Глава 9

Александр Андреевич, почти такой же представительный, как у себя в кабинете, готовил на кухне завтрак, когда вошла Катя. Лицо у нее было опухшее от слез. Вошла – и сразу начала рыться в аптечке в поисках таблеток. Впрочем, отец не заметил ее состояния. Ровным голосом произнес:

– Доброе утро. Во сколько вчера вернулась? Завтракать будешь?

Дочь не ответила. И только тут Александр Андреевич заметил ее состояние.

– Что случилось? – спросил.

Катя не отвечала.

– Если я могу чем-то помочь…

И тут Катю прорвало.

– Заколебали вы со своей помощью! – закричала она. – Просто отвалите от меня оба! Хватит ко мне лезть!

Ушла в свою комнату и дверь закрыла. Между тем отец понял, о ком идет речь. Подошел к закрытой двери, спросил:

– Что он сделал?

– К Паше поперся! – через дверь ответила Катя. – Он же у нас гениальный психолог! Он может кого угодно развести! Он заставил его меня бросить!

– Паша – это кто?

Тут дверь открылась. Катя прошла на кухню, налила воды, запила таблетку. Потом ответила:

– Теперь уже никто.

– Твой молодой человек?

– Был! Был моим, как ты выражаешься, молодым человеком.

– Вы вместе учились?

На этот вопрос Катя только усмехнулась.

– Понятно, – кивнул отец. – Значит, не однокурсник.

– Какая разница? Там, в ваших книжках, нигде не написано, что устраивать допрос в таких ситуациях контрпродуктивно? Без тебя хреново.

– Судя по тому, как ты реагируешь – видимо, этот Паша тебе не пара. Что с ним не так? Он трансгендер? Он старше тебя?

– Ну, старше! – Катя снова начала злиться. – И что?

– У вас были отношения?

– Это в твои годы так секс называли? А можно, я не буду с тобой это обсуждать? Ты – не моя подружка!

– Тогда, если позволишь, вопрос, который может коснуться и меня. Ты беременна?

– К твоему сведению, сексом занимаются не только для того, чтобы забеременеть!

Теперь начал злиться Александр.

– Прекрасно! – заявил он, расхаживая по кухне. – Ты спишь с мужчиной, который старше тебя. Он тебя использовал и бросил. Твой брат об этом знает и уже что-то предпринял. А я – нет.

– А что ты вообще обо мне знаешь? Ты зациклен на том, чтобы все выглядело прилично. А что происходит на самом деле, тебя не интересует. Артем хотя бы попытался… И как вы оба меня достали!

– Ты уже достаточно наговорила, – холодно произнес Александр Андреевич. – С этого момента будешь рассказывать о каждом своем шаге. Учеба и дом. Никаких клубов! Никаких мужчин! Никаких кафе с подружками. Я сам буду возить тебя в колледж и из колледжа.

Он требовательно протянул руку:

– Ключи от квартиры сюда!

Катя опешила. Она не могла поверить, что отец может до такой степени…

– Офигеть! – выговорила она. – Ты хочешь меня запереть? А это вообще законно? В смысле, так психологи делают?

– Так делают отцы, которые не справляются, – заявил Александр Андреевич. – Если так тебе будет легче, то это моя вина.

Но Кате было наплевать, признает он свою вину или нет. Она не собиралась сидеть взаперти! Она вскочила, кинулась к двери. Отец попытался ее удержать.

– Пусти! – кричала Катя. У нее началась форменная истерика. – Пусти, я сказала!

Она пустила в ход ногти, а потом и зубы и в конце концов вырвалась и выбежала за дверь.

…Тамара Сергеевна Гинзбург, председатель комиссии по этике, вошла в приемную Артема и увидела Матвея, лежащего на раскладушке. Он только что проснулся.

– Доброе утро! – произнес Матвей.

– Доброе… – растерянно ответила Тамара Сергеевна. – Прошу прощения, я думала, тут…

– Да-да, Артем Александрович в кабинете! – воскликнул Матвей. – Я разбужу!

И в одних трусах кинулся будить шефа. Тамара Сергеевна, дама строгих правил, отвернулась.

– Я, наверное, лучше позже зайду… – сказала она.

Но тут из кабинета появился уже полностью одетый Артем.

– Лучше сейчас, – сказал он. – Доброе утро, Тамара Сергеевна.

И посторонился, пропуская гостью в кабинет. Когда гостья села, он произнес:

– А я думал, что членам комиссии нельзя общаться с обвиняемым до вынесения решения.

– Не паясничайте! – осадила его Тамара Сергеевна. – Во-первых, вы не обвиняемый, а во-вторых, можно.

– Хорошо, я слушаю. Предложите сделку со следствием?

– Ни в коем случае. Даже если бы могла, не сделала бы этого. На заседании вы вели себя неподобающим образом. Выставили в дурном свете уважаемого специалиста.

– Которого? Там от уважаемых специалистов в глазах рябило.

– Вашего отца! Если вы думаете, что я не понимаю, что вы его спровоцировали…

Артем пожал плечами:

– Вы пришли сюда за признательными показаниями?

– Нет! Я пришла, чтобы дать вам шанс.

– Да ладно! – удивился Артем. – Я заслужил шанс?

– Не вы. Ваш отец. Я вижу, как вы оба планомерно разрушаете вашу семью. Да, он готов обвинять вас, но я знаю, как ему больно.

– Пока не улавливаю мысль, – признался Артем.

– Я не хочу, чтобы комиссия требовала проверку от полиции, – объяснила Тамара Сергеевна. – Не хочу, чтобы вы вернулись в тюрьму. Не хочу, чтобы Александр опять переживал из-за того, что его сын оказался… Он очень хочет верить вам.

– И поэтому вы решили помочь мне, а не ему?

– Помочь вам можете только вы сами. А для этого вам нужно будет доказать, что вы понимаете, что значит быть нормальным психологом.

Да, это было предложение о помощи. Но он не мог – просто не мог! – вытерпеть форму, в которой делалось это предложение!

– А такие бывают? – спросил он.

У Тамары Сергеевны дернулся угол рта, она встала.

– Наверное, зря я это затеяла, – сказала. – Увидимся на заседании.

Артем внимательно посмотрел на нее. И вдруг спросил:

– Скажите: у вас идеальные отношения с детьми? С мужем?

– Вас это не касается, – резко ответила председатель комиссии. Но не уходила.

– Когда-то вы сами пожертвовали многим ради семьи, так? А потом не было ни одного дня, чтобы вы об этом не пожалели.

Артем говорил уверенно. Он чувствовал такие вещи; это была его самая сильная сторона.

– Нельзя приносить в жертву себя и свои убеждения, – закончил он.

– Это и есть ваш метод? – спросила Тамара Сергеевна. – Найти болевую точку и ударить по ней?

Артем покачал головой:

– Нет. Выявить проблему и найти способ ее решения.

Тамара Сергеевна раздумала уходить. Еще несколько секунд колебалась, затем заговорила:

– У меня есть клиенты… Семейная пара. У их сына демонстративное поведение. Имитация приступов, драки – полный набор. За месяц работы я им помочь так и не смогла, и они больше не готовы платить за сеансы. Но мальчик тяжелый, им надо заниматься.

– Предлагаете мне что-то вроде субботника?

– Что-то вроде профессионального теста. Я очень хочу верить в ваш метод. Постарайтесь меня убедить.

– Договорились, – ответил Артем.

Уже возле дверей Тамара Гинзбург обернулась:

– Только, Артем Александрович… Вы же не будете запирать мальчика в ящике, или топить, или что вы еще там делаете?

– Не планировал.

– Отлично. И все же потрудитесь рассказывать мне о каждом вашем шаге.

Еще чего! Вот на это Артем никогда не соглашался. Он ответил:

– Доверие оправдаю! Не пожалеете!

– Уже жалею, – сказала Гинзбург.

…Даша вела занятия в своей студии, когда в зал вошла директор Ирина Николаевна.

– Даша, мне нужно с вами поговорить, – сказала.

Они отошли в глубь зала, где дети не могли их слышать.

– На вас жалоба пришла, – сообщила директор.

– От кого? – удивилась Даша.

Она не могла припомнить ни одного конфликта с детьми или их родителями. Наоборот, у нее со всеми были прекрасные отношения.

– Не знаю, от кого, – сухо ответила директор. – Мне ее уже из управления образования спустили. Говорят, вы девочку затравили, Ксюшу Маренкову. А я об этом почему-то ничего не знаю.

– Как это – затравила?

Даша все не могла поверить, что это всерьез. Между тем директор менялась на глазах. Вид у нее стал прямо-таки прокурорский.

– Мы тут работаем, чтобы таланты выискивать, а не просто над детьми издеваться, – изрекла она. – Конечно, я ничего не утверждаю, фактов нет, но если подтвердится, что вы морально давите на девочек, унижаете их, орете…

Теперь Даша поняла, что это серьезно.

– Ксюша ушла месяц назад, – сообщила она. – Родители документы забрали, они на ПМЖ в Англию уехали. При чем тут я?

– Но то, что у ребенка обморок был – это факт! – победно заявила директор.

– Был, от недоедания, – подтвердила Даша. – Они так вес сбрасывали, пытались из нее вторую Уланову сделать. При чем тут… Кто это вообще написал?

– Понятия не имею. Но надо будет опросить других родителей.

– Да вы поговорите с детьми! – предложила Даша, показывая в сторону зала, где дети продолжали заниматься.

– Ну, это, знаете, несерьезно, – отмахнулась директор. – Дети могут быть запуганы.

– Ирина Николаевна, вы же хорошо меня знаете… – сказала Даша, вглядываясь в начальницу.

– Знаю. Но я также знаю, что вы – мать-одиночка, муж которой сидел в тюрьме. Немудрено на весь свет обозлиться.

– При чем тут… – в третий раз за время разговора произнесла Даша. Все происходящее было, как в дурном сне.

– Я даже где-то сочувствую вам, – между тем продолжала Ирина Николаевна. – Но это, сами понимаете, бросает тень на всю школу. Поэтому я предлагаю вам написать заявление по собственному.

– Я ни в чем не виновата, – твердо ответила Даша. – И заявление писать не буду.

– Зря, – сказала директор. – Но решать, конечно, вам.

И ушла.

…В кабинете Артема сидели Бобровы – родители «тяжелого мальчика», о котором говорила Тамара Гинзбург. Мать Мария, женщина за 40 лет, рассказывала:

– Вся школа знает, что у него нет никакой эпилепсии, но он продолжает изображать припадки. С ним и директор разговаривала, все бесполезно. Может, перевести его в другую школу?

Артем покачал головой:

– Не разобравшись в причине проблемы – точно не стоит.

– Знаете, – вступил в разговор Илья, отец мальчика, – Тамара Сергеевна была уверена, что Петю в школе… ну, что называется, троллят. Кто-то из одноклассников даже канал создал в ютьюбе. Вот…

И он продемонстрировал Артему телефон, запустил видео. На нем Петя бился якобы в эпилепсии. А голос за кадром советовал:

– Хорошо, придурок! На физру опоздаешь!

После чего слышался дружный смех.

– На всех роликах – только припадки? – спросил Артем. – Или началось с чего-то другого?

– На всех, – ответила мать.

– Тогда я сомневаюсь, что причина в этом. С чего все это началось? Что стало причиной первой попытки симуляции?

Илья развел руками:

– Мы не знаем…

– Надо для начала поговорить с самим клиентом. – Артем размышлял вслух. – Может, причина в том, что он не воспринимает вас как отца.

– Илья – прекрасный отец… – не очень уверенно заявила Мария.

– Прекрасный, но неродной.

Артем кивнул на экран телефона.

– У пацана светлые глаза. Если бы он был вашим сыном, то унаследовал бы ваш доминантный ген. Я никакую семейную тайну не спалил?

Супруги переглянулись.

– Мы сошлись полтора года назад, – сообщила Мария. – Но они прекрасно ладят. Играют вместе.

– Очень может быть. А когда мама уходит, вы его избиваете, унижаете и заставляете прислуживать вам на кухне.

Илья покраснел от возмущения; он готов был взорваться, но Артем сделал успокаивающий жест:

– Я просто предположил. Это не единственная версия.

– Это полная ерунда! – заявила Мария.

– Посмотрим. Завтра в пять я приеду к вам. Клиента не предупреждайте.

– Вообще-то мне завтра улетать, – призналась Мария.

– Значит, поговорим без вас. До завтра!

…Лера вошла в офис Дениса.

– Девушка, вы к кому? – спросила секретарша – та самая, что отпрашивалась у шефа в отпуск.

– К вашему шефу. У себя?

– По какому вопросу?

– По трудоустройству.

– Пока не требуется, спасибо. Нет вакансий.

– А ваша?

– В каком смысле? – удивленно спросила секретарша.

В этот момент из своего кабинета вышел Денис. Лера тут же повернулась к нему:

– Простите, насколько я слышала, вы хотите поменять секретаршу?

Денис в смущении смотрел на девушку Наташу, а та – с возмущением на нахальную посетительницу. Лера меж тем продолжала:

– Думаю, я буду отличной заменой.

– Ты нормальная вообще? – Наташа была готова взорваться.

– Абсолютно, – кивнула Лера. – С подтверждением от психолога. А также с тремя языками, юридическим образованием, большим опытом в сфере PR и арендного бизнеса и гораздо более прямыми ногами, чем у предыдущей версии.

– Чего?! – Наташа явно не успевала за таким напором. – Не в себе девушка…

А Лера теперь напрямую обратилась к Денису:

– Готова на любой график. Не замужем. В декрет не собираюсь. На Бали в этом году уже была. Ногти крашу во внерабочее время.

Секретарша при этих словах быстро убрала лак со стола.

– Закончила МБА, – продолжала наступление Лера. – Английский «mastery or proficiency»…

Тут Денис наконец отреагировал:

– И вы… хотите должность секретарши?

– Дело не в должности, я не голодаю, – отмахнулась Лера. – Считайте, что мне нравится это место.

– Чем, интересно? – поинтересовался Денис.

– Цветом стен. Не важно. Могу также помочь с заполнением пустующих площадей. У вас на втором этаже четыре офиса пустуют – гарантирую заселение в течение двух недель.

Денис уже принял решение относительно этой странной претендентки (да и как было не принять?). Но для вида еще отнекивался:

– Вообще-то у нас тут ставка относительно небольшая… Не думаю, что специалисту вашего уровня… В общем, интересное предложение, но ставка – сорок пять грязными.

– Прекрасно, – кивнула Лера. – Начнем с должности секретаря, а там посмотрим.

Денис взглянул на подавленную секретаршу:

– Наташ, ты в отпуск когда планировала? С завтрашнего? Зайди, решим.

– Ой, да все понятно уже! – воскликнула Наташа.

Вскочила, резкими движениями сгребла вещи в сумочку, зло посмотрела на Леру. Та спокойно выдержала ее взгляд, сказала:

– Ничего личного.

…В этот день Матвей получил от шефа новое задание: узнать адрес его старого следователя Анатолия Терентьева. Единственной зацепкой для Матвея был старый номер мобильного, которым пользовался следователь четыре года назад. Взглянув на листок с номером, Матвей тяжело вздохнул, спросил:

– А может, Денис узнает? Ему проще, у него связи…

– Если Денис узнает, он и зарплату получит, – сурово ответил шеф.

– А когда зарплата, кстати? – оживился Матвей.

– Иди! – последовал ответ.

…Даша загружала вещи в стиральную машину, когда раздался звонок в дверь. Открыла – на пороге стояла заплаканная Катя.

– Больше не к кому пойти, – призналась она. – Думала у подруги переночевать, но у нее не получается. Не прогонишь?

Спустя несколько минут они сидели на кухне. Катя пила чай и жаловалась на Артема.

– Психолог, блин! Ни хрена создавать не умеет, только разрушать. Первый раз в жизни появилось что-то настоящее, реальное – тут же пришел и все изгадил!

– Это он умеет профессионально, – согласилась Даша. – Ты кому-нибудь сказала, куда пошла?

– Нет, и не собираюсь! – заявила Катя.

– Хорошо. Напиши смс, что с тобой все в порядке. Артему или отцу.

– Отец тоже… не лучше. Все ему надо контролировать. А это моя жизнь! И я сама хочу решать свои проблемы!

Даша с улыбкой смотрела на Катю:

– Ладно, пиши.

– А то что – выгонишь?

– А то шарлотку не получишь. Обалденную, между прочим.

…В это утро Артема разбудил Денис.

– Пробудился? – спросил он, врываясь в кабинет. – Отлично. Пошли!

– Куда?

– Женщину смотреть.

– Опять?

– Короче, если сейчас одобришь, последний раз обращаюсь. Женщина наглая, красивая, денег почти не просит – в общем, все, как я люблю.

Денис завел Артема в свой офис, и Артем увидел Леру, сидящую спиной к нему за секретарским столом. Услышав, что кто-то вошел, она обернулась, улыбнулась Артему. Он, в свою очередь, сдержанно кивнул и тут же вышел.

Денис догнал его уже в коридоре.

– Ну, что?

– Не надо тебе с ней заводить отношения.

– Но почему?

– В общем, расклад такой: это моя клиентка, которая патологически зациклена на мне. Я ее после утраты партнера пытался переключить на других мужчин, ну и… допереключался немного.

– Значит, она как бы… любит тебя, что ли?

– Можно и так это назвать. Хотя, с моей точки зрения, любовь – это симбиотическая зависимость от объекта и высшее проявление эгоизма.

– А может, у тебя мания преследования?

– Может быть. Но это еще не значит, что меня не преследуют.

Денис был в растерянности:

– И… что мне с ней делать?

– Уволь.

Ну нет, на это Денис не подписывался!

– Тём, я, конечно, как ты выразился, симбиотически от тебя завишу, – сказал он, – но увольнять никого не буду. Девка шикарная, работает супер.

– Твое право, – кивнул Артем.

…Когда на следующее утро Даша, как обычно, вошла в свою балетную школу, ее неожиданно остановила женщина-охранник.

– Дарья Юрьевна, простите, но вы здесь больше не работаете! – заявила она.

– Как это? – опешила Даша.

Сотрудница ЧОПа, хорошо расположенная к Даше и охотно разговаривавшая с ней «за жизнь», наклонилась к ее уху:

– Да там… короче, они служебную проверку затеяли.

– Против меня?

– Не знаю…

– Галя, пропустите! Мне надо поговорить с Ириной Николаевной.

– Она не примет все равно, – заверила Галя. – Тут такое творится! Говорят, вы над детьми издеваетесь. Материалы для прокуратуры готовят…

Даша была в отчаянии:

– Да что ж такое!

– У нас мало кто верит, – успокоила Галя. – Кто там заварил – непонятно. Вы не волнуйтесь, разберутся…

Даша вышла из школы, готовая зарыдать.