой…
Идея гребных колес Глебу понравилась. Конечно, он понимал, что изготовление подобного механизма отнимет слишком много времени, а будет ли от него прок — не ясно. Он не сомневался, что топором такой агрегат не вырубить, тут, как минимум, потребуется кузнец, деревень пока видно не было.
А вот насчет весел надо бы посоветоваться с Иртом, Глеб покосился на спящего Одноживущего. Потом посмотрел на остров.
Им нужны дрова. А берега голые. Зато на острове полно деревьев; кажется, он весь покрыт лесом.
Глеб тихонько свистнул.
Ирт не проснулся.
Солнце уже поднималось, пригревая, повеял ветерок, погнал мелкую волну; сочно захлюпала вода…
Глеб засвистел какую-то мелодию, пришедшую на ум.
Ирт всхрапнул и перевернулся на другой бок.
Мимо плота проплыл клубок водорослей. Кажется, река начинала мелеть. Еще пара сотен метров, и можно браться за шест…
Глеб понял, что высвистывает «Желтую подводную лодку» — и свист сразу сделался веселей.
Ирт завозился, раскинул ноги, почесал шею Потом резко приподнял голову, уставился на Глеба мутными глазами и забормотал испуганно:
— Что? Я заснул? Когда? Уже утро? Глеб прекратил свистеть и кивнул:
— Утро.
— Все в порядке?
— Да… — Глеб решил не рассказывать товарищу про круглую голову с выпуклыми бельмами.
— Ты не спал?
— Нет. Тебя сторожил.
Ирт сел, долго тер глаза кулаками, позевывал. Потом переполз на край плота, плеснул водой себе в лицо, пригладил сырой рукой волосы, поскреб ногтями щетину на горле.
— Там остров, — сказал он, посмотрев вперед.
— Заметил наконец-то? Будем причаливать. Бери шест.
— Сейчас… — Ирт поднялся на ноги, помахал руками, разгоняя кровь, присел несколько раз, шумно выдыхая. Подхватил кружку, стоящую у шалаша, глотнул жидкость, находящуюся в ней, и застыл с выпученными глазами:
— Что это?
Пиво, — сказал Глеб. Ирт недоверчиво понюхал кружку. Осторожно прибил, причмокнул.
— Откуда?
— Не поверишь, — Глеб посмеивался. — Из речки Ирт лизнул мокрую руку. Недоуменно посмотрел на Глеба — зачем, мол, так глупо разыгрываешь?
— Вода из речки, — пояснил Глеб. — А я ее в пиво превращаю.
— Как?
— Магией, — Глеб взмахнул руками.
— Понятно, — Ирт, кажется, не удивился. Он в два глотка опустошил кружку, поставил ее на место. — Хороший эль, — признал он, — давно я такого не пил. — Прищурившись, он глянул на приближающийся остров и взял трехметровый — самый длинный — шест.
— Причалим вон там… — Он показал рукой. — Где подмытые корни торчат. Видишь? Там и плот можно спрятать, и на берег выбраться будет удобно…
5
Корни нависали над водой, словно спутанные щупальца чудовищ. Ритмично чавкали волны, подмывая берег; пузырилась ржавая тина, колыхались темно-зеленые поля водорослей. Опасно кренились к воде старые березы — казалось, лес вытеснил их сюда — на самый край острова — и теперь пытается опрокинуть в реку.
Плот наполовину ушел под берег — спрятался, укрылся словно под навесом, потерялся среди корней. Окажись рядом человек — ничего не заметит, разве только удивится, откуда нанесло столько елового лапника — лес-то вроде лиственный.
— А насчет весел ты все же подумай, — сказал Глеб, выбираясь на берег.
— Плот не лодка, — Ирт ковырнул топором подвернувшуюся корягу, убедился, что она трухлявая, не годная даже на дрова. — Веслами его сильно не разгонишь, а за час гребли устанешь так, словно весь день лес валил.
— Ты об усталости не беспокойся. Ты думай, как сделать.
— Ну, если очень хочешь… Надо два двухметровых ровных бревна толщиной с ногу. Увидишь — неси на плот. Буду рубить, пока плывем.
— Договорились. Но и сам посматривай. Ты лучше меня знаешь, что именно надо…
Они углубились в лес.
Здесь бурелома было куда меньше. Мягкая земля чуть пружинила под ногами, пахло прелой листвой и грибами. Местами росла ярко-красная, водянистая, чуть кисловатая на вкус ягода — Ирт сказал, что она называется огницей и что ее сок хорошо заживляет раны.
Дров друзья насобирали, не отходя от реки далеко. Пять раз они возвращались к. плоту, складывали валежник на берегу.
— Пожалуй, хватит, — сказал Глеб, сбросив с плечана землю толстый полутораметровый обломок березового ствола.
— С лихвой, — подтвердил Ирт.
Таская дрова, Глеб не расставался с копьем. Оружие всегда должно быть в руке воина, даже если воин занят хозяйственными работами.
— А теперь пойдем искать весла, — сказал Глеб. — Я там присмотрел одно деревце, оценишь…
Едва высохла роса, в лесу появилась мошкара. Звенящие клубы висели над травой и невысокими кустами, облепливали людей, когда те проходили мимо, лезли в нос, в рот, в глаза. Ирт к надоедливым насекомым относился с терпением — он их старался не замечать. Глеба же пляшущие вокруг мошки выводили из себя — он размахивал руками, чертыхаясь и все норовил от них убежать…
Деревце, которое присмотрел Глеб, Ирт забраковал. Сказал, что слишком много сучков.
Поглядывая по сторонам, они пошли дальше.
— Вот уж не думал, что в лесу можно так долго искать дерево, — хмыкнул Глеб.
— Мы ищем не дерево, — наставительно сказал Ирт. — Мы ищем весла.
— Ну-ну…
Покружив, они вышли на чуть приметную стежку. То вытоптал эту тропинку — люди или звери, — товарищи не поняли. Могло оказаться и так, что здесь никогда не ступала ни нога, ни лапа — тропа могла существовать сама по себе, как часть этого леса, этого острова.
— Если ничего не найдем в ближайшие двадцать минут, то двинем назад — бог с ними, с веслами, — решил Глеб.
— Грести можно и шестами, — сказал Ирт. Дальше они двигались по тропе, рассудив, что на ней у них будет меньше шансов заблудиться.
Лес немного изменился, поредел, посветлел, ожил; здесь уже не пахло застоявшейся водой и гниющей тиной…
Как ни странно, опасность первым почуял Ирт. Он придержал идущего впереди Богоборца, сказал негромко:
— Кажется, в лесу кто-то есть. Глеб вмиг подобрался:
— Ты уверен?
— Не знаю… Что-то мелькало за деревьями. Что-то белое. И, кажется, большое.
— Я ничего не заметил.
— Может быть, мне просто показалось…
Некоторое время товарищи, озираясь, стояли на тропе. Не заметив ничего подозрительного, Глеб немного расслабился:
— Ты последнее время нервный какой-то, Ирт. Наверное, от недосыпа.
— Вон! — Раб резко вскинул руку, указывая на что-то, и Глеб мгновенно развернулся навстречу возможной опасности, выставил перед собой копье.
Словно подброшенная тонкой веткой взмыла к небу яркогрудая пичуга.
— Ничего не вижу, — Глеб хмурился.
— Там кто-то был, — Ирт выглядел смущенным. Я видел шевеление.
— Пожалуй, нам пора возвращаться… — сказал Глеб, неуверенный, что принимает правильное решение. И тут он увидел то, о чем говорил раб.
Нечто белое высунулось на миг из-за ствола старой березы — и тут же спряталось.
— Ты прав, Ирт, — шепнул Глеб. — За нами кто-то следит…
Он ошибся. За ними не следили. Их преследовали.
— Что будем делать? — У Ирта в руках мгновенно появился топор.
Глеб не знал, что ответить.
Дорога назад была перекрыта. Кто там прятался за деревьями и с какими намерениями — совершенно непонятно. Вступать в бой, не зная противника, не видя его — глупо и рискованно. Бежать через лес — постыдно и опасно.
— Эй! — крикнул Глеб во весь голос, крепко сжимая древко копья и озираясь по сторонам. — Мы вас заметили, выходите!
Враги могли оказаться не только сзади. Возможно, они вокруг. Возможно, весь лес наводнен сейчас ими.
— Слышите?! Если не хотите проблем, покажитесь! Похоже, враг не просто хотел проблем, он их жаждал.
— Держись рядом, — велел Глеб Ирту…
Они медленно пятились, не замечая, что приближаются к приготовленной, тщательно замаскированной ловушке. А когда под сапогами захрустели, ломаясь, ветки, когда поползла под ногами присыпанная листьями почва, обнажая крупноячеистую сеть, когда качнулись, распрямляясь, согнутые макушки ближайших деревьев, — было уже поздно.
Глеб почувствовал, что взлетает ввысь. Больно врезались в тело крепкие веревки. Хороводом закружились Деревья, закачалось небо…
Два человека бились в болтающейся сети, словно в огромной авоське.
Их не убили сразу. У них даже не отобрали оружие — то может сделать человек, плотно спеленатый сетью?
Когда куль с пленниками упал на землю, Глеб на какое-то время потерял сознание.
Потом он очнулся, но все дальнейшие события словно смазались — в голове здорово гудело, ныл ушибленный зад, острый сучок впивался в бок, не давая сосредоточится, копье норовило выскочить из немеющих рук, а перед глазами мелькали то небо, то земля, то стволы деревьев — и ничего конкретного, примечательного.
Глеб понял, что их куда-то волочат. Догадался, что ничего хорошего впереди не ждет. Смирился с тем, что ни выпутаться из сети, ни разорвать ее он не может.
К правому боку крепко прижимался Ирт. Раб не подавал признаков жизни, и Глеб начал за него беспокоиться. Падение с высоты в несколько метров, лишь оглушившее Богоборца, обычного Одноживущего могло убить.
«…Выживать — это то, что у меня хорошо получается…»
Глеб хотел верить, что Ирту повезет и на этот раз…
Их необычное путешествие продолжалось неопределенно долго. Глеб пытался отсчитывать секунды, чтобы потом, если случится искать дорогу назад, иметь представление о продолжительности пути, но попадающиеся коряги и кочки сбивали со счета. Впрочем, успокаивал он себя, остров не так уж и велик. Вряд ли на нем заблудишься.
Главное — выбраться на свободу.
То, что он еще жив, несколько его успокаивало. Значит, он нужен тем, кто его пленил. Значит, у них есть на него какие-то планы. Так что лучше сейчас не дергаться, Сейчас надо выжидать, копить силы…
Их путешествие закончилось в темной пещере, где острые камни на неровном полу были чуть притрушены грязной соломой.
И только здесь — в пещере — Глеб увидел своих врагов. Вернее сказать, он увидел их ноги.
И это были очень большие ноги…
7
— Это огры… — донеся из дальнего утла пещеры тихий голос после того, как со стуком закрылась дверь я проскрежетал задвигаемый засов. — Они ушли…
Глеб шевельнулся, пытаясь увидеть того, кто это сказал. Спросил осторожно:
— Ты кто?
— Меня зовут Горр. Сын Дата. Я из Прилучья, это деревня такая.
А я Богоборец, — Глеб криво усмехнулся. Ему было совсем не весело. — Сын бога. А откуда я, сам пока не знаю… Ты можешь помочь сыну бога выпутаться из сети?
— Я попробую.
— Тут со мной товарищ. Посмотри, он жив?
— Не знаю… Кажется, он дышит… Но я не уверен… — судя по голосу, Горр был молод. А судя по тому, как он взялся распутывать сеть, сил у него было словно у ребенка.
— Да не мучайся ты! Вот, вытащи мое копье. И режь веревки…
Прошло немало времени, прежде чем Глеб почувствовал, что путы ослабли. Приподнявшись, он отобрал у Горра копье и взялся за дело сам…
В пещере воняло, словно в зверином логове. Влажные стены глянцево поблескивали в неровном свете чадящих факелов. Над самой головой, на недосягаемой высоте светилась узкая трещина, напоминающая запечатленную на фотографии молнию.
— Что это за место? Зачем нас сюда притащили? И кто? Огры? Что им надо?
Огры-людоеды особым интеллектом не отличались Маловероятно, что это они снарядили ловушку.
— Это все Димия. Огры слушаются ее…
Горр помогал распутать искромсанную сеть. На вид ему было лет шестнадцать, он был худ и грязен; его спутанные волосы походили на паклю, его губы были сильно искусаны, на правой щеке чернела язва, лоб перечеркивала длинная глубокая царапина.
— …Скоро будет год, как она поселилась на этом острове. У нее много людей и пять огров. Она — маг, но скрывает это…
Глеб наконец-то выпутался из сети и сразу же начал освобождать Ирта, по-прежнему не подающего признаков жизни.
— Димия собирает дань со всех окрестных деревень. А тех, кто не хочет платить, она наказывает. А от нас-то она что хочет? — спросил Глеб. Я не знаю. Но говорят, она часто похищает людей. Она убивает их, а потом делает так, что они оживают и выполняют все, что она скажет. Сегодня ночью будет полнолуние. Сегодня самая плохая ночь…
— Она что, некромансер?
— Я не знаю… — похоже, Горру было не по себе. Кажется, этот разговор начал его путать. — Но она делает так, что мертвые плывут против течения, а потом выбираются на берег и ползут к своим домам. Ее все боятся, — он понизил голос до шепота. — Даже огры. У нее есть страшная маска, похожая на череп…
— Ах вот оно как… — Глеб перевернул Ирта, прижал пальцы к сонной артерии, ощутил легкое биение. — Уж не Орден ли Смерти обложил здесь всех налогом на жизнь?…
Горр неожиданно всхлипнул:
— Она убила моих родителей… — Он стиснул сухие кулачки, отвернулся, словно не хотел, чтобы Глеб видел его слезы. — Она сожгла наш дом, потому что у отца не было денег, чтобы ей заплатить… — Голос его вдруг окреп. — Я ненавижу ее! Я ее убью! Сегодня!
— Тихо, парень, тихо, — Глеб оставил Ирта, пересел к Горру, взял его за плечо. — Не шуми. Расскажи лучше, сторожит ли нас кто, что за люди у этой Димии, чем вооружены. Ночь еще не скоро. Глядишь, и придумаем что-нибудь…
8
Когда трещина в потолке начала меркнуть, Глеб направился к двери.
— Эй, там! — крикнул он во всю глотку. — Дайте что-нибудь поесть!
Ему не ответили, но он этого и не ждал.
— Слышите меня? — Он пнул дубовую дверь. — Предлагаю обмен. У меня здесь целое ведро эля. Меняю его на краюху хлеба…
Он мог бы попробовать высадить дверь, но она вряд ли поддалась бы ему с первого удара. А шуметь не хотелось — наверняка охрана поднимет тревогу, и тогда к входу в пещеру сбежится куча народу, подтянутся могучие огры, а может, и сама Димия подойдет.
Нет, дверь выламывать — только в крайнем случае. Если ничего другого не останется…
— Эй! Целое ведро свежайшего эля! Один кудесник по имени Иешуа научил меня, как делать его из обычной воды. Мы тут уже опились, но нам дико хочется есть.
— Врешь небось, — донесся из-за двери глухой голос.
— Правду говорю! — возмутился Глеб. — Могу дать попробовать. — Железная миска не пролезла бы под дверь, но Глеб предварительно сплющил ее кулаком. — Вот, тут есть немного… — Он, стараясь не расплескать пиво, которого и было-то на полглотка, сунул изуродованную миску в щель.
— Если это какое-нибудь дерьмо — башку разобью! — угрожающе проговорил голос.
— Да ты только понюхай! Это же амброзия! — Глеб почмокал губами.
Миска исчезла.
Пару минут за дверью было тихо. Наверное, охранники, распробовав подношение, совещались.
Глеб оглянулся на товарищей. Очнувшийся час назад, но еще не вполне пришедший в себя Ирт слабо ему улыбнулся и показал топор, давая понять, что готов к решительным действиям. Сосредоточенный Горр держал в руках обрывок сети.
— Ну-ка, налей еще, — велел голос. Из-под двери высунулся краешек миски. — Что-то не верю я, что у вас там целое ведро. Откуда?…
— Говорю же, кудесник научил. У него бумажка такая была, там все нарисовано было, как делать…
— Ты не болтай. Ты налей.
Глеб подобрал миску, зачерпнул пиво из стоящего рядом ведра.
— Пожалуйста…
На этот раз молчание затянулось минут на десять.
— Эй! — Глеб поскреб дверь, напоминая о себе. — Что там насчет нашей сделки?
Ладно… — выдержав небольшую паузу, отозвался голос. — Будет тебе хлеб, но никому ни гуту, понял? Поставь ведро у двери, а сам отойди назад, к стене. Не отойдешь — получишь клинок в живот.
— Я понял. Я понятливый. Я сейчас… — Он отодвинул ведро так, чтобы охранники могли увидеть его, лишь когда дверь широко откроется. Отступил к товарищам в тень. — Заходите!
Взвизгнул торопливо отодвигаемый засов, скрипнули дверные петли. Заколыхались огни факелов, потянулись к чистому воздуху.
Пучеглазый мордастый охранник осторожно заглянул в пещеру.
Три пленника прижались к стене. Один — крепкий мужичок средних лет — заложил руки за спину; другой — изможденный хилый парнишка — держит что-то, похожее на истлевшее одеяло; третий — мускулистый Одноживущий, возможно, ремесленник, подавшийся в наемники, — скрестив руки на груди, опустив голову, уставился в пол.
Кажется, у него было копье… Ну да — вон оно, лежит посреди пещеры, в четырех шагах от хозяина.
Настоящий воин никогда не бросит свое оружие…
Охранник презрительно скривился, открыл дверь шире. Из-за его плеча выглянул второй страж — такой же мордастый, такой же пучеглазый:
— Давай быстрей!
Глеб исподлобья глянул на них. Оценил хорошие кольчуги и отличные мечи, прочные шлемы и легкую обувь. Определенно, Димия заботилась о своей банде…
— А где хлеб? — спросил Глеб.
— Завтра подвезут, — буркнул первый охранник и наклонился к ведру. Он лишь на миг отвел взгляд отстоящих у стены людей, опустил глаза, не подозревая, что тем самым дал пленникам сигнал к действию.
Глеб рванулся вперед.
Закрученный окрепшей рукой, просвистел в воздухе топор.
Подхваченное копье прошило воздух, сшибло охранника, стоящего у двери, вышвырнуло его на улицу.
Слетев с головы, упал в ведро шлем, сбитый обухом топора.
Раскинулась в воздухе сеть, окутала оглушенного стража.
— Бежим!
Ирт подобрал топор, подхватил шлем, напялил его на макушку; Горр перепрыгнул через стражника, набросил на него остатки сети; Глеб первый вылетел на улицу, выдернул копье из мертвого тела, сам подивившись силе броска. Он окинул взглядом пространство вокруг и невольно отступил назад…
Он стоял на скалистом возвышении, со всех сторон окруженном соснами. Чистый лес хорошо просматривался — в нем невозможно было спрятаться. А меж ровных стволов, словно огромные муравейники, выстроились шалаши.
Много шалашей.
Садилось солнце.
Редкие облака на западе были похожи на кровавые разводы. Треть неба золотилась, словно поле спелой пшеницы. Другая треть казалось серой, словно море в непогоду. И лишь над самой головой небо еще хранило свою обычную, только чуть загустевшую синеву.
А на востоке поднималась круглая луна — почти такая же красная, как и садящееся солнце.
— Нам не уйти незамеченными, — пробормотал Глеб, лихорадочно обдумывая, бежать ли сломя голову через лес, мимо шалашей, понадеявшись на авось, или же вернуться в темницу и там дождаться ночи.
Ирт выглянул из-за спины Богоборца, сказал спокойно:
— Нас уже заметили.
Расплескав мелкие камни, Глебу под ноги упала стрела — необычайно толстая и длинная. Если бы не оперение, ее можно было бы принять за дротик. Два бородатых разбойника выступили из-за стволов, похожих на Колонны, вытянули руки, указывая на беглецов. Потом кто-то — может, один из этих двоих, а может, и кто другой — крикнул резко и зычно, так что эхо заметалось меж деревьями; а через миг тревожно загремел металл — бородачи заколотили мечами по зерцалам доспехов, поднимая все население лагеря…
9
У них была идеальная позиция для обороны.
Они заняли единственное в этом лесу возвышение.
Скальные породы выступали из мягкой лесной почвы, словно коренной зуб из десны. Отвесные склоны были невысоки — чуть больше трех метров, но эти три метра не смог бы одолеть и самый ловкий человек. Подняться на ровную площадку можно было по единственной тропе — довольно узкой и длинной.
Товарищи могли бы удерживать естественную крепость неопределенно долгое время. При условии, что у них была бы вода, пища, луки с неограниченным запасом стрел; если бы у противника не было всего этого и если бы он не был столь многочислен.
— Шансов мало, — сказал Глеб, укрывшись от вражеских стрелков за большим валуном. — Сперва они атакуют нас в лоб, полагая, что мы обычные Одноживущие. Если мы сумеем отбиться, они придумают что-нибудь похитрей. Окружат нас, заберутся на деревья и начнут обстреливать. Или повалят несколько сосен и по ним полезут на скалу со всех сторон…
Разбойники пока нападать не спешили. Они лишь выставили посты, окружив скалу, чтобы не дать пленникам скрыться. Ярко горели огромные костры — искры летели выше сосен. В лагере двигались тени, гремело оружие.
— Их здесь, наверное, полторы сотни, — пробормотал Глеб.
— Четыре шайки, — негромко сказал Горр. Парнишка сидел, скрестив ноги, и неотрывно смотрел на луну; он словно молился. — Они и раньше здесь разбойничали, но лишь иногда, набегами. И они никогда не объединялись. Наоборот, всегда враждовали… А потом пришла Димия… — Горр замолчал.
— Я гляжу, ты многое о них знаешь, — сказал Глеб.
— Я готовился… — сухо ответил Горр.
Глеб с интересом разглядывал парнишку. Было в нем что-то необычное. Похоже, Горр совсем не боялся смерти. Может быть, даже ждал ее. Маленький, худой, хилый — он не производил впечатление слабого человека. Он горел мщением, он хотел посчитаться с Димией, убившей его семью. Но когда Глеб предложил ему забрать у убитого охранника меч, Горр отказался. «Мне не нужно», — сказал он.
— Чего они тянут? — Глеб выглянул из-за камня.
— Ждут Димию, — сказал Горр. — Они хотели казнить нас сегодня ночью. Они так и сделают. Что с того, что мы покинули тюрьму? Отсюда нам все равно не убежать.
— Почему ты не сказал мне этого раньше? — спросил Глеб.
— Я думал, что, может быть, вы и сможете.
— А ты?
— Я не собирался. Я хочу увидеть Димию. Она вот-вот появится.
— А разве она не здесь живет?
— Разве станет Двуживущий жить в шалаше? — вопросом ответил Горр и дернул плечами. — Никто не знает, где она спит, Где-то рядом, но где именно…
— Вот что, парень, — сказал Глеб. — Не знаю, что там ты собрался делать с этой Димией, но советую тебе держаться с нами. Шансов немного, но глупо их не использовать. Когда бандиты пойдут в атаку, мы попробуем прорваться. Вряд ли они ожидают от нас сильного сопротивления.
— Какая большая луна, — невпопад сказал Горр. Глеб покачал головой. Не понимал он этого мальчонку.
— Ты знаешь остров?
— Да.
— На западной оконечности, там, где берег подмыт, У нас спрятан плот.
— У них есть лодки, — сказал Горр. — На плоту от них не уйти.
— Вот черт! Об этом я не подумал.
— Но вы бегите. Я их задержу.
Глеб хмыкнул. Поразмыслил, поглаживая ладонью древко копья. Спросил:
— А что будет, если мы прикончим Димию?
— Ее убью я! — вскинулся Горр.
— Как хочешь… Но если мы поможем тебе ее убить?…
Если мы разберемся с ее бандитами?… Как думаешь, нам удастся обратить их в бегство?
— Они трусы, — сказал Горр и впервые за все время разговора посмотрел Глебу в лицо. — Они разбегутся, когда увидят меня…
10
Димия появилась, когда луна поднялась над самыми макушками деревьев. Она вышла на тропу, ведущую к пещере; за ее спиной толпились Одноживущие разбойники, вооруженные не хуже королевских ратников.
— Это она, — шепнул Горр.
Глеб крепче перехватил копье. Ирт заткнул за пояс топор и подобрал с земли меч.
Димия подняла руки к черному небу. В одной руке у нее был небольшой жезл.
— Тьма! — От ее скрежещущего голоса мурашки бежали по спине. — Приношу тебе жертву и прошу покровительства!
Два десятка воинов выдвинулись из-за спины хозяйки. Большинство были вооружены мечами, несколько человек держали в руках тяжелые секиры.
— Кровь прольется на Зуб Дьявола, — вещала Димия. — Кровь даст этой земле черную силу. Зуб Дьявола снова станет алтарем тьмы…
— О чем это она? — спросил Глеб, глядя, как тронулись с места воины, как пошли, ускоряясь, на приступ.
— Эта скала называется Зуб Дьявола, — пояснил Горр. Голос его переменился до неузнаваемости — должно быть, парнишка сильно волновался.
— Может, все-таки возьмешь меч? — спросил Глеб, не оборачиваясь. Враг был совсем рядом — бегом поднимался по сужающейся тропе.
Двадцать человек — это немного.
Глеб почувствовал, как уплотняется вокруг него время. Как реже и сильней стучит сердце. Как наливаются необоримой силой мышцы, каменеют кости, а кожа становится крепкой, словно сталь.
Двадцать человек, двадцать Одноживущих — это ничто…
— Ему не нужен меч, — ответил Ирт. — Ты только посмотри на него…
Глеб повернулся.
Горр, этот хрупкий мальчишка, менялся. Он сидел на корточках, смотрел на луну, а его лицо вытягивалось, превращаясь в звериную морду. Руки его вздулись буграми мышц, на укоротившихся пальцах выросли кривые когти, похожие на ножи, кожа потемнела, покрылась шерстью.
— Не смотрите на меня! — рявкнул Горр и выпрямился.
— Ты тоже меняешься, Богоборец, — прошептал Ирт. Глеб взглянул на свои руки, думая, что увидит когти и шерсть.
Нет, руки остались прежними. Они просто светились, пульсируя в такт биениям сердца. А ногти горели, словно раскаленные угольные чешуйки. А по древку копья змеились крохотные электрические разряды.
— Здесь Богоборец! — вдруг прокричал Ирт, высунувшись из-за обломка скалы. И Глебу показалось, что бегущие бандиты споткнулись.
— Во тьме зародится Темная Сила! — жезл Димии рисовал причудливые знаки. И — странное дело — Глеб понимал, что эти знаки означают, — Темная Сила породит Черное Могущество!…
— Она не должна завершить магию! — прорычал Горр и прыгнул на тропу.
Завидя странное существо, разбойники замедлили бег, а когда из-за камня показалась светящаяся человеческая фигура, они и вовсе остановились.
Впрочем, отступать они не собирались. Сплотившись, разбойники выставили перед собой мечи и алебарды, прикрылись небольшими круглыми щитами — они поняли, что столкнулись с необычным противником, и не знали, что от него ожидать.
Тяжелая стрела вылетела из леса.
Глеб увидел ее краем глаза и сшиб копьем.
Он двигался в несколько раз быстрей обычного человека. Он снова мог видеть в темноте. Магия ли была в этом повинна или же в минуту опасности включались некие резервы его организма — он точно не знал.
Сейчас ему некогда было разбираться в своих ощущениях.
Глеб закрутил копье причудливыми петлями — сияющие электрические брызги разлетелись во все стороны — и кинулся на врага.
Изменившийся, ставший похожим на медведя Горр мчался впереди. Из-под его лап летели камни, крючья длинных когтей рвали землю. Когда до линии врагов оставались считаные метры и столкновение казалось неизбежным, Горр прыгнул.
Он пролетел над головами разбойников, задел кого-то лапой, сбив с ног. И приземлился за их спинами, в десяти шагах от женщины-некромансера.
— Сол Шош! — вскричала Димия, словно не замечая несущегося на нее оборотня. Она взмахнула жезлом, очертив крут, и воздух перед ней загустел, превратившись в черный маслянистый дым.
— Возьми жертву — Димия швырнула жезл на землю, и черный воздух, обретая форму, устремился к нему. Два длинных щупальца, словно кнуты, ударили Горра, оплели его лапы, опутали пасть. Оборотень взревел, встал на дыбы, закружился на месте, силясь порвать жгуты тьмы, пытаясь одолеть демона, вызванного Димией…
Глеб врезался в строй разбойников — сверкающее, сыплющее искрами копье разбило подставленный щит, отвело удар меча, крепкое древко раздробило пальцы, держащие алебарду, острый наконечник перечеркнул открытое горло, трехгранный шип-подток выбил глаз — стремительное копье танцевало, шило воздух огненной нитью, выписывало сложные узоры. Алый туман повис над разбойничьим отрядом, красная испарина выступила на коже и доспехах, горячая роса окропила траву и камни.
Двадцать человек, двадцать Одноживущих — это ничто…
Богоборец уничтожал людей, вставших у него на пути. И ни доспехи, ни щиты, ни оружие не могли ему помешать…
Озверевший Горр терзал демона; рассвирепевший оборотень рвал бессчетные щупальца, месил упругую тьму когтистыми лапами, хватал ее мощной пастью, давил всем телом.
Оставшаяся без жезла Димия медленно пятилась назад, с недоумением глядя, как погибает ее создание.
Такого развития событий она никак не ожидала.
«Впрочем, — успокаивала она себя, — еще не все потеряно. Пусть ритуал, раз в месяц дающий Черную Силу, сегодня оказался неудачным. Но виновные в этом будут наказаны».
У нее полторы сотни воинов.
Ей подчиняются огры-людоеды.
Димия озиралась и видела, как сбегаются отовсюду ее разбойники, как они собираются вместе, выстраиваются двумя рядами. А за их спинами высятся великаны-огры, и уже выгнулись огромные луки, уже нацелены в сторону врага тяжелые стрелы, больше похожие на дротики.
Если магия дала осечку, грубая сила всегда исправит положение.
Димия еще не верила, что способна потерпеть поражение. Она еще не думала о том, что будет делать после смерти…
Глеб остановил копье и обернулся.
Позади лежали два десятка мертвых тел.
А среди них стоял живой человек. Один-единственный. Обеими руками держал он тяжелый меч. И смотрел на Богоборца.
Глеб перехватил копье, собираясь расправиться с выжившим бойцом. Но вдруг заметил у того топор за поясом и сообразил, что это Ирт.
Напарник.
Товарищ…
Сердце бешено колотилось, мысли путались, хотелось продолжать драку, продолжать танец, хотелось иди сквозь строй беспомощных словно манекены бойцов, Расшвыривать их, сеять кровь, забирать жизни…
— Богоборец! — прокричал Ирт, вскинув над головой меч. — С нами Богоборец!
Еще не все закончилось, понял Глеб. Двадцать человек — это только начало. Впереди…
Он посмотрел вперед.
…не меньше сотни бойцов. И несколько огров — Могучих существ, не признающих ни доспехов, ни человеческого оружия. Они носили лишь набедренные повязки из звериных шкур, а для охоты на людей и животных применяли дубины, камни и колья. Удивительно, что Димия приручила их. Невероятно, что она научила их пользоваться луками…
Внизу на тропе медленно поднялся во весь рост могучий Горр. Оборотень расправился с демоном и теперь хотел разделаться с его хозяйкой. Но Димия уже спряталась за своими разбойниками. Без малого полторы сотни бойцов защищали ее от врага.
— Говоришь, разбегутся, как только тебя увидят? — Глеб в одно мгновение оказался возле Горра, коснулся его мощной лапы и едва не отшатнулся, когда жуткая, заляпанная черной слизью морда повернулась к нему.
Две стрелы свистнули в воздухе — Глеб сшиб их копьем и понял, что сил осталось не так уж и много. Возможно, их достаточно, чтобы расправиться с врагом.
А если нет?
Слабость всегда накатывала внезапно. Если сейчас усталость обрушится на него — это будет очень некстати.
Глеб хищно осклабился.
Глупо погибнуть на полдороге к цели, так ничего и не выяснив.
Глупо…
— Я убью ее, — прорычал Горр.
— Тогда вперед! — рявкнул Глеб, злясь на свои неуместные мысли.
Четыре стрелы пропороли воздух там, где только что находились две фигуры.
Огромный оборотень обрушился на врага, не обращая внимания на уколы мечей и удары алебард.
Блещущее копье вновь рассекло воздух — и словно растворилось в нем.
— Он Богоборец! — несся издалека ликующий голос Ирта. — Богоборец!… — Ни лязг оружия, ни громыхание доспехов, ни вопли раненых не могли заглушить этот торжествующий крик. — Богоборец!… — Имя катилось по тропе, подпрыгивая, словно огромный камень — неудержимое, необоримое, угрожающее. — Богоборец!…
Горр увидел съежившуюся Димию, бросился к ней, расшвыривая всех, кто оказался на пути. Женщина заметила опасность, попятилась, надеясь спрятаться за ограми, но не успела — Горр одним прыжком преодолел те несколько метров, что отделяли его от ненавистной некромансерши, ударил ее лапой, полоснул когтями и взревел, подняв морду к луне.
Тяжелая стрела вонзилась ему в плечо — он не почувствовал этого.
Другая стрела просвистела возле виска, выдрав клок шерсти, — он и этого не заметил.
Огры шагнули к нему, переглянулись нерешительно.
Лежащая на земле Димия не шевелилась.
В самой гуще схватки что-то полыхнуло ярко, веером взлетели ввысь ослепительные искры; расступилась колышущаяся толпа, светящаяся человеческая фигура замерла на миг, вскинув над головой сверкающее копье.
— Богоборец! — скатилось имя с Зуба Дьявола.
Огры остановились.
Запах человеческой крови пьянил и мутил.
Но отрезвляюще пахло страхом. И близкой смертью. Магией и силой.
Разбегались люди, бросая оружие, оставляя раненых, ища спасения лишь для себя, не думая ни о чем другом.
Двуживущая Димия больше не двигалась. Ее рот, обычно исторгающий страшные слова, теперь был полон крови.
Ее волшебство закончилось.
Ее сила ушла…
Огры попятились.
Лес был близко.
Ночь готова была спрятать их…
Пора возвращаться к старым обычаям.
Теперь все будет, как раньше…
Огры бросили луки, вышвырнули берестяные колчаны со стрелами, опустились на четвереньки, заворчали по-звериному…
Жарко полыхали костры. Метались меж шалашей тени, мелькали среди деревьев, скрывались в темном лесу. Расползались в стороны раненые, прятались в кустах, в ямках, за камнями. Поблескивало в лунном свете брошенное оружие. Черным ручьем стекала к подножью Зуба Дьявола парящая кровь, собиралась озерцом возле головы безжизненной Димии.
Все кончилось…
11
— Все кончилось… — Глеб опустил копье и пошатнулся.
Теперь можно расслабиться… Теперь — можно…
— Надо уходить, Богоборец, — Ирт оказался рядом, поддержал напарника. — Держись, не падай пока. Они ничего не должны заметить. Иначе вернутся.
— Горр с ними справится. Они разбегутся, как только его увидят.
— А ты посмотри на него, — Ирт помог Глебу повернуть голову.
Горр сидел на земле и тяжело дышал. Он стремительно возвращался в человеческий облик — его тело усыхало, шерсть вместе с кожей сползала клочьями, вытянутая морда укорачивалась. Он тряхнул рукой, и длинные когти отвалились; он тронул языком торчащий изо рта клык — и тот выпал. В правом плече оборотня торчала стрела, больше похожая на дротик. Левый висок был ободран до кости. На голом теле чернели многочисленные порезы.
— Ему крепко досталось, — сказал Ирт. — Уж не знаю, выживет ли он.
— Мы возьмем его с собой, — сказал Глеб и, опираясь на копье, шагнул к подростку. — У нас есть плот, а в этом лагере, наверное, есть еда. Найдем ее и вернемся на плот. И поплывем дальше.
— Все верно, — Ирт придерживал Богоборца за локоть. — Ты только держись. Не падай раньше времени. — Глеб тряхнул головой, повернулся резко, нахмурился, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Ирта. Сказал:
— Я в порядке. Не беспокойся…
Они остановились за спиной Горра, выждали какое-то время, с некоторым содроганием следя за его завершающейся трансформацией. Потом Глеб спросил:
— Сможешь идти сам? Паренек, не оборачиваясь, кивнул.
— Сможешь подняться? — поинтересовался Ирт.
— Да… — едва слышно ответил Горр. — Только переведу дыхание… Еще немного… — Он схватился здоровой рукой за ствол осинки, встал на колени, чуть повернул голову. — Со мной все будет хорошо… Мне только нужно отдохнуть…
— Соберись с силами, сынок, — Ирт присел рядом с ним. — Сейчас нам нужно отсюда уйти. Отдохнем позже… — Он подхватил Горра, когда тот, цепляясь за осинку, стал медленно подниматься. Охнул, когда у парнишки подогнулись ноги, поддержал его. Несколько секунд они стояли, покачиваясь. Потом Горр, словно вспомнив о чем-то, вскинул голову, осмотрелся, будто искал что-то. Пробормотал:
— Я должен ее увидеть… — Он поднял руку, осторожно тронул стрелу, пробившую плечо, поморщился. Посмотрел на луну, зажмурился, потянул носом воздух, замер на пару секунд. И сказал окрепшим голосом:
— Я должен убедиться, что она мертва…
12
Димия лежала в кровавой луже, раскинув руки; голова ее была неестественно вывернута, левый бок разодран, плечо смято.
Ирт взял некромансершу за руку, нащупал слабое биение на запястье, тронул мягкие губы, ловя дыхание; не удержавшись, провел рукой по золотистым волосам, пристально глянул в чистое лицо, сказал с едва заметным восхищением:
— Красивая.
— Двуживущие всегда красивы, — равнодушно отозвался Горр.
— Она жива, — Ирт выпрямился, отступил на шаг. — И вот-вот очнется.
— Ты уверен? — Глеб пытался одолеть вялость.
— Когда-то я прислуживал лекарю, — сказал Ирт. — Я знаю, о чем говорю.
— Жива?… — Горр, кажется, немного растерялся. — Она — жива?
— Ну да, — кивнул Ирт.
— Но я… — Горр посмотрел на женщину, стиснул зубы, сжал кулаки. Лицо его исказилось. — Я должен был…
— Если должен, то закончи начатое, — холодно сказал Глеб.
— Но… — Горр мотнул головой. — Как?… — У него почти не осталось ненависти; пустота в душе, тупая боль и страшная усталость — это все, что он сейчас ощущал.
— Тогда давай я, — предложил Глеб, чувствуя, что сил держаться больше нет.
— Нет! Я сам… Я должен,…
— Тогда не тяни, — жестко сказал Глеб.
— Надо спешить, — негромко напомнил Ирт.
— Я… Да… Я сейчас… — Горр смотрел на молодую женщину, не представляя, что он сделает через несколько секунд.
Что он должен будет сделать…
— Возьми копье, — Глеб протянул ему оружие.
— Или меч, — сказал Ирт и воткнул клинок в землю.
— Бей в шею. Наваливайся всем телом.
— Поторапливайся…
Горр выбрал меч. Он взял его двумя руками, встал над Димией, поднял клинок, нацелив его острием в горло беспомощной женщины. И застыл.
— Ну что же ты? — разозлился Глеб. — Хотел отомстить? Мсти! Она убила твоих родителей? Убей теперь ты ее! Или крови боишься? Зверем ты ничего не боялся. Рвал глотки когтями, пастью вгрызался! Так чего теперь ждешь? Бей! Она все равно бессмертная. Она Двуживущая. Ты сейчас ее прикончишь, а завтра она вернется. А твои родители? Они вернутся? Вернутся? Бей!…
Горр всхлипнул.
Меч был тяжелый.
Руки дрожали. Ныло пробитое стрелой плечо…
— Бей!…
Надо лишь резко опустить руки, позволив мечу упасть.
И всем телом навалиться на крестовину, вгоняя клинок в живую — пока еще живую — плоть…
— Бей!…
Горр зажмурился.
Иногда лучше быть зверем.
Зверем быть проще…
Он не мог больше ждать. Меч опускался сам; меч жаждал крови; меч, дрожа, рвался вниз, тянул за собой руки — он был создан для того, чтобы отнимать жизни, в этом было его предназначение.
— Бей!…
И Горр сдался — Горр позволил мечу упасть. Горячая кровь брызнула на голые грязные ноги подростка-оборотня.
13
Они не пошли по тропе. Горр сказал, что знает прямой путь, и увел товарищей в лес.
Они спешили. Глеб механически переставлял ноги и считал шаги — тупо и сосредоточенно. У него не было сил смотреть по сторонам, он покачивался, как пьяный, руки его болтались, словно пустые рукава, ноги заплетались. Он то и дело ронял копье, — Ирт тут же его поднимал, предлагал понести — хотя бы немного, всего несколько метров, — но Глеб, ругаясь, отбирал у бывшего раба свое оружие.
Горр тоже выглядел неважно. Он был гол — его одежда превратилась в лохмотья, когда он — худой подросток — начал оборачиваться могучим зверем. Грязь и подсыхающая кровь покрывали его тело черной коростой, кожа на лице сделалась серой, губы посинели, глаза ввалились. Горр дрожал. Он боролся с болью и слабостью. Если он чувствовал, что вот-вот упадет, то замедлял шаг, поднимал голову к небу, к мелькающему за кронами деревьев диску луны, и жадно вдыхал ее холодный свет.
Он знал, что нельзя злоупотреблять лунной силой, Колдун предупреждал, что это может лишить оборотня разума и окончательно превратить его в зверя.
Но сейчас у Горра не было выбора…
И только Ирт был полон энергии. Он не участвовал в схватке, разумно рассудив, что будет лишь мешаться под ногами Богоборца и оборотня. Он сэкономил силы, и теперь это было на руку им всем: Ирт, как мог, поддерживал спутников; он тащил два весла, подобранные в лагере разбойников, нес узел с небогатыми харчами, найденными в одном из шалашей; он следил за дорогой и внимательно слушал, что творится в лесу.
Несколько раз они натыкались на небольшие группы бандитов. И тогда Ирт кричал:
— Богоборец! — и стучал веслами.
Он был готов защищать товарищей с оружием в руках. Но разбойники, заслышав знакомый клич, трусливо разбегались…
Когда потянуло застоявшейся водой, Ирт понял, что река совсем близко.
— Уже почти пришли, — приободрил он товарищей и увидел, как блеснула за деревьями рябь лунной дорожки. Он обернулся, улыбаясь:
— Сейчас найдем плот…
Он не сомневался, что плот где-то рядом. Ему казалось, что он узнает это место, он был уверен, что совсем недавно собирал здесь хворост — вон с той мертвой березы сдирал сухую, легко отстающую бересту, а ту выкорчеванную осинку пытался вытащить из завала, да так и не сумел, бросил…
Ирт, пригнувшись, залез в самый бурелом, уцепился за пень-выворотень, приподнялся, глядя на реку, осматривая берег.
Он не заметил, как остановились его спутники. Как, вздохнув, опустился на пружинящуюся, словно матрас, землю Глеб, закрыл глаза, ссутулился. Как Горр привалился боком к трухлявой коряге, мягкой и теплой, спрягался за ней от лунного света, заскрипел зубами, теряя сознание от накатившей боли...
Ирт искал плот, еще не догадываясь, что потратит немало сил, перетаскивая на него двух товарищей, живых, но похожих на трупы. Он не знал, что ему одному предстоит носить на плот дрова, складывая их у кострища. И что потом он долго будет бороться с незаметным, но упрямым течением, уводя нагруженный плот от негостеприимного острова, земля которого так щедро была сегодня полита кровью.
