Глава 27

– Что ты задумал, Седьмой? – сердито спросил Ворчун, когда все Инструкторы покинули донжон. По моей просьбе, само собой. – Невозможно закончить войну усилиями одной Ищущей.

– Конечно, невозможно, Брат, – согласился я.

– Тогда какого… – Старший не смог подобрать подходящего слова, поэтому лишь шумно выдохнул. – Что ты здесь устроил?

– Закинул наживку, чтобы поймать крупную рыбу. Я думаю, что среди Инструкторов есть предатель. Ну, или сочувствующий Молчуну. Вы и сами догадываетесь о том, что ряд Вратарей, так сказать, работает на две стороны.

– Почему Инструктор? – спросил Добряк.

– Молчун всегда в курсе всех наших дел. Только мы покинули Ядро, сразу же на него совершено нападение. Пошли отбивать атаку на Отстойник, лишились главной Ямы. Конечно, можно допустить, что Старшему, бывшему Старшему, – добавил я, почувствовав эманацию недовольства, исходящую не только от Ворчуна, – невероятно везет. Но мне кажется, все гораздо проще.

– Сказать по правде, у нас были определенные подозрения на этот счет, – кивнул Арей. – И мы тоже допускали подобную вероятность.

– Но ничего не сделали?

– Это всего лишь предположение, – отмахнулся Ворчун.

– Вот я и предлагаю его проверить.

– Многие из Инструкторов являются Вратарями не одну сотню лет, – продолжал будущий Агонетет, – мы не можем оскорбить их своим недоверием.

Я лишь пожал плечами, не сочтя нужным отвечать что-либо вменяемое на эту глупость.

– Какова твоя реальная цель? – спросил Арей.

– Молчун. Если все выгорит, я смогу его убить. И захватить Керрикон.

– Ты? Брата? – Ворчун разве что не рассмеялся. Он всем своим видом показывал, что дальнейший разговор не имеет смысла.

Я же неторопливо достал Грам и медленно направился к Старшему Брату.

– Стой где стоишь, Седьмой, – в руках Ворчуна тут же появился меч.

– Почему ты волнуешься, Брат? Каждый Старший по силе равен друг другу. И если я не смогу ничего сделать Молчуну, то, получается, и тебе.

– Хватит! – рявкнул Арей. Надо же, никогда не видел его таким. – Прекращай эту комедию. Ты знаешь, какой силой обладает этот клинок. Хорошо, у тебя есть оружие, способное убить Брата, но как ты выполнишь задуманное?

– Мы приманим Молчуна. Он знает, что с недавних пор Рис обладает определенными способностями в управлении иномирцами. А когда увидит, что она направляется к червоточине в окружении небольшого отряда Вратарей, и твари ее совершенно не трогают…

– Он подумает, что информация о конце войны, которая дошла до него, правдива, – сказал Арей.

– А у одного из этих Вратарей будет Грам, – довольно улыбнулся я. – Остается лишь несколько деталей. Я торжественно «передам» его Ворч… будущему Агонетету, а тот продемонстрирует меч перед сражением.

– Не лучше ли действительно отдать Грам кому-нибудь из Старших, чтобы осуществить задуманное? – поинтересовался Ворчун, явно смягчившись после слов о своем неминуемом агонететстве.

Все одновременно повернули головы к нему, а я очень сильно сдерживался, чтобы не сказать ничего о тупости Брата. Пришлось чувствовать себя злым гением с зашкаливающим ай-кью, который объяснял пример сложения первокласснику.

– Эманации. Молчун знает всех Вратарей в Ядре, но поймет, кто перед ним, даже если вы переоденете свои красивые доспехи. Поэтому стоит выставить самого хилого из Вратарей, победить которого не составит особого труда. Меня. Ну, и еще можно дать пару отступников на подстраховку.

– Одно перемещение, удар, обратное перемещение, – не сдавался Ворчун. – Ты не успеешь даже поднять меч, прежде чем смертная будет мертва.

– Об этом я тоже подумал. Мы возьмем одно антисердце из вашего арсенала.

– О чем ты? – спросил Арей, но я почувствовал колоссальное напряжение в его тоне.

– Тюрьма, донжон – в них нельзя переместиться. Невозможно уйти в любой из миров. Природа этого явления всем вам хорошо известна. И, думаю, именно Молчун поведал ее Ищущим. Тем самым паллам, что заперлись в крепости на отшибе Вселенной и клепали чудо-артефакты. Стал, так сказать, Прометеем, только со знаком минус. Ну, что скажете?

– Оставить донжон без защиты, – покачал головой Добряк, подтверждая мои подозрения о наличии антисердец.

– А что здесь охранять? Стены? Ладно, – быстро сдался я, – тогда тюрьму. Как я понял, в ближайшее время там никого не будет.

Я чувствовал гнев Ворчуна. Ох, как бы он хотел сейчас закинуть меня обратно в этот каменный мешок. Вот только ситуация повернулась в противоположную сторону. Теперь подобного делать ну никак нельзя. Я в присутствии всех Инструкторов заявил, что могу закончить войну. Если обделаюсь – Ворчуну же лучше. Можно списать по-тихому псевдогероя в утиль. Если я погибну – так просто замечательно. Ну, а вдруг все получится – умрет последний кандидат на Ядро. Куда ни кинь – везде одни сплошные плюсы. Поэтому и терпел Старший мою наглость.

– Заметьте, я даже не спрашиваю, откуда у вас появились антисердца.

– Ком. Так мы называем его, – сказал Арей, заходя за спину Ворчуну.

Он выудил из трона (надо же, там, оказывается, была ниша) то самое антисердце, только чуть больше тех образцов, которые я наблюдал. Однако, когда бывший Агонетет приблизился ко мне, стало понятно, насколько оно огромное. Точнее он. Как Арей называл этот артефакт, Ком?

– Это случилось очень давно. Когда странствующих Ищущих, называемых богами, было намного больше. За одну неделю мы потеряли несколько молодых Вратарей в стычках с ними. Их Сердца удалось сохранить, но они оказались сильно деформированы. И не годились для дальнейшего использования.

– И ты решил сделать из них нечто новое?

– Не я. Брат.

Почему я не догадался, что за всем стоит Молчун? Какая-нибудь гадость – Молчун, какая-нибудь тупость – Ворчун. Это стоит знать, как таблицу умножения.

– Он сказал, что раз Сердца нельзя использовать, то можно поэкспериментировать. Инструментов Создателя у нас было вдоволь и вот получилось это. Соединенные Сердца действительно стали артефактом, только обратным изначальному. Видимо, сплетенные вместе они нейтрализуют действия друг друга. И чем их больше...

– Тем больше площадь воздействия, – догадался я.

– Все так. Как только мы сделали несколько Комов, я понял, что ни к чему хорошему это не приведет. Нельзя, чтобы Ищущие знали о существовании подобных артефактов.

– Иначе бы началась настоящая охота на Вратарей, чтобы обезопасить себя от вашего же внезапного появления.

– Именно. И нам это удалось. Старшие Братья вняли моей воле. У нас осталась лишь пара образцов. А спустя века инструменты Создателя были утрачены. И вопрос закрылся сам собой.

– Ага, потому что у Молчуна на сей счет имелись свои планы. Он нашел отмороженных смертных, передал им якобы утраченные инструменты, и те стали клепать артефакты на краю Вселенной. И Комы в том числе. А сам стал готовить почву для переворота. Признаться, я даже восхищаюсь его упорством. Ладно, что вы скажете, Братья, относительно моего плана?

Я думал, что выкобениваться будет только Ворчун. Да и то так, для виду. Хотя бы потому, что план уничтожения Молчуна исходил именно от меня. Но реальность удивила. Арей проголосовал за, Ворчун занял нейтральную позицию, а Добряк высказался резко против. Бла-бла-бла, опасно, бла-бла-бла, очень опасно. Такое ощущение, что это ему пришлось бы лично пробираться сквозь тварей к червоточине.

Благо, наконец созрел Ворчун. После длительной паузы, он все же принял сторону Арея. Ну и мою, если можно так выразиться, дав добро на реализацию замысла. Драйку пришлось подчиниться мнению большинства. Привыкай, дружище, как только кое-кто станет Агонететом, выполнять приказы придется чаще. Правда, в этом случае они не всегда будут здравыми. Я же считал свой план довольно неплохим. Даже Рис, которая лишь осваивала методы управления иномирцами, высказалась за.

Все просто. Войну, в ее текущем состоянии, мы проигрывали. Медленно, но неотвратимо. Как только Керрикон будет готов, червоточина откроет огромный проход в Атрайн, чтобы призвать то самое чудище лесное. Ну, или морское. Твари же больше похожи на медуз. В общем, когда прибудут основные силы иномирцев, война закончится довольно быстро. И наша Вселенная будет потеряна.

Совет с Инструкторами прошел скоротечно. В чем нельзя было отказать Ворчуну – говорил он важно, с пафосом. Не знай ты, что он дурак дураком, сразу бы захотел выполнять его приказы. Не знаю я, насколько Старший Брат сохранил авторитет среди подчиненных, но на сей раз никто не выкрикивал из толпы.

Схема для Инструкторов была следующая – мы отвлекаем силы изменников и тварей, пока Рис с небольшим отрядом пробивается к червоточине, проходит в нее и уничтожает главную особь. Легко, просто, на классе. Жаль, что так нельзя сделать в реальной жизни.

Но Братья вроде купились. В любом случае, никто не стал перечить или задавать вопросы. Вратари повели себя, как… Вратари. Чтобы подготовиться к отправке в Атрайн, хотя, на мой взгляд, чего тут готовиться? Все и так находились в постоянном ожидании. Только потом я понял – это сделано как раз для того, чтобы Молчуну успели сообщить о нашей вылазке. Да уж, что и говорить, находиться рядом с Ворчуном длительное время плохо для матрицы. Видимо, тупость передается воздушно-капельным путем.

Зато в конце отведенного времени вся портальная площадка, пятак перед замком и даже часть стены были усеяны Вратарями. Прежде мне подобное видеть не доводилось. Я знал, что нас много. Но когда ты находился в замке, в то же самое время большая часть Братьев несла дежурство возле алтарей или выполняла распоряжения Инструкторов и Старших. Теперь, когда таран войны докатился до нашего мира, необходимо было собрать все силы в кулак и дать по наглой молчащей роже.

Робко, источая растерянность, в стороне топтались послушники. Каждый при этом пытался казаться более уверенным и опытным, чем являлся на самом деле. Арей сказал, что в гущу событий их не запустят, но все же новички должны понюхать пороху. Даже те крупицы опыта, которые им перепадут, станут ощутимыми в дальнейшем. Злило только, что командовал парадом Ворчун. Ему и предстояло хапнуть основную часть опыта.

Для предателей все складывалось предельно логично – если битва последняя, итоговая, то и сражаться должны абсолютно все. В том числе и послушники. Иначе для каких целей пытаться их сохранить, если мы проиграем?

Переход получился организованным. Внизу чернела бездонным чревом червоточина, на «оскверненной» земле шуршали отростками, касаясь пожухлой травы, иномирцы. Ярко светила местная звезда. Пустой мир равнодушно наблюдал за виновными в его сиротстве. А поодаль стояли изменники во главе с Молчуном. Я как-то думал, что их больше, если честно.

Вот не зря, оказывается, наши столько времени провели в замке. Выяснилось, что они там не только груши околачивали. В довольно короткий срок Инструкторы построили Вратарей. Послушники, как и было обещано, заняли место позади. Подразумевалось, что они могут прийти на помощь туда, где она будет больше всего требоваться. Хотя, оставалось надеяться, что ребятам не придется марать руки, и я убью Молчуна быстрее, чем Вратари начнут погибать. А в том что чья-то пыль сегодня просыплется, сомневаться не приходилось.

Было любопытно наблюдать, как экс-соратник взаимодействует с тварями. Что характерно, слушались они по всей вероятности только его. Потому что Молчун лично приблизился к одной из особей, пока приспешник с Комом занял позицию на значительном расстоянии. Видимо, Старший боялся внезапного появления бывших Братьев у себя в тылу не меньше, чем мы.

Интересно, что это, какая-то извращенная мыслеформа? Рот Молчуна оставался закрытым, но здоровенный иномирец был повернут именно к нему. Я голову готов отдать на отсечение – они общались. Согласовывали план действий? Возможно.

Мы ждали. Собственно, нам в самом деле необходимо было отвлечь основные силы тварей и бывших Вратарей, дабы план удался. Не хотелось бы, чтобы Молчун отправил убивать мою группу подчиненных приспешников. Они должны быть связаны боем. А самому быстрому Вратарю из всех предателей не останется ничего, кроме как вмешаться лично.

Я был почти уверен в том, как будет разворачиваться битва. Вратарей-изменников мало, тварей – много. Кто станет основным пушечным мясом? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два. Так и вышло. Тварь наконец договорилась с Вратарем в золоченых доспехах и повернулась к своим. Зубастый рот беззвучно разинулся в немом крике, и иномирцы встрепенулись.

Несколько из них рванули в червоточину. Среди наших Братьев послышались одобрительные возгласы. Вратари решили, что это добрый знак. Мол, трусливые твари отступают. Но я лишь покачал головой, потому что уже видел подобное. Очень скоро здесь станет невероятно жарко.

«Очень скоро» наступило еще быстрее, чем я ожидал. Через четверть минуты из портала стали вываливаться новые гости. Их становилось все больше и больше. «Оскверненная» земля не вмещала иномирцев и те стали выступать за ее пределы. Сначала робко, щеря в ненависти свои острозубые, полные слюней и злобы рты. Потом все увереннее, переступая на своих выгнутых ногах, опираясь на отростки. Их уже было больше нас раза в три. Точно посчитать не смог бы даже самый умный из Вратарей, потому что особи все прибывали и прибывали.

Когда Ворчун понял, что ждать больше особого смысла нет, а время работает исключительно против нас, он поднял руку с «Грамом». И этот жест заметили даже далеко отсюда. Дополнительная мотивация Молчуну не участвовать в общей свалке, а ждать в сторонке. Там он и заметит маленький и гордый отряд.

– Братья! Сегодня мы здесь, чтобы нанести сокрушительный удар по врагу. Сегодня мы изменим ход войны. Бейтесь не только за себя или за Ядро. Бейтесь за каждое живое существо в великом множестве миров нашей Вселенной!

Ответом ему был одобрительный гул и поднятые в воздух мечи. А волной воодушевления меня чуть не повалило на землю. Сам виноват, привык считывать эманации.

Что до Ворчуна, я им сейчас почти гордился. Кроме шуток. Как бы недалек ни был Брат, но в военном деле он поднаторел. Выбрал подходящий момент, толкнул неплохую речь. Мне вот самому захотелось начистить пару белесых морд. И самое главное, Брат очень тонко обошел цель нашего присутствия. Никаких слов об окончательной победе, о которой говорилось Инструкторам. А если все удастся, то мы действительно нанесем сокрушительный удар по врагу. По-другому никак.

Последняя надежда всех смертных под предводительством Ворчуна двинулась навстречу тварям. И те ответили тем же. Я впервые присутствовал на столь масштабном действии, и в начальные секунды боя оцепенел. Две мощные армии сходились в смертельной схватке. С каждым новым мгновением ускоряя свой шаг. И вот уже земля задрожала под топотом Старших. Арей, Добряк, Ворчун. Они смотрелись исполинами. Их доспехи будто сами источали свет. Белые мечи (у предводителя в левой по-прежнему виднелась иллюзия Грама) угрожающе поблескивали при каждом движении.

И за ними бежали остальные. Я даже успел посчитать Инструкторов и отметил, что двоих не хватает. Значит, действительно поверили в итоговость предстоящей битвы и заняли «нужную» сторону. Тем лучше. Наши ряды потери практически не заметили. Предатели с возу, настоящим Вратарям легче. Сейчас Братья напоминали ледокол, идущий на полном ходу. И он наконец столкнулся со льдом.

Звук сражения на мгновение оглушил. Мы – я, Рис, Балор, Свет и Рунд, единственные существа, которым я доверял, все еще стояли в стороне, поодаль от основных сил. Мы ожидали. В руке я держал Ком – крохотный, сплетенный всего лишь из двух поврежденных Сердец. Ворчун зажал артефакт из темницы, оставив его себе. А мне отдал тот самый, который я лично им и принес после сражения в Отстойнике. Но ничего, сгодится и такой.

Первый натиск вышел удачным. Несмотря на превосходящее число противников, Вратари врубились в белесое месиво, как нож в теплое масло. Первые ряды тварей были сметены самыми сильными из Братьев – Старшими и Инструкторами. Иномирцы стали медленно пытаться окружать Вратарей, но пока явный перевес был на нашей стороне. И тогда случилось то, чего так долго я ждал. Молчун махнул рукой, и его подчиненные устремились вперед. Не в лобовую атаку, а по левому флангу, чтобы не встретиться с Ворчуном. Видно, на них Грам тоже произвел некое впечатление. Надо бы перекинуть туда часть Братьев, а то ведь сомнут наших ребят там, сволочи.

Я лишь запоздало понял, что сейчас занимаюсь вообще не своим делом. У меня была четкая цель. У нас всех была четкая цель. Я повернулся к своей группе, еще раз оглядев всех внимательно. Ни страха, ни капли отчаяния, лишь твердая решимость, граничащая с обреченностью. Все собирались дойти до конца и умереть, если придется.

– Не буду задавать глупые вопросы вроде «все ли готовы?» Просто давайте пойдем и сделаем это.

Я убрал Ком в инвентарь и подал руку. На нее легла сначала маленькая человеческая ладонь, а следом еще три, Вратарских. И мы переместились.