Государь прошелся для начала два круга с императрицей, потом немного танцевал с другими. Отдышиваясь, опустился в кресло.

Тут же подлетел лакей с подносом шампанского. Государь отмахнулся:

— Принеси-ка мне водки!

Меншиков одобрил:

— И то! Сей пузыристый напиток хорош лишь, ха-ха, с похмелья, заместо огуречного рассола. — И запросто, на правах старого знакомца обратился к проходившей мимо красавице с громадными черными глазищами: — Авдотья Чернышева, ты, оказывается, знатно танцуешь. Где училась?

Авдотья вежливо присела перед государем и, не смущаясь, смело отвечала:

— Так у нас в доме содержится немец Винтер, который танцам учит, — и кокетливо улыбнулась. — Приходите и вы, Александр Данилович, будем вместе постигать, — и упорхнула на свое место, в углу галереи.

— Вот чертова баба! — с восхищением проговорил государь. — Ловкая да отчаянная, кажись.

Светлейший князь, умевший проникать в желания государя, с легкостью произнес:

— Мин херц, Бог тебя не простит, коли такую красоту вниманием не наградишь…

В тот же миг вновь заиграли музыканты.

Меншиков пересек зал и под носом английского посла, склонившегося к Авдотье, схватил ее за руку и приказал:

— Беги к государю. Желает с тобой, дурой, танцевать, — и строго посмотрел на англичанина: — У сей красавицы есть ревнивый жених, который уже зарезал трех ее ухажеров.

Англичанин смертельно побледнел и заспешил прочь.