Глава 94
Ник

Ник искренне не понимал, почему Салли категорически отказывается принять обезболивающее, чтобы хоть немного облегчить муки родовых схваток.

Бо́льшую часть последнего месяца беременности она жаловалась на жесточайшие головные боли, от которых ей бывало дурно до рвоты, но Салли не могла заставить себя принять хоть что-то сильнее парацетамола. Теперь ей предложили целый десяток препаратов на выбор, однако она наотрез отказалась от всех. Ник знал: на ее месте он принял бы дозу, достаточную, чтобы вырубить бегемота, тем более что с того момента, как у нее отошли воды, прошло уже двадцать часов.

Глядя, как Салли корчится от боли, Ник задавался вопросом, не пытается ли она что-то доказать этим. Что, если она добровольно проходит через физические страдания, чтобы доказать и ему, и миру, что тоже способна переносить боль? Ник покачал головой: нет, это просто глупо – никто в здравом уме не станет целенаправленно доводить себя до полного изнеможения.

– Ну же, Салли, – ласково произнесла акушерка, – продолжай тужиться, когда я тебе говорю, и ни о чем не беспокойся, у тебя все отлично.

– Я не могу! – исступленно выкрикнула Салли и посмотрела на Ника с таким отчаянием в глазах, что он моментально ощутил себя виноватым в ее страданиях. Собрался с духом, крепко сжал ее руку и потер плечо.

Ник понимал: независимо от того, что было между ними в прошлом, независимо от того, чего он лишился, в данный момент для него имели значение лишь два человека во всем мире, и они были в этой комнате, рядом с ним. Он мысленно поклялся держаться стойко – ради Салли и крошечного существа, которое сейчас находилось на пути в этот мир, чтобы присоединиться к их незаконному союзу.

– Ты справишься, крошка, – тихо произнес он. – Я здесь и больше никуда не уйду.

– А если…

– Никаких «если», – оборвал ее Ник. – Мы с тобой пройдем долгий путь. Обещаю.

Во время перерыва в схватках акушерка посоветовала Нику сходить прогуляться. С начала родов у него во рту не было ни крошки. Конечно, все самое трудное доставалось Салли, но, проведя столько времени с ней рядом, он чувствовал себя совершенно измотанным, и ему отчаянно хотелось чего-нибудь сладкого. Опустив в автомат двухфунтовую монету, Ник купил себе «Сникерс» и кока-колу с большим содержанием сахара в надежде на то, что ударная порция глюкозы поможет ему взбодриться. Затем, видя, что в коридоре нет никого, кто мог бы заметить его и сделать замечание, Ник втихаря затянулся электронной сигаретой, которую сунул в карман, пока они с Салли ожидали такси до больницы.

Вдыхая дым, Ник на мгновение позволил закрасться в голову мыслям об Алексе. Интересно, как тот поживает у себя дома в Новой Зеландии? Они договорились заблокировать друг друга на «Фейсбуке», чтобы никто из них обоих не видел, как другой справляется со своей жизнью. Что, однако, не мешало Нику частенько думать о том, начал ли Алекс с кем-то встречаться, и если да, кто же этот счастливчик – мужчина или женщина? Он с трудом представлял себе, каково это, быть с кем-то еще после того, как ты потерял человека, предназначенного тебе судьбой. Как могут какие-то отношения сравниться с чем-то, когда ты знаешь, что любил кого-то всем сердцем?

Выбросив в урну пустую банку из-под колы и обертку от шоколадки, Ник зашагал к палате, но на полпути услышал сигнал тревоги и пикающие звуки. Причем доносились они из того конца коридора, где находилась палата Салли.

Ускорив шаг, Ник догнал акушерку и двух медсестер – те уже выкатили Салли на ее кровати из палаты в коридор и теперь направлялись к двери с табличкой «Операционная».

– Салли! – крикнул Ник, но та не ответила, недвижно лежа с закрытыми глазами. – Что случилось?

– Произошли осложнения, – спокойно ответила акушерка, передавая кровать подоспевшему санитару. – Салли потеряла сознание, и все наши попытки привести ее в чувство потерпели неудачу.

Ник побледнел. Ноги сделались ватными. Он испугался, что сам, того гляди, рухнет без сознания в больничном коридоре.

– А что с ребенком?

– Наша первоочередная задача – спасти Салли, и пока мы будем реанимировать пациентку. Прибудет хирург-гинеколог, чтобы сделать экстренное кесарево сечение. Бригада врачей уже в операционной.

– Мне можно туда зайти?

– Боюсь, что нет. Давайте я провожу вас в комнату ожидания. Как только будут какие-то новости, я приду и сообщу вам.

– Она неделями страдала от головных болей…

– Мы делаем для нее всё, что в наших силах. А теперь давайте я отведу вас в комнату ожидания.

Стеклянная дверь закрылась. Ник остался беспомощно стоять, глядя вслед шагающей по коридору акушерке, пока та не исчезла из виду.

Он был слишком потрясен, чтобы вертеть головой по сторонам. Неподвижно стоял в пустой комнате, лихорадочно пытаясь осмыслить, что происходит. Он уже потерял Алекса; но потерять еще Салли и ребенка? От такого удара ему просто не оправиться. Без них у него не останется ничего. Он сам будет ничем.

Акушерка вернулась через пятнадцать минут, следом за ней вошла гинеколог. Они еще не открыли рта, но по выражению их лиц Ник уже понял, что они ему скажут.