Глава 9

У Ниночки дела шли еще лучше. До того, как со двора раздался шум собачьей схватки, она уже пять раз успела побывать в доме. Правда, каждый раз она направлялась туда с огромной охапкой цветов и под присмотром одного из охранников, который и в доме не отлипал от нее ни на шаг и так же преданно сопровождал девушку обратно.

– Тебя как звать-то?

– Вадим.

– А ты, Вадим, часом, не влюбился ли в меня? – попыталась пошутить с ним Ниночка. – А то смотри, у меня парень ревнивый.

Но кавалер ей попался какой-то совсем не галантный. Даже не попытался поддержать шутливый тон.

Скривился и хмыкнул:

– Ага! Размечталась! Нужна ты мне! У меня у самого девушка есть.

– Тогда чего ты за мной таскаешься как приклеенный?

– Служба такая.

И парень вздохнул. Похоже, его и самого ситуация смущала.

– Боишься, как бы я чего в доме не стырила?

– И это тоже. А вообще, ты на воровку не похожа. Но все равно, порядок есть порядок.

– Да не ходи ты за мной, – по-свойски предложила ему Ниночка. – Не трать силы. А я никому не скажу.

– Не положено. А вдруг пропадет чего?

– Я ничего чужого сроду не брала. А не веришь, так в конце рабочего дня лично можешь меня обыскать. Целиком.

И Ниночка уже совершенно открыто подмигнула охраннику. Бабушка бы ее сказала, что внучка всякий стыд потеряла, но Ниночка знала, что это нужно для дела, и потому не робела. Подмигивание сработало. Охранник про то, что у него есть девушка, моментально забыл, и глаза у него загорелись. Видя такое дело, Ниночка еще повысила ставки.

– С ног и до головы сможешь меня обыскать!

И снова подмигнула. Все! Парень был ее целиком и полностью. От восхищения у него даже рот приоткрылся. Он шагнул к Ниночке, собираясь прямо тут сграбастать ее в свои объятия, авось не станет сопротивляться. Ниночка отшатнулась. Парень прыгнул за ней. И неизвестно, чем бы закончилось это дело, но тут со двора очень кстати раздался многоголосый собачий лай, крики и даже звуки выстрелов.

Вадим тут же забыл про амурные утехи с Ниночкой, стал серьезным и кинулся к окну. Увиденная им картина была достаточно живописной, потому что он охнул и опрометью кинулся бежать. Ниночка тоже выглянула и увидела настоящее поле битвы.

Ближе всего к Ниночке наблюдалось несколько очень крупных собак, сцепившихся друг с другом. Дальше можно было увидеть двух охранников, с большим или меньшим успехом отбивавшихся от еще нескольких собак поменьше. Чуть в стороне Ниночка заметила охранника на ветке раскидистой черешни и охранника в бассейне, окруженном со всех сторон лающими псами. Но самое главное, девушка увидела Сашу, который с довольной улыбкой наблюдал за всеми сражающимися, и поняла, что дело не обошлось без его участия. А коли кутерьма во дворе на руку Саше, значит, и самой Ниночке не грех ею воспользоваться.

Едва это сообразив, Ниночка опрометью кинулась по дому. Она уже раньше успела заглянуть со своими букетами в несколько комнат и примерно представляла, кого и где она может встретить. Вообще надо сказать, что дом хоть и был огромный, просторный, с целой кучей светлых и красивых комнат, но населен он был как-то неравномерно. На первом этаже, например, толпилась масса прислуги – повара, садовники, охранники, выполнявшие функции привратников и швейцаров, и прочие, прочие и прочие, в чью задачу входило одно-единственное – обихаживать хозяйскую персону.

Персона же эта обитала на втором этаже исключительно в одиночестве. Вход на второй этаж был заказан для всех тех, кому это не полагалось по службе. А в те моменты, когда сам хозяин находился у себя, подниматься на второй этаж имел право лишь один человек – начальник охраны. Да и то предварительно он должен был уведомить о том Нарзана. Об этих особенностях Нине рассказала Катя.

И Нина не удержалась, спросила:

– Чего же хозяин дома так боится?

– Наверное, за свою жизнь трясется. Богатые, они ведь всегда чего-то боятся. Это нам, нищим, дрожать не за что.

– А что, были случаи, чтобы на хозяина кто-то покушался?

Такого Катя припомнить не могла, но сказала, что это лишь потому, что всех своих предполагаемых недругов Нарзан нейтрализует заблаговременно. И еще Катя сказала, что раньше, до появления Ведьмы, в доме были совсем другие порядки.

– Тогда и гостей привечали целыми семьями, и народ туда-сюда по лестнице сновал, и охрана больше для видимости была. А как Ведьма поселилась, все меняться стало. Хозяин совсем другим стал. Мрачный такой сделался, подозрительный. Раньше ко всякому празднику и без праздника он нам всем подарки дарил.

– Подарки?

Ниночка была удивлена. Как-то не укладывалась такая щедрость хозяина в рассказы о том, как он притесняет своих людей.

– Ну как подарки? – поправилась Катя. – Пару персиков с дерева в своем саду подарком можно считать? Если молча их сунуть, то нет. А если с комплиментом, то уже другое дело. А Нарзан и так просто пошутить мог или словечко приятное сказать. А теперь все по-другому. Ходит один, на всех зверем смотрит.

И, понизив голос, Катя прибавила:

– И девчонки, которые у него бывают, частенько в синяках да ссадинах выходят. Говорят, бьет он их. Другое дело, что они-то готовы и не такое терпеть, лишь бы в хоромах пожить. Да Нарзану они угодить не могут.

– А до прибытия Ведьмы у него с женщинами как дела обстояли?

– После того, как Фелиция исчезла, он сильно много кутить начал. И с девицами, и без. Просто дым коромыслом в доме стоял. Но тогда его никто не осуждал, напротив, все его тогда жалели, думали, что он таким способом Фелицию забыть пытается. Один Леха ему прямо в глаза сказал, что малый грех плодить – так и до большого недалеко. Но Нарзану что? Плюнул, да и дальше веселиться продолжил. А потом Ведьма появилась – и все, от веселья одна видимость осталась. К нам больше никто не ходит.

– Но завтра же гости ожидаются.

– Не завтра, а сегодня. И то не гости, то деловые знакомые. Они ночевать не останутся. Обед будет, потом поговорят, и все. Официальное мероприятие. Какой-то у Нарзана к ним бизнес-план имеется, вот и зовет к себе этих людей. А что дом украшает, так это не потому, что порадовать людей хочет, а лишь для того, чтобы не ударить перед ними в грязь лицом.

– А Фелиция, про которую ты только что говорила, она Нарзану кто?

– Жена она его.

– Как жена? – удивилась Ниночка. – Ты же говорила, что он свободен.

– Так три года уже прошло, как Фелиция исчезла. Если человек за три года не возвращается и о себе знать не дает, его признают погибшим. Три года Нарзан ее комнату держал закрытой, никому туда входить не позволял. А как три года миновало, он эту комнату открыл, все вещи Фелиции приказал оттуда вынести и устроил там еще одну гостевую спальню, для гостей, которых в доме никогда не бывает!

В общем, все указывало на то, что в личной жизни у Нарзана, несмотря на внешнее благополучие, все же имелись проблемки, проблемы и даже самые настоящие проблемищи. И на всех них можно было попытаться сыграть партию. Вот только что это будет за игра, Ниночка еще не знала. Но зато знала, что будет призом в ней. Конечно же, Настя! Пусть возвращает Нарзан их подругу! Но пока что ей нужно было разыскать саму Настю.

Первый этаж в этом плане был неперспективен. На первом этаже толкалось слишком много народу, но никто из этих людей не мог указать Кате с Ниной, где же находится Настя. Все склонялись к мнению, что девушка может быть где-то наверху, в хозяйских апартаментах. И, едва оставшись без надзора, Нина пулей взлетела на второй этаж. Сама поражаясь собственному безрассудству, с душой, уходящей в пятки, она двинулась вперед.

Ей было страшно. Среди прислуги ходили мрачные байки о людях, случайно заглянувших на хозяйский этаж. Судьбы их были печальны.

– Что же с ними случалось? – пыталась узнать Ниночка. – Их увольняли?

Нет, люди просто исчезали. Поэтому, продвигаясь по второму этажу и заглядывая то в одну комнату, то в другую, то в третью, Ниночка все время ожидала увидеть тут что-то чудовищное. Какую-нибудь комнату Синей Бороды с отрубленными головами глупых жен, любовниц и их подруг, с лужами засохшей крови на полу и кандалами на стенах.

Но ничего такого не встречалось. Большинство комнат были красиво отделаны, но пусты и безжизненны. Шторы в них были опущены. Мебель закрыта чехлами. Во всем здесь чувствовалась заброшенность. Такое ощущение создавалось то ли из-за безукоризненно ровного тонкого слоя пыли, то ли из-за особого запаха, то ли из-за отсутствия приятных любому сердцу и взгляду мелочей – статуэток, картин, серебра, на худой конец, салфеточек или каких-то украшений для интерьера.

Когда-то тут жили беззаботные люди, легко и приятно проводившие свой досуг. А нынче поселилось запустение и уныние. Ниночке даже стало жаль Нарзана, который до сих пор так тяжело переживал исчезновение своей жены. Девушке взгрустнулось и захотелось всплакнуть. Чувство было таким сильным, что Ниночке даже на мгновение показалось, что она и впрямь плачет. Но потом она поняла, что хотя рыдания и раздаются, но идут они из-за белой двери. Рыдания были женскими. И понятно, о ком в первую очередь подумала Ниночка.

– Настя! – кинулась она к двери. – Настя, открой!

Дверь и впрямь открылась. Но на пороге стояла совсем не Настя. Это была высокая и очень красивая белокурая девушка, чью красоту немного портили красные пятна, неравномерно разбросанные у нее по лицу. Похоже, она только что здорово ревела.

– Тебе чего? – хрипловато и слегка в нос спросила она. – Ты кто такая?

– Мне нужна Настя.

– Вон там она, – сердито произнесла белокурая, указывая на богато украшенную мозаикой из полудрагоценных камней дверь, сразу можно было понять, что дверь эта ведет в комнаты самого хозяина. – Нарзан ее к себе поселил, а я… а меня… выгнал!

И вновь на ее глазах навернулись крупные слезы.

Но Ниночка, вопреки всему, обрадовалась:

– Значит, ты видела Настю? Она жива?

– Конечно! Конечно, она жива. И конечно, я ее видела! Я же не слепая. Я у Нарзанчика в спальне сидела, когда они вошли. Настя твоя ему так улыбалась, это надо было видеть. Лично мне сразу стало ясно, что она в него мертвой хваткой вцепится.

– Ты уверена, что эту девушку звали именно Настей?

– Он при мне к ней обращался.

И, явно кого-то передразнивая, она стала кривляться:

– Настюша, устраивайся с комфортом в самых лучших покоях в этом доме. Красивая женщина нуждается в красивой оправе. Настенька, мой дом – твой дом. Он всем такое говорит, козел!

– А что сама Настя? Не казалось, что она тут против воли?

– Она-то?

И красавица, подняв голову, громко захохотала. Смех у нее был горький. И смеялась она недолго. Но понять можно было и без слов. Нет, Настя не сопротивлялась, она была очень даже довольна оказанным ей вниманием хозяина дома. И это Ниночке было до того странно, что просто в голове не укладывалось. Может быть, это какая-то другая Настя? Может быть, тут вкралась ошибка? Их Настя просто не могла оказаться такой… такой… доступной!

Ниночка направилась к двери в апартаменты хозяина. Камней в ней было много, мозаика так и переливалась разными красками, когда лучи солнца отражались в гранях камней. Красиво. Что и говорить, на себя, любимого, Нарзан денег не жалел.

Но белокурая неожиданно вцепилась в Ниночку и начала ей жарко шептать:

– Эта твоя Настя мое место заняла. Играючи! Утром ко мне Нарзанчик пришел, серьги подарил. Сказал, что дорогущие! Я уж обрадовалась, подумала, не угодила ему вчерашняя разлучница, ко мне Нарзанчик мой любимый вернулся. А он… Если, говорит, захочешь, на память обо мне сохрани, а нет, тогда сдай в магазин мой подарок. Много денег получишь. Я смотрю, а пробы на серьгах и нету. Не золото, выходит, и даже не серебро. Вот как Нарзан меня оценил! Я плакать начала, а он… он мне два часа на сборы дал. Прощай, сказал. И ушел. А я уже целых три провозилась. Время тяну.

– Зачем?

– Все надеюсь, что он меня оставит. За что он меня выгоняет? Я ведь ничего плохого не делала! Во всем ему старалась угодить. А эта Настя… она на него орала! Да! Да! Я своими ушами ночью слышала, как она его чихвостила.

– А он?

– Молчал! Представляешь? Я уж думала, только одна Ведьма над ним такую власть имеет, чтобы орать и при этом с зубами остаться. А тут еще и эта твоя Настя такой же оказалась. Как ты думаешь, может, я неправильно себя вела, когда его во всем слушалась? Может, мне тоже на него орать начать?

– Лучше не стоит.

Ниночка высвободилась из цепких рук белокурой и пошла к дверям. Белокурая шла на два шага позади. Потом замерла. Ниночка покосилась на нее, но прогонять прочь не стала. Почему-то белокурая не вызывала в ней отторжения.

– Настя! – позвала она, постучав в дверь. – Это я!

Какое-то время за дверью царила тишина. Потом раздался голос Насти. Голос был изумленный и испуганный одновременно.

– Нина? Ты?

– Да! Я!

В двери открылось маленькое окошко. Ниночка даже не подозревала о его существовании. Просто отвалился один фрагмент, и в нем показались глаза Насти. Взгляд подруги скользнул по зареванной физиономии белокурой, в глазах промелькнуло легкое презрение, а затем Настя полностью сосредоточила свое внимание на Ниночке.

– Зачем ты сюда пришла?

Теперь в ее глазах промелькнуло что-то, похожее на настоящий страх. Но это был страх не за себя, а за другого человека, за Ниночку.

– Как это зачем? – оторопела Ниночка. – Мы узнали, что ты здесь. И вот…

Даже не дослушав, Настя ее перебила:

– Тебе нужно уйти. Немедленно!

– Настя, только вместе с тобой. Учти, этот человек опасен.

– Думаешь, я этого не знаю?

– Тогда… зачем ты здесь?

Настя как-то странно крякнула, а потом сказала:

– Каждый может влюбиться.

Даже наивной Ниночке было ясно, что подруга зачем-то врет.

– Настя, я тебе не верю.

– Ниночка, уходи! – взмолилась Настя. – Я с тобой никуда не пойду. Это и невозможно, я под замком, и, главное, я сама этого не хочу. А вы все уезжайте домой. Я вас очень прошу! Так будет лучше всего.

И Настя начала закрывать окошечко в двери. Но внезапно она остановилась, словно вспомнила что-то важное.

– Да, Нина, если возникнут серьезные проблемы, а Вера с Андреем начнут кого-нибудь из вас в этом обвинять, а помогать, напротив, не захотят, скажи им всего два слова.

– Какие? – в полном изумлении прошептала Ниночка.

– Ярик Мудрый, – шепотом произнесла Настя. – К нему надо сходить в половине седьмого. И все! Будут они у тебя как шелковые!

После этих слов Настя быстро прикрыла окошечко, не пожелав ничего больше объяснить. Ниночка осталась стоять, ее охватило странное оцепенение, из которого ее вывела все та же белокурая.

– Вот! – воскликнула она, хватая Нину за руку. – Убедилась, какая дрянь твоя подружка?! Увела у меня мужика. И тебя за нос водит. Другая бы на ее месте не так себя повела. Коли устроилась сама к богатому мужику, устрой и подружку. А она тебя к какому-то Ярику посылает.

– Слушай, замолчи. И вообще, тебе ведь вещи собирать нужно. Вот иди и собирай их.

Но белокурая не обиделась. Похоже, ей очень нужны были союзники или хотя бы свободные уши, чтобы выговориться в них.

И она снова зашептала:

– Недолго твоя подружка у Нарзана задержится. Никто долго не задерживается. А я вот смогу! Я буду единственной хозяйкой усадьбы и женой моего Нарзана!

– Это как же ты ухитришься?

– А я про него одну тайну узнала. Он думал, что я бум-бум, пустышка, ничего не понимаю, а я два и два сложила, получила верный ответ и теперь могу Нарзана прижать. Так и будет, сегодня же выставлю ему ультитатум, или как оно там называется.

– Наверное, ультиматум.

– Вот-вот, – обрадовалась белокурая. – Я ему так и скажу, либо он на мне женится, забыв про свою Фелицию раз и навсегда, либо я открываю рот и всем его тайну разбалтываю. Живо испугается! И женится!

Но испугалась Ниночка. И испугалась она в первую очередь за саму белокурую.

– Ты что за шутки шутить вздумала! Нарзан серьезный человек. Вокруг дома охранники так и снуют, каждый до зубов вооружен. Они тебя покрошат в мелкую солянку, если Нарзан им такое прикажет.

– Он не посмеет.

– Еще как посмеет.

– Я одна знаю его тайну!

Ниночка поразилась глупости некоторых тут присутствующих еще сильней.

– То есть ты никому о том, что сама узнала, еще не говорила?

– Нет.

– Вот видишь. Тогда тайна твоя умрет вместе с тобой. И Нарзан снова будет на коне, а ты… в земле.

Белокурая ненадолго замолчала. Было видно, что под копной роскошных светлых волос маленький мозг изо всех сил пытается найти выход из этого положения. Наконец хорошенькое личико белокурой красотки вновь разгладилось. Она нашла решение.

– А я кому-нибудь эту тайну расскажу. Надежному человеку. Да вот хотя бы тебе. Ты же надежный человек?

Ниночка кивнула прежде, чем успела подумать о последствиях. Похоже, нашпиговавшие мозг белокурой гусеницы оказались плодовиты и прожорливы. Покончив пировать в мозгах белокурой, они принялись за мозг самой Ниночки. А еще говорят, что глупость не заразна. Заразна, и еще как! Ничем другим, кроме как атакой пожирающих серое вещество тварей, Ниночка впоследствии не могла объяснить, почему сразу же не приказала белокурой заткнуться. А еще лучше – нужно было просто бежать из этого дома. Но ни того ни другого Ниночка не сделала.

Вместо этого она осталась и даже позволила белокурой увлечь себя в ее комнату.

Это была практически единственная обитаемая комната на этаже, за исключением апартаментов самого хозяина. Белокурая провела в ней всю прошлую ночь и дала выход своим чувствам, это было видно по разбитым зеркалам, порванным в пух и перья подушкам и испещренным царапинами стенам, которые кто-то раздирал когтями в немыслимой злобе.

– Не обращай внимания, – велела белокурая. – Пока Нарзан с Настей миловались, я чуть с ума не спятила. Дала волю чувствам.

– Но как ты умудрилась все это раскокать и разодрать так тихо, что тебя не услышали?

– Тихо? Ты что, шутишь? Я вопила так, что некоторые стекла лопались просто от моего голоса.

– Но как же тебя не выгнали вон?

Белокурая рассмеялась:

– А вот это и есть часть той тайны, которую скрывает от всех Нарзан. Знаешь, чья это комната?

– Нет.

– Раньше тут обитала Фелиция.

– Его жена!

– Да, да! – насмешливо произнесла белокурая. – Жена, конечно. Как же!

– А в чем дело?

– Немножко странно, что комната жены полностью непроницаема для звуков, ты не находишь? Тут можно орать, петь, рыдать или даже убить кого-нибудь, но никто не услышит ни звука!

– Наверное, у Фелиции было очень обостренное восприятие реальности. А в доме всегда было много гостей, шум, музыка, песни. Или, может, она сама музыкой увлекалась, вот чтобы окружающим и не мешать, попросила такую комнату себе сделать.

– Музыкой в доме один Нарзан увлекается. На контрабасе играет, еще с детства. Такой вот он у нас Контрабас-Барабас получается. Но вряд ли Нарзан станет заботиться о том, чтобы кому-то там в доме своими занятиями помешать или, наоборот, не помешать. И в любом случае это лишь одна сторона вопроса. Я разговаривала с людьми, кто служил в доме в то время. Все они говорили, что иногда Нарзан запирал Фелицию в ее комнате на целые дни. И никто не имел права туда к ней входить.

– Наверное, Фелиции нездоровилось. И в таком состоянии она не хотела никого видеть, за исключением любимого мужа.

– Любимого! Как бы не так! Я слышала, что Нарзан насильно взял Фелицию в жены. Попросту затравил всю ее семью. Брата подставил под долги. Отцу пригрозил разрушить весь его бизнес. Двум дядям, наоборот, пообещал хорошую поддержку, если они встанут на его сторону. И тогда все мужчины в семье собрались на сходку, поговорили и велели Фелиции выйти замуж за этого человека.

– Так ты хочешь сказать…

– Не все так гладко обстоит в исчезновении Фелиции. И больше тебе скажу, я нарыла информацию, что не убежала Фелиция, как Нарзан все рассказывал, а что она…

Но договорить белокурая не успела. Чуток успокоившиеся за это время собаки снова подняли жуткий шум. И белокурая, чье внимание не могло долго задерживаться на одном предмете, вмиг забыла про Ниночку. Той бы уйти, но интрига уже подцепила ее на свой крючок. И Ниночка осталась вместе с белокурой.