Глава 29
Правую руку Дино звали Шкамбин – такое же название имела красивая река, которая текла в самом сердце его красивой родины. Но для английского языка оно оказалось слишком трудным. Сначала большинство людей произносили его как СкамБин, некоторые с насмешкой; впрочем, последние – ровно один раз. После того как к ним, после длительных процедур у дантиста, возвращалась способность говорить, они очень старались правильно произносить каждый слог. Хотя получалось у них не самым лучшим образом. Со временем Шкамбину надоело разбивать костяшки пальцев, и он взял имя умершего брата, частично для удобства, а частично как дань памяти. Но не старшего – Фатбард, означавшее «да будет он счастливчиком», красивое, но вновь невозможное для американцев.
Шкамбин взял имя умершего младшего брата – Джетмир, «тот, кто проживет хорошую жизнь», еще одно теплое воспоминание. К тому же оно легко произносилось и запоминалось на английском, было звучным и фантастическим, хотя и означало всего лишь традиционное благословение. В нем даже присутствовало что-то коммунистическое, будто так звали летчика-испытателя или героя-космонавта на пропагандистском рекламном плакате. Впрочем, складывалось впечатление, что теперь американцев это не интересовало. Древняя история.
Джетмир вошел в комнату для совещаний, находившуюся в задней части офиса на лесопилке, и обнаружил, что весь внутренний совет уже собрался. Кроме самого Дино, конечно. Его в известность не поставили. Пока. Второе совещание без него. Серьезный шаг. Одно еще можно как-то объяснить, но два – на порядок сложнее.
Объяснить три встречи без него будет невозможно.
– Исчезнувший телефон вышел в Сеть почти на двадцать минут. Он ничего не посылал и не принимал. Потом снова исчез. Словно они спрятались в подвале или в подземном погребе и лишь на короткое время вышли на улицу – возможно, чтобы дойти до магазина на углу и вернуться обратно.
– У нас есть его местоположение? – спросил кто-то.
– Есть неплохая триангуляция, но речь идет о густонаселенном районе, – продолжал Джетмир. – На каждом углу магазин. Однако телефон находится там, где мы думаем. Близко к центру того участка, который мы выделили.
– Насколько близко?
– Я считаю, что мы можем забыть о двенадцати кварталах. И уменьшить область поиска до средних четырех. Ну, в крайнем случае до средних шести, чтобы наверняка.
– В подвале?
– Или там, где не проходит сигнал.
– Может быть, они вынули батарейки, а потом вставили их обратно?
– Для чего? – спросил Джетмир. – Я уже говорил вам, что на телефон не поступало звонков и они никому не звонили.
– Ладно, в подвале.
– Или в здании с толстым железным каркасом. Что-то вроде того. Не делайте поспешных выводов. Передайте всем, чтобы они плотно окружили указанное место. И следите за светом за шторами. Наблюдайте за машинами и пешеходами. Стучите в двери и задавайте вопросы, если потребуется.
* * *
В этот момент по другую сторону Центральной улицы проходил внутренний совет их конкурентов. В задней комнате офиса компании такси, напротив ломбарда, рядом с заведением, где выдавали деньги под залог. Но здесь босс присутствовал. Грегори, как всегда, председательствовал в конце стола. Он сам созвал совещание сразу после того, как узнал, что на одного из его парней напал Аарон Шевик.
– Последнее его выступление выглядит совершенно иначе, – сказал Грегори. – Никакой попытки обмана. Он не рассчитывал, что мы обвиним албанцев. Все предельно очевидно, лицом к лицу. Судя по всему, он получил инструкцию полностью изменить тактику. Чтобы перейти к новой фазе. Я думаю, они совершили ошибку. И позволили нам узнать о себе больше, чем им известно про нас.
– Телефон, – напомнил его правая рука.
– Совершенно верно. Того, что он забрал пистолет, следовало ожидать. Любой так поступил бы. Но зачем они велели ему взять телефон?
– Необходимый элемент их новой стратегии. Они намерены проверить наши сети, чтобы еще больше ослабить нас. Они попытаются войти в нашу операционную систему через телефоны.
– Кто в целом мире может иметь настолько высокую квалификацию, опыт, уверенность и неслыханную дерзость, чтобы провернуть такое? – спросил Грегори.
– Только русские, – ответил его правая рука.
– Совершенно верно. Их новая тактика позволила нам установить, кто они такие. И теперь мы знаем, что против нас решили выступить русские.
– Это плохо.
– Интересно, захватили ли они еще и албанский телефон…
– Скорее всего. Русские не любят делить с кем-то территорию. Я уверен, что они намерены убрать как нас, так и албанцев. А это будет очень непросто. Их очень много.
Довольно долго все молчали.
– Мы можем их победить? – спросил Грегори.
– Им не удастся войти внутрь нашей операционной системы, – заявил правая рука.
– Я задал другой вопрос.
– Ну, сколько бы людей мы ни задействовали, они приведут в два раза больше и вложат в два раза более существенные деньги и ресурсы.
– Наступили отчаянные времена…
– Верно.
– А такие времена требуют отчаянных мер.
– Например каких?
– Если русские намерены привлечь в два раза больше людей, мы должны уравнять стрелки весов, – сказал Грегори. – Все предельно просто. Только на данное время. Пока не закончится кризис.
– Как?
– Нам необходимо заключить кратковременный оборонительный союз.
– С кем? – спросил правая рука.
– С нашими друзьями к востоку от Центральной улицы.
– С албанцами?
– Они в той же лодке, что и мы.
– Но пойдут ли они на это?
– Чтобы выступить против русских, союз необходим им в не меньшей степени, чем нам. Вместе мы сможем оказать русским сопротивление. Если не выйдет – проиграем. Мы устоим, если объединимся, и рухнем, если будем действовать поодиночке.
Снова наступила тишина.
– Это очень серьезный шаг, – заметил кто-то.
– Согласен, – сказал Грегори. – Можно даже сказать, странный и безумный. Но необходимый.
После этого уже никто ничего не говорил.
– Хорошо, – сказал Грегори. – Завтра с самого утра я первым делом поговорю с Дино.
* * *
Ричер проснулся в сером сумраке ночи, когда часы у него в голове показывали без десяти четыре. Он услышал звук. Машина, на улице, снаружи, под круглым окном. Сработали и заскрипели тормоза, сжались пружины, зашуршали шины. Машина сбрасывала скорость, собираясь остановиться.
Он ждал. Эбби спала рядом с ним, теплая, мягкая и уютная. Старый дом постукивал и потрескивал. Под дверью виднелась полоска света из коридора. Лампочка на лестнице осталась включенной. Возможно, продолжала гореть еще одна, в гостиной внизу. В кухне или в прихожей. Может быть, Бартон и Хоган всё еще не спят. И оба переливают из пустого в порожнее. Без десяти четыре утра. Время музыкантов.
Двигатель автомобиля на улице работал на холостом ходу. Едва слышный шорох ремней, гудение вентилятора, шуршание поршней, бесцельно снующих туда и обратно. А затем слабый приглушенный стук под капотом, и все изменилось.
Автомобиль припарковался.
Двигатель не работает.
Снова тишина.
Открылась дверь.
Кожаная подошва зашуршала по тротуару. Щелкнула пружина сиденья, лишившегося веса пассажира. Вторая подошва присоединилась к первой. Кто-то с некоторым усилием выпрямился.
Дверца закрылась.
Ричер выскользнул из постели, нашел брюки, рубашку и носки. Зашнуровал ботинки. Распределил вещи в карманах.
На первом этаже громко постучали в уличную дверь. Гулкий деревянный звук. Без десяти четыре утра. Ричер слушал. Ничего. На самом деле даже меньше, чем ничего. И определенно меньше, чем раньше. Как дыра в воздухе. Реакция двух болтавших парней, а теперь онемевших, озиравшихся по сторонам и думавших: какого дьявола? Бартон и Хоган все еще не спят. Время музыкантов.
Ричер ждал. «Разберитесь с ними, – думал он. – Не вынуждайте меня спускаться вниз». Он услышал, как один из них поднялся на ноги. Шаги. Вероятно, он выглянул в окно через щель в шторах, краем глаза, незаметно.
– Албанец, – услышал Ричер тихий голос.
Это был Хоган.
– Сколько? – шепотом спросил Бартон.
– Один.
– Чего он хочет?
– Я болел в тот день, когда учили предсказывать будущее…
– Что будем делать?
Снова послышался стук, бум-бум-бум, тяжелый и деревянный.
Ричер ждал. У него за спиной зашевелилась Эбби.
– Что происходит? – спросила она.
– На улице у двери албанец, рядовой, – ответил Ричер. – Почти наверняка ищет нас.
– Сколько сейчас времени?
– Без восьми минут четыре.
– Что мы будем делать? – снова спросила Эбби.
– Бартон и Хоган внизу, – сказал Ричер. – Они еще не ложились. Надеюсь, они с ним разберутся.
– Мне нужно одеться.
– Печально, но верно.
Эбби оделась так же быстро, как и он: брюки, рубашка, туфли. Они ждали. В дверь принялись колотить в третий раз. Бенг, бум, бенг. Такой стук уже нельзя игнорировать. Хоган предложил открыть, и Бартон согласился. Они услышали шаги Хогана по коридору, уверенные, решительные и неумолимые. Морская пехота США. Барабанщик. Ричер не знал, что более существенно.
Дверь открылась.
– Что? – спросил Хоган.
Затем послышался новый голос, тише, потому что говоривший находился снаружи; в нем соединились сразу две вещи, обычный тон и насмешливый. Дружелюбный, но лишь на поверхности.
– У вас всё в порядке? – спросил голос.
– А почему должно быть иначе? – спросил Хоган.
– Я заметил свет внутри дома, – продолжал голос. – И встревожился: вдруг вас разбудило среди ночи несчастье или беда?
Он говорил негромко, но голос был мощным, исходившим из широкой груди и толстой шеи, а также полным высокомерия и уверенности в своем праве отдавать приказы. Его владелец привык к тому, что все получается так, как он хочет, словно он никогда не произносил слово «пожалуйста» и никогда не слышал «нет».
«Разберитесь с ним, – думал Ричер. – Не вынуждайте меня спускаться вниз».
– У нас всё в порядке, – сказал Хоган. – Никаких несчастий или бед.
– Вы уверены? – спросил албанец. – Вы же знаете, что мы всегда готовы помочь.
– Нам не нужна помощь, – сказал Хоган. – А свет горит из-за того, что не все спят в одно и то же время. Это не такая уж сложная для понимания концепция.
– Я вас понимаю, – заявил албанец. – Сам работаю всю ночь, чтобы люди могли спать спокойно. Более того, если хотите, вы даже можете мне помочь.
Хоган не ответил.
– Вы не хотите мне помочь?
Хоган снова не ответил.
– Что посеешь, то и пожнешь, – сказал албанец. – Так всегда бывает. Сегодня вы поможете нам, завтра – мы вам. Может оказаться важным. Возможно, именно то, что вам потребуется… Так решаются серьезные проблемы. С другой стороны, если вы встанете на нашем пути сейчас, мы в состоянии устроить вам проблемы позднее. Самыми разными способами. Я говорю о будущем. К примеру, чем вы зарабатываете на жизнь?
– Какая вам нужна помощь? – спросил Хоган.
– Мы ищем мужчину и женщину. Он старше, она моложе. Она миниатюрная брюнетка, а он огромный и уродливый.
«Разберитесь с ним, – думал Ричер. – Не вынуждайте меня спускаться вниз».
– А почему вы их ищете? – спросил Хоган.
– Мы думаем, что им грозит серьезная опасность, – ответил албанец. – Нам нужно их предупредить. Ради их собственного блага. Мы пытаемся помочь. Ведь именно в этом состоит наша работа.
– Мы их не видели.
– Вы уверены?
– Сто процентов.
– Вы можете сделать кое-что еще.
– И что же?
– Позвонить нам, если вы их увидите. Вы ведь сделаете это для нас?
Хоган не ответил.
– Я не так уж многого прошу, – настаивал албанец. – Либо вы готовы нам помочь, потратив десять минут на телефонный звонок, либо нет. Нас устроит любой вариант. У нас свободная страна. Мы запомним ваш ответ и пойдем дальше.
– Ладно, – сказал Хоган. – Мы позвоним.
– Благодарю. В любое время дня или ночи. И не тяните.
– Хорошо.
– И последнее, – продолжал албанец.
– Что?
– Я намерен доложить, что ваш адрес имеет нулевую степень тревожности – так мы это называем в нашем бизнесе. Здесь совершенно определенно нет тех, кого мы ищем, и в доме живут обычные люди, которые занимаются обычными делами, ну и так далее и тому подобное.
– Хорошо.
– Но мы серьезные люди и любим числа. Я не сомневаюсь, что в какой-то момент меня спросят, с какой степенью уверенности я сделал такую оценку.
– Сто процентов.
– Я вас услышал, но в конечном счете это лишь слова заинтересованной стороны, – не унимался албанец.
– И все, что у вас есть, – сказал Хоган.
– И я о том же. – Албанец кивнул. – Но мне бы очень помогло, если б я мог пройти по вашим владениям и проверить все сам. И тогда у нас будут основания для обоснованных выводов. Дело закрыто. Нам больше не придется вас беспокоить. Может быть, вы получите приглашение на пикник Четвертого июля. Как представитель семьи. Надежный человек, который нам помогает.
– Это не мои владения, – ответил Хоган. – Я снимаю здесь комнату. Не думаю, что я имею право вас впустить.
– Может быть, другой джентльмен, который находится в гостиной, это сделает…
– Вам придется поверить нам на слово. И вам пора уходить.
– И не беспокойтесь из-за косячка. Это ведь «травка»? Я уловил запах на улице. Но она меня не интересует. Я не полицейский. Я здесь не для того, чтобы вас арестовать. Я представляю местное общество взаимной помощи. И, должен заметить, мы добиваемся впечатляющих результатов.
– Поверьте нам на слово, – повторил Хоган.
– Кто еще находится в доме? – спросил албанец.
– Никто.
– Вы провели весь вечер вдвоем?
– К нам приходили гости.
– Какие гости?
– Друзья. Мы заказали еду в китайском ресторане и выпили вина.
– Они у вас остались? – спросил албанец.
– Нет.
– И сколько их было?
– Двое.
– Случайно, не мужчина и женщина? – уточнил албанец.
– Но не те мужчина и женщина, которых вы ищете, – заверил его Хоган.
– Откуда вы знаете?
– Потому что они самые обычные люди. Как вы сами сказали.
– Вы уверены, что они не остались ночевать?
– Я видел, как они уходили.
– Хорошо. Тогда вам не о чем беспокоиться. Я просто немного осмотрюсь. И не волнуйтесь, я умею себя вести. У меня есть определенный опыт. Я работал полицейским детективом в Тиране. Обычно человек, побывав в доме, обязательно оставляет следы, которые, среди прочего, рассказывают о том, кто он такой и зачем приходил.
Хоган не ответил.
Ричер и Эбби услышали шаги по коридору прямо под ними. Албанец вошел внутрь.
– Зачем Хоган его впустил? – прошептала Эбби. – Очевидно, этот тип все тут облазает, а не просто заглянет и уйдет. Хоган имел глупость ему поверить.
– Хоган все делает правильно, – прошептал в ответ Ричер. – Он морской пехотинец США и превосходно владеет стратегией. Он дал нам достаточно времени одеться, сложить кровать и открыть окно, чтобы, пока албанец находится внизу, мы вылезли наружу и спрятались на крыльце или во дворе. Албанец нас не найдет и отправится восвояси довольный, ни разу не столкнувшись с сопротивлением. Лучшие сражения – это те, которых удалось избежать. Даже морские пехотинцы понимают такие простые вещи.
– Но мы не вылезаем в окно, – прошептала Эбби. – Мы просто стоим. Мы не следуем его плану.
– Возможно, существует другой подход, – сказал Ричер. – Армейский, а не морской пехоты.
– И в чем он состоит?
– Давай подождем и посмотрим, что будет.
Они услышали, как «гость» вошел в гостиную.
– Вы музыканты? – спросил он.
– Да, – ответил Хоган.
– Играете в клубах?
– Да.
– Вы больше не сможете, если ваше отношение не изменится к лучшему.
Ответа не последовало. Секунда тишины. Потом они услышали шаги по коридору, направлявшиеся в сторону кухни.
– Китайская еда, – услышали они снова голос албанца. – Много контейнеров. Вы не соврали.
– И вино, – добавил Хоган. – Все как я сказал.
Они услышали звон. Две пустые бутылки, поднятые в воздух, чтобы осмотреть их. Потом тишина.
– А это что такое? – спросил албанец.
Они услышали, как из комнаты выкачивается воздух.
Никаких звуков.
Пока албанец сам не ответил на свой вопрос:
– Листок бумаги с безобразно написанным албанским словом.
