Влиятельные личности вне правительства

Политический вес той или иной личности в масштабном политическом сообществе важен только в рамках организации, которую этот человек возглавляет или которой манипулирует. Правда, иногда человек может достичь определенного политического значения, когда его личность ассоциируется с идеологией или поведением, авторитетными для большой части общественности. Кошут, лидер венгерского национального движения в революции 1848–1849 годов был поэтом по роду занятий, за его спиной не было никакого партийного аппарата, но обладал серьезной властью, так как массы (по крайней мере, в городах) идентифицировали его с венгерским национализмом. Махатма Ганди, который действовал в основном за пределами партийной машины в Индийском национальном конгрессе, также достиг личной власти, так как для многих индийцев был олицетворением национализма. Временная и географическая отдаленность этих примеров от нас и друг от друга показывают, что такие фигуры очень редки, и если они окажутся в стране-мишени, нам надо обращаться с ними как с церемониальными фигурами.

Физические объекты

СМИ

Контроль над потоком информации, исходящим из политического центра, станет нашим важным оружием при укреплении нашей власти после переворота. Поэтому захват основных СМИ будет задачей ключевой важности. Одной, хотя и не единственной, причиной провала контрпереворота, осуществленного греческим королем в конце 1967 года, была его неспособность обратиться к народным массам, в буквальном и иных смыслах. Обращения короля по радио города Лариса смогли достичь только небольшой части населения: передатчик был слабым, а длина волны – необычной для слушателей; вместо того, чтобы прозвучать как воззвание, декларация приняла форму призыва о помощи. Нам надо избежать подобной ошибки.

Ввиду короткого времени, за которое свершится переворот, а также из-за вероятного наличия особого «социального фона» в стране-мишени пресса не будет нашей главной целью; мы подчиним ее себе после переворота, как и другие аспекты национальной жизни. Пресса может играть только маргинальную роль в странах, где изрядная часть населения не владеет грамотой, к тому же радио- и телевещание в таких странах обычно ассоциируются с голосом правительства. Примерные сравнительные данные по арабскому миру из Таблицы XII иллюстрируют важность отдельных СМИ в одной из частей «третьего мира».

Таблица XII.

СМИ. На Ближнем Востоке и в Африке в середине 1967 года

Эта статистика преуменьшает роль радио и телевидения, так как влияние прессы лучше оценивать по уровню «циркулирования», то есть по количеству людей, услышавших новость, нежели по количеству проданных экземпляров. Радио и телевидение могут достичь более широкой аудитории даже среди бедных слоев населения, так как телевизор или радиоприемник имеются в любом кафе.

С нашей точки зрения радио и телевидение представляют две проблемы: а) обычно телекомпании и их вспомогательные службы многочисленны; б) их особенно трудно захватить. В некоторых странах с напряженным внутренним положением правительственное радио серьезно охраняют, но даже там, где этого нет, здания радиостанций захватить сложно, потому что у персонала этих СМИ есть уникальные средства, чтобы забить тревогу. Что касается возможности дублирования захваченных радиостанций, то даже на Гаити, в очень маленькой и очень отсталой стране, есть восемнадцать разных радиостанций, контролируемых независимыми сетями. Наша цель – не просто контроль, а монополизация информационных потоков, и поэтому нам придется заняться каждым отдельным объектом СМИ. Это окажется непростым делом и приведет к распылению наших сил, если мы попытаемся захватить и удержать все объекты СМИ. Поэтому наша стратегия будет состоять в том, чтобы захватить и удержать только один объект, который больше всего ассоциируется с голосом власти, одновременно нейтрализуя другие. Лучше всего сделать это с помощью технических специалистов из персонала данных объектов СМИ, которые смогут саботировать работу объекта изнутри. Всего один привлеченный к сотрудничеству техник сможет вывести из строя радиостанцию, на захват которой потребовался бы целый ударный отряд.

Если нам не удастся найти саботажника на самом объекте, альтернативой может быть внешний саботаж. Нет необходимости производить масштабные разрушения, так как обычно достаточно удалить или разрушить маленькую, но ключевую часть передатчика (передатчиков), чтобы эффективно нейтрализовать весь объект. Один из вещательных объектов, который нам все равно придется захватить и удержать, представляет собой особую проблему: с одной стороны, нам без него не обойтись; с другой стороны, так как этот объект – явная мишень, правительственные силы в любом случае попытаются отбить его. Это означает, что команда, которую мы пошлем на захват, должна иметь адекватную численность и оснащение и, чтобы избежать необходимости полагаться во всем на персонал, должна иметь в своем составе и технических специалистов. (В Приложении Б, посвященном военным аспектам переворота, подробно рассматривается состав отдельных групп.)

Телекоммуникация

Технический прогресс работает на нас, так как связь между нашими различными группами может осуществляться с помощью дешевых и надежных переносных радиостанций двусторонней связи, которые сейчас можно достать везде. Мы должны, однако, лишить оппозицию возможности пользоваться своими проводными системами связи. Сделав это, мы парализуем реакцию оппозиции и помешаем ей мобилизовать против нас силы, все еще находящиеся под ее контролем. Как показывает Схема III, нейтрализация средств телекоммуникации будет осложнена их многочисленностью и взаимозаменяемостью, и здесь надо обязательно добиться полного охвата. Переворот левых эсеров против большевиков в июле 1918 года провалился частично потому, что его организаторы не осознали необходимости монополизации всех средств телекоммуникации. Левые эсеры проникли в ЧК, главный инструмент большевистской власти, и различные армейские подразделения; с их помощью они арестовали главу ЧК Дзержинского, захватили несколько общественных зданий и московский телеграф. Однако они не смогли захватить телефонную станцию, и в то время как они рассылали с телеграфа по всей России сообщения с просьбой оказать им политическую поддержку, Ленин использовал телефонную связь, чтобы мобилизовать свои боевые силы, с помощью которых переворот был быстро подавлен.

Органы внутренней безопасности понимают важность бесперебойной связи, и помимо объектов, изображенных в диаграмме на с. 119, могут быть и специальные сети связи, доступные только силам безопасности. У французской жандармерии есть система региональных сетей связи, не связанная с общественной телефонной и кабельной сетью, и даже в таких небольших странах, как Гана, полиция может обладать полностью независимой системой связи (см. Таблицу XIII).

Таблица XIII.

Средства политической телекоммуникации в Гане

В США нет общенациональных сетей полицейской связи, но Министерство обороны имеет в своем распоряжении общенациональную и международную систему, которая является самой большой сетью в мире и связывает между собой все американские военные объекты на планете.

Конечно, мы не можем рассчитывать на то, чтобы захватить все устройства двусторонней связи, находящиеся в руках полиции и военных властей, но должны нейтрализовать внутренним и внешним саботажем те объекты, которые нам удастся выявить и локализовать. Нет необходимости захватывать и удерживать все эти объекты, поэтому нужно проникнуть в центральную организацию каждой коммуникационной системы на короткий период, достаточный для проведения саботажа ее работы, хотя, повторимся, внутренний саботаж был бы более легок и надежен.

Транспортные коммуникации, обеспечивающие въезд в город и выезд из него

Во время активной фазы переворота неожиданное прибытие даже небольшого контингента поддерживающих правительство или не привлеченных на нашу сторону сил может поставить под серьезную угрозу все начинание. Если правительство выяснит, что часть его собственных вооруженных сил зайдействована в перевороте в столице, его логичной реакцией будет призыв к войскам, размещенным в других местах, в надежде на то, что заговорщики смогли привлечь к перевороту только части столичного гарнизона. Так как весьма трудно проникнуть во все части на территории страны, надежда правительства может оказаться обоснованной. Мы атакуем механизм, который может привести к прибытию верных правительству сил в столицу на каждом его уровне: мы арестуем тех, кто мог бы призвать их на помощь, мы нарушим линии связи, необходимые, чтобы установить с ними контакт, и попытаемся изолировать верные правительству силы с помощью прямых (хотя и чисто оборонительных) военных мер. Мы также должны предотвратить вмешательство этих сил с помощью контроля над последним уровнем: периметром столицы, где совершается переворот.

Если верные правительству силы хотят успеть вмешаться вовремя, им придется выдвинуться очень быстро, а это потребует использования либо одной из основных дорог, либо воздушного транспорта.

Создав эффективные оборонительные блокпосты в подходящих местах, мы сможем воспрепятствовать проникновению верных правительству сил в столицу на то короткое время, которое нужно нам для того, чтобы взять в свои руки правительственную власть и получить заверения в лояльности от основной части вооруженных сил и бюрократического аппарата. Таким образом, к тому моменту, когда силы вмешательства достигнут места совершения переворота, уже они превратятся в изолированную группу повстанцев. Наиболее подходящие для возведения блокпостов места, которые можно удерживать небольшими силами и ограниченным вооружением, а также технология, необходимая для такого рода действий, рассматриваются в Приложении Бив пятой главе, где мы описываем прямую нейтрализацию верных правительству сил. Схема IV иллюстрирует места, которые будут выбраны в конкретном вымышленном примере. Но наш контроль над физическим доступом в столицу послужит и другим целям. Это будет одним из путей публичной демонстрации физического присутствия нового режима, а также предотвратит бегство лидеров правительства и других лиц, которых мы не сможем арестовать. Одна из опасностей, с которыми мы, вероятно, столкнемся, – то, что оппозиция активизируется, если какой-либо из важных фигур правительства удастся бежать из столицы и присоединиться к верным правительству силам за ее пределами. В этом случае все усилия, которые мы предприняли с целью нейтрализации таких сил внутренними мерами и путем создания помех для их транспортных и коммуникационных возможностей, могут пойти насмарку. Если верным правительству силам и не удастся достичь столицы, у политических лидеров появится шанс добраться до этих сил. Не факт, что средств, имеющихся в нашем распоряжении, хватит для того, чтобы надежно прикрыть всю столицу, хотя многое, конечно, будет зависеть от ее местонахождения и площади.

Город Бразилиа, хотя и открыт со всех сторон, может быть легко блокирован, если попросту закрыть аэропорт, так как наземные коммуникации недостаточно мощны для быстрого продвижения войск из других районов страны. А Хельсинки – очень удобный для переворота город, потому что, хотя он и не отдален от других районов страны, но окружен морем и озером, и блокирование нескольких дорог сможет эффективно отрезать его от внешнего мира.

Центральные узлы уличного дорожного движения

Танки на главных площадях столицы стали символом переворота, но эта картина отражает и вполне практическую необходимость продемонстрировать физическое присутствие нового режима в центре политической активности. В любой столице есть место, где располагаются здания наподобие Уайтхолла в Великобритании или Капитолия в США.

В этом же месте или неподалеку от него сконцентрированы политико-административные учреждения. Мы выберем и будем защищать определенные позиции вокруг и внутри этой зоны. Сделав это, мы добьемся сразу нескольких целей: а) наши позиции образуют кольцо вокруг наших активных ударных подразделений, и тем самым они будут защищены от любых враждебных сил, которые могут проникнуть в столицу; б) эти позиции поспособствуют росту нашего авторитета, демонстрируя видимые доказательства нашей мощи; в) они будут фильтровать поток движения в окруженную зону и из нее, давая нам возможность задержать тех, кого не удалось арестовать сразу.

Для достижения всех этих целей наши блокпосты должны быть сильными сами по себе, так как в противном случае они могут спровоцировать верные правительству силы на контратаку. Если нам удастся сформировать много команд, но малочисленных, они не сумеют эффективно фильтровать движение отдельных лиц. Поэтому искушения заблокировать все дороги любыми блокпостами, пусть и слабыми, следует избежать. И так как мы сможем надежно закрыть только несколько возможных точек, важно отобрать их с особой тщательностью. Главные точки уличного движения в прибрежном городе или городе, где протекает река, отобрать легче – там столица имеет в плане четко очерченную форму, и все движение происходит в ее пределах. Это показано на Схеме V. В любом случае центр политической и бюрократической активности наверняка хорошо известен местным жителям, поэтому надо только выбрать периметр из прямых и достаточно широких улиц, на пересечении которых мы установим свои блокпосты (авеню и бульвары Парижа идеальны с этой точки зрения).

Аэропорты и другие транспортные сооружения

Один из классических шагов сразу после начала переворота – закрытие аэропортов и отмена всех авиарейсов. Это часть общей тактики, которая направлена на «замораживание» ситуации и предотвращение неконтролируемого перемещения лиц и информации. Будут достигнуты и иные, более частные цели: закрыв аэропорт, мы предотвратим бегство тех лидеров правительства, которых не смогли арестовать. Мы также предотвратим выдвижение в столицу сил, верных правительству. Из-за того, что переворот совершается за короткий период времени, воздушный транспорт имеет очень большое значение; сторонники, прибывшие через аэропорт в столицу, дадут шанс изменить баланс сил в свою пользу либо нам, либо правительству. Вероятно, перебросить по воздуху удастся лишь небольшой контингент бойцов, но в контексте хрупкого баланса сил в активной фазе переворота он может сыграть решающую роль.

Однако воздушный транспорт крайне уязвим, так как сильно зависит от наличия достаточно длинных свободных взлетно-посадочных полос; поэтому, в свою очередь, излишней зависимости от него нам следует по возможности избегать. В той степени, в какой мы сумеем обойтись без прибывающей по воздуху поддержки, нужно предотвратить использование всех аэропортов в столице и вокруг нее. Аэропорты – и военные, и все остальные – наверняка будут тщательно охранять. Это может оказаться серьезным препятствием, если правительство по-прежнему контролирует значительные вооруженные силы за пределами столицы и располагает транспортными самолетами для их доставки в столицу. Захват охраняемого аэродрома будет, конечно, непростой задачей, но воспрепятствовать его использованию гораздо проще. Нескольких грузовиков, размещенных на взлетной полосе либо тайно, либо при поддержке изнутри аэропорта и «прикрытых» небольшими группами с оружием, чтобы предотвратить их удаление с поля, достаточно, чтобы нейтрализовать целый аэропорт. Несколько предупредительных выстрелов с подходящих позиций также могут предотвратить посадку любого самолета в аэропорту.

Другие формы организованного транспорта вряд ли будут иметь значение в современных условиях. Во многих развивающихся странах железные дороги играют маргинальную роль в транспортной инфраструктуре. Но даже там, где они важны с экономической точки зрения, они зачастую удалены от крупных населенных пунктов, потому что изначально их строили для соединения месторождений полезных ископаемых и плантаций с глубоководным портом; эти пути служили задачам колониальной экономики, а не связующим звеном между населенными пунктами. В Европе и тех частях Латинской Америки, где дело обстоит иначе, железные дороги ввиду временного фактора все равно не важны с нашей точки зрения. В любом случае нейтрализовать их очень просто. Во время организованного Пилсудским в 1926 году переворота в Польше значительная часть действий разворачивалась вокруг железных дорог, но войска по железной дороге так и не смогли прибыть в срок, чтобы разрешить ситуацию, так как обе стороны без труда предотвратили перемещение противника, хотя и не обеспечили свое собственное. В таких местах, как Эфиопия, где железные дороги (вернее, одна железная дорога: Аддис-Абеба – Джибути) имеют большое значение, должна быть осуществлена их техническая нейтрализация. Железные дороги по самой своей природе зависят от функционирования всей их системы, и если всего одна секция дороги или дорожного оборудования подвергнется саботажу, на какой-то срок прекратит работу вся система. Разрывы между двумя участками железной дороги легко перейти, но на том конце полотна может и не оказаться подвижного состава.

Общественные здания

Необходимость обеспечить бюрократию и массы видимым доказательством реальности нашей власти должна быть постоянным элементом нашего анализа. В противном случае эта цель окажется самой неопределенной и наименее целостной. Непременно следует захватить резиденции политических лидеров, которых мы собираемся арестовать, а также здания, в которых размещены нужные нам средства, – например, здание телерадиовещательной корпорации. В первом случае нам надо войти в здание лишь ненадолго, чтобы произвести арест; однако во втором случае нужно захватить и оккупировать все здание и, возможно, противостоять контратакам сил, которые попытаются его отбить. Но есть и другие официальные здания, которые придется захватить или, по крайней мере, взять под контроль доступ в них. Приблизительно их можно определить как здания, владение которыми равнозначно обладанию политической властью.

В большинстве стран есть та или иная форма выборного органа, парламента или его местного эквивалента, но во многих странах политическая власть исходит из дворца президента или другого правителя (или центрального комитета партии); нас не должна сбить с толку конституционная фикция, и после стольких усилий, направленных на выявление различий между реальной политической властью и ее символами, мы не совершим ошибки, тратя наши ограниченные ресурсы на последние.

Тем не менее всегда найдется несколько «зданий-символов», которые могут сыграть важную роль во время ключевой переходной фазы переворота. Владение этими зданиями той или иной стороной будет сигналом для масс и рядовых членов бюрократического аппарата в смутное время, когда неясно, какая же из сторон реально контролирует положение. Если мы овладеем подобными зданиями, это привлечет на нашу сторону тех, кто до этого занимал выжидательную позицию. Поэтому, хотя, может, это и бессмысленно с прагматической точки зрения, все же есть смысл захватить эти здания-символы. Во время переворота в Гане в 1966 году, когда был свергнут режим Нкрумы, очень толковые и практично настроенные лидеры переворота почувствовали, что им необходимо пробиться в резиденцию президента, Flagstaff House, хотя там не было ни самого Нкрумы, ни важных технических устройств. Они поняли, что хотя резиденция – хрестоматийный символ, лишенный реального значения, овладение им очень важно для того, чтобы заручиться поддержкой масс Аккры, для которых контроль над политической властью естественным образом ассоциировался именно с этим зданием. К счастью, благодаря природе такого рода символов, подобных зданий, овладение которыми станет важным моментом переворота, будет не больше одного-двух.

Помимо зданий-символов есть и другие, овладение которыми крайне желательно, – административные штаб-квартиры армии, полиции и органов безопасности. Поэтому в любом случае эта группа целей будет включать следующие.

а) Здания – центры реальной политической власти. Это может быть королевский или президентский дворец, здание парламента, здание ЦК или президиума правящей партии.

б) Главные административные здания. Министерство обороны, МВД, штаб-квартиры армии и полиции, если они размещены не в одном и том же здании.

в) Символические здания. Часто здания из этой категории встречаются в вышеописанных категориях; там, где есть культурный лаг между развитием политической жизни страны и традиционными привычками, массы по-прежнему ассоциируют политическую власть с прежним зданием.

Переворот (точнее, его активная фаза) уже практически закончится к тому моменту, когда граждане очнутся и начнут выяснять, кому принадлежат здания символического характера. Поэтому мы можем отложить захват этих зданий на последующие стадии переворота. Так как в прямом политическом смысле другие цели будут более важными, во всяком случае более срочными, лучшим способом использования символических зданий станет размещение там пунктов сбора команд, которые уже выполнили поставленные перед ними задачи.