Динамика развития метода и окончательное формирование новой практики

Книги о grand strategy: «Стратегия Римской империи», «Стратегия Византийской империи», «Стратегия Советского Союза»

Ниже мы приводим список основных работ, изданных Эдвардом Люттваком, для того чтобы у читателя была возможность проследить динамику изменений его интересов и логику развития метода. В некоторых случаях тематика его книг и статей говорит сама за себя:

• Coup d’Etat: A Practical Handbook (London, 1968) – Государственный переворот: Практическое пособие;

• A Scenario for a Military Coup d’Etat in the United States. (1970) – Сценарий военного переворота в США;

• A Dictionary of Modern War (London, 1971) – Словарь современной войны;

• The Strategic Balance (New York, 1972) – Стратегический баланс;

• The Political Uses of Sea Power (Baltimore, 1974) – Политическое использование военно-морской силы;

• The US – USSR Nuclear Weapons Balance (Beverly Hills, 1974) – Соединенные Штаты и СССР. Баланс ядерного вооружения;

• The Grand Strategy of the Roman Empire from the First Century AD to the Third (Baltimore, 1976) – Стратегия Римской империи: от первого столетия нашей эры до третьего;

• Strategic Power: Military Capabilities and Political Utility (California, 1976) – Сила стратегии: Военные возможности и политическое использование;

• The Israeli Army (with Dan Horowitz) (Cambridge, Massachusetts, 1983) – Армия Израиля (в соавторстве с Данном Горовицем);

• The Grand Strategy of the Soviet Union (London, 1983) – Стратегия Советского Союза;

• The Pentagon and the Art of War (New York, 1984) – Пентагон и искусство войны;

• Strategy and History (New Jersey, 1985) – Стратегия и история;

• Strategy: The Logic of War and Peace (Cambridge, Massachusetts, 1987) – Стратегия: Логика войны и мира;

• From Geopolitics to Geo-economics: Logic of Conflict, Grammar of Commerce. In the National Interes (1990) – От геополитики к геоэкономике: Логика конфликта, грамматика коммерции;

• The Endangered American Dream: How To Stop the United States from Being a Third World Country and How To Win the Geo-Economic Struggle for Industrial Supremacy (New York, 1993) – Угроза американской мечте: Как остановить превращение Соединенных Штатов в страну третьего мира и как выиграть геоэкономическую битву за экономическое превосходство;

• Turbo-Capitalism: Winners and Losers in the Global Economy (New York, 1998) – Турбокапитализм: Победители и проигравшие в глобальной экономике;

• Give War a Chance (Foreign Affairs, July 1999) – Дайте войне шанс;

• The Grand Strategy of the Byzantine Empire (Cambridge, Massachusetts, 2009) – Стратегия Византийской империи;

• The Rise of China and the Logic of Strategy: a history of the (almost) inevitable future (еще не изданная книга) – Возрастающая мощь Китая и логика стратегии: история о почти неминуемом будущем.

Мы можем пропустить книгу «Сценарий военного переворота в США», написанную в 1970 году, так как ее, скорее всего, стоит рассматривать в качестве «сопроводительного письма» к тому «открытому резюме», о котором речь шла выше (в комплекте с книгой «Государственный переворот»). Следующие за этим трудом книги, посвященные военной стратегии, в основном написаны уже в США, когда Люттвак приступил к работе в качестве консультанта в различных департаментах и службах американских вооруженных сил. Эти книги отражают процесс рефлексии и теоретической переработки автором своего широкого профессионального опыта – советника по военной стратегии. При этом Люттвак постоянно отмечает тот факт, что он не является чисто кабинетным или штабным работником, а часто выезжает в «поля» – на места реально развивающихся событий.

В 1976 году выходит книга «Стратегия Римской империи» (The Grand Strategy of the Roman Empire). В ней прослеживается очередной шаг в развитии восстанавливаемого нами метода. К слову “strategy” отныне почти все время добавляется слово “grand”. На русский язык термин “grand strategy” перевести очень сложно. Традиционно его переводят как «большая стратегия», но при этом из смыслового поля данного понятия выпадают некоторые характеристики: системная, объемлющая, дифференцированная, включающая в себя много разных элементов и организационных схем и, наконец, – стоящая на более высоком рефлексивном уровне.

Разработка стратегии для империи предполагает изучение ее как единого и сложного целого – системы (метафора «машина», так часто используемая в книге «Государственный переворот», в новых работах встречается значительно реже и уже не имеет ключевого значения), а кроме того, усложняется то мыслительное пространство, в котором происходит выстраивание концептуальных моделей и рабочих схем.

Люттвак постоянно указывает на то, что каждая конкретная империя (страна) является лишь одним из участников на общем поле геополитических игр (именно в этих масштабах и действует grand strategy). Другие участники этих игр могут быть также сложно организованны, как и изучаемое нами государство, к тому же они могут обладать ресурсами, которые у данной страны отсутствуют, но доступ к которым для нее очень желателен. Grand strategy, в отличие от стратегии, реализуемой на поле боя или театре военных действий, всегда предполагает наличие в происходящем противоборстве более двух сторон. И для этого высшего проявления стратегического мастерства существенным является как раз умение уберечь свою страну от прямого военного столкновения, предоставив другим державам истощать свои силы в войне на взаимоуничтожение.

Помимо таких концептов, как «система» и «игра», для понимания того, что у Люттвака называется «стратегией», важно иметь в своем арсенале еще и представление о многоуровневом устройстве социальной жизни и административной системы государства, а также особую схему, предполагающую выявление «двух измерений стратегии»: вертикального и горизонтального.

Вертикальное измерение у автора задается, с одной стороны, в логике традиционной военной стратегии: технический, тактический и операционный уровни, уровень театра военных действий и большая стратегия (grand strategy), то есть, в логике изменения масштабов действия, а с другой – в логике усложнения управленческих уровней и изменения наборов используемых на этих уровнях средств, задействованных в противостоянии. Оперативный уровень задается не столько в логике масштабов действия, сколько в представлении о возможности совершения военных маневров, то есть – в логике используемых средств. Горизонтальное измерение предполагает как бы видимый процесс динамического противостояния и двух – тех или иных – отдельно взятых стран, и всех государств, представленных на поле единой мировой геополитической игры.

Таким образом, предметом исследования в новых работах Люттвака становится не отдельная страна, а комплекс стран, окружающих империю. Если быть предельно точными, то его масштаб еще шире – все страны, которые способны оказывать прямое или косвенное влияние на внутреннюю и международную политику империи. Успешное существование державы зависит от того, каким образом распределяются «силовые линии» в напряженном поле международной политики: в каких местах вспыхивают войны, по какой линии проходят границы альянсов, по каким маршрутам проходят торговые, транспортные и финансовые потоки. Grand strategy – это способность мыслить «топографически», с сохранением понимания того, что успех одной из фигур (в случае исследований Люттвака – Византии или Римской империи) зависит не только от ее мощи, но и от общей комбинации сил в едином геополитическом пространстве. Отметим, что в том, как Люттвак определяет grand strategy, снова прослеживается та самая управленческая игра, о которой мы говорили в разделе, посвященном «Государственному перевороту». Византия так же пытается управлять неподвластными ей и свободными в проявлении своей воли «субъектами действия», как и организаторы государственных переворотов. Но только действия происходят в иных пространственных (географических) и временных масштабах, а кроме того, усилия главного субъекта действия (некоего гипотетического держателя имперской стратегии) направлены не столько на захват чужого государства, сколько на сохранение своего.

В изданной нами книге «Стратегия Византийской империи» (The Grand Strategy of the Byzantine Empire. 2009/2010) Люттвак показывает, в чем было преимущество стратегии Византии по сравнению со стратегией Римской империи и почему Византийская империя смогла просуществовать почти тысячелетие, имея не менее агрессивное окружение, чем Рим.

Логика любой стратегии полна неожиданностей и парадоксов, логика grand strategy – еще более парадоксальна. Византия редко стремилась к окончательному и полному разорению и уничтожению своих врагов, наоборот – нередко, нанеся врагу сокрушительное поражение, она всячески поддерживала восстановление его военной мощи: ведь этот побежденный враг мог понадобиться ей в качестве союзника для борьбы с другим, более сильным противником. На поле геополитической игры должно присутствовать достаточное количество игроков для того, чтобы

у твоей страны имелось пространство для дипломатических маневров, ведь выгоднее и дешевле побеждать врага чужими руками, чем воевать с ним самому. И византийцы хорошо понимали это правило, постоянно стравливая между собой своих соседей.

Внимательно читая «Стратегию Византийской империи», можно выявить основные правила или законы, которые, судя по всему, применимы для любой империи, сверхдержавы или крупного государства. Люттвак не говорит о них прямо, но они имплицитно присутствуют в тексте его исследования.

1. Во-первых, это закон «оптимального размера территории империи». Если страна слишком мала, то она не в силах мобилизовать достаточный объем ресурсов для того, чтобы иметь возможность выступать в качестве достойного игрока на геополитической арене. Но империи, если она захватила под контроль слишком обширные территории, в какой-то момент становится трудно эффективно управлять всеми своими владениями.

2. Во-вторых, это закон «оптимальной сложности». Находящаяся в распоряжении страны административная система должна быть достаточно комплексной и дифференцированной для того, чтобы иметь возможность управлять имперскими владениями. Если социально-политическое, географическое, этническое и культуральное устройство страны будет слишком сложным, если включенные в империю страны и регионы окажутся слишком разнородными, то управлять всем этим хозяйством с какого-то момента станет невозможно. Чем обширнее владения страны и чем разнороднее ее региональный, социальный и этнический состав, тем более сложной и массивной должна становиться система административного управления, тем многочисленней должна быть ее бюрократия. Все это приводит к быстрому росту расходов на содержание административной машины, который рано или поздно начинает обгонять рост доходов империи от сбора налогов, податей, дани, таможенных пошлин и т. д. в подвластных ей регионах.

3. В качестве третьего закона можно назвать «закон центростремительного притяжения». Чем более богатой и процветающей становится ваша страна (империя), чем комфортнее и безопаснее в ней проживание, тем более привлекательна она для грабителей и завоевателей.

Римская и Византийская империи были очень привлекательны для набегов кочевников и варварских племен. Современная Америка (Соединенные Штаты) – очень привлекательны для мексиканских наркоторговцев, трудовых мигрантов, беженцев и других искателей более богатой и безопасной жизни, чем та, которую они могут найти на территории своего проживания. Администрация США тратит существенные средства на регулирование незаконной миграции и контроль мексиканской границы. С похожими трудностями сталкиваются и европейские страны. Возникающая разность потенциалов между богатством и бедностью, между дикостью и цивилизованностью заставляет империи постоянно увеличивать затраты на защиту своих границ. Империи разрушаются не только по причине прямой агрессии со стороны других государств или от набегов варваров – они гибнут от коррозии властных элит, когда в их ряды проникают бывшие иммигранты или представители завоеванных территорий, а также по причине того, что социальный и этнический состав их населения становится слишком неоднородным.

«Необходимость в пространстве для маневра при ведении геополитических игр» (экономический аспект). Государство должно постоянно доказывать гражданам необходимость своего существования, оправдывать необходимость сбора налогов и содержания огромного бюрократического аппарата. Поэтому властители пытаются увеличивать объемы финансовых поступлений в государственную казну не только за счет налогов, собираемых со своих граждан, но и путем поиска тех или иных способов и форм изымания ресурсов у представителей других стран и у других народов. Это могут быть таможенные пошлины, плата за проезд по своей территории, сбор дани и контрибуции с побежденных, но не включенных в империю стран; открытие новых рынков для сбыта производимой на территории страны продукции, протекционизм, обеспечение доступа отечественного бизнеса к сырьевым ресурсам, расположенным в других регионах, а также к их рынкам; торговля своим культурным и символическим капиталом и др.

Включение чужих территорий в состав своего государства позволяет взимать с населения подчиненных стран налоги, но одновременно с этим накладывает на государство (империю) определенные обязательства: защиту от внешней экспансии, поддержание порядка и законности внутри империи, выполнение хотя бы элементарных социальных гарантий, интеграцию в общие государственные структуры. С экономической точки зрения, иногда намного выгоднее получать какие-то не столь очевидные, как налоги, но достаточно ощутимые бюджетные поступления с тех территорий, которые не включены в состав империи, не беря при этом на себя никаких обязательств по обеспечению социальных гарантий населению, на них проживающему. Добиться этого можно подкупом чиновников или правителей других стран или путем привода к власти в этих странах лояльных и подконтрольных империи лидеров (одним из инструментов, используемых для реализации этой стратегии, может служить все тот же государственный переворот). Войны между соседними странами или политическая дестабилизация каких-то регионов также могут приносить империи определенную экономическую выгоду.

5. «Необходимость в пространстве для маневра при ведении геополитических игр» (военный аспект). У любой империи периодически возникает необходимость выискивать дополнительные возможности для обеспечения безопасности своих границ. Чем больше страна, тем протяженнее ее границы, и тем больше соседей могут угрожать ей быстрым вторжением на ее территорию. Держать мощную армию, способную отразить все потенциальные угрозы вторжения, очень дорого и практически невозможно. Поэтому империя вынуждена искать себе временных и постоянных союзников – в геополитическом пространстве вокруг страны должны присутствовать другие игроки, для того чтобы империя имела пространство для маневра в разыгрывании различных партий и комбинаций, позволяющих создать такую расстановку сил, при которой угрозы вторжения на ее территорию были бы минимальны. Византия всегда считалась мастером дипломатических интриг, вовремя заключая и разрывая военно-политические союзы так, чтобы ее соседи были как можно чаще заняты войной друг с другом, и у них не было времени и сил тревожить имперские границы.

СССР после Второй мировой войны очень сильно расширил зону своего влияния – на всю Восточную и значительную часть Центральной Европы. С точки зрения grand strategy это было рискованным мероприятием: Советский Союз нарушил сразу несколько законов, соблюдение которых дает империи возможность сохранять свое могущество.

Во-первых, осуществлять управление таким огромным и неоднородным образованием, как «лагерь социалистического содружества», с однозначной пользой для себя было предельно сложно. Издержки на поддержание этого единства были существенно выше получаемых от него экономических и политических выгод. Во-вторых, сам факт установления контроля над территорией Восточной Европы настроил против СССР не только Соединенные Штаты и Великобританию, которые еще в период войны видели в своем временном союзнике будущего врага, но и большинство западноевропейских стран: они были напуганы излишним усилением и без того мощной державы. Сработала парадоксальная логика стратегии: Россия перешла за «кульминационную точку» геополитического успеха – потенциальные партнеры начали объединяться во враждебный альянс (США получили возможность убедить большинство европейских стран в том, что СССР представляет для них угрозу). Установив контроль над Восточной Европой, Советский Союз существенным образом подорвал авторитет и уважение, завоеванные им в процессе войны с гитлеровской Германией.

В-третьих, СССР потерял пространство для геополитического маневра. Если бы Россия оставила все освобожденные ею страны независимыми, то она сохранила бы возможность строить с ними партнерские отношения, не расходуя излишних экономических ресурсов и не теряя идеологических и дипломатических очков в геополитических играх. Если бы США попытались установить контроль над этими территориями, то они были бы вынуждены взять на себя и заботы о восстановлении экономики этих разоренных войной стран, а также подавлять коммунистические и национальные движения, представители которых завоевали большой авторитет в глазах населения Европы в годы войны тем, что противостояли фашистским режимам, участвуя в Сопротивлении. С точки зрения grand strategy Советскому Союзу было бы более выгодно получить хоть какую-то контрибуцию с побежденных стран (тех, кто в период войны являлся союзником Германии), чем помогать им в восстановлении их экономики. Советский Союз потерял возможность для политического маневра в Европе: восточноевропейские страны перестали существовать в качестве независимых игроков, а западноевропейские, испугавшись излишнего усиления своего восточного соседа, попали в более сильную зависимость от Соединенных Штатов. Мир поляризовался, СССР был вынужден принять навязанную ему игру, не обладая столь объемными ресурсами, какими владели не сильно пострадавшие от войны США и созданный ими альянс.

Таким образом, Советский Союз после очень тяжелой победы во Второй мировой войне не оставил себе простора для политических, военных и дипломатических маневров. Союз стран социалистического содружества оказался очень сложным для управления образованием. Те политические, военные и экономические выгоды (увеличение «стратегической глубины» своей территории и др.), которые СССР мог получить на подконтрольном ему пространстве, были сокрушительно малы по сравнению с финансовыми, ресурсными, идеологическими и политическими издержками, которые он заплатил за поддержание контроля над этими странами. Вряд ли Советскому Союзу удалось бы воспользоваться военно-промышленным потенциалом Восточной Европы, если бы началась реальная война с США. Население подчиненных стран нашло бы возможности противостоять желанию своего старшего партнера завладеть их ресурсами для ведения войны, а сил на подавление вспыхнувшего сопротивления или простого саботажа у России в состоянии войны с могущественным противником просто не оказалось бы.

Если рассмотреть стратегию Советского Союза в контексте тех представлений, которые Люттвак описывает в своих книгах, то можно сказать, что СССР вел «холодную войну», руководствуясь «линейной логикой производства», в то время как США действовали, ориентируясь на «парадоксальную логику стратегии». В идеале, СССР стремился к тому, чтобы построить и утвердить социализм в как можно большем количестве стран (именно – построить: произвести что-то новое, ранее не существовавшее). США же ориентировались на сколачивание военнополитических альянсов против СССР и дестабилизацию тех регионов, в которых могли прийти к власти просоветские силы или любые левые партии. Руководствуясь в своих действиях конструктивной «производственной логикой» (строительство социализма в дружественных странах), Советский Союз был вынужден идти на существенные расходы собственных ресурсов. США действовали в «парадоксальной логике стратегии» – то есть в логике войны, грамотно перераспределяя свои ресурсы для победы над врагом.

В итоге к концу XX века социализм так и не был построен (не прижился) ни в одной из союзных СССР стран (за исключением Кубы), в то время как Америке удалось очень успешно дестабилизировать ситуацию практически во всех государствах, попытавшихся встать на путь социалистического развития. Несмотря на то что Советский Союз распался и у стран НАТО уже не было оснований для пребывания в едином альянсе, Соединенные Штаты смогли сохранить этот альянс и многие другие созданные ими в годы «холодной войны» союзы (что говорит об их дипломатическом мастерстве и владении грамматикой grand strategy). Сохранение этих построенных на противостоянии общему врагу альянсов произошло вопреки базовому закону геополитики, гласящему, что все альянсы распадаются вскоре после того, как исчезнет угроза, ради которой они создавались.

Стремясь утвердить свое влияние в стране, приступившей к строительству социализма или просто продекларировавшей такое решение, советское руководство начинало оказывать ей техническую и экономическую помощь. Американцы действовали более прагматично: они организовывали в стране государственный переворот или находили какой-то иной способ утверждения у власти подконтрольного им правительства либо лидера. Для этого были свои резоны. Во-первых, осуществление государственного переворота требует меньше затрат, чем поддержка революционного движения и последующая (в случае победы революции) модернизация национальной экономики. А во-вторых, США ставили своей целью именно утверждение в стране лояльного и подконтрольного им правительства, а не изменение к лучшему жизни ее населения. Для поддержания у власти в лояльной вам стране устраивающего вас лидера (даже если он не пользуется поддержкой населения) потребуется существенно меньше затрат, чем на финансирование программы экономического развития этой страны.

Основной причиной поражения Советского Союза в «холодной войне» можно считать не его неспособность выдержать навязанную Соединенными Штатами гонку вооружений, а отсутствие у советских лидеров того, что Эдвард Люттвак называет пониманием «парадоксальной логики стратегии». В свое время Люттвак достаточно жестко критиковал американских стратегов в Пентагоне за то, что те пытались применять «линейную логику производства» к организации военной инфраструктуры и к ведению боевых действий (имелась в виду Вьетнамская война). Оказалось, что применение прямолинейной логики производства к международной политике столь же опрометчиво.

В книге «Стратегия Советского Союза» (The Grand Strategy of the Soviet Union, 1983) Люттвак отмечает, что, по его расчетам, около 15 % ВВП СССР уходило на содержание военных сил (не считая КГБ, МВД и милиции), еще 14 % ВВП расходовалось на поддержку Кубы и других стран социалистического содружества. В целом получалось, что содержание советской империи обходилось ее населению в 50 % ВВП, в то время как западные страны расходовали на свои военные нужды 4–6%. Тем не менее способность конвертировать свой ВВП в военную мощь у СССР была значительно выше: Люттвак считал, что в этом вопросе Советский Союз был в пять раз эффективнее НАТО, несмотря на то, что объем ВВП входивших в него стран был в пять раз больше советского. Победить СССР, попросту навязав ему «войну на истощение» в виде гонки вооружений, было бы сложно, но одержать над ним победу на уровне большой стратегии оказалось возможным.