Глава 2
И я взглянул, и вот, конь бледный,
и на нем всадник,
которому имя "смерть";
и ад следовал за ним;
и дана ему власть над четвёртою частью земли
– умерщвлять мечом и голодом,
и мором, и зверями земными.
Откровения Иоанна Богослова
– Да, Вася, эээ…прости, Базилевс, удивил, так удивил! – я даже полностью протрезвел. Непривычно было видеть прожжённого Наёмника, знатока игровых интриг в облике красавчика-сердцееда.
– А мне нравится... – прошептала покрасневшая и не отводящая взгляда от брюнета Рунгерд. Ну вот что ты будешь делать! Я решил деликатно увести разговор в сторону.
– А что там, Базиль, привратник говорил о божественном резисте?
– Ха! – бывший гном хлопнул себя по бёдрам и присел к нашему столу, – ты представляешь, пинок от рогатого обитателя Чистилища стал тем самым подарком! Но зато каким!
– Что-то вроде «Каменной кожи»? – Рунгерд ущипнула Базилевса за бок. Точнее, попыталась. Ей не удалось ухватить и миллиметра кожной складки.
– Ух ты! – я тоже попробовал ткнуть его кулаком в живот и чуть не отбил костяшки, – зачётно.
– Ну так и я о чём? Замечательный подарок!
– А что же Ведьме ничего не досталось? А? Янитор?
– Ну а я тут причём. Я за Чистилище не отвечаю. Лучше вот подумайте о том, в чём вы в Варрагон явитесь. Одёжки-то у вас никакой, кроме ряс нет...
– И то правда. Эс, у тебя ничего в инвентаре не завалялось? – Базилевс почесал волосатую грудь.
– Ну, разве что, сандалии Рунгерд могу отдать... – к стыду моему, сетовыми вещами делиться не хотелось. Друзья друзьями, а, ухо хотелось держать востро! – Погодите, а чего вам сразу-то в город идти? Доведу вас до пригорода. Там подождёте. Часа за два обернусь, подвезу вам одежду и оружие на первое время. А? Как такой вариант?
– Всё лучше, чем ничего, – Рунгерд поправила пояс на рясе, – тогда, может, покачаемся до утра в лесу? Ты сам рассказывал, чем больше эмоций, всяких и разных, тем быстрее наберём очки. А у нас всего десять дней! Так чего сидеть?
– В корень зришь, Ведьма! – улыбнулся, глядя на валькирию, Базилевс. И я понял, что эта парочка сегодня в лесу, если и не прокачается на мобах, то уж точно спать до утра не будет.
– Тогда я пас. В Бытии нормально поспать не удавалось, так я у Янитора в хижине остаток ночи покемарю. Не выгонишь, привратник?
– Дрыхни, чего уж там! Только с первыми лучами солнца тебя за пределы локации выкинет, не обессудь...
– А и хрен с ним! Базиль, Руна, встречаемся утром на дороге в Варрагон. Мимо неё всё равно не пройдёте. Только, смотрите мне! Жду до полудня. Потом сами будете до города добираться. Я буду в таверне «Красный Петух».
– Договорились, Эс! Эх! Не терпится пощупать этот мир, ощутить его вкус! – Базилевс потянулся за рясой.
– Ну-ну...ощутите, – подмигнул я Рунгерд.
* * *
Ненавижу, когда у меня по лицу кто-то ползает! Не подумайте, чего плохого, природу я люблю и местами уважаю. Но просыпаться мордой в муравейнике… Выверты новой реальности Небытия. Пришлось применить Малую Регенерацию, поскольку веки жгло так, что глаза открыть было просто невозможно. В процессе понял, что меня выкинуло на край стартовой локации привратника.
Бурчащий по всем утренним правилам весёлую и жизнерадостную пищу желудок и намекающий на определённые обстоятельства мочевой пузырь дружно побудили меня к активной деятельности.
Следуя едва заметной в разросшейся траве звериной тропке и ориентируясь по солнцу, зашагал в надежде выйти на дорогу к городу.
То ли в этот раз я пошёл другим путём, то ли мой грозный вид в полном боевом снаряжении отпугивал живность, но добрался я быстро и без приключений.
Дорога была пуста, башни Варрагона и стена верхнего города виднелись на горизонте отчётливо. Если бы не голод, настроение было бы просто отличным. Сердце радостно билось в ожидании встречи. Как же я соскучился! Такое чувство, что отсутствовал целый год. Я внутренне усмехнулся.
Странно, раннее утро, а жара стоит, как в полдень… Чем ближе я подходил к границе пригородных поселений и дальше уходил от леса, тем больше воздух терял свою свежесть. Появился запах гари, а, когда тропа перевалила за очередной холм, передо мной возникла совсем уж неприглядная картина.
Горел будущий урожай… Только-только набравшие золотистый цвет ровные квадраты пшеницы то там, то здесь зияли отвратительными проплешинами земли, покрытой жирным слоем золы. Жидкие дымы смешивались с остатками утреннего тумана, уползавшего в овраги.
Отсюда, с холма, где начинала петлять дорога мне удалось лучше рассмотреть пригород. То там, то здесь поднимались над сгоревшими лачугами клубы жирного, чёрного дыма. Многие дома выглядели целыми, хотя трудно было что-то определить однозначно из-за буйной зелени деревьев и кустов.
Сама дорога была пуста, ни телег, ни всадников, ни пеших путников. Хотя время, по городским меркам, было самое оживлённое… Неприятный холодок появился в животе. Что-то здесь не так… Война? Тогда, где неприятель? Враги, трупы, наконец? Где орды, штурмующие городские стены?
Невольно ускорил шаг, вскоре перешедший на бег трусцой. Взгляд зацепился за вымпелы на башнях Варрагона. Где их весёлое разноцветье, так порадовавшее меня в первый раз?
Какие-то чёрные рваные тряпки вяло повисли на шпилях. Отсутствие движения воздуха даже на такой высоте настораживало. Ослепительная белизна стены внутреннего города отражала яростные лучи солнца. Присмотревшись, я заметил над её зубцами радужное марево, подрагивающее и поднимавшееся над стеной на значительную высоту и, словно куполом, накрывающее центр Варрагона сверху.
Магический щит?! Первой причиной на ум пришло нападение гарпий. Взгляд мой заметался по небосводу в попытке увидеть крылатых бестий. Но тщетно… В небе было пусто… Ничего не понимаю.
За очередным поворотом открылся вид на гавань. Странная картина… В порту не было ни одного корабля. Все они находились на недалёком рейде, в полутора лигах на выходе из гавани. Даже драккары северян особняком сруппировались далеко за затопленной баржей. И тут, прямо на моих глазах разыгралось непонятное трагическое событие.
Небольшая шхуна отделилась от группы кораблей и устремилась к причалам порта. Стремительный кораблик на всех парусах быстро приближалось к берегу, как неожиданно с причала навстречу судёнышку устремилась цепочка огненных шаров. Расстояние было довольно большим и звуки до меня не доходили.
За несколько минут всё было кончено. Вспыхнули паруса и такелаж, потом огонь охватил корпус, в воду стали прыгать пылающие фигурки членов экипажа. Бред какой-то… Это же мирное торговое или рыбацкое, чёрт их разберёт, судно?!
Задумавшись, чуть не налетел на маленькую девочку, неожиданно выскочившую передо мной на дорогу. В простом сарафане, когда-то ярко-синего цвета, со спутанными волосами и красными от слёз глазами, босая и грязная.
– Дяденька, дяденька, помогите!
В первый момент я отшатнулся. Рефлекс игрока. Классическая ловушка для нуба, когда NPC в виде вот такой девчушки заманивает на гибель или в какой-нибудь зубодробительный квест… Тьфу ты! Придурок! Да что со мной такое? Ребёнок просит помощи! А бессмертный Эскул наложил в штаны…
– Что случилось? Ты ранена? Что вообще происходит?
– Дедушка… умирает…пить просит, а я до колодца дойти боюсь. Он через три дома…а там эти, солдаты…
– Они что обижали тебя? Это враги? Война что ли?
– Нет не война… они пришли два дня назад, стража городская в балахонах…заходить не стали, расспрашивали про дедушку, особенно отец-инквизитор. Запрещали близко подходить к ним…потом увели всю скотину со двора и продукты…забрали, а мне велели никуда не ходить и сидеть с дедушкой…
– Так ты голодная? – спохватился я, роясь в инвентаре. Слава Рандому и моей предусмотрительности! Кое-что у Янитора со стола припрятал. Я достал сыр, краюху хлеба, пару луковиц. Вытащил и флягу с водой.
Девчушка вцепилась зубами в хлеб и, поблескивая глазами, начала набивать рот. Я отдал ей все продукты.
– Веди к дедушке, – девчонка, не отпуская подол, куда ссыпала еду, развернулась и засеменила с дороги в сторону покосившегося деревянного домишки. Ещё на подходе я заметил, что нехитрое хозяйство поддерживалось в должном порядке. Во дворе сушились сети, на козлах кверху днищем располагалась просмоленная лодка.
– Сюда, дяденька! – малышка стояла в проёме дверного прохода, придерживая цветную занавеску. Едва шагнув за порог, я чуть не наступил на жирную рыжую крысу, шмыгнувшую из дома. Чёрт! Ненавижу этих тварей… В доме в ноздри ударил густой сладковатый запах разложения.
В полутьме, на лавке у стены, накрытый рогожкой лежал старик. Сначала, мне показалось, что он уже мёртв.
Я отдёрнул с окна тряпицу, служившую занавеской для того, чтобы лучше рассмотреть лежащего человека. Сердце моё рвалось в Варрагон, но разум и интуиция просто кричали, что для начала следует получить ответы на некоторые вопросы.
Дед лежал на спине. Дыхание его едва угадывалось по колебаниям волосков на седых усах. Ноздри были сжаты и нос, заостряясь в конце, выглядел тонким, закрытые глаза глубоко западали. Как, впрочем, и виски. Холодные и твёрдые на ощупь, губы вдруг раскрылись, и из разинутого рта послышался то ли вздох, то ли скрип иссушённого горла. Старик на несколько секунд сморщил истончённую желтоватую кожу на лбу, оскалил зубы, затем вновь, обессилив, потерял сознание.
Девчушка поднесла к его губам край фляжки, я попытался помочь, немного придержав за шею и голову. Струйка воды пролилась на грудь, лишь слегка смочив губы. Глотать старик уже не мог.
– И давно он такой? – я взял старика за запястье.
– Вечером в воскресенье после ярмарки вернулся, лёг спать, а утром уже не встал. Сначала в горячке сутки метался, потом затих… а ещё через день эти пришли…я рассказывала…
– Ладно, малышка, сядь, поешь спокойно, – девочка села в углу, откуда вскоре послышалась возня и чавканье. Я же решил заняться осмотром всерьёз. Ясно было что старик болен и в шаге от смерти. И применение Магии Жизни в любой момент спасёт его. Но… После магического исцеления исчезнут все важные признаки. Я просто уверен, что старик не единственный пострадавший. Иначе, чего бы это зашевелилась городская стража и Инквизиция?
Я решительно сдёрнул рогожку, под которой была ещё ветхая пожелтевшая простыня. Старик не реагировал. Бледная розоватая кожа с просвечивающими венами, жилистые кисти рук и стопы, худое измождённое тело. На открытых участках не было ничего особенного. Я тронул грудь – кожа была горячей и влажной. Странно, а лицо холодное и сухое. Вон как губы потрескались. Лихорадило беднягу. Ладно, чего миндальничать.
Я стянул со старика исподнее, подтянул рубаху подмышки, чтобы глянуть живот… Твою мать! Я в ужасе отшатнулся от лежащего старика. В паху и подмышками кожа была иссиня-красного оттенка и натянута, как барабан. Под кожей бугрились лимфоузлы величиной со сливу. Справа в паху над одним из них кожа разошлась язвой, из которой сочился гной, пропитавший простыню. Сладковатый запах усилился. Вон оно что! Не надо быть искушённым во врачебном искусстве…
А вот и она! На правом бедре темнел след от старого, запёкшегося коркой укуса. Судя по размеру, мелкого грызуна или змеи… Нет, точно грызун. Передние резцы чётко отпечатались, хоть цвет и стал практически чёрным…
– Как звать тебя, девочка? – повернулся я к жующей малышке.
– Дарейя, – откликнулась она из угла.
– Так сколько, ты говоришь, дней дед лежит?
– Пять, – для верности девочка показала мне замызганную пятерню.
А у тебя ничего не болит, голова, горло? Лихорадки нет?
– Неа…
Странно, она пять суток в контакте… Рандом миловал? Или природный иммунитет? Опять вопросы, но, похоже, становится, какой огромный полярный лис подобрался к Варрагону.
Я повернулся к больному старику. Пришлось трижды скастовать Среднее Исцеление, прежде чем дед пришёл в себя.
Он дрожащими руками опёрся о края лавки и неловко сел.
– Дарейя… – слабый, но уже не сипящий голос, вызвал на настороженном лице девочки тень улыбки. Она бросилась к деду, судорожно вцепившись в его рубаху и уткнулась ему подмышку.
– Много в округе больных? – я встал, собираясь уходить. Дед поднял на меня слезящиеся глаза, веки его расширились.
– Целитель?! О, благодарю тебя, благословение Одного… спасибо, мастер…эээ…
– Холиен, мастер Холиен. Так есть ещё больные, дедушка?
– Не знаю, мастер Холиен. Я только с рыбалки вернулся, так и заболел сразу. Эх, дурака на ярмарку понесло. Рыбу продать, пока свежая… Не помню, хоть режь…
– Внучку благодарите, если бы не она… Это вас кто, крыса укусила? – указал я ему на бедро.
– Да, проклятая, не как не выведу их. Повадились у меня в лодочном сарае, гнездо свили, проклятые…
Я выгреб из инвентаря жменю золотых и высыпал на стол.
– Берите деньги и бегите подальше отсюда. А лучше, подальше от Варрагона. Вещей с собой не берите. Одежду, в которой лежали, снимите и бросьте тут, а лучше сожгите…
– Как же так-то?! А хозяйство?.. – растерянно развёл руками дед. И тут меня удивила Дарейя:
– Так надо, деда, верь целителю. Он дело говорит. Смерть кругом… Посиди пока, я мастера Холиена провожу.
Мы вышли во двор. Я всё ещё был введён в замешательство и озадачен взрослым поведением ещё недавно казавшейся мне маленькой девочки. Почувствовал, как меня дёргают за рукав кольчуги.
– Я слышала про вас, мастер Холиен. Спасибо за дедушку и…не ходите в город, пожалуйста…
– Странная ты, Дарейя… – я пристально вгляделся в голубые, как небо над Варрагоном, глаза девчушки, – и на деда совсем не похожа.
– Не дед он мне. Приёмная я. Хоббитка. Мамка утонула, а деда меня спас. С тех пор и живу. Не ходите, мастер Холиен в город, – Дарейя смешно нахмурила брови.
– Да что ты заладила, не ходи, не ходи! Надо мне туда, очень, друзья там у меня, дело… – я замолчал, заметив, что хоббитка зашмыгала носом:
– Дядя Холиен, у деда буббонка была, ей только хумансы болеют…
– Буббонка, говоришь…только хумансы… Понятно, значит стража и инквизиция…
– Не ходите в город, мастер Холиен…
– Не волнуйся, малышка. Со мной всё будет хорошо. Теперь же мне очень нужно именно в город. А вы с дедом не затягивайте, уходите для начала в лес.
Что ещё я мог сделать для этих, в общем-то, случайных для меня людей? Буббонка. Смешное название для одной из самых страшных болезней на старой Земле. Чума… Пестиленция… Мор… Каких только названий не было. Вот так, значит, встречаешь меня, Небытие!?
Срочно надо в Варрагон. Вытаскивать своих… Стоп, девчонка сообщила важную информацию. Буббонкой болеют только хумансы, а древние расы – значит нет. Генная толерантность. Дьявол в мелочах…
Исходя из этого, моим друзьям ничего не грозит. Хотя, дети мамаши Хейген – полукровки.Как с ними? В моём организме четверть генов древней расы. Достаточно ли этого, чтобы не заразиться? Скоро проверим. У земной чумы скрытый период от двух до пяти дней… Старик заразился от укуса, заражение крови. И продержался почти пять дней! Феноменально!
Слава Рандому, что не легочная форма, иначе у меня было бы не более 12 часов. Да и посетившие дом рыбака стражники отделались легко.
За очередным поворотом дороги показалась группу странных всадников. Двое из них были с факелами. Среди бела дня?
Лица наездников и морды лошадей были замотаны тканью, оставляя открытыми только глаза. Двое из них крючьями на длинных шестах вытаскивали на обочину два тела, зашитые в мешковину, пытаясь уложить их с помощью своего инструмента на кучу валежника. Наконец им это удалось. Взметнулось жадное пламя и погребальный костёр жарко запылал, заставляя мортусов отступить. Да, не позавидуешь такой работёнке. Лето, жара, а тебе приходится стаскивать и сжигать трупы.
Подойдя поближе, я повнимательнее рассмотрел местных карантинных работников. То, что сначала я принял за простой кусок материи, которым обмотались городские труженики, на самом деле оказалось вполне приличными колпаками-капюшонами с прорезями для глаз. Поверх него на завязках крепилась полумаска со слюдяными вставками.
Одеты мортусы были в длиннополые балахоны, подвязанные в поясе и между ног. Края одежды были заправлены в мягкие высокие сапоги. На руках они для защиты использовали перчатки с крагами, плотно перевязанными матерчатыми лентами. Неподалёку стоял фургон, запряжённый парой гнедых. Задний тент был откинут, видны были бочки с плотными крышками, связки факелов и несколько багров.
Мда, служители косой выглядели выходцами из преисподней. Или провожатыми туда, что вернее. И пахли отвратно. Кислый запах уксуса шибал в ноздри на десяти шагах. Как у них глаза не слезятся под капюшонами?
Судя по экипировке, о буббонке знали достаточно и защищались вполне грамотно. Это немного обнадёживало. Да и на моей памяти Варрагон отличался от других городов чистоплотностью и благоустройством. Но как же это всё не вовремя!
Запах гари перемешивался с вонью уксуса и, кажется, чеснока и каких-то благовоний, сочившийся из подвешенных на шеях мортусов кадильниц. Вооружены они были длинными копьями-баграми, очень удобным оружием и одновременно инструментом для их работы.
– Эй! Эй, тебе жить надоело? Чего тут шляешься? Беги из города, пока жив! – один из мортусов махнул факелом в сторону дороги, по которой я пришёл. Лошадь за ним глухо заржала, мотая мордой. Да… не нравится животине колпак на морде…
– Я – целитель, иду в город. Там мои…родные. Вам помощь нужна? Вы все здоровы?
– Целитель? – один из мортусов подъехал поближе, – все целители и маги давно заперлись в Белом городе! А может ты шпион остроухих? – копьё наездника нацелилось мне в грудь. Я тяжело вздохнул и шевельнул пальцами. Рунное Колесо вспыхнуло и закружилось над моей головой. Приблизившиеся было остальные мортусы, поспешно отвернули коней в стороны.
– Простите Грандмастер, проклятые времена… – прогудел обвинивший меня наездник.
– Скажите, что случилось в Варрагоне. Только покороче и поточнее, я спешу! – двигаться дальше, не зная хотя бы общей информации, опрометчиво.
– Да я и сам толком-то подробностей не знаю. Так, по слухам. Дней десять назад первыми заболели несколько грузчиков в порту. Вроде бы какой-то корабль пришёл из Ритании, а до этого он побывал на Южном Континенте. Там была пара больных матросов… Сразу никто о буббонке и не подумал, а уже, через неделю, когда полыхало по всему пригороду… Да чего говорить! Указом герцога был закрыт Белый город, куда для защиты были отправлены все маги и целители. Ну а нам, городской страже и добровольцам больше ничего не оставалось делать, как выполнять приказ.
– Какой?
– Жечь трупы и заколачивать дома заболевших. Войска герцога оцепили и закрыли порт для всех желающих причалить к пристани. Под страхом смерти въезд и выезд из Варрагона запрещены. Но люди находят лазейки… Жителям пригорода приказано собраться на берегу у складов, там же созданы и отдельные бараки для заболевших, за которыми ухаживают монахини Трёх Сестёр, да хранит их длань Одного…
– Они же обречены…
– Это всяко лучше, Грандмастер, чем подыхать у себя дома на лавке. И воды никто не поднесёт. А ещё мародёры, банды всякие. Ну и Чистокровные, само собой!
– Кто? Что?!
– Эээ! Грандмастер, вы видать совсем не из наших мест? Как народ болеть начал, так и выползли эти откуда-то. Мне про них ещё отец рассказывал. Ох и лютовал этот Орден во время и после Войн Крови. А тут, вишь, древние-то не болеют, а люди мрут, как мухи. Я-то понимаю, что орки, хоббиты, гоблины да гномы тут ни с какого боку. А народ всё больше тёмный. Привык во всех грехах винить древних. Тут ещё буббонка эта, будь она неладна… и ни одного больного нелюдя, – мортус понизил голос, опасливо оглянувшись, – вот и повадились обиженные, да обездоленные жители вылавливать нелюдей, да вешать на столбах, да на деревьях. Мол, они во всём виноваты. А Орден Чистокровных их поддержал, да и герцог, между нами говоря, не стал сдерживать. В Ордене много благородных…
– Но это же глупо? Древних можно эффективно использовать, чтобы погасить эпидемию! – я невольно повернул голову в сторону сверкающих ворот Белого города.
– Так-то оно, может быть и так, Грандмастер. Да только не моего это ума... Наше дело солдатское, – он кивнул на чадящий костёр, – в дерьме по самые уши, не привыкать… Только вы, как увидите белые капюшоны, или знак на груди – кровавая ладонь в круге, обходите то место дальней дорогой. По виду вы человек добрый, жалко будет, если что случиться…
– Ммм, спасибо, солдат, как звать тебя?
– Курт, мастер Холиен! Не удивляйтесь. Я узнал вас по рассказам брата, пока говорили, ещё сомневался. Теперь гляжу, точно вы!
– Да ты что?! А откуда твой брат меня знает?
– Так то ж Михель, мастер Холиен, вы ему жизнь спасли…
– Точно! Знаю, знаю! Он, вроде говорил, что в порту трудится.
– Эхе-хе, мастер, трудился... Помер он, сгорел в первую неделю от буббонки. Вроде на разгрузке того ританского судна заразился. А потом и… вся его семья. Уж и сожгли, наверное… Эх, не ходили бы вы в город, Грандмастер… – мортус махнул рукой и развернул коня, присоединившись к товарищам, которые уже двигались к следующему у дороги дому.
* * *
Южные ворота, через которые я месяц назад впервые въезжал в Варрагон, были закрыты. У створок дежурила стража в таких же балахонах, что и мортусы. Только без слюдяных очков. На обочинах горели костры и целые поленницы дров, заготовленные для них, баррикадами высились у каменной стены.
Вход осуществлялся через малую калитку в правой створке. Суровый сержант, решительно преградивший мне путь с двумя мечниками, сразу же оттаял и засуетился, узнав, что я целитель. Оказалось, по вполне понятной причине. Два стражника во воинской лежали без памяти, сгорая в лихорадке.
– Найдите им во что переодеться, сержант, и после того, как я исцелю ваших солдат, бросьте их одежу внутрь и заколотите двери. Ночуйте на свежем воздухе в палатках. В воинскую входить только в одежде мортусов. И только, чтобы сжечь одежу и подстилки, на которых спали больные.
Недоумённое молчание сержанта я принял за согласие и шагнул в темноту караулки. Маленькие окна-бойницы почти не давали света, пришлось зажечь свечи. Опоздал, одному из воинов я уже не мог ничем помочь. Его скрюченный труп уже остыл. Второму повезло больше. И три Средних Исцеления привели быстро привели его в порядок. Такими темпами до дома я ополовиню все запасы маны. Излеченный было дёрнулся к товарищу, но заметив его остекленевший взгляд, отпрянул от лавки.
Я осторожно взял его за плечо:
– Ему уже не поможешь, парень. Выходи наружу, там сержант тебе всё объяснит. И не забудь оставить здесь всю свою одежду, – потрясённый стражник, лихорадочно начал раздеваться. Выходя, я оглянулся на мертвеца ещё раз.
Да, у меня есть Возрождение. И что? Использовать его сейчас? А если через час это заклинание понадобиться кому-то из детей Хейген? Сволочной моментик.
– Мастер, целитель, а что со вторым солдатом? Из Говарда слова не вытянешь, малый считай с того света возвернулся… – встретил меня сержант.
– Второй стражник умер, сержант. Хотите подольше прожить, сожгите труп и все их вещи. Заходите туда только в балахонах. И ещё, раздобудьте крысиного яду. Крысы разносят заразу, их кусают блохи, а потом вас. Вот пока и всё, чем могу помочь.
– Вон оно как…эх…спасибо, чего уж там, целитель….
– Так я пройду?
– Куда?
– Да в город, чёрт побери!
– Не ругайтесь, мастер, опасно там, не стоило бы вам…
– Я сам решу, сержант.
– Коли так, проходите, не обессудьте, ежели чего…
За воротами я не заметил ничего необычного. Разве, что уже привычный чёрный вымпел на ближайшей башне и запах, неистребимый и порядком надоевший запах гари. Ноги сами понесли меня к Красному Петуху. Сердце колотилось, как бешеное. Проходя мимо входа на рынок, зацепился взглядом за тошнотворную картину. На грубо сколоченных перекладинах из брёвен в виде огромных козел висели трупы двух половинчиков, орка и … чёрт, труп так раздуло от разложения, что невозможно было определить расу четвёртого или четвёртой. Ветра не было, но трупы почему-то раскачивало на верёвках, к неудовольствию крупных зелёных мух, тучами засадивших лица повешенных. На одежде казнённых отчётливо был виден алый круг с пятернёй, тщательно прорисованные и видимые издалека. Орден Чистокровных…
Что же это за традиция такая? Винить в бедах и неудачах всех, кроме себя. Хумансы... Думаю, такая тактика вскоре повернётся против людей. Недолго Варрагону быть людским городом, чует моё сердце…
Всё чаще попадались дома с заколоченными воротами, окнами и дверями. На некоторых, почти сгоревших, иногда на стенах мелькал опостылевший уже знак – алая ладонь в круге.
А вот и Красный Петух. Что это? Створки ворот висят на честном слове, двери и окна зияют чернотой. Я, холодея от ужаса, поискал знак Ордена. Уф! Не нашёл. Что же тут произошло?
Заглянул внутрь. Хм, был сильный пожар. Прогорела даже крыша с чердаком, но потом огонь пощадил часть таверны. Почти половину здания, ту, что относилась к жилым этажам и мастерскую Гуггенхайма. Осталась цела даже баня.
Задумчиво отфутболивая головешки по полу, я заметил какие-то надписи на досках лестницы, ступенях и дверях мастерской. Руны. Цепочки и рисунки из рун! Герда… Вот же, стерва! Умничка какая! Это она спасла часть трактира от огня. Но где же жители? Неужели всех… Тогда почему не сорван запор с мастерской, там же куча добра?
При моём приближении руны на дверях мастерской загорелись зелёным светом и раздался звук лопнувшей струны. Спасибо, Герда! Я толкнул створки и вошёл в мастерскую. В стеклянном шкафу ровными рядами стояли фиалы маны, готовые эликсиры Слёз Матери, Йода, Спирта, Марганцовки. Целое богатство! А вот за это отдельное спасибо, мои дорогие. Они мне будут нужны, как воздух! Не мешкая, сгрёб всё в инвентарь, благо там шаром покати.
Огляделся, чего бы ещё нужного утащить? Перегонный куб? Громоздко, эх! Какая лаборатория была…
Вышел наружу, вновь сверкнули руны, запечатывая вход. Хм, разумная штука. Надо бы попросить Герду научить такому фокусу, пригодится однозначно.
Так, куда теперь? Запас маны есть на все случаи. Хватит, чтобы потягаться с буббонкой. Но город огромен, и не Эскулу Ап Холиену спасать Варрагон. Но попробовать-то можно? А начать нужно с поиска друзей и, думаю, что северяне могут хоть что-то знать… Значит, порт. Там сейчас самое пекло. Что, слабо, целитель? Каштаны из огня для сбрендившего ИскИна таскать – это мы с удовольствием. А если при этом можно потешить своё чувство мести, вообще здорово!
Нет, брат, давай-ка рукавчики засучи и вперёд, нас ждёт большая куча дерьма.
Мои самоуничижительные размышления прервал тихий протяжный свист из соседней подворотни. Знакомая вихрастая и чумазая рожица подмигнула мне и приложила палец к губам. Тильман! Живой, хоббитунчик ты мой…
Половинчик молча показал пальцем в начало улицы. Я повернул голову и тут же пригнулся за остатками забора. По брусчатке в нашу сторону шла толпа разношёрстного народа, нестройным хором исполняя какую-то заунывную песню. Среди идущих выделялись пятеро в светлых балахонах с белыми капюшонами и ярко выделяющимися знаками кровавой длани на груди и спине. Орден Чистокровных с прихлебателями.
В середине толпы два дюжих, бритых наголо молодца тащили длинную жердину, к которой были привязаны за кисти рук несколько несчастных. Их здорово избили, изорвали одежду. Но они были вполне узнаваемы. Древние, кто бы сомневался. Два хоббита, гнома, гоблинша и… молодая орчанка, совсем ещё девчонка.
Я сделал знак Тилю не высовываться и вышел на середину улицы, спокойно поджидая, пока процессия приблизится ко мне.
Первым меня заметил какой-т мелкий старикашка, одетый в одни подштанники, подвязанные верёвкой. Босой, с жиденькой бородёнкой, он приплясывал, словно на пружинах и корчил рожицы. Выскочив перед толпой, он указал на меня пальцем, прокрутился вокруг себя несколько раз, подпрыгнул, смачно плюнул себе под ноги и заверещал:
– Ты кто, ты кто, ты кто? А? А? А? Стоит, стоит, стоит. Смотрит, смотрит, смотрит, – взгляд его было трудно поймать, зрачки метались из стороны в сторону со скоростью часового маятника. Я решил не разводить дипломатию, учитывая, что в толпе было достаточно людей, как я успел заметить, с явными признаками буббонки. Шествие смертников во главе с Орденом Чистокровных. Занятная картинка. И, хотя я был уверен в бессмысленности переговоров, попробовать стоило. По крайней мере, не упрекну себя потом…
– С кем я могу поговорить из старших, уважаемые?
– А ты кто такой?! – юродивый старик визгливо вклинился в разговор, подбежав вплотную ко мне, брызжа слюной. Я ещё раз пристально посмотрел на него. Понятно, как он ещё на ногах держится? Ему буббонка мозги зацепила. Бывает…
– Я – целитель. И у меня есть к вам предложение…
– Целитель? Целитель… Целитель! – пробежал громкий шёпот по толпе. Безмолвными оставались только люди в балахонах.
– Да, целитель. Я предлагаю всем вам полное исцеление. За это вы отпускаете всех пленников…
– Чтооо?! – старик наскочил на меня, пытаясь вцепиться мне ногтями в лицо. Сон Гарпии мгновенно успокоил его и оставил лежать на пыльной дороге. Я наклонился и скастовал несколько раз Среднее Исцеление. Юродивый повернулся на бок, причмокнул, пустил слюну и захрапел. Толпа загалдела.
– Тихо! – вперёд выступил один из орденцев, – не слушайте этого подпевалу древних! Он не вылечит вас! Это шарлатан! Посмотрите, что он сделал с Гейнцем, старик был полон сил, а теперь без памяти валяется в грязи… Иди своей дорого, незнакомец, не то на себе узнаешь силу праведного гнева чистой крови! Мы очищаем город от скверны древних, это они наслали на его жителей мор своим колдовством. Теперь ответят…
Не успел я и глазом моргнуть, как один из громил выдернул из-за спины орденцев гному и швырнул её перед толпой. Избитая и грязная женщина ударилась лицом о дорогу, брызнула кровь. Гнома застонала. Двое в балахонах подхватили её под локти и встряхнули. Говоривший со мной орденец медленно подошёл к пленнице, потом повернул голову ко мне. Под капюшоном было трудно рассмотреть его глаза.
– Смотри, незнакомец, что бывает с теми, кто встал на пути чистой крови, – орденец выхватил из-за голенища короткий кривой нож и полоснул им гному по горлу. Хлынула кровь…
Я уже не видел, как говоривший со мной обмакнул свою ладонь в крови гномы и припечатал её к оттиску на своём балахоне. Не слышал я и рёва толпы, поддержавших казнь. Я просто рванулся к раненой женщине, из которой с каждым толчком сердца уходила жизнь.
Не знаю, что удержало меня от резни? Наверное, прежде всего желание помочь умирающей. Расшвыряв толпу Щитом Воды и непрерывно кастуя Среднюю Регенерацию и Среднее Исцеление, я зажал ладонью перерезанное горло гномы, молясь Рандому, Трём Сёстрам, чёрту, Хранителям… И понял, что успеваю, вытягиваю жизнь древней с самого края. Ну а теперь и остальным братьям по серьгам. Ничего нового. Никто в смешавшейся толпе не успел опомнится, как их начал рубить Сон Гарпии. Я не церемонился. Первыми легли молодчики, державшие жердину. Потом орденцы. Люди, сообразив наконец, начали разбегаться. Пусть бегут…неуклюже… Значит не хотят исцелиться…
Трёх минут не прошло, как дорога опустела. Я устало бродил между лежащими людьми и кастовал, кастовал, кастовал... Исцелял этих идиотов, не знаю зачем… Сзади кто-то закашлялся. Я обернулся, гнома с зажившей перерезанной шеей пыталась подняться, а Тиль ей помогал. Я закончил обход, выпил несколько эликсиров маны и, достав Ключи, начал разрезать путы пленников.
– Тильман, нам бы транспорт раздобыть. Эти доходяги далеко не уйдут.
– Будет сделано, мастер Холиен, – хоббит даже в такой ситуации улыбался.
