См., подр.: Rose O. Carl von Clausewitz. Wirkungsgeschichte seines Werkes in Rußland und der Sowjetunion 1836–1991. München, 1995.

До сих пор актуальным остается перевод работы Ф. Франца: Франц Ф. Перо и меч. Карл Клаузевиц и его время. М., 1956.

См.: Aron R. Clausewitz – Stratege und Patriot // Preußen. Seine Wirkung auf die deutsche Geschichte. Stuttgart, 1985. S. 41–64.

См., напр.: Kutz M. „Geschichte als Empirie oder Ideologie? Die Analyse der Revolutions und napoleonischen Kriege bei Clausewitz und ihre Verfälschung im deutschen militärischen Führungsdenken seit Schlieffen // L’influence de la revolution francaise sur les armees en France, en Europe et dans le monde. Vol. 2. P., 1989. P. 321–336.

См.: Reemtsaa J.P. Die Idee Vernichtungskrieges. Clausewitz – Ludendorff – Hitler // Vernichtungskrieg. Verbrechen der Wehrmacht / hrsg. von H. Heer, K. Naumann. Hamburg, 1995. S. 377–401.

См., подр.: Rose O. Carl von Clausewitz. S. 176 ff.

См., напр.: Münkler H. Instrumentelle und existenzielle Auffassung des Krieges bei Carl von Clausewitz // Gewalt und Ordnung. Das Bild des Krieges im politischen Denken. Frankfurt/M., 1992. Некоторые элементы воззрений этого автора на Клаузевица и общее изложении теории империй и стратегий их развития см.: Мюнклер Г. Империи: Логика господства над миром. От Древнего Рима до США / Перев. и комм. Л.В. Ланника. М., 2014.

См., напр.: Vad E. Carl von Clausewitz – eine militärische Lehre. Untersuchungen zur Bedeutung Clausewitz’ für die Truppenführung von heute. Münster, 1983.

В нашем научном языке термины «политическая цель войны» и «цель военных действий» уже укоренились, и мы сочли возможным сохранить их. Читатель должен, однако, иметь в виду, что в первом случае Клаузевиц употребляет слово «Zweck», а во втором «Ziel». Как ни близки эти оба слова русскому слову «цель», однако они представляют разные оттенки; грубой их передачей явились бы термины: «политический смысл войны», «конечный результат военных действий».

Подразумеваются Наполеоновские войны.

То есть стратег, подражающий знаменитому противнику Ганнибала Фабию Кунктатору, отказывавшемуся от генерального сражения против более талантливого полководца, чтобы добиться его максимального ослабления без излишнего риска. (Прим. ред.)

Клаузевиц употреблял не термин «операция», утвердившийся лишь в начале XX в., а понятие «действие».

Термином «оценка обстановки» мы заменяем слова оригинала «расчет вероятностей», давно вышедшие из употребления и затрудняющие понимание современному читателю.

Клаузевиц не приводит примеры подобной страны, хотя явно пытается польстить прусской армии, продолжавшей войну вплоть до лета 1807 г., хотя Берлин и ряд основных крепостей был взят французами уже к концу 1806 г. Тем не менее, возможность сопротивления была обусловлена только масштабным участием России, без которого ни о какой возможности «не подвергая себя чувствительным ударам» отступить за пределы страны и говорить не приходится. Примечательно, что Клаузевиц, предлагавший подобный вариант продолжения сопротивления даже после полного отступления из страны и после кампании 1806–1807 гг. не отказался от своих идей и спустя много лет и по итогам масштабного опыта последующих войн. (Прим. ред.)

На свой лад Клаузевиц предугадывает курс О. фон Бисмарка, сумевшего быстро прекратить войну против Австрийской империи в 1866 г. на достаточно компромиссных условиях, а также стремившегося минимизировать потери разбитой в 1870 г. Франции, чтобы не создавать повода к бесконечному конфликту. Однако во втором случае добиться своего ему не удалось как из-за упорного желания Третьей республики продолжать войну, так и из-за сопротивления его готовности довольствоваться малым со стороны генералитета. (Прим. ред.)

Легкость чтения перевода выиграла бы, если бы мы заменили слово «сопротивление» словом «оборона». Однако это было бы крупной неточностью ввиду того, что Клаузевиц вкладывает в эти термины неодинаковое значение. Оборона – это сопротивление плюс переход в контратаку.

Имеются в виду походы шведского короля сначала в Речи Посполитой, где ему удалось захватить важнейшие пункты и навязать на трон своего ставленника, а затем его действия против русских войск в 1707–1709 гг., закончившиеся уничтожением его армии под Полтавой.

Клаузевиц, будучи патриотом Пруссии, совершенно умалчивает при этом о сразу «двух чудесах Бранденбургского дома», а также о роли российского императора Петра III. (Прим. ред.)

То есть личного порядка, иначе – субъективными факторами. (Прим. ред.)

В оригинале – Kampf. Клаузевиц вкладывал в него иногда представление не об одном бое, а обо всей боевой деятельности в целом. В дальнейшем мы будем переводить его словами: борьба или бой.

Под «сохранением» здесь Клаузевиц подразумевает работу снабжения и прочих служб.

Мысль Клаузевица: успех частного боя является с одной стороны целью для участвующей в нем войсковой части, с другой стороны – средством для достижения более высокой цели.

Распорядок (Anordnung) боя относится Клаузевицем к тактике, установка (Feststellung) боя – к стратегии.

В данном издании не приводится. (Прим. ред.)

В истории человечества немало эпох, когда профессионализация армии имела в виду именно эту мысль – о каждом бойце, как о самостоятельной тактической единице.

Весьма показательные для Клаузевица и его эпохи примеры, отражающие и его кругозор, и готовность к аксиоматическим заявлениям. (Прим. ред.)

Можно было бы привести огромное количество контрпримеров, которые сразу же поставили бы вопрос о критериях понятия о «высоком уровне цивилизации». Очевидно, однако, что Чингисхана к великим полководцам Клаузевиц, в самоуверенности своей, таким образом не относил. (Прим. ред.)

Понятие, среднее между интуицией и глазомером.

Буквально: мужество ума. (фр.)

Точнее, «должна быть равна нулю». Тем не менее, ряд примеров указывает, что может быть и не так. И не только из военной истории Античности и Средневековья. Достаточно вспомнить излюбленных Клаузевицем Густава Адольфа и Карла XII, а из более поздней истории Наполеона III под Седаном. (Прим. ред.)

Имеется в виду Жак-Франсуа де Шастене де Пюисегюр (1656–1743), маршал Франции (1734), автор нескольких трактатов об искусстве войны. Франсуа Анри де Монморанси, известный как «маршал Люксембург» (1628–1695), был одним из лучших полководцев Людовика XIV. (Прим. ред.)

И еще одно проявление специфического национального менталитета автора. (Прим. ред.)

Хотя Генрих IV действительно был убит в 1610 г. накануне масштабной внешней экспансии, во Франции его деятельность не только внутри-, но и внешнеполитическая оценивается значительно выше. (Прим. ред.)

Т. е. движения, связанные с перестроениями боевых порядков и маневрированием в бою.

В оригинале – «лагеря».

В наше время, конечно, значение вопроса о снабжении боеприпасами бесконечно возросло. (Прим. пер.) Данная реплика приобретает особенно рельефное значение с учетом того, что переводчик имел в виду опыт Первой мировой войны, характеризующейся главным образом позиционным противостоянием и попыткой сокрушить оборону противника или хотя бы измотать его резервы за счет наращивания огневого воздействия. Разумеется, ничего подобного – в смысле расхода боеприпасов – до войны 1914–1918 гг. и представить было нельзя, хотя определенное предупреждение было получено в боях русско-японской войны 1904–1905 гг.

Очередное увесистое заявление Клаузевица, достаточно спорное главным образом из-за его категоричности. (Прим. ред.)

Т. е. армии.

В этом параграфе Клаузевиц нападает на стратегическую теорию Жомини и эрцгерцога Карла. (Прим. пер.) Анри Жомини (1779–1869), французский и русский генерал швейцарского происхождения, труды которого были положены в основу обучения русских штабных офицеров почти на столетие. Рассматривался как своего рода главный конкурент Клаузевица, ведь их выводы были сделаны на основе одного и того же исторического материала. Карл Габсбург, эрцгерцог (1771–1847). Австрийский генерал-фельдмаршал. Участвовал в целом ряде кампаний против Франции, был инициатором реформ, которые существенно усилили австрийскую армию к 1809 г. Данная им битва при Асперн-Эсслинге 21–22 мая 1809 г. иногда считается первым поражением Наполеона. Опубликовал целый ряд военных трудов, высоко оцененных современниками. (Прим. ред.)

Имеется в виду теория Виллизена. (Прим. пер.). Карл Вильгельм фон Виллизен (1790–1879) был прусским генерал-лейтенантом, довольно рано получив известность как военный теоретик. После участия в Наполеоновских войнах долгое время служил в прусском Генеральном штабе, преподавал в Военной академии, в том числе используя наследие Клаузевица. Взлет его карьеры пришелся на события революций 1848–1849 гг., однако, командуя армией Шлезвиг-Гольштейна в войне с Данией, успехов не добился. (Прим. ред.)

Сарказмы Клаузевица направлены против Бюлова. Последний указывал на значение «объективного угла», образуемого линиями, исходящими от пункта расположения армии к концам базиса. Чем армия уйдет дальше от базиса, тем угол делается острее, а положение армии – более сомнительным. (Прим. пер.) Бюлов граф фон Денневиц Фридрих (1755–1816), прусский генерал от инфантерии. Участвовал во множестве кампаний, в том числе 1806–1807 гг. В 1813 г. прославился упорной обороной на подступах к Берлину, где разбил маршалов Удино и Нея, победа над последним под Денневицем принесла ему славу спасителя прусской столицы и графский титул. Участвовал во взятии Парижа в 1814 г. и в битве при Ватерлоо в 1815 г. Оставил труды по военной теории. (Прим. ред.)

Снова против Жомини.

Имеется в виду бронзовая артиллерия той эпохи.

Имеются в виду принц Людовик II, Великий Конде (1621–1686), один из лучших полководцев за историю Франции, генералиссимус, и Фридрих II Прусский. (Прим. ред.)

Пример: если сумма цифр числа делится на 3, то и все число делится на 3.

Еще одно весьма прусское рассуждение автора, напоминающее критикуемые им ниже идеалы эпохи Фридриха Великого, армия которого славилась максимальным уровнем муштры.

Клаузевиц в нескольких чертах описывает кампанию, расстановку сил и сражения под Йеной и Ауэрштедтом 14 октября 1806 г., где довелось присутствовать и ему самому. Итогом сражений был полный разгром прусско-саксонской армии, главнокомандующими которой были князь Гогенлоэ и герцог Фердинанд Брауншвейгский.

Поскольку для изучения нюансов истории кампании 1797 г. существуют специальные работы, а Клаузевиц в данной главе имеет в виду в первую очередь внешнеполитические результаты военных действий, то комментарии требуются лишь в отношении упоминаемых им договоров. Леобенский прелиминарный мир был подписан 18 апреля 1797 г. между Францией и Австрией, давший Бонапарту возможность осуществить передел Италии и продвигавший французскую границу еще и к Рейну.

Так представляется Клаузевицу, в действительности же австрийцы фактически отказывались от надежд остановить экспансию Франции в Италии, получив в качестве компенсации Венецианские владения. Австрия соглашалась и на французские условия в Германии, а также брала на себя обязательство содействовать их утверждению всеми государствами Священной Римской империи. Такой итог 5-летней войны в рамках антифранцузской коалиции можно считать для нее тяжелым унижением, особенно в политическом плане. (Прим. ред.)

Сомнительно, чтобы довольно оборванная Итальянская армия Бонапарта уже летом 1796 г., спустя несколько месяцев после начала успешной кампании, располагала пехотой, претендовавшей на звание «лучшей в мире». (Прим. ред.)

Клаузевиц, который в этой кампании был начальником штаба русского корпуса, имеет в виду знаменитые «пять дней» Наполеона, когда он сумел в серии сражений разбить австро-прусско-русские войска в Шампани, хотя Париж это не спасло. Блюхер Гебхард (1742–1819). Прусский генерал-фельдмаршал. Несмотря на свой преклонный возраст, стал одним из символов Освободительной войны, подход его войск на поле боя под Ватерлоо решил судьбу сражения в пользу антифранцузской коалиции. Шварценберг Карл, князь (1771–1820), австрийский фельдмаршал, главнокомандующий союзной армией под Лейпцигом и в кампании 1814 г. В ходе Наполеоновских войн сражался с переменным успехом, хотя на фоне прочих австрийских полководцев военными талантами выделялся. (Прим. ред.)

Оба генеральных сражения кампаний 1805 и 1809 гг. закончились тяжелым поражением противников Наполеона, особенно в первом из них, что заставило закончить войну Третьей и Пятой антифранцузских коалиций соответственно. (Прим. ред.)

Крайне характерно, что здесь Клаузевиц ни словом не упоминает М.И. Кутузова, который имел огромное влияние не только на военные, но и на политические решения, хотя и санкционировались они Александром I. По-видимому, если бы Клаузевиц начал рассуждать о стратегии Кутузова (не говоря уже о Барклае-де-Толли), то ему пришлось бы отказаться от ряда своих утверждений, а потому можно считать такое его умолчание намеренным, ведь о нюансах кампании 1812 г., как ее участник в русских штабах, он был осведомлен прекрасно. (Прим. ред.)

Шарнхорст Герхард (1755–1813). Прусский генерал. Один из выдающихся реформаторов и создателей постфридриховской армии Пруссии по итогам катастрофы 1806–1807 гг., военный теоретик. Глава Генерального штаба, в 1813 г. стал начальником штаба у Блюхера, но скончался в Праге еще до решающей победы над Наполеоном. (Прим. ред.)

Ныне Болеславице в Силезии (Польша). Там летом 1761 г. Фридрих II разместил в укрепленном лагере 50 тысяч солдат против 132 тысяч австро-русских войск. Там же он успел заключить антиавстрийский и антироссийский союз с Турцией, но резкая перемена обстановки со смертью Елизаветы Петровны в декабре 1761 г. изменила ход войны. Клаузевиц чрезмерно превозносит эти действия прусского короля, которому за счет них (а точнее, благодаря нерешительности союзников) удалось отсрочить неминуемую гибель своей армии, но ни в коей мере не переломить ход войны. (Прим. ред.)

Битва при Риволи 14–15 января 1797 г. кончилась победой Бонапарта над превосходящими силами австрийцев. (Прим. ред.)

Леопольд Йозеф Даун (1705–1766), австрийский генерал-фельдмаршал. Одержал ряд побед в Семилетней войне, славился как искусный тактик и мастер маневра, однако был чрезвычайно медлителен, за что его сравнивали с римским полководцем Фабием Кунктатором. (Прим. ред.)

Фекьер Антуан (1648–1711), французский генерал и участник войн Людовика XIV. Мемуары Фекьера были изданы в 1725 г. (Прим. ред.)

Т. е. Наполеоновскими.

В известной степени в этом можно усмотреть прозрение Клаузевица относительно того, что в XX в. будет названо Б. Лиддел-Гартом «стратегией периферийных действий». (Прим. ред.)

По крайней мере, Наполеон именно так и полагал. Клаузевиц же вместо того, чтобы критиковать его, фактически солидаризуется с его расчетами, хотя и до войны императору Франции давали понять, что с занятием столицы война в России не окончится – вплоть до соответствующих недвусмысленных заявлений Александра I, – да и пример Испании к тому моменту давал все основания задуматься. (Прим. ред.)

Такой отдельной главы нет и в полной версии труда Клаузевица. (Прим. ред.)

Сражение 17–18 (29–30) августа. 1813 г. Разбив союзную армию под Дрезденом, Наполеон направил к Кульму, на дорогу из Дрездена в Прагу, корпус Вандама, который должен был отрезать союзникам отступление. От непосредственного же преследования Наполеон затем почти отказался. Это позволило союзникам обрушиться всеми силами на корпус Вандама и уничтожить большую его часть. Вся артиллерия, 12 тысяч пленных с Вандамом во главе достались союзникам, для которых таким образом дрезденское поражение обратилось в успех. (Прим. пер.) Характерно, что не только Клаузевиц, которому, как пруссаку, Кульмское сражение особенно важно – за него была даже учреждена особая награда, – но и советский переводчик полностью умалчивают об истинных героях этого сражения – русских генералах Остермане-Толстом, Ермолове и Дибиче.

Весьма характерно, что тем не менее даже в Германии, военная элита которой была воспитана на Клаузевице, подобные стратегические резервы имели место и в Первой мировой войне, где им стали главные силы германского флота (в Северном море), и во Второй мировой, когда даже в условиях нехватки сил А. Гитлер оставлял большое количество войск во Франции задолго до реальной перспективы высадки там союзников. (Прим. ред.)

Клаузевиц выдает оптимальное за единственно возможное. Опыт длительных «холодных войн» и в XX в. и ранее – с затяжными гонками вооружений, провоцированием конфликтов на грани войны и отчаянной борьбой за паритет сил доказывает, что подобные действия – при всей их мнимой тщетности – скорее правило, нежели исключение.

Это можно рассматривать как своего рода предсказание особенностей ведшихся впоследствии чужими руками региональных конфликтов и современных «прокси-войн» в различных уголках мира. (Прим. ред.)

То есть с позиций при Вальми, до которых прусская армия ненадолго дошла в 1792 г. (Прим. ред.)

В понятном стремлении превознести успехи прусской реформированной армии Клаузевиц умалчивает о том, что это многократное увеличение было во многом вызвано лишь жестким ограничением прусской армии 42 тысячами человек по условиям Тильзитского мира 1807 г. Разумеется, имея огромный запас обученных солдат и офицеров, Пруссия смогла сравнительно быстро выйти на прежний уровень численности своих вооруженных сил. Конечно, это не отменяет в целом высокой оценки действий прусского ландвера и его создателей и вдохновителей. (Прим. ред.)

Сражение при Вальми 21–22 сентября 1792 г. при всей сомнительности его военного результата (нерешительная канонада и столь же неуверенное отступление прусской армии) имело громадный политический эффект, воодушевив создаваемую в условиях революционной смуты новую французскую республиканскую армию. Первым отметил значение «победы» французов присутствовавший при этом И.В. Гёте. Сражение при Гохкирхе состоялось 14 октября 1758 г. Фридрих Великий был разбит Дауном, однако последний победу свою не использовал, а потому значения эта победа для австрийцев не имела. Поражение пруссаков было вызвано грубой недооценкой сил противника, а неудача стоила Фридриху трети его армии. (Прим. ред.)

Клаузевиц пытается приуменьшить значение Кунерсдорфского сражения 12 августа 1759 г. просто потому, что в нем пруссаки после первоначальных успехов были разбиты русско-австрийскими войсками. И по отношению к одержанной победе братом Фридриха Великого принцем Генрихом Прусским, которому первый постоянно завидовал, Клаузевиц тоже несправедлив. По итогам сражения 29 октября 1762 г. пруссаки сумели существенно улучшить свои позиции накануне последовавших вскоре мирных переговоров. (Прим. ред.)

Часть восьмая, являющаяся лишь наброском первых глав, представляет наиболее ценную (в некоторых отношениях) часть труда Клаузевица. Первые шесть глав представляют широкое развитие мыслей, изложенных только конспективно в I и II главах 1-й части. Глава IX, посвященная плану войны (в этом издании приводится не полностью), представляет основу, из которой исходили все оперативные проекты прусского Генерального штаба, начиная с Мольтке-старшего и Шлиффена и до их последователей в годы Второй мировой войны. (Прим. ред.)

Т. е. политический смысл войны и конечная военная цель.

Разумеется, и в том, и в другом случае предугадать такое было чрезвычайно сложно, ведь принципиальный характер происходивших в военном деле перемен не был осознан почти никем из современников. (Прим. пер.)

Часть 1-я, глава I.

Часть 1-я, глава II.

Имеются в виду война за Австрийское наследство (участие в ней Пруссии называют двумя Силезскими войнами) и Семилетняя война, по итогам которых Пруссия завоевала и сохранила за собой Силезию. (Прим. ред.)

Весьма характерная для современника Наполеона фраза. (Прим. ред.)

Здесь и далее Клаузевиц допускает массу неточностей и прямых ошибок, однако они оставлены без подробных комментариев, чтобы не только избежать дискуссий о частностях, но и продемонстрировать уровень исторических познаний и обобщений автора, да и всей европейской военно-исторической науки начала XIX в. (Прим. ред.)

Под «татарами» у Клаузевица, как и вообще у европейских писателей того времени, надо разуметь вообще кочевников-завоевателей.

Это соображение находится в явном противоречии с тем, что Клаузевиц говорит через три страницы об утонченной системе европейского равновесия.

Т. е. боеспособного ландвера, ополчения или милиции.

В течение почти 50 лет Король-Солнце провел целую серию войн, преимущественно успешных для Франции несмотря на то, что против нее действовали масштабные коалиции европейских стран. (Прим. ред.)

Традиционные прусские насмешки Клаузевица показательны, но не слишком справедливы. Будь ход политических событий более предсказуемым, по меньшей мере без «чудес Бранденбургского дома», и последовательная стратегия Дауна привела бы Фридриха в безвыходное положение, что, собственно, и произошло к середине 1760 и 1761 гг. (Прим. ред.)

Попытки развязать против французских войск партизанскую войну имели определенный успех по меньшей мере в Тироле, однако вынужденное подписать Шёнбруннский мир 1809 г. австрийское правительство не осмелилось поддерживать повстанцев. (Прим. ред.)

Т. е. в начале XIX в.

Весьма вольные фантазии автора: если бы русская и австрийская армии объединились до капитуляции Мака, весь ход войны был бы иным. (Прим. ред.)

В отечественной традиции порой и вовсе полагают, что под Прейсиш-Эйлау 7–8 февраля (26–27 января) 1807 г. победа была одержана над Наполеоном, а не им. По крайней мере награждали специальным крестом «за победу». Обе стороны после сражения отступили, хотя русско-прусская армия раньше, чем французы. (Прим. ред.)

Мольтке-старший стоял на этой точке зрения, рассматривая условия одновременной борьбы на два фронта. А граф Шлиффен именно в превосходстве совокупности сил противников усматривал необходимость обострить до крайности методы сокрушения. (Прим. пер.) В ходе Первой мировой войны обострились дискуссии о стратегиях сокрушения и, наоборот, изматывания, что привело к применению различных вариантов обеими враждующими сторонами, причем однозначного ответа о преимуществе той или иной получено так и не было. В межвоенный период теоретические споры продолжались. (Прим. ред.)

Т. е. обуславливающей сокрушение противника, конечной военной цели.

Например, путем перестраховочных соглашений. В политике Бисмарка России отводилась преимущественно такая, обеспечивающая роль. В русско-японской войне Англия взяла на себя роль секунданта Японии, гарантировавшего последней свою помощь, если ей придется иметь дело помимо России с другим противником.

Австрийцы так не считают, по меньшей мере в моральном отношении Австрия гордилась кампанией 1809 г., которая действительно далась Наполеону куда сложнее чем кампании 1805 и 1806 гг. (Прим. ред.)

Таково было мнение генерала Ронья, который стремился на примере неудачного похода 1812 г. в Россию обосновать теорию методической войны. Еще до Клаузевица сам Наполеон на острове Святой Елены энергично его опровергал.

Сокрушительный замысел у Александра I впервые нашел фактическое выражение в плане окружения и уничтожения армии Наполеона на р. Березине; этот план был составлен в Петербурге немедленно после получения первого донесения о Бородинской битве, рисовавшего его как полупобеду русских. (Прим. пер.) Вопрос о стремлении к уничтожению всей армии Наполеона и противодействие этому плану тех или иных кругов в русской армии достаточно дискуссионен, ведь история преследования Великой армии осенью 1812 г. таит немало загадок. (Прим. ред.)

Бывали, тем не менее, и иные примеры, когда младшие партнеры вынуждены были вести заведомо неприемлемые для себя потери не в силах противоречить главе коалиции, их немало в обеих мировых войнах. Можно найти аргументы и в истории Наполеоновских войн, когда, например, Наполеон заставил участвовать в кампании 1812 г. Пруссию и Австрию, а ряд итальянских и германских государств, а также герцогство Варшавское понесли ничем не окупаемые потери. (Прим. ред.)

Клаузевиц имеет в виду министров иностранных дел Франции во второй половине XVIII в. Маршал Фукс-де-Бель-Иль особенно отличился при отступлении французской армии от Праги в 1742 г. (Прим. ред.)

В современных условиях, при наличии телеграфа и возросшем значении тыла, непрерывно высылающего в армию пополнения людьми, снарядами и техникой, обстановка радикально изменилась, и методы Карно заслуживают полного внимания.

Имеются в виду муштра и искусство маневрирования в линейном порядке, достигшее особого расцвета в прусской армии.

Имеется в виду Георг Генрих Беренхорст (1733–1814), немецкий военный историк, посвятивший себя исследованиям после опыта участия на стороне Пруссии в Семилетней войне, что не помешало ему резко критиковать действия Фридриха Великого. (Прим. ред.)

Клаузевиц, что вполне характерно для его эпохи, но вряд приемлемо по современным меркам, учитывая географические данные, упускает из виду данные национального и в особенности социального порядка. (Прим. ред.)

Горные хребты на границе с Австрией.

Т. е. подвержен охвату.

В настоящее время при наличии железных дорог действия по внутренним линиям возможны не только при обороне на тесном пространстве, но и при наступательных действиях на два фронта, что показала Германия в Первую мировую войну. (Прим. пер.) Тем не менее и у действий по внутренним линиям есть определенный предел возможностей, что было показано той же Германией во Второй мировой войне. (Прим. ред.)

На эту главу надлежит смотреть, как на обоснование первого наброска войны с Францией. Клаузевиц исходил здесь из обстановки выступления Священного союза в случае новой вспышки революции во Франции (произошедшей в 1830 г. и вызвавшей отделение Бельгии от Нидерландов). Многие мысли этой главы легли затем в основу планов Мольтке-старшего и Шлиффена.

Т. е. сокрушение врага, наступление с ограниченной целью, оборона с ограниченной целью.

Клаузевиц уже рассуждал об этой кампании выше, критикуя несогласованность действий союзников. (Прим. ред.)

Граф Шлиффен исходил из этого положения, ослабляя до крайности оборону Лотарингии и очищая Верхний Эльзас, чтобы усилить перевес на правом фланге. Мольтке-младший, не разделяя полностью идеи сокрушения, нарушил это положение, что обострило кризис на Марне. (Прим. пер.) Переводчик не совсем точен и не учитывает ряд субъективных моментов. Часто критикуемый за чрезмерное усиление своего левого крыла Мольтке-младший вынужден был это сделать с учетом резкого усиления французской армии в предвоенные годы, кроме того, он вряд ли мог воспрепятствовать стремлению командиров на левом фланге его фронта на Западе развить свой успех в обороне, ведь это могло привести к серьезному обострению прусско-баварских отношений. (Прим. ред.)

Шлиффен ввел термин «экстраординарная победа».

В описании победы англо-австрийской армии в сражении при Гохштедте (в русской традиции закрепился английский вариант – «при Бленхейме») 13 августа 1704 г. Клаузевиц упускает из виду различные мотивы внутренней политики, имеющие решающее значение для боеспособности различных армий. Близость уставов не сглаживает различия в боеспособности. В плен теперь можно брать не десятки, а сотни батальонов. Но в основном Клаузевиц прав – развитие огнестрельного оружия уменьшило значение ординарной победы. Это была крупнейшая победа герцога Мальборо, окончившаяся пленением 11 тысяч человек (в 24 батальонах). (Прим. ред.)

Клаузевиц здесь часто ограничивает понятие театра войны районом, местные средства которого могут быть использованы армией.

Клаузевиц разумеет, главным образом, генералов Ронья и Сен-Сира. Под «Литвой» надо понимать современные Литву и Белоруссию.

Клаузевиц умалчивает о тайном соглашении Шварценберга с русскими. Осторожный полководец не назначил бы политически ненадежных пруссаков и австрийцев сторожить свои коммуникации. (Прим. пер.) Переводчик пристрастен: разве у Наполеона мог быть иной выход при его стремлении сосредоточить лучшие и самые лояльные ему войска на направлении главного удара? Разумеется, это никак не отменяет переоценки Бонапартом прочности своего диктата союзникам. (Прим. ред.)

Такой отказ от всякого вмешательства главного командования мыслим был лишь в эпоху Клаузевица, при отсутствии телеграфа и более современных средств связи. (Прим. пер.). Как показала военная история XX в., подобные инциденты более чем возможны и при наличии самых развитых средств связи. Примеров из истории Второй мировой войны – более чем достаточно. (Прим. ред.)

Этот вопрос являлся актуальным в августе 1914 г., когда после победы в Лотарингии в 6-й и 7-й германских армиях оказался избыток сил. Мольтке-младший допустил ошибку, предоставив им наступать перед собой, вместо того чтобы использовать их на важнейшем направлении. (Прим. пер.) Ошибка была вызвана еще и тем, что Мольтке убеждали в возможности проведения аж двойного охвата французской армии, тем более, что первоначальные победы германской армии в Приграничном сражении были сильно переоценены. (Прим. ред.)